Стихотворения и поэмы для 11 класса

Вчера этот беспощадный шар поглотил новую жертву – сибирского страдальца за всех нас, за Россию – Виктора Петровича Астафьева.

Б. Г.Ночь. Рок-н-ролл. Жарко.У музыки одна корысть:толпа вздымает зажигалки,давая небу прикурить!* * *Прикрыла душу наготанедолговечной стеклотарой.Как хорошо, что никогдая не увижу Тебя старой.Усталой – да, орущей – да,и непричёсанной, пожалуй…Но, слава Богу, никогдая не увижу Тебя старой!Не подойдёшь среди автографовмеж взбудораженной толпы —ручонкой сухонькой потрогав,не назовёшь меня на ты.От этой нежности страшенной,разбухшей, как пиковый туз,своё узнавши отраженье,я в ужасе не отшатнусь.Дай, Господи, мне проворонить,вовек трусливо не узнатьТвой Божий свет потустороннийв единственно родных глазах.* * *Из нас любой – полубезумен.Век гуманизма отшумел.Мы думали, что время – Шуман.Оно – кровавый шоумен.МОСКBА. КРЕМЛЬВосхищается толпау Иванова столпа:«Нас красивый силуэтизнасилует!»ДBОЙНОЙ ЦИФЕРБЛАТ

В. М. Бограду

Мне незнакомец на границевручил, похожий на врача,два циферблата, как глазницы, —часы сыча, часы сыча.Двухчашечные, как весы,двойное время сообща,идут на мне часы, часыЧАСЫЧАСЫЧАСЫЧА.Четыре в Бруклине сейчас,двенадцать – время Киржача.Живём, от счастья осерчавили – от горя хохоча?Где время верное, Куратор? —спрошу, в затылке почесав —На государственных курантахиль в человеческих часах?С ожогом не бегу в санчасть —мне бабка говорит: «Поссы…»Народ бывает прав подчас,а после – Господи, спаси!В Нью-Йорке ночь, в России день.Геополитика смешна.Джинсу надетую – раздень.Не совпадают времена.Я пойман временем двойным —не от сыча, не от Картье —моим – несчастным, и Твоимот счастия накоротке.Что, милая, налить тебе?Шампанского или сырца?На ОРТ и НТВчасы сыча, часы сыча.Над Балчугом и Цинциннатив рубахах чёрной чесучигорят двойные циферблатыСЫЧАСЫЧАСЫЧАСЫ.Двойные времена болят.Но в подсознании моёместь некий Третий Циферблати время верное – на нём.СТАТУЯБезветренна наша площадь.Зачем же перед Кремлёмподставили маршалу лошадь,виляющую хвостом?Но ветер, крутя, как штопор,в невидимый ток облёкту Тоцкую, адскую топку…(Учения. Код «Снежок».)Овца тепловыми столбикамикружилась. Спаси нас, Бог!Водитель запомнил только:«Как по спине утюжок…»Всё глуше народный ропот.А маршалу за спинойВсё чудится медный штопорзавинченною виной.11 СЕНТЯБРЯОдиннадцатого сен-тября,сен-Тибра и сен-тепла?Сен-табора, сен-базара,соседского сенбернара,влюблённого в сен-Тебя?И птичьи сен-караваны,несущиеся, трубя…Сен-Библии, сен-Корана,сен-Торы и сен-террора?След стибренного урана?И в небе зрачком обзоразастывшие ястреба.Одиннадцатого сентябряпила ты из кружки этой,два башенных силуэтав «11» соберя.Трейд-центрещё не был сен-центром.Мы жили по старым сентенциямлюбви и морали для(и мира не переделя).От ужаса можно сдвинуться!И я сентября одиннадцатого:одиннадцатого сентябряпроснулся в чужой гостиницеот крика нетопыря.И прошлого века фразыуносятся к Богу в рай:«We must love each otheror die».Меж ужаса центробежногоответил новый Сент-Бёв:«Поскольку смерть неизбежна,любите любовь».И третий, ушедший в светопись,сказал, сухой, как самум:«Мораль – не любовь,не ненависть – а ум…»Пошло мозгов расчленение.И кружка разбилась, бля…ШЛО НОВОЕ ЛЕТОСЧИСЛЕНИЕС 11 СЕНТЯБРЯШАР АДА

Декабрь – дебаркадер.

Толпятся, ожидая отправки пассажиры – персонажи ушедшего переломного года – деревья, фигуры, собаки – события и герои моей последней книги, ангелы, алкаши, бабуся-врунишка из передачи «Дачники», объявившая, что и я бывал в гостях у журналиста Луи. Исправляя неряшливость телеавторов, повторю, что я не только никогда не был у него на даче, но и даже не был с ним знаком… А рядом сутулится другой Луи – великий Луи Арагон, крупнейшая фигура прошлого века… Наш бардак кодируется в строфы. Кабарда инстинкта переходят в кардан разума.

С Пьером Карденом я виделся 1 декабря этого года. Я приехал к нему с киногруппой поговорить о 20-летнем юбилее «Юноны и Авось». Он встретил нас стройный, страстный. Сказал: «“Юнона» – самый сильный спектакль, который я видел в жизни». Неслучайно в его парижском театре, где когда-то были наши гастроли, на фризе из афиш лучших спектаклей помещены две афиши «Юноны». Два креста, два Андреевских флага.

В Каннах сквозило. Но хозяин не признавал пальто. Его уникальная вилла, построенная без единого прямого угла, подобно осьминогу, ворочалась в сумерках.

Барокамера памяти?

21 декабря состоится мой вечер в Театре на Таганке – поэзия в сопровождении лазера. 28 декабря я выступаю в Киевской консерватории… Что ж, погрузимся и мы в этот декабрьский дебаркадер со своим скорбным скарбом.

Куда нам плыть? В светлое будущее?

Брр… Dark.

КРОBЬНа кухне пол закапан красным.Я тряпку мокрую беру,как будто кнопки из пластмассыя отдираю на полу.Об шляпки обломаешь ногти.Ты поправляешься уже.Но эти крохотные кнопкинавек приколоты к душе.ЛИФТ ЗАСТРЯЛВ лифте, застрявшем от перегрузки,на потолке в виде капель – наш выдох.Ты по-английски сказала: «Вы – русские.Где выход?»Русская тема, пардон, моветонная!Век свихнут.Кровь кровью мы ищем, духовные доноры,Свой выход.Чавкает сердце. Темень и сетка.Спичкою вспыхнут.Кто-то под юбкою у соседки,ишь, ищет выход.Шлемы трещали электросваркой,но этот выходне находил гениальнейший ВагнерРихард!Рафаэль Санти, лгать перестаньте!Секс колбасится.Пошлость витрин провоцирует анти-глобалиста.Вы хоть Россию избавьте от правилвзаимовыгод…«Выхода нет, – проповедовал Павел. —Значит, есть выход».И двоерукий Христос над оравойпуть указал человеку и выхухолю:то ли налево, то ли направо?Где выход?Нету идеи. Как неприкаянногде-то, без тела,воет без нас, потерявши хозяина,бродит идея.Я вырываюсь из лифтовой клетки,выломав дверцы.Нет входа в рай. Снова шахта и сетка.Входа нет в сердце.Пётр искривится улыбкою месяца.Черна свобода.Чавкает сердце. Выход имеется.Только нет входа.2001ДОЧЬ ХУДОЖНИКАВсе таланты его от дочери.Он от дочки произошёл.Гениальные многоточияон малюет на мокрый шёлк.Почему он, гулявший дочерна,видит в бритвенном зеркальцекак великие очи дочерирасцветают в его лице?Был он скряга, потухший кратер,нынче пробует всем помочь.изменила его характерпрародительница дочь.А сама пиво пьёт наивно,в комбинезончике, как оса,переведши талант на имяноворожденного отца.А ему всех наград не надолишь бы мог день и ночь толочь:«доча – доча – дочадочадо – ч а д о —дочь».Не таил он в душе заточку,зато в будущем витал —муку взяв на себя за дочку,чёрный кайф предугадал.Так закидывают альпинисты,крюк с верёвкой на неба край,чтоб вытягивала неистовота верёвочка к Богу, в рай!2001TRADE CENTERАмерика по всем программам.«На что способен Человек?»В глазах – обломки чёрной рамы.НЕ ПОНИМАЮ НИЧЕГО.Всё это было не макетом,не Голливуд на нас попёр.Ревёт дымящийся Манхэттен,как потерявший зуб бобёр.ЧейсамОлётвбитв стенукляксой?Он тыщи жизней уволок.Цивилизация в коллапсе.Избави Бог! Избави Бог!И трафик душ, спеша расстаться,крутился зло и горячо.Кому несут москвички астры?Кому ещё?… Кому ещё?…И сероглазую студентку,глазевшую на Пентагон,оберегите, не заденьте!Скорее, милая, бегом.Есть вечность зла.Есть свет и вечность.Дышала, схожая с Тобой,мучительная человечность —какой ценой? какой ценой?Цивилизация в коллапсе.По тёмным лестницам кружа,больную вынесли в коляскес 68-го этажа.Как здорово, что столько доноров.У крови лидеры свои.Смысл жизни не в рублях и долларах,а на крови, а на крови.Нам остаётся только тайна.Осталась пыль. Остался гулот сухопутного «Титаника»,который в небе затонул.Большая кровь побила рейтингбылых эпох. На что нам, Бог,кровавого тысячелетиянепредсказуемый пролог?Иное наступает время.Иные слава и позорещё не ощутимы всеми.Но счёт пошёл, но счёт пошёл.Всё будет: счастье, мелодрамы,успех, в любви – волюнтаризм.Но в чёрной раме, в чёрной рамена всю оставшуюся жизнь.11 сентября 2001 годаЧАТ ИСТОРИЧЕСКИЙГолосина, здравствуй, голосина!Плёнку в Пензе обнаружил перст судьбы.Надо мной, над беспартийною Россиейвоет лысый шар «уйди-уйди!»Голосина с того света, голосина…Для того ли он людей освобождал, —на своих крестьян – чтоб Хиросимойсбросить атомную бомбу на Урал?!Вверх ногами лампой керосиновойнабухает бешеный кулак.«Вознесенский, – воет голосина, —господин!» (что означало враг).Пахло водкой, ненавистью, щами.Я не помню даже, что молол.Чрезвычайное чревовещаньепревращало встречу в монолог.Голосина колбасится, голосина.Был упитан наш царёк, но хреноват.Он от бешенства стал даже красивым,родину к поэту взревновав.Помнишь, ты был следующим, Вася.В чём была вина наша, Васо?В рёве автоматчиков «Сдавайся!»были мы живыми. Вот и всё.С той поры в покоях императорскихвоцарились мат и лимита.Стали туалетствовать в парадных.Где Никита? Знаем – «Никита».Всюду, когда я казался весел,надо мной, между улыбок и зубил,он свистал, сметая залы с кресел.Годы шли. И я его забыл.Почему же он сегодня именнопокидает в Пензе мавзолей?Воет век на собственных поминках.И блефует, что он всех живей.Хрюк кабаний. Чавканье трясины.Над интеллигенцией – кулак.«Ишь, какой ты, – воет голосина, —Пастернак!» (что означало враг).Игнорируйте его отчаяние,нутряной и убиенный рёв,хакеры, new-мальчики очкастые,а иные даже без очков!Но в веках остался жест бессмертный:с кулаком взметённая рука —как спускают воду из бачка.(Продолжительные аплодисменты.)ЧАТ ЛУННОЙ РЭПСОДИИ

Партия и фортепьано

Луна на шифере. Окошки в испарине.Век двадцать первый. Столовая-спальня.Я с плеером жду тебя ночь напролёт.– Почему вы афишируете, что вы не член партии?!«Я не член партии»! Вызов даёт!Сотрём всех, кто стоит на путиКоммунистической партии!Сотрём!Где тебя носит? Все кончились party.Время близится к трём.Опять «тойота» в окне незавешенном…И опять стороной…– Ваши дела говорят об антисоветчине!Нет, вы – член партии. Только не той…Я буду бороться против всякой нечисти.«Я не член партии» – ишь ты какой!Хотите указать путь человечеству?(Аплодисменты. Крики «Долой!»)Не пора ли, пташка, домой?А вдруг вокруг тебя любера?Или под выборынам опять вставят клизму чеченцы?– Либера-лизму здесь нет места, господин Вознесенский!Вы хотите нам какую-то партию беспартийных…Гляжу на твои картины:у женщины ум в инстинкте —смесь Левитана и поп-арта.– Это клевета на партию!(Аплодисменты. «Вон из страны!»)Ах, как я ждал твоей предрассветнойтишины!..Я слышу, как на далёкой пристанистихает полуночный мат…– Ну как же! Родился Прынц!Все леса шумят.Вам вскружил голову талант…Но как ты одна среди страшных улиц?Вчера в Очакове трое качков…Луна, как платье, висит на стуле.– А вот два агента носы воткнули.Один очкастый, другой без очков!Экран: «Отче наш» поёт МихалковСергею Владиленовичу. Ночь черна.Чечня не выходит из головы.– Вы по своим стреляете! А кто свои?Не хватайте ночных телефонов!А вдруг это ты из больницы в Лефортово?И не можешь вылететь в форточку?…Нет. Опять эта школа злословия,у, шкода поганая…Слова затишены. Трубка повешена.– Мы создали условиясвободы не для пропагандыантипартийщины и антисоветчины.Кого обнимает Твоё распятие?Камо грядеши? Куда идёшь?– Партия, партию, партией…Право на молодёжь… Вы говорите ложь!– Нет, не ложь!А брошь?Которую якобы подарил Диор?(Аплодисменты. Крики «Позор!Дави сучат!»)В дверь стучат. Лишь бы не отперли.Я без документов. Что скажут оперы?Кто я? Да ещё с ключами… Вот вопрос.Дождик осенний– Никакой оттепели.Или лето, или мороз!Вы скажете, я зажимаю,я – Секретарь, Председатель!Как книксен жеманный,приседает белый рояль.И кресло – в присядку.«Мадрид твою!» – сегодня играют «Спартак» – «Реал».Я спятил.– Если вы не перестанете думать, что вы родились гением…Экран: игра офигенная!Ведёт «Спартак».Пас. Тренер. Я те толкану!– Ишь ты какой Пастернак!Мы предложили Пас…тернаку,чтоб он уехал. «Спартак» – призёр.(Аплодисменты. Крики «Позор!»)Окно поехало по потолку.«Вольво».И опять не сюда.– Мы никогда не дадим врагам воли,н и к о г д а!Для таких будут самые жестокие морозы!(Открывает холодильник.)Хорошо бы попитаться…(Аплодисменты, переходящие в овацию.)Есть ветчина…– Антисоветчина! —но какая-то антипатичная,цвета Паприщина…– Антипартийщина!(Одинокий антиаплодисмент.)А плодись ты в рот, ед ассортимент!За год не съесть.Ещё бы штопор.– А ты што хлопал?!А кто ты есть?Творожник с корицей.Полбанки «Невского».– Я художник, Голицын.Я люблю стихи Вознесенского.– А ещё что ты любпишь?!– Ещё Маяковского…Ещё хрен с морковкою.Ещё опята – трупики лета.Ещё пудинг.И паста в баночке.Коньяк не допит, но запит.(Опять к поэту.)– В тюрьму мы вас сажать не будем.Завтра получите паспорт!И катитесь к чёртовой бабушке!К своим…Вам нравится Запад —по-жа-луй-ста!Я засыпаю от тепла и жалости.Засыпаю под ор трафаретный.Мне снится бешеная тоска —обида непризнанного поэтана принца, пришлого новичка.Не всё развалил он при спешке вечной.Дурной премьер. Деловой зампред.Но никто не утешил его сердечно:«Никита Сергеевич, вы – поэт!»И он прослезился бы так нелепо…Он не был знаток кукуруз и реп.В нём жил Поэт, реформатор рэпа,ужастика в сите «рэп».ООН просвещал он туфлей, поддатыйколхозный сюрреалист.Не зря оппонент написал когда-то:«Хрущёв восхищает меня как стилист».Любой человек не рождён бездарным.Не всякий нашёл себя как поэт.И рэп с бэкграундом берестянымпоймут, как и я, через много лет.Отснились, как сон, «анти – парти – анти»…– ПЕРЕСТАНЬТЕ! —(Ты вбегаешь и вырубаешь кассету.Твои бёдра обтянуты в сетку,как на бутылке «Кьянти».)И в морозилке не партизаньте!Ах, у нас гости?! И у них ключи?Сам плеер включился? А ты – отключи.Нужна не милиция, а врачи!Милый, прости меня! Доброе утро,Как пить хочется! Есть цикута?(Снимает прикид с воланами.)Где я была? Да всё время в ванной.Лежала в глубоком обмороке.Понимаешь, вошла, как всегда, смиренная.А он там сидит.Я думала – бандит.А он – оборотень. И гляделки сузил.(См. предыдущий текст.)Я всегда говорила, что наш санузелСовмещён с иным измерением…Как новый век зануден!Хочу в другой миллениум.(Идёт к роялю.)Где тут педали?(Крыло подымается.)Улетаю!Без меня тут парьтесь!Не, я не пьяная…ЕСТЬ ТАКАЯ ПАРТИЯФОРТЕПЬЯНО!(Доносится рэпсодия и одномоментнобурные продолжительные аплодисменты.)2002* * *Архитектуру не приемлю,когда вокруг лесной тропыроссийскую больную землюсосут кирпичные клопы.* * *Все товарищи сегодня – господины.Над попсинною страной наискосокголосина стонет, голосина —с ним навек мой волосиный голосок.Кто обидел и кого обиделинад землёй сплетённые летят.Виноваты только обвинители.Разве виноватый виноват?2002ДЕМОНСТРАЦИЯ ЯЗЫКАКонстантирует Кедровпоэтический код декретов.Константирует Кедровнедра пройденных километров.Так, беся современников,как кулич на лопате,константировал Мельниковособняк на Арбате.Для кого он горбатил,сумасшедший арбайтер?Бог поэту сказал: «Мужик,покажите язык!»Покажите язык свой, нежить!Но не бомбу, не штык —в волдырях, обожжённый, нежный —покажите язык!Ржёт похабнейшая эпоха.У нее медицинский бзик.Ей с наивностью скоморохапокажите язык.Монстры ходят на демонстрации.Демонстрирует блядь шелка.А поэт – это только страстнаядемонстрация языка.Алой маковкой небесовскойиз глубин живота двоякогооперируемый МаЯКОВскийдемонстрирует ЯКОВА…Эфемерность евроремонтовконстантирующий Леонтьевповторяет несметным вдовам:«Поэт небом аккредитован!»Поэтического скинхедавиден череп в компьютерной мыши.Мысль – это константа Кедрова.Кедров – это константа мысли.2002ЗАЗДРАBНАЯ ПЕСНЯ B ЧЕСТЬ ДBАДЦАТИЛЕТИЯ «ЮНОНЫ» И «АBОСЬ»Прошлый век —дилетант и миляга.Нас спасают при катастрофедва креста,два Андреевских флагаи две чашки чёрного кофе…Думал я – распад прекратитсяв новом веке. Будет легко.Что таит в себе единица? —минарет? или флага древко?Мир зачёркивают с отвагойХХI века профи —два креста, два Андреевских флага.И ещё один, третий – в профиль.Он страдал, модернистски дурея,сикось¬накось распятый толпой.Но кресты Святого Андрея,точно стропы, несут нас с Тобой.Жизнь сильнее, чем нож отморозка.Но по краю всех наших зол,вертикально осталась полоска,по которой Он в небо ушёл.ЮБИЛЕЙ «ЮНОНЫ И АBОСЬ»Верим мы, что огорчительно,в евро-доллары-рубли.Но Резанов и Кончитаговорят, что смысл в любви.Двадцать лет как нас захавалазрительская толкотня —Рыбникова, Захарова,и актёров, и меня.Двадцать лет, как раскоряченныхполитических слепцовдразнит с юною горячностьюНиколай Караченцов.Сероглазый зайчик, Шанинаначала парад Кончит.Музыка непослушанияв зале молодом звучит.Минет век, но со слезамибудут спрашивать билет,пока зрительницам в залебудет по шестнадцать лет.Пусть Резанов и Кончитапродолжают шквал премьер.Для Тарзана и для Читыпоучительный пример.2002АBТОРЕКBИЕМ

Памяти У. Б. Йейтса

Дай, Господь, ещё мне десять лет!Воздвигну Храм. И возведу алтарь.Так некогда просил другой поэт:«Мне, Господи, ещё лет десять дай!»Сквозь лай клевет, оправданных вполне,дай, Господи, ещё лет десять мне.За эти годы будешь Ты воспет.Ты органист, а я – Твоя педаль.Мне, Господи, ещё лет десять дай.Ну что Тебе каких-то десять лет?Я понял: жизнь прошла как бы вчерне,несладко жил – но всё же не в Чечне.Червонец дай. Не жмись, как вертухай!Земля – для серафимов туалет.И женщина – жемчужина в дерьме.Будь я – Господь, а Ты, Господь, – поэт,я б дал тебе сколько угодно лет.2002* * *Во мне живёт непостижимый свет.Кишки проверил – батареек нет.Зверёк безумья въелся в мойскелет.Поэт внутри безумен, не извне…Во снея вижу храмовый проектв Захарово. Оторопелавтопортретный парапет…Спасибо Алексу Сосне за помощь.Дай осуществить проект,чтоб искупить вину греховных лет!..Я выбегаю на проспект.На светлетят ночные бабочки: «Привет!»Мне мент орёт: «Переключайте свет!»Народ духовный делает минет.Скинхедпугает сходством с ламою-далайМне, Господи, еще лет десять дайтранслировать Тебя сквозь наш раздрай!Поэту Кисти ты ответил «нет».Другой был, как Любимов, юн и сед,дружил с Блаватской, гений, разгильдяй.Поэт внутри безумен, не вовне —в занудно-шизанутой стороне,где даже хлеб мы называем «бред».Дух падших листьев – как «Martini Dry».Уехать бы с тобою на Валдай!Там, где Башмет играет на сосне.У красных листьевзапах каберне.Люблю Арбат, набитый, как трамвай,проспекта посиневшее яйцо.Люблю, когда Ты дышишь горячо.Мне, Господи, ещё лет десять дай!Какой ты будешь через десять лет,Россия, с отключённым светом край?Кто победит – Господь или кастет?Мне, Господи, ещё лет десять дай!Вдруг пригодится мойникчёмный свет,взвив к небу купол,где сейчас сарай…Безумье жить. За десять лет почтибезумье мысли может нас спасти.Меня от слова не освободи —хотя бы десять лет дай, Господи.2003ПОСТСКРИПТУМДвадцатилетнюю несут —наверно, в рай?За что заплатим новыми«Норд-Остами»?О, Господи, Ты нас не покидай!Хотя бы Ты не покидай нас, Господи!2003ТЕМАЖизнь вдохните в школьницу лежащую!Дозы газа, веры и стыда.И чеченка, губы облизавшая,не успела. Двух цивилизацийне соединила провода.Два навстречу мчащихся состава.Машинист сигает на ходу!В толпах душ, рванувшихся к астралу,в конце света как Тебя найду?Что творится!..Может, ложь стокгольмская права,если убиенному убийцапишет в рай ведущие слова?!Нет страданья в оправданье тяги,отвергающей дар Божий – жизнь.Даже в Бухенвальде и в ГУЛАГене было самоубийств.Чудо жизни, земляничное, грибное,выше политичных эскапад.Оркестровой ямой выгребноюмузыку в дерьмо не закопать!Победили? Но гнетёт нас что-то,что ещё не поняли в себе —смысл октябрьского переворота,некое смеркание в судьбе.(У американцев – в сентябре.)Если кто-то выжил, и вернулся,и тусуется по вечерам —всё равно душа перевернулась.Всё равно он остаётся там.Христиане и магометане.Два народа вдавлены в «Норд-Ост».Сокрушённо разведёт рукамиМагометом признаваемый Христос.Он враждующих соединил руками.В новую столетнюю войну,ненависть собою замыкая.В землю ток уходит по Нему.2002МУЗАВсе мы Неба узники.Кто-то в нас играет?Безымянной музыки не бывает.Тёлки в знак «вивата»бросят в воздух трусики!Только не бываетбезымянной музыки.Просигналит «Муркой»лимузин с Басманной.Не бывает музыки безымянной.Мы из Царства мумийникого не выманим.Мы уходим в музыку.Остаёмся именем.Чьё оно? Создателя?Или же заказчика?Одному – поддатие.А другому – Кащенко.И кометы мускульнопо небу несутся —Магомета музыкойи Иисуса.Не бывает Грузии без духана.Не бывает музыки бездыханной.Может быть базарной,жить на бивуаках —но бездарной музыки не бывает.Водит снайпер мушкоюв тире вкусов:Штакеншнайдер? Мусоргский?Мокроусов?Живу как не принято.Пишу независимо,слышу в Твоём имени пианиссимо.Жизнь мою запальчивоТы поизменяла —музыкальным пальчикомбезымянным.Полотенцем вафельнымне сдерите родинки!Ты, моя соавторша, говоришь мне:«родненький»…Ты даёшь мне мужествов нашем обезьяннике.Не бывает музыка безымянной.2003НАДПИСЬ НА ШЕСТОМ ТОМЕДобавок-том назвал я впопыхах:«Пять с плюсом».Он необычен и вульгарен, какблядь с флюсом.Плюс общий вкус, с которым,как ни бьюсь,не сдвинешь.Плюс драки вкус, который тоже плюс —не минус.Плюс ты, к которой тороплюсь.Плюс временимоя неподсудимость!Я жить любил, где глухомань и плющ,но и на баррикадах не был трусом.Плюс главное, о коем не треплюсь, —трансляция иных, незримых уст —жизнь с плюсом.Стиль новорусский непонятен мне —икона с плюшем.Я крестик Твой в раскрытой пятерне —пять с плюсом.2002ТЕРЯЮ ГОЛОС1Голос теряю. Теперь не про насГостелерадио.Врач мой испуган. Ликует Парнас —голос теряю.Люди не слышат заветнейших строк,просят, садисты!Голос, как вор на заслуженный срок,садится.В праве на голос отказано мне.Бьют по колёсам,чтоб хоть один в голосистой странебыл безголосым.Воет стыдоба. Взрывается кейс.Я – телеящикс хором из критиков и критикесс,слух потерявших.Веру наивную не верну.Жизнь раскололась.Ржёт вся страна, потеряв всю страну.Я ж – только голос…Разве вернуть с мировых свозняковхолодом арникиголос, украденный тьмой Лужникови холлом Карнеги?!Мной терапевтов замучена рать.Жру карамели.Вам повезло. Вам не страшно терять.Вы не имели.В бюро находок длится делёжострых сокровищ.Где ты потерянное найдёшь?Там же, где совесть.Для миллионов я стал тишинойматериальной.Я свою душу – единственный мойголос теряю.2Все мы простуженные теперь.Сбивши портьеры,свищет в мозгах наших ветер потерь!Время потери.Хватит, товарищ, ныть, идиот!Вытащи кодак.Ты потеряешь – кто-то найдёт.Время находок.Где кандидат потерял голоса?В компре кассеты?…Жизнь моя – белая полосаещё не выпущенной газеты.Го, горе!Р you,м мос те ю!3…Ради Тебя, ради в тёмном рядубелого платья,руки безмолвные разведужестом распятья.И остроумный новоосёл —кейс из винила —скажет: «Артист! Сам руками развёл.Мол, извинился».Не для его музыкальных частот,не на весь глобус,новый мой голос беззвучно поёт —внутренний голос.Жест бессловесный, безмолвный мой крикслышат не уши.У кого есть они – напрямикслушают души.2002ЛЕТО ОЛИГАРХАОпаловый «Линкольн».Полмира огуляв,скажите: вам легко ль,опальный олигарх?Весь в чёрном, как хасид,легко ль дружить с Христом?Под Нобеля косить?Слыть антивеществом?Напялив на мослаСтаврогина тавро,слыть эпицентром зла,чтобы творить добро?Бежит по Бейкер-стриттвой оголец, Москва.Но время состоитиз антивещества.Кар взорван. Бог вас спас.Вас плющит сноуборд.С экрана ваш палас летит,как в рожу торт.Как беркут поугрюмев,вы жертвуете взнос.чтобы в российских тюрьмахисчез туберкулёз.Жизнь – не олеографпо шёлку с фильдеперсом.И женщин, олигарх,вы отбивали сердцем.И пьёте вы не квас,враг формул и лекал,люблю безумство в вас,аллегро-олигарх!Люблю вместо молитвотдачу сноуборду,И ваш максимализм —похмельную свободу!Господь нахулиганил?Все имиджи сворованы.Но кто вы – «чёрный ангел»?Иль белая ворона?Над Темзой день потух.Шевелит мирозданьепечальный Демон,дух изгнанья.Надежда или смерть?Преддверие греха?Рубаю Божью снедь я,олигарх стиха.14 апреля 2003BOTERO

В июне этого года я был на фестивале в Медельине, Колумбия.

Колумбия не мелочится в культуре: первый писатель мира сейчас – Габриэль Гарсиа Маркес, крупнейший скульп-тор мира – Ботеро. Оба колумбийцы. Ботеро родился в Медельине. Гигантские скульптуры его выставлялись на Елисейских Полях и в Нью-Йорке. Мандельштамовские тяжесть и нежность характерны для его стиля. Личность безразмерна. Кватроченто тянется в четвёртое тысячелетие. Ботеро сегодня – самый известный художник. На фестивале я встретился со старыми друзьями: шведом Ласси Содербергом, американцем Баракой, сильными колумбийцами Гарольдом Тенорио и Никалосом Суескуном, Атукеем Окаем – крупнейшим поэтом Ганы. Он когда-то учился в Москве. И на память по-русски читал моего «Гойю». Тысячи молодых колумбийцев на газонах и асфальте часами слушали стихи.

Есть русская интеллигенция. В Одессе неделю назад на моём вечере зал встал после того, как я прочитал стихи памяти Юрия Щекочихина. Пришла записка. В ней после комплиментарных слов было написано: «Как вы относитесь к родине сейчас, когда она плюёт на всех на нас?»

Ночью я написал ответ.

АСФАЛЬТОBАЯ ОРХИДЕЯБотеронапяливает женщин, как сомбреро.Дух – это ропот тела.РОБОТ + ТЕРРОР = БОТЕРОА ты, на глазах худея,добавила: «С нами Бог,поскольку здесь орхидея —национальный цветок».Национальная идея —красоты осколочки.У вас это орхидея,у нас – колокольчики.Фестиваль.Асфальтовые орхидеилежат, от стихов балдея.Льёт дождь. И партер промок.Как лопасти, плыли зонтики.Звонки отключает сотовые.кустодиевский Вудсток.Ты – стройная, как родео,в лохмотьях «а-ля орхидея»,на сцену мне шлёшь кивок.И в ухе у орхидеи,как мухи, жужжат харлеи.Асфальтовая орхидея,ославлена поведеньем —раз так! —тинейджеровской Вандеив тебе проступал росток.В роскошной дырявой ветошипо странам летаешь ты,национальная разведчицав пробирочке Красоты.Все женщины, что имею,и те, что не целовал,есть, в сущности, орхидеи,упакованные в целлофан.Прощай, орхидеево дерево!Цветочный идёт транзит.Тебе кубатура Ботеровапока ещё не грозит.АМУРЧИКИ ОХРЕНЕЛИ —ПУКАЮТ, КАК ПАРАШЮТ.ЭКСПОРТИРУЙТЕ ОРХИДЕИ,А НЕ КОКАИНОВЫЙ ПОРОШОК!Пока лучшая частьнаселения ширяется —Вселенная расширяется.Все уродства, как розы Шираза,диафрагмово расширяются.Россия сужается,а дурь расширяется.Расширяется властьшариатская.Гроза. Молнируетширинка адская.На кокаине грех разжиряться —только зрачки расширяются.Поэтами не швыряются.ПОЭЗИЯ РАСШИРЯЕТСЯ.B садуВ саду ботаническом,не платоническом,читаем стихи орхидеям.Лесные купавныповторят губамиза нами, что мы не умеем.Из бывших людей выушли, орхидеи.Усатые, словно креветки.Ваш главный поклонникповис, как половник,хвостом зацепившись за ветки.Стихи вам читалимадам из Италиии чёрная дева Астарта.Цветок и мангустастрадают от чувства,взращённого на асфальте.От чёрной разлукиязык у гадюкираздвоен, как светские фалды.Де Сад ботаническийсиллабо-тоническийстих понял, хоть был и невежда.Мартын-половешка,как девушка с Плешки,хвост поднял на нас. Что невежливо.Мы – детки фальстарта,объедки Фальстафа.Нам кажется пошлым Вивальди.Быть может, моднееи есть орхидеи —люблю орхидею асфальта.Разговоры– Кем ты вырастешь, орхидея?– Кустодиевской буржуазкой?– Порн-моделью Фиделя Кастро?– Комиссаркой с лицом Медеи?– Или белой гориллой в маске?Меня спросила кофточка с люрексом:– Что: видеомы или стадионы —полезнее дляреволюции?Вопрос потонулв сентенциях:– Вы слыхали проВознесенского?Он задумал как архитекторхрама белую орхидею.– В Боготу едет батюшка.С попадьёй.– Ах, mon dieu!– Вождь повстанцев – выпускник Лумумбы,на петлицах проступают ромбы.– Зомбированные бомбы.– А ты лук ел?– Мир облукойлел.– Про потери в Чечне слыхали?– У Ботеро такая харя!– Кишки выпускают и пьют с тоскимосковские выпускники.Три орхидеи.Так душно, что гаснут свечи.Ботеро сказал: «Идея!»И этим увековечен.Он вырвал три орхидеииз самых красивых женщин.О’кей?Вбил в каждую пару гвоздей.И вот в галерее «New fashion»работает двигатель вечный —вентилятор из трёх орхидей.ЗАДУМЫВАЮТСЯ КОНТРМЕРЫ:ПАРТИЗАНСКАЯ ПУЛЯ ЗАСТРЯНЕТ ВНЕОБЪЯТНОМ ЗАДУ БОТЕРО.– НАДО БЫ ИЗ БТРа…Медельин – Москва, 2003* * *Нам,продавшимв себечеловека,не помогутни травка,ни бром.Мы балдеемСеребрянымвеком,как Иудабалдел серебром.2003ОБЛАКАУлети моя боль, утеки!А поканадо мною плывут утюги,плоскодонные, как облака.Днища струйкой плюют на граждан,на Москву, на Великий Устюг,для отпарки их и для глажкии других сердобольных услуг.Коченеет цветочной капустойих великая белая мощь —снизу срезанная, как бюсты,в париках мукомольных, вельмож.Где-то их безголовые торсы?За какою рекой и горойищет в небе над Краматорскомустановленный трижды герой?И границы заката расширя,полыхает, как дьявольский план,карта огненная России,перерезанная пополам.Она в наших грехах неповинна,отражаясь в реке, как валет,всюду ищет свою половину.Но другой половины – нет.БУЛЬBАР B ЛОЗАННЕШёл в гору от цветочного ларька,вдруг машинально повернул налево.Взгляд пригвоздила медная доска —за каламбур простите – «ЦветаЕва».Зачем я езжу третий год подрядв Лозанну? Положить два георгинак дверям, где пела сотню лет назад —за каламбур простите – субМарина.С балкона на лагуну кину взглядна улочку с афишею «Vagina».Есть звукоряд. Он непереводимый.Нет девочки. Её слова болят.И слава богу, что прошла ангина.ОСЕНЬ ПАСТЕРНАКАЛюби меня!..Одна была – как Сольвейг,другая – точно конница Деникина.Заныкана общественная совесть!Поэт в себе соединял несоединимое.Две женщины – Рассвета и Заката.Сегодня и когда-то. Но полвекажил человек на ул. Павленко,привязанный, как будто под наркозом,к двум переделкинским берёзам.Он, мальчика, меня учил нетленке,когда под возмущения и вздохи«Люби меня!» – он повелел эпохе.Он не давал разъехаться домашним.«Люби меня!» – он говорил прилюдно.И в интервью «Paris dimanche»-м,и в откровении прелюдий.Любили люди вместо кофе – сою.И муравьи любили кондоминиумы.Поэт собой соединил несое-динимое,любили всё: объятия, и ссоры,и венских стульев шеи лебединые.А жизнь давно зашла за середину,У Зины в кухне догорали зимы.А Люся, в духе Нового Завета,была, как революция, раздета.Мужская страсть белела, как седины.Эпоха – третья женщина поэта,его в себя втыкала, как в розетку —переходник для неисповедимого.У Зины в доме – трепет гарнизона,и пармезан её не пересох.У Люси – нитка горизонтаразвязана, как поясок.– Вас сгубит переделкинский отшельник, —не царь, не государственный ошейник, —две женщины вас сгубят.I’m sorry.Настали времена звериные.Какие муки он терпел несои-змеримые.А жёны помышляют о реванше.И, внутренности разорвавши,берёзы распрямлялись:та – в могилу,а эта – с дочкой в лагерь угодила.И в его поле страшно и магнитно«Люби меня!» – звучитбез возражений.И этим совершалось воскрешенье.Летят машины – осы Патриарха.Нас настигает осень Пастернака.У Зины гости рифмами закусывали.У Люси гости – гении и дауны.Распятый ими губку в винном соусепротягивает намиз солидарности.У Зины на губах – слезинки соли,у Люси вокруг глаз синели нимбы…Люби меня!Соедини несое-динимое…Тебя я создал из души и праха.Для Божьих страхов, для молитви траханья.Тебя я отбирал из женщин разных —единственную.Велосипедик твой на шинах красныхказался ломтиками редиски.Люби меня!Философизм несносен.Люзина? Люся?! Я не помню имени.Но ты – моя Люболдинская осень.Люби меня!Люби меня!Люби меня!Лик Демона похож на Кугультинова.Поэт уйдёт. Нас не спасают СОИ.Держава рухнет треснувшею льдиною.ПОЭТ – ЭТО РАСПЛАТА ЗА НЕСОЕ-ДИНИМОЕ2003МОРЕМоре разглаживает морщины.В море – и женщины, и мужчины.Глупо расспрашивать про причины.Море разглаживает морщины.Спят пеликаны, как нож перочинный.Сколько отважных море мочило!Пляж не лажает тебя. Молодчина!Горе не страшно. Оно – не кручина.Море разглаживает морщины.ДЕНЬГИ ПАХНУТДеньги пахнут будущим,тем, на что их тратим, —для детсада булочкойили же терактом.Деньги пахнут жизнью,мыслью миллионов.Пахнут потным жимомнищих чемпионов.Деньги пахнут женщиной,страстною мотовкой,чуждой сбереженщине…Новенькой церковкой.Богом деньги пахнут,детским марципаном.Баху, как и Пахмутовой,нужны меценаты.Пахнут волей, Господи,иногда тюрягою.Чем их больше копите —больше их теряете.Впрочем, неприличноговорить о деньгах.Как хвалиться лично,Колько трахнул девок.Живите незапахнуто,даже тот, кто в розыске.Удобренье пахнетбудущими розами.* * *Как палец, парус вылез.И море – в бигуди.И чайки смелый вырезу неба на груди.2004НЕ СЕТУЮРыбу третьей свежести едим из Сетуни.Поэты третьей свежести набрались сил.Но не бывает отечества третьей степени.Медведь вам на ухо наступил.Моё отечество – вне всякой степени,как Бога данность, —к нему, точно к песне, всегда не спетой,испытываю благодарность.РАДИ ТЕБЯРади тебя надрываюсь на радио —вдруг Ты услышишь, на службу идя.Я в этой жизни живу Тебя ради,ради Тебя.Я тренажеры кручу Тебя ради,на пустом месте педали крутя.В жизни, похоже, я кем-то украден.И надо мною кружат ястреба.Между убийцами выбор и пройдами.Не ради «зелени» и тряпья,не для народа я пел, не для Родины —ради Тебя, ради Тебя.Точно на диске для радиолыдактилоскопическая резьба —без Твоих пальчиков мне одиноко!Приди ради Бога, ради Тебя.Не в Петербурге, не в Ленинграде —в небе над Невским мы жили с Тобой.Третий глаз в лоб мне ввинтишь Тебя радиантикокардой. Это любовь.В моих фантазиях мало доблести,жизнь виртуальную торопя,я отучаю Тебя от комплексовради Тебя, ради Тебя.Пусть пародийны мои парадигмы.Но завтра сбудется трепотня.Если умру я, повторно роди меня —роди ради Бога, ради Тебя.2004