Шестая попытка

Дверь отворилась с неприятным железным скрипом, и двое полицейских ввели в комнату Анонима. Его усадили на прибитую к полу тяжелую табуретку, установленную посередине комнаты. Аноним взволнованно дышал, глубоко и шумно.

– Я расскажу, думаю! Все как было! – затараторил Аноним сразу же за железным лязганьем закрывающейся двери.

– Видимо, вы вспомнили, откуда у вас кровь?

Анна внимательно смотрела на Анонима. Таких людей она называла про себя «крысами» – мерзкие, скользкие, трусливые, но с острыми зубами. А крыс она не терпела с детства.

– Да, да! Конечно, вспомнил! Я думаю, это прекрасное место для того, чтобы освежить память! – волнительно выпалил Аноним. – Но у меня есть одна просьба.

– Что еще за просьба? – Анна удивленно подняла вверх брови и тут же свела их, нахмурившись. – Владлен Эдуардович! Вы не в том положении, чтобы просить, вам так не кажется?

– Конечно, думаю, все именно так. Но моя просьба пустяковая, да и вы, как человек доброй душевной конструкции, должны понять…

Анна вопросительно смотрела на Анонима, ничего ему не отвечая.

– Мне всего-то и нужны блокнот да ручка. Я свои в квартире оставил, вы же видели, думаю. А мне писать надо! Всего в голове не удержишь!

Анна еще некоторое время пристально осматривала Анонима, затем нажала на кнопку, установленную на краю стола. В комнату тут же быстро вошли двое полицейских и вопросительно посмотрели на Анну.

– Мне и одного достаточно! – хмыкнула Анна, но никто не сдвинулся с места ни на сантиметр. Анна пожала плечами. – Принесите мне ручку и блокнот! По возможности, новый.

Не прошло и минуты, как в комнате вновь появились те же полицейские. Анне на этот раз даже показалось, что они братья – настолько похожи они были внешностью и повадками. Один из них быстрым движением положил блокнот и ручку на стол, и оба немедленно удалились. Аноним тут же схватил принесенные дары, прижав их к груди.

– Так вот, – продолжил Аноним, – я вспомнил. Я думаю, что надо было сразу рассказать вам, но… Поймите правильно… Вы вряд ли бы мне поверили.

– Ближе к теме.

– Да, да, да! – Аноним нервно вытер рукой пот со лба. Неопрятные пряди волос образовывали на вспотевшем лбу подобие странных иероглифов. – На пиджаке не моя кровь. Думаю, она принадлежит Лаврову!

– Как она оказалась у вас на рукаве? – в голосе Анны проскакивали угрожающие нотки.

– Дело в том, что мы, думаю, подрались. Как бы это странно ни звучало, – последнее Аноним добавил, увидев удивление на лице Анны.

– Действительно странно! И как же это произошло?

– Глупая история, хотя и логично закончившаяся. Понимаете, я вам уже говорил, что писал биографию не вполне… – Аноним усиленно пытался подобрать подходящее слово.

– Традиционным?

– О, да! Не вполне традиционным способом! – Помощь Анны пришлась как нельзя вовремя. – И один из способов – постоянно следить за Лавровым.

– Вы делали это сами?

– Что именно?

– Следили за Артемом… Лавровым.

Анна назвала его по имени, а потом по-детски, словно засмущавшись, скороговоркой выпалила фамилию. Почему так получилось, она не понимала ни тогда, ни после. Но вышло именно так. Хотя Аноним этого, конечно, даже не заметил.

– Да, сам в основном. Но были времена – я нанимал частного детектива. Когда накапливались горы материала и приходилось усиленно обрабатывать его, одновременно пытаясь писать. Но в тот день я следил за ним сам. Прямо от дверей дома.

– И куда он направился?

– Он поехал напрямик из города в область. В самую ее глушь, я думаю. Мне трудно было держаться незамеченным. И чем дальше он ехал, тем труднее становилось. В какой-то момент он, по-видимому, заметил что-то и, повернув на дорогу, уходящую в лес, скрылся с глаз. Как сквозь землю провалился. И вдруг… Думаю, я находился в отчаянном положении, уже потеряв всякую надежду… Так вот! И вдруг я налетаю прямо на его машину. Едва успеваю уйти от столкновения. Оказывается, Лавров спрятал машину в листве и ждал моего приближения.

– В каком эмоциональном состоянии находился Лавров?

– В возбужденном. Тяжело дышал, нервно двигался. Именно поэтому, я думаю, мне не удалось поговорить с ним по-человечески. Он буквально сразу врезал мне по лицу!

– А вы? – недоверчиво спросила Анна.

– А что я? – замялся Аноним. – Полез сдачи давать. Так он меня опять треснул. Только на этот раз я его успел задеть.

– Ударить?

– Скорее поцарапать. Тогда он вспылил, скрутил меня и еще раз мне врезал. Я уже больше и не лез выяснять отношения.

– А почему он вас ударил?

Аноним напряженно молчал, рассматривая свои ставшие такими интересными руки.

– Я думаю, потому что он узнал обо мне, о слежке, о книге.

– Как это случилось?

– Не знаю… Просто накануне он ко мне домой приехал, угрожал, если не отстану, выбить мне все зубы. Надо сказать, обещание свое он сдержал. Хоть и не полностью, – Аноним открыл рот и показал на место рядом с резцами, где еще недавно находился зуб.

Анна с отвращением отвернулась в сторону.

– Владлен Эдуардович! Мне ваши стоматологические этюды не нужны. Лучше скажите, куда он дальше поехал?

– Да вы что? Откуда я знаю? Я ведь не самоубийца дальше следить. Мне и одного потерянного зуба хватило. Притом у него взгляд был такой… Знаете ли…

– Я думаю, бешеный, – помогла Анна.

– Вот именно! Бешеный! Нездоровый, в общем. Может, это я его до такого состояния довел, а может, и нет. В любом случае я не поехал за Лавровым. Отсиделся и вернулся в город.

– Да, кстати, в какой день это произошло?

– Два дня назад!

– В день, когда нашли Лаврова, – сама себе под нос негромко сказала Анна.

Анна встала, перед этим нажав на кнопку вызова конвоя.

– С утра поедем на то место, где Лавров вас зуба лишал. Покажете все подробно. Увести задержанного! – последнее Анна адресовала двум вошедшим конвоирам.

Аноним встал, не обращая больше внимания на Анну и на ходу что-то быстро записывая в блокнот.

– Да, и не забирайте у него блокнот, пусть пишет! – добавила Анна уходящим полицейским.

Через несколько секунд Анна осталась одна. Она посидела в наступившей тишине несколько минут, наслаждаясь тем, что ничего ровным счетом не происходит. Затем начала собираться.

В сумке, накинутой на спинку стула, Анна заметила рукопись Артема, а рядом с ней – труд Анонима.

«Забавно! Одна рукопись написана талантливым парнем, а вторая – бездарностью, но о таланте», – подумала про себя Анна.

Она вытащила рукопись Артема, открыла на странице, где закончила в прошлый раз у кровати автора, и стала читать.

События в книге тут же поглотили ее полностью. Время бежало незаметно, а Анна продолжала сидеть на неудобном жестком стуле и читать рукопись «КОМНАТА». Она хмурилась там, где не одобряла действия главного героя, улыбалась в моменты искреннего юмора и плакала, подойдя к финалу.

Анна не замечала слезы, позволяя соленым ручейкам пробивать себе путь до краешков губ и оттуда срываться вниз, на стол. Она не терла глаза, понимая, что сделает только хуже. Объясняй потом дежурному, почему она рыдала в допросной.

Прошло более часа, когда Анна закончила читать рукопись Артема. Удовлетворенная, она отложила ее на стол и замерла в достаточно неудобной позе на уже не ощущаемом ею стуле. Состояние некой нирваны настигло ее. Конец книги был печален, трагичен, но ощущался тот самый катарсис, очищение души, которое неизменно происходит после прочтения поистине великих книг.

Не позволяя себе потерять это ощущение, Анна не шевелилась. Но неудобный стул все же напомнил о себе болью в нижней части спины. Анне пришлось встать, а с этим движением все ее расслабленное состояние, ее прострация и маленькое, хрупкое временное счастье разрушились.

Анна вздохнула. Что же, добро пожаловать в реальность, детка!

О реальности буквально кричала другая рукопись – Анонима. Она лежала в сумке, небрежно туда брошенная, в отличие от аккуратно упакованного в файл черновика Артема.

Нехотя Анна все же взяла рукопись Анонима и пробежалась по ней глазами еще раз. В целом написано добротно, и, если бы не личная антипатия к автору, возможно, Анна бы читала ее с удовольствием.

Она уже хотела закрыть ее, как вдруг наткнулась на абзац, который ее заинтересовал.

«Артем Лавров был и остается удивительным человеком. Не взяться за его жизнеописание было бы ошибкой. По разным причинам. Во-первых, он самый востребованный, набирающий популярность писатель, который сможет, и я в этом нисколько не сомневаюсь, стать современным классиком фантастической литературы. Во-вторых, его жизнь наполнена чудесами, трудностями, любовью, предательством, в общем – полным набором героя любой книги. Ну, а в-третьих – это мой кумир, а потому кто, если не я.

Артем Лавров родился…»

Тут Анна читала молча, про себя, факты биографии, рождение, первый зуб, садик. И вдруг она замерла и вернулась к чтению вслух, медленно, впитывая каждое слово, пытаясь ощутить всю его силу и боль, несущую в себе часть описываемых событий.

«Его родители погибли, когда Артему исполнилось 7 лет. Эту трагедию он пережил с трудом. Позже Артем не раз напишет и скажет в интервью, что это событие перевернуло его жизнь, разделило на две неравные половинки – до и после. И хоть то, что „после”, было тоже не всегда окрашено в теплые тона, то, что „до”, останется в его памяти ярким теплым летом, сладким чаем, безопасным объятием».

Дверь с лязгом отворилась, и в проеме показалась голова одного из конвоиров.

– Товарищ капитан! Заключенный, ну, этот, Волкович, вновь очень просит встречи с вами. Говорит, важная информация для следствия.

Анна кивнула, отложила рукопись и села обратно на свой стул, который вновь огрызнулся глухим скрипом. Ей очень сильно захотелось домой.

Через несколько минут Аноним вновь сидел на табурете.

– И что же вы такого важного забыли сказать? – устало и с едва уловимой ноткой раздражения спросила Анна.

– Не забыл, а вспомнил одну вещь, которая может оказаться полезной в поисках настоящего злодея, – с придыханием ответил Аноним, не забыв выделить интонацией слово «настоящего».

– И?

– Думаю, я вспомнил, что забыл рассказать одну занятную вещицу…

– Владлен Эдуардович, не тяните кота за хвост!

– И не думал! Всего лишь взял маленькую паузу для пущего эффекта, – улыбнулся во весь рот Аноним. – Так вот, к Артему три дня назад наведывался его редактор – Джереми Рассел. Он был очень возбужден и даже зол. Стучал в дверь, требовал открыть, называл Артема подлецом и трусом.

Довольный произведенным эффектом, Аноним облокотился о спинку стула и расслабился.

– Джереми? Он же его лучший друг… – вслух прокомментировала Анна.

– Такие как раз и опасны – ты не подозреваешь ничего, а тебя – раз! – и того…

– А где был Артем в это время?

– Я полагаю, дома. По крайней мере, я не видел, как он покидал квартиру, – Аноним улыбнулся. – Видимо, лучший друг решил не открывать дверь. Мало ли чего.

Эти слова вернули Анну из размышлений.

– И почему вы мне этого раньше не сообщили?

– Из головы вылетело! Сами понимаете. Когда меня арестовали…

– Задержали, – исправила Анна.

– Ну да, ну да! Когда меня аресто… – Аноним опасливо посмотрел на Анну и быстро исправился: – То есть задержали, а ведь я просто невинная жертва ревнивца, то у меня в голове, сами понимаете…

– Спасибо! Будем проверять! – голос Анонима еще больше раздражал, особенно сейчас, когда так хотелось спать.

Анна поблагодарила Анонима и вызвала конвой.

Когда она вновь осталась одна, то тут же позвонила Лестрейду.

– Леонид! Знаю, поздно, но вы все равно еще не ушли, уверена! – В трубке прозвучали недовольные звуки, издаваемые Лестрейдом. Не обращая внимания на возражения, Анна продолжила: – Найдите домашний адрес Джереми, редактора Артема. Завтра заглянем к нему. Есть вопросы. Пока!

Анна быстро положила трубку и, широко зевнув, вышла из допросной.

Анна и Лестрейд сидели на террасе красивого, изящного дома.

Солнце, не омраченное ни единым облачком, несмотря на ранее утро, уже исправно выполняло свои функции: светило и грело. В городе уже становилось жарко, но не в коттеджном поселке посреди соснового бора.

Лестрейд вольготно расположился в кресле-качалке, сплетенном из ротанга, с опустевшей кофейной чашкой в руке. Он медленно раскачивался и курил, наслаждаясь тишиной и прохладой.

Глубоко затягиваясь, Лестрейд пускал кольца дыма вверх и с восхищением наблюдал за хаотичным танцем растворяющегося в воздухе белого облачка. В этот момент он был похож на уставшего ковбоя. Еще бы ноги на ограждение террасы закинул да пару шпор на кроссовки установил – и точно: ковбой Лесси!

Анна сидела на ступеньках, ведущих с террасы, и наблюдала за Лестрейдом, едва заметно качая головой. Сколько лет она работает вместе с этим человеком, столько же и восхищается его детской непосредственностью и огромным, нечеловеческим пофигизмом. Ей бы, несомненно, помогли эти два качества. Не в карьере, нет. По примеру Лестрейда можно сказать, что для карьеры эти качества губительны. Другое дело – повседневная и частная жизнь. Для восприятия всего того, что ее окружает, детский взгляд на жизнь помог бы избежать многих разочарований.

Сзади послышались шаги, и через мгновение рядом с ней сел Джереми. В отличие от того, офисного, этот домашний был одет в спортивный костюм и немного влажную футболку – следы прерванной внезапным вторжением гостей утренней пробежки.

На успешного издателя Джереми походил сейчас мало. Разве что огромный дом прозрачно на это намекал. Если не на издательское дело, то на успех уж точно.

Джереми протянул Анне запотевший стакан с мутной жидкостью.

– Вот! Попробуйте мой лимонад. Сам рецепт придумал. Жажду снимает на раз.

Анна с недоверием взяла стакан. Пить хотелось, особенно после кофе, поэтому она отбросила прочь осторожность и с наслаждением сделала несколько больших глотков. Джереми довольно наблюдал за ней.

– Вкусно?

– Очень! – Анна кивнула, продолжая пить.

– У вас отличный дом! Особенно это кресло. Всегда мечтал о таком! – подал голос Лестрейд.

– Дарю! – весело отозвался Джереми.

– Правда? – Лестрейд даже перестал качаться.

Он поднялся в кресле, пытаясь увидеть лицо Джереми, но встретился лишь с уничтожающим взглядом Анны.

– Леонид!

– Да я так, гипотетически! – Лестрейд вернулся в исходное положение.

– Не надо, – мягко сказала Анна.

Джереми понимающе кивнул.

– Значит, вы признаете, что накануне обнаружения в лесу Артема угрожали ему?

– Скорее его двери!

– Да, – не смогла сдержать улыбки Анна, но тут же нахмурилась. – Вы мне об этом при встрече не говорили.

– А кто бы сказал? – Джереми печально улыбнулся. – Артем попал в какую-то переделку, его нашли всего в крови, а я за день до этого вел себя как кретин, ругался и угрожал. Вы бы без лишних слов привлекли меня…

– Вы угрожали убить?

– Если честно, то не помню. Я тогда очень сильно разозлился на него. На звонки он не отвечал, встречи избегал. А буквально в тот день я узнал, что две недели назад от него жена ушла. А я выпил чуть лишнего, накрутил малость и примчался его от самого себя спасать.

– А почему вы выпили, узнав, что жена Артема ушла? Вы же именно по этому поводу напились, я права? – пытливо всматриваясь в Джереми, жалила вопросами Анна.

Джереми отвел взгляд. Он словно постарел в этот момент, опустил плечи и немного сгорбился, тяжело вздохнув.

– Если честно, то я любил его жену, Веру. Всю свою жизнь. И сейчас люблю.

– Вот это поворот! – Лестрейд перестал качаться, подался вперед, чтобы лучше слышать и видеть говорящих.

– Вас что-то связывает с Верой? – невозмутимо спросила Анна.

– Мы были раньше парой. Потом Артем, лучший друг, увел ее от меня. Я не боролся, позволил завоевать ее сердце, о чем всю жизнь жалел, но вида не показывал…

– А тут шанс, что она освободилась, можно брать горяченькую? – вновь подал голос Лестрейд.

– Леонид! – резко осадила его Анна.

Чтобы как-то сгладить получившееся немного резковатым обращение, продолжила уже спокойным голосом:

– Идите в машину, я скоро подойду.

Лестрейд нехотя выбрался из кресла и послушно поплелся к машине.

Анна молчала. Она прекрасно видела, что Джереми сам хочет все рассказать, и не торопила его.

– Я когда понял, что она свободна, – обрадовался. Потом осознал, что она ушла к другому. Понимаете, какой-то иной мужчина, мне незнакомый, будет ее трогать и… – Джереми на мгновение замолчал. Было видно, как ему тяжело об этом говорить. – Все это из-за слепоты и дурости Артема. Как можно было ее потерять? Такого человека?!

– Он плохо с Верой обращался?

– Кто? – не понял сразу вопроса Джереми. – А! Нет, конечно! Он ее очень любил, но литературу, свои книги любил больше. И я приехал ему об этом сказать, чтобы он поднял свою задницу, извините, свое мягкое место и пошел возвращать Веру домой. Но мне никто не открыл. Получается, что я кричал и распинался перед самим собой. Вот и выкрикнул в отчаянии, что убью его, если найду. Но это я так, просто образно выразился.

– Я вас поняла, – Анна встала и протянула Джереми руку. – Мы еще поговорим у нас в отделении. Никуда не уезжайте из города!

– Хорошо! – Джереми пожал протянутую руку Анны. – Найдите их, я прошу вас.

Анна кивнула и села в машину к Лестрейду. Через несколько секунд они двигались назад в город забирать с собой Анонима.

«Мини Купер», красным светом выделяющийся на фоне зеленой листвы, почти бесшумно полз по лесной дороге. Он остановился прямо на том месте, где две дороги пересекались и лес немного отступал, образуя опушку – большую поляну цветов и мелкой поросли.

Анна, Лестрейд и Аноним выбрались из машины.

– Ну и глушь! – проворчал Лестрейд, щурясь на полуденном ярком солнце.

– Это случилось именно тут? – Анна осматривала местность, прикрывая рукой глаза от слепящего солнца.

– Да… Именно так, я думаю! – Аноним вертел головой из стороны в сторону в поисках ориентиров, подтверждающих его слова. – Вот! Видите, три березки скрюченные по левую руку? А по правую – муравейник. Именно в него, думаю, падал я лицом, когда Лавров меня… Того… Огрел!

Анна взглянула на муравейник. Он действительно выглядел частично разрушенным.

– Правду говорит! Вот, смотри!

Лестрейд стоял чуть поодаль от них и смотрел себе под ноги, куда для пущей наглядности направил свой указательный палец.

Анна подошла ближе и присела на корточки. На сухой земле явно виднелись следы крови.

– Я думаю, это моя! Мне же Лавров нос разбил. Я всю рубаху замарал. И бил он меня тут, думаю, – Аноним, довольный, что его слова подтверждаются, улыбался и нервно ходил вокруг Анны и Лестрейда.

– Еще предстоит выяснить, чья эта кровь! А пока не могли бы вы перестать топтаться вокруг нас? – Анна строго посмотрела на Анонима.

– Ах да! Понимаю! Следы уничтожить можно! Я все понял! Думаю, буду стоять как вкопанный! – после этих слов Аноним вытащил блокнот и вдохновенно принялся что-то туда записывать.

Лестрейд хмыкнул и, вытащив целлофановый мешочек, принялся собирать кровь для экспертизы.

Анна вплотную подошла к Анониму.

– Владлен Эдуардович, отвлекитесь от творческого процесса! Сможете показать, куда уехал Лавров?

– Конечно! – Аноним и не попытался остановить свое занятие, лишь махнул в направлении уходящей в лес дороги. – Туда он уехал, я думаю!

– Думаете или…

– Уверен, – Аноним недовольно поморщился. – Можно я сяду в машину? Стоя неудобно писать.

Не дождавшись ответа, Аноним вернулся к машине и уселся на заднее сиденье.

Анна внимательно посмотрела на лес, растворяющий в себе дорогу. На мгновение ей показалось, что оттуда повеяло холодом. Не ощущаемым на физическом уровне, а другим – замораживающим сердце и душу. Спустя мгновение наваждение растаяло.

Встряхнув головой, Анна набрала номер телефона на мобильном.

– Дежурный? Это Гаврилова! Да, она самая! Высылайте группу криминалистов по указанным координатам. Записывайте… – Анна нажала на какую-то кнопку на телефоне и приготовилась диктовать цифры.

Шаги в коридоре, отражаясь от стен, резонировали друг с другом глухим и не очень сыгранным небольшим оркестром, состоящим из трех пар ног.

Невозможность подойти к палате Лаврова тихо и незаметно напрягала Анну. Не потому, что она жаждала ворваться в палату и поразить ее постояльца внезапным сюрпризом. Просто она не любила то, что не могла контролировать. Как бы ни старалась Анна, ее шаги не становились тише или незаметнее. А сегодня в этом ей усиленно помогали небрежные, размашистые шаги Лестрейда и быстрые, семенящие шажки Анонима.

– Анна, вы меня извините… Мне бы, это… я думаю… ну… – замялся перед входом Аноним.

– Что вам? – не поняла Анна.

– Да в туалет он хочет, вон, аж пританцовывает! – хихикнул Лестрейд.

– Проводите его! – Анна едва сдержала смешок, уж очень забавный был вид у терпящего Анонима.

Анна вошла в палату одна. Артем все так же лежал на кровати, словно в безмятежном сне. Никого рядом не было, хотя время, назначенное Олегом Ивановичем, как раз наступило.

Анна прошла к кровати и села около нее на свое по какой-то неведомой ей причине излюбленное место на полу.

Ровное дыхание Артема успокаивало ее. Захотелось почитать, непременно вслух. Анна достала из сумки рукопись Анонима и, найдя что-то интересное, прочла, словно специально для Артема.

«В детстве и юношестве Артем рос мальчиком непослушным и „излишне энергичным”, как часто отзывалась о нем взявшая над ним опеку тетя Зина, бездетная, родная незамужняя сестра отца. В племяннике она нашла отдушину. К тому времени Зинаида давно махнула на свою жизнь рукой: неудачные браки, несложившаяся карьера, невозможность иметь детей надломили, подкосили ее. Но с Артемом ее жизнь изменилась. Теперь стало для кого жить, и она жила, заботясь об Артеме с безграничной любовью и всей нерастраченной нежностью.

И Артем постепенно смог пережить потерю любимых родителей и принять заботу. Впоследствии тетя Зина станет самым дорогим человеком в жизни Артема. Он сделает для нее все, что будет в его силе. Даже став знаменитым, Артем ни на секунду не забудет тетю Зину, свою вторую маму. Неслучайно, что именно Артем провел с тетей последние минуты ее жизни. Умирающая от рака в своей постели, страдающая от ужасной боли и отчаяния, тетя Зина успокаивалась его присутствием. Ей становилось легче, когда Артем был рядом и ухаживал за ней, как за родной матерью.

К тому времени Артем уже был женат на Вере, которая очень скоро должна была родить ему дочку. Поэтому он разрывался между ними двоими, но с честью для себя – справился. Артем был рядом, когда тетя Зина ушла. За минуту до ее смерти Артем увидел, как глаза тети прояснились, кожа порозовела, дыхание стало спокойным. Она улыбнулась ему, сказала, что наконец-то у нее ничего не болит.

Артем писал в какой-то статье о себе, что в тот момент тетя улыбнулась, взяла его за руку, закрыла глаза и уснула. Вот только проснуться уже не смогла. Так с улыбкой и умерла. А вместе с ней умерла и часть Артема. Он опять потерял близкого человека. И вновь ему пришлось это пережить. Благо его жена Вера помогла ему в этом.

Через месяц после похорон она родила Артему дочь – Сашеньку. Жизнь понемногу возвращалась в свое русло».

Боль, через которую прошел Артем, словно ее собственная, гулко отозвалась в груди.

Анна услышала шаги и, быстро спрятав рукопись в сумку, встала. Олег Иванович, как обычно, вошел в палату почти бесшумно, но на этот раз Анна не была застигнута врасплох.

– А вы пунктуальны!

Голос разрушил застоявшуюся в палате тишину. Анна вздохнула, словно была не рада звучащему голосу, и кивнула Олегу Ивановичу.

– Как обычно! – Анна развернулась к кровати и посмотрела на спокойное лицо Артема. – Все без изменений?

– Динамика есть! Вы и сами знаете. Говорить стал чуть чаще и больше. Но в целом ничего положительного не происходит.

– Ясно… – Анна задумалась на секунду. Видно было, что она пытается принять для себя какое-то решение.

– Олег Иванович, мы можем поговорить?

– Да, конечно, в любое время!

– Сейчас, если не трудно!

– Сейчас? Но вы ведь привели кого-то для Артема, чтобы попытаться…

– Они скоро подойдут. Я ненадолго вас отвлеку, обещаю! – перебила Олега Ивановича Анна.

Олег Иванович кивнул и уселся на табурет. Анна устроилась на кровати, в ногах Артема.

– Вы извините меня за нашу прошлую встречу. Я себя так вела… – подбирала слова Анна.

– Что вы, я уж и думать об этом забыл. Я же все понимаю. Вам трудно говорить об отце и той… аварии. Психологические барьеры.