Воины Игры. Шут Императора

Огли создавал себя. До Императора выходки его любимца не доходили, кроме шуток Корина, приписанные слухами шуту.

Появление ровесников войорских смердов на время присмирило его. Он приглядывался к новичкам. Войорские подростки почти ничем не отличались от него, кроме цвета волос и глаз. Чистокровные имели фиолетовые глаза и иссиня-чёрные косы с вплетёнными, более массивными, чем у него цепями. Но и с ними конфликтов не удалось избежать. Они были гораздо сильнее, выносливее, крупнее и целеустремленнее землян. Они не отступали, пока не теряли сознание. Их упорство и безрассудная смелость, граничащая с безумием, пришлась Огли по вкусу. Шут у них учился стойкости и воле к победе. Даже когда его выставляли на спарринг с одним из гвардейцев мохванов, он больше никогда не останавливался, пока либо не побеждал, либо не падал с разбитым лицом на ковер, прижатый ногой волка. Но даже тогда он продолжал утробно рычать, словно мохван, и рваться снова в бой. Его золотистые когти рвали ноги противника и бойцовский ковер. Мохваны недолго выдерживали его неуёмную жажду победы и, передёргивая могучими плечами, покидали зал, считая домашнего ребёнка Императора совершенно невменяемым. Был бы шут киборгом, давно бы в Преображение отправили на модернизацию.

Так, несколько лет Огли жил в школе рабов на корабле мохванов. Лехсан был переведён в соседний корпус. Они почти не виделись. Но с каждым днём Огли понимал, что его учитель единственный мужчина, которого он любит. Только смирение и дисциплина помогали ему справляться с ежедневными рутинными заботами. Также он понимал, что любовь между мужчинами противоестественна и бесперспективна. По этой причине Огли начал активно ухаживать за девушками-рабами из соседней школы. Однако свидания неизменно заканчивались приступами отвращения к пассиям. Он не мог понять себя. Он мужчина. Мужчинам нравятся женщины. Что с ним не так? Последняя попытка поцеловать девушку Земли, привела Огли в состояние крайнего бешенства, и он оттолкнул подругу, стремительно покинув её. Ему претил её запах, её голос, её кожа. Она хотела от него нежности, а он не знал, что это такое. Подросток был груб, привыкнув среди кадетов брать без разрешения всё, что ему нравилось. В школе поползли слухи о его несостоятельности как мужчины, на что Огли сразу бил в челюсть. Он не спал, предпочитая заглушать свою боль бесконечными тренировками, учебными боями, уроками, чтением информов и общением с опасными арахподами. Ему так и не удалось ни с кем подружиться – в нём по-прежнему все видели только мохванского шута и мутанта. Мальчик превратился в юношу. Более двух метров высотой, с заострёнными, вытянутыми верхушками ушей, с непослушными волосами цвета слоновой кости и яркими голубыми глазами, в которых с возрастом невнятный зрачок приобрёл форму чёткой вытянутой восьмиконечной звезды, а кожа под определенным углом освещения отблескивала бледно-перламутровым подобием крупной чешуи. Огли продолжал отращивать волосы, и заплетать их в длинную косу вместе с колючей цепью, на конце которой прикреплял металлический наконечник копья.

Огли замер, стоя на одной ноге. Сегодня двое кадетов назвали его андрогеном. Он не андроген. Подумаешь, чуть широковаты бедра и не растет юношеский пушок на скулах. За это оскорбление зачинщики уже понесли наказание – Огли разбил их головы о лбы друг друга. Войорские смерды будут ещё долго собирать по коридорам свои зубы.

Дыхание выровнено, и ничто его не беспокоило. Закрыл глаза. Плавное движение ладонью мимо виска и внутренне зрение отразило светящийся силуэт руки. Это странное ощущение отсутствия черепа. Кажущееся отсутствие костей головы освобождало возможность всё видеть вокруг себя. Постепенно начала проступать чёткость контуров предметов. Самые чёткие силуэты на расстоянии не далее вытянутой руки. А дальше туман. Как добиться того, чтобы стали видны движущиеся объекты? Я маленький. Я полностью и целиком помещаюсь в центре мозга. Я могу вращаться, поворачиваться. Кровавая сетка над головой – это капиллярные сосуды мозга и кожи. Далее – золотой светящийся купол. За ним едва заметная полоска лазурного света. Потом плотный воздух, состоящий из микроскопических частиц. И в этом плотном воздухе четко ощущается направление. Итак, возьмём за основу руки. Круговое движение правой рукой создает воображаемый круг. Делим круг на часы, как учили его пилоты истребителей. Повторяем с левой рукой. Вправо на два часа – фонарь с кажущимися мягкими и податливыми стёклами медового оттенка. В том же направлении, но дальше нога мохвана за стеной. Влево на девять часов чей-то силуэт. Плащ. Запах мохванской Воли. Капитан, тот самый, с белой седой полосой на лбу.

– Что ты делаешь?

Огли испуганно присел и оглянулся.

– Тренирую координацию, господин.

– Почему ты не спишь? Комендантский час наступил два часа назад.

– Простите, капитан Алтхан. Завтра показательный спарринг, а у меня проблемы с координацией.

Мохван прищурился, с любопытством окинул подростка суровым взглядом.

– Я бы сказал, что ты нарушаешь дисциплину, но твоё желание завтра победить похвально. Ты хочешь поступить в мохванскую гвардию?

– Да. Я хочу служить Императору, капитан, – как-то пафосно вырвалось у шута.

– Отлично. Ты будешь хорошим и преданным солдатом. Принести мяса?

– Нет, господин, я не голоден.

Капитан подошёл ближе и Огли смиренно опустил голову, склонившись ещё ниже, подчиняясь законам стаи. Он не имел права смотреть офицеру в глаза.

– Вчера привезли ящеров с Войора. Ты имеешь возможность овладеть верховой ездой. Приходи завтра на тренировочную площадку, но по пути зайди к мастеру и возьми седло и упряжь. Позже я пришлю к тебе по приказу Императора воина, который обучит тебя обращаться с наездничьим мечом. Правда, с таким мечом придётся тренировать не на ящере, а на увойде. Ящер сдохнет от твоего веса в экипировке и с мечом. И вообще, не каждый ящер тебя выдержит. Запомни это. Ты крупнее земных смердов. Тебе под стать только увойды. И войорские урханы.

При этих словах Алтхан засмеялся и вышел.

Утром Огли стоял перед испуганным зверем с незнакомой планеты. Животное не впечатляло силой и размерами. Скорее, вызывало жалость.

Глядя как покачивается от напряжения ящер под шутом, мохваны и кадеты хохотали и били вслед зверю кнутом. А ведь капитан Алтхан предупреждал его, что ящер может не выдержать его веса.

Внезапно, Огли придержал поводья и замер, рассматривая в нише запертого ящера. Второй зверь оказался гораздо крупнее и выносливее. Значит, мохваны потешались, подсунув мальчику не взрослую особь, а детёныша. Что ж, на то он и шут, чтобы все над ним смеялись.

Огли стиснул зубы и, едва сдерживая приступ ярости, аккуратно сполз с седла. Неспешно расстегнул широкие подпруги и сбросил седло в песок, освободив дрожащего детёныша. С золотистых ногтей юноши снова тонко и едва заметно заструилась узорная чёрная пыль.

Нет, он невзорвётся. Он будет до конца держать свою ярость под контролем.

До того, как мохваны поняли, что происходит, Огли одним ударом сбил замок с решётки, резким движением ухватил взрослого ящера за ноздри. Только мохван с седой полосой на лбу заинтересованно повернулся в его сторону. Ага, всё же прислушался мальчишка к подсказке. Ну-ну, и что из этого выйдет?

Глаза зверя налились кровью. Никто не ездил на нём, и этот ящер не ведал седла. Тем лучше. Острые как иглы зубы разъяренного ящера клацали возле запястья юноши, на сапоги падали хлопья вспененной слюны, но Огли не отпускал его. В какой-то момент Огли осознал, что не знает, как дальше поступить. Ему стало страшно. Зверь напирал могучей грудью, грозя втоптать подростка в песочную насыпь. Огли принял решение и потянул ящера из клетки наружу. Резко обхватил голову ящера левой рукой и, в этот момент выпустил ноздри. Ящер, издав гневный рев, резко вскинул голову, подбросив юношу в воздух. Одно мгновение и, Огли оказался на гладкой, холодной спине. Сжав коленями круп, Огли исхитрился вынуть из-за пояса кнут и, взмахнув им, использовал как узду, попав с одного удара в пасть ящера и натянув до того места, где челюсти не имели зубов. Ящер метался по загону, сбивая с ног потерявших бдительность зевак. Его хвост отбрасывал мохванов и людей, поднимая тучи пыли. Подавляя агрессию ящера, Огли властно вжимал кнут в челюсть гиганта, вынуждая его подчиниться. Наконец, ящер, исходя пеной, замер и склонил голову на бок. Его сизый глаз с расширенным зрачком, остановился на лице наездника. Огли видел в расширенном зрачке свое отражение – крошечная фигурка с растрепанными длинными белыми волосами. Победа!

Шут не имел права выказывать подобную смелость. Он здесь, на корабле дабы служить Императору, а не соперничать с доблестными кадетами-смердами.

После его триумфа на тренировочной площадке, шут заметил скрытую ненависть и зависть своих однокурсников. Он молча покинул гигантский зал и скрылся в своей каюте, обдумывая ситуацию. Смерды решат от него избавиться. Нет смысла жаловаться отцу, ведь это только подорвёт с таким трудом заработанную репутацию. Придётся справляться самостоятельно.

Огли открыл глаза и осторожно повернул голову. После исчезновения Корина, в его комнату больше никто не осмелился заселиться. Но кто-то сейчас проник, подкрадываясь, стараясь ступать по гладкому полу босыми ногами бесшумно. Пахнет смердом. Пахнет опасностью. Чтобы не выдать себя блеском глаз, юноша снова закрыл глаза. Слева из мути кровавой сетки кровеносных сосудов мозга высветился белый, размытый силуэт человека. Он приближался. Чем ближе, тем явственнее. Рука, становящаяся всё более яркой, тянулась к сосуду с водой на тумбочке. В ладони гостя отчётливо светился голубой флакон. Огли усмехнулся про себя и, чтобы понервировать вошедшего, громко вздохнул и отвернулся. Гость на мгновение замер, что-то поспешно высыпал в сосуд и бесшумно покинул комнату. Яд? Да уж, зависть делает смердов сильнее. Испарения из сосуда Огли не понравились, и он вылил жидкость в коридор, ополоснул сосуд и снова лег на кровать, прислушиваясь к тишине в корпусе. Сегодня его уже не побеспокоят. Но Огли не мог расслабиться. Не смог погрузиться в альфа-сон, зная одно – утром он смело посмотрит в глаза тому, кто хотел его смерти. Утром будет драка. Утром будет очередная победа.

Огли тяжело вздохнул и склонил голову на плечо. Просто сидеть на полу и наблюдать, как копошатся арахподы над очередными останками. В их головах картины неведомых миров. Память неизвестных существ в головах пауков творила немыслимые образы и ландшафты чужих планет. Образы безостоновочно сменялись, словно прямо в эту минуту арахподы являются учатниками и свидетелями жизни неких существ, творящих непонятные события. Арахподы не хищники и не падальщики, но в неволе вынуждены питаться тем, что бросают им в колбу мохваны – останки рабов. Чем они питаются на самом деле, загадка для всех. А мёртвые тела на обед наносят вред не только паукам, но и тем, кто в их головах творит загадочные образы. Конечно, Огли не знал об этом, но чувствовал, что арахподам плохо, так как образы в их головах со временем становятся мутными, изъеденными чёрными пузырями, наполенными пустотой. И эта пустота разрастается. В сознании пауков гасли звезды. Пауки – лишь часть какой-то неизвестной системы коммуникации загадочных существ, передающих этим тварям, слепленных из плотного тумана, свои воспоминания. Арахподы лишь аккумулируют в себе память существ, переходящих из одного мира в другой, из одного тело в другое, беспрерывно.

Один из них, судя по твёрдому телу среднего возраста, поднял голову и посмотрел шуту в глаза, бросил обглоданную кость и подошёл. Огли отвёл взгляд, понимая, что арахпод нападёт, если долго смотреть ему в глаза, а юноша не хотел убивать его. Паук прижал голову к плечу шута, обхватил лапой его руку и с неестественным, похожим на рвущуюся ткань хрустом улёгся рядом. Они очень давно дружат и понимают друг друга с полувзгляда. Память именно этого паука транслировала удивительные ландшафты Земли, лица людей, цветы и солнце. Иногда Огли замечал мелькающий образ женщины с золотисто-карими глазами. Она напоминала ему мать Корина. В такие моменты Огли неосознанно обнимал арахпода и прятал на его туманнообразной спине лицо.

Особая способность арахподов сохранять в своей памяти всё, что они увидели или услышали так четко, словно это происходит прямо здесь и сейчас. Огли проник в его сознание и стал наблюдать за историями, которые тот запомнил: мохваны продолжают искать женщину для Сторы; очередная группа рабов уже на подходе; один мохванский офицер докладывал, что Император хочет подарить своему шуту несколько рабов, а Сэ-тхи злится, ведь ему нужны рабы для экспериментов в лаборатории; их корабль приближается к Мохвану, где Император заберёт шута и Лехсана и поселится с ними в форте до Преображения; Сэ-тхи стал забирать рабынь из соседней школы. Всех рабынь, с кем пытался встречаться Огли; ЦП разработал аппаратуру, способную улавливать волны мохванской Воли, потоки гефов и излучения смердов. По какой-то причине Процессор стал опасаться рабов, обладающих способностью управлять гефами на яву и сумевших овладеть мохванской Волей. Новой аппаратурой снабдили всех офицеров высшего звена.

Огли стало любопытно, кто из рабов овладел мохванской Волей и был ли на самом деле подобный прецедент. Однако арахпод не мог дать на этот вопрос ответ. Огли не догадывался, что, излучая волны мохванской Воли во время своего неестественного сна, именно он привлёк внимание Сторы и ЦП. Вот только ЦП ещё не обнаружил источник. Но это был лишь вопрос времени.

Что ещё нового?

Картины в сознании паука внезапно обрели реальность. Они ожили и хлынули в мозг Огли, лишив его на какое-то время сознания.

– Скальни-тталах! Это он, Огли!

Огли резко обернулся на крик. К нему бежал эбеновый, поджарый мохван. Вокруг расстилалась безжизненная и пугающе безмолвная пустыня, с торчащими из тугого, золотисто-зелёного песка очень старыми останками тел крупных монстров.

– Что? – переспросил Огли, чувствуя, как рука неосознанно потянула из ножен со спины двухметровый наездничий меч.

– Скальни-тталах здесь! С ним десяток псов и трое неопознанных бойцов в закрытых доспехах!

Огли стиснул зубы. Его внук превратился в самого кровожадного и опасного убийцу!

– Собирай всех, Долем, и догоните меня. Его нельзя упустить. Псы будут защищать его, хотя ума не дам, как ему удалось переманить их на свою сторону.

– Командор Огли, там снайпер и он держит тебя на мобильном прицеле! – чёрный мохван в мгновение ока закрыл собой командира, держа перед собой силовой щит.

– Не важно, Долем, иди за остальными, – Огли оттолкнул в сторону своего защитника и прыгнул в седло гибкого и бронированного увойда, который сорвался с места, входя в ускорение. Он слышал в рации, как позади уже выступила его армия чёрных мохванов. Но ждать подкрепления нет времени – Скальни может сбежать или скрыться в Пирамиде, чего уж точно нельзя допустить.

Увойд в доли секунд оказался перед явно удивленным скоростью боевого робота вражеским снайпером. Ни мгновения не думая, Огли взмахнул мечом, но чужак оказался проворным. Боец ускользнул от удара и лишь мелькнул шипастый хвост. Это угзи – войорский воин диверсионных войн, принадлежащий к расе разумных котов! Ещё несколько ударов и поверженный снайпер отлетел в сторону. Ещё один угзи, бросился на Огли, закрывая собой раненного товарища и преграждая путь к Скальни-тталаху. С трудом отразив атаку хорошо обученного зверя, Огли столкнулся с третьим бойцом, ростом и телосложением не уступающего войори. Удары бойца в чёрных доспехах были столь тяжелы и могучи, что мечи противников отчаянно взвывали и взрывались огненными искрами. Наконец, извернувшись, шуту удалось сбить шлем с противника. Мечи разом опустились. Могучий, неестественно огромный для любых рас котов Войора этот угзи поражал воображение: черный с серебристыми полосами на боках, с белыми кисточками на кончиках ушей, оторопело разглядывал шута мёртвыми зеркально-стальными глазами. Зверь нервно облизывал истекающие жидким металлом длинные клыки и то поднимал, то снова неуверенно опускал оружие, не решаясь нападать. Огли с огромным трудом оторвал взгляд от этого монстра, заметив за его спиной приближающегося Скальни-тталаха. Аим! В нём Аим!!! Аим предал Огли и ушёл к Скальни!!! Но Аим в крови Огли отозвался. Он не ушёл. Он здесь. Но, тогда откуда второй Аим?!

Нет. Это не Скальни… Огли попятился в ужасе. Он в одно мгновение осознал, что это вовсе не его внук! Это не Скальни-тталах, хотя и похож на него как две капли воды!

– Огли! – двойник внука ринулся вперёд.

Нет. Нельзя. Два Аима в одном мире, объединившись, уничтожат все миры…

Огли шагнул назад, в своё тело и, судорожно вздохнув, испуганно оттолкнул арахпода.

– Мать Фердмах! Что это было?! Что ты мне показал?! Кто такой Скальни-тталах?!

Паук приподнял голову, бросив целую вереницу картинок: Огли на холме, на незнакомой голубой планете, ещё один Огли, только в женской одежде, ещё Огли… Сотни Огли в разных мирах! И в тело каждой или каждого из них Огли может вселяться! И почти в каждом Огли есть Аим.

Погладив на прощание паука, потрясённый видениями, Огли поднялся и выпрыгнул из башни-колбы. Ему не терпелось встретиться с Лехсаном и поделиться с ним новыми впечатлениями. Его терзали тысячи вопросов. Но о том, что он увидел в памяти паука о своих двойниках рассказывать нельзя. Можно спросить о мирах-дублях и всё. Все эти видения предстоит понять, и научиться их использовать. Однако, что даёт связь сознания с другими Огли? Какая в этом польза? Как это можно использовать и с какой целью?

Глава гильдии Руслан медленно шагал по длинному залу в подземном бункере и тщетно растирал замёрзшие руки.

– Первая бригада Янниса Агеластоса уже на обратном пути. Задание выполнено, но при его реализации мы потеряли Дмитрия и часть группы. Груз и сообщение доставлены на Войор командору Вардару. Командор и его угзи из числа учёных сумели избавить угнанный мохванский сверхскоростной шаттл от сенсорного чипа ЦП и всех следящих устройств. На этом шаттле первая бригада благополучно покинула имперский флагман, и в данное время идёт в обход маршрута ведущего флагмана мохванов через Сопр и Вардем к Земле. Так же, первая бригада отчиталась, что флот Императора держит курс на Мохван, окружённый немыслимым количеством боевых крейсеров и исследовательских зондов генерала Сэ-тхи.

Пожилой волхв остановился и окинул сидящих вдоль сырых, покрытых чёрной плесенью стен, людей.

– Вопросы есть?

– Да.

Руслан повернулся на голос. Игнат с напряжённой шеей кивнул в сторну стэнда с картами расположения и маршрута флагмана.

– Вследствие гибели бывшего главы гильдии Дмитрия в план нашей миссии будут внесены коррективы?

– Нет. Будем придерживаться этого плана, – рот Руслана сердито сжался. Он бросил испепеляющий взгляд на руку Алисы, которая украдкой гладила пальцы Игната.

– Агент Алиса, вы должны понимать, что личные отношения могут сорвать важную операцию, которую мы готовили несколько лет. Может, вас следует отстранить и перевести в штатные сотрудники?

– Нет. Прошу прощения, глава, – миловидная девушка мгновенно отдёрнула руку и спрятала её в карман.

Пожевав губами, Руслан снова повернулся к Игнату и спросил:

– Как ваша спина и шея?

– Значительно лучше, глава. Начинаю привыкать, – молодой человек с видимым трудом перетянул со спины вперед свою полутораметровую косу с вплетённой войорской цепью.

– На корабле мохванов вам станет легче, там гравитация меньше, чем на земле, – Руслан похлопал по плечу светловолосого паренька и отвёл взгляд. Сходство просто поразительное. Игнат сумеет прикрыть Огли.

– А вы, Алиса? Готовы?

Девушка уверенно кивнула, скрывая в уголках губ недобрую усмешку и ледяной взгляд серых глаз.

Глава на мгновение замер, ощутив легчайшее дуновение чёрной пыли смердов. Показалось? В бригаде не может быть смердов, всех без исключения тщательно проверяли. Их проверял и главный инструктор Яннис Агеластос, приезжавший на несколько дней.

– Значит, готовьтесь. Всё необходимое ждёт вас в ваших комнатах. Вылет к флагману состоится завтра в тринадцать часов. Удачи, вторая бригада.

Руслан проводил группу к выходу. Что-то пошло не так, иначе Дмитрий не погиб бы. Тут ещё Алиса не вселяет доверия. Девушка попала в бригаду последней. После тщательной проверки было подтверждено, что она светарий. Но ей так ни разу не удалось пробудить своих гефов. Это настораживало главу, но не совет гильдии. Алису всё же приняли в диверсионную бригаду, так как отчаянно не хватало людей. У второй бригады самое сложное задание: доставить в целости шута Огли на Войор и передать лично командору Вардару. Больше люди ничем не могли помочь восставшему против своей системы Императору Ахн-бису. Они все и так потеряли много времени из-за неожиданной и скоропостижной смерти Виктора-Адама. Утрату второй и единственной надежды человечество не перенесет.

7. – У тебя удивительная информированность, – Лехсан смеясь, поставил перед Огли чашу с травяным настоем и сел напротив. – Откуда ты всё узнаешь?

Огли скромно пожал плечами.

– Это арахподы.

– Всё ещё с ними общаешься?

– Да, учитель. Ведь у меня нет друзей, а вы заняты тренировками в соседнем корпусе.

– Странные существа, не правда ли?

– Да. Они будто живут в чужих головах. В мозгах каких-то существ, которые мысленно путешествуют по всей Вселенной или погружаются в микромиры, иногда ненадолго задерживаясь на одной какой-нибудь планете или внутри какой-нибудь клетки, например растения или гриба. Особенно они любят Землю и Войор.

– Удивительно, – учитель сел напротив. – Арахподы даже по форме напоминают нейроны головного мозга человека. Может, это и есть х-игроки, которых рьяно ищут мохваны?

Огли задумчиво качнул головой, отрицая предположение.

– Не уверен, учитель. Они, скорее, спутники таких существ или их симбионты. А может, даже часть их сознания. А как ваши успехи?

Лехсан нахмурился.

– Думаю, ты поймёшь, если скажу, что иметь дело с маленькими смердами достаточно сложно. Они плохо контролируют свою волну агрессии. Я пару раз оказывался на волоске от гибели. Жуткие они существа. Учеников-светариев не осталось. Все погибли во время последнего выброса волны одного из смердов. Я выжил только по счастливой случайности – в тот день меня вызвали к Императору. Расскажи, как у тебя дела. Чем занимаешься?

Лехсан внимательно разглядывал шута, пытаясь обнаружить в нём признаки смерда. Он хорошо помнил утверждение мальчика о пользе убийств и его желание создать потомков-хищников, якобы для очищения Вселенной от слабых особей. Интересно, поменял ли мальчишка своё мнение?

Огли пригубил напиток и задумался. Сэ-тхи некогда назвал его скрытым смердом. Не причинит ли он вреда Лехсану? Почему учитель старался держаться от него подальше последние годы? Как выяснить это?

Юноша рассказал об исследованиях Сэ-тхи в сфере эмбриологии. Пока он говорил, Лехсан с удивлением всматривался в изменения, которые произошли за короткий период времени с Огли. Юноша провёл в школе четыре года, и учитель почти не видел его. Шут вытянулся и стал одного роста с ним, однако что-то едва уловимое не поддавалось пониманию человека. Лехсан выделялся среди землян крупным ростом, но Огли ещё будет расти. Два метра с лишним. И это ещё не предел из-за низкой гравитации и генов войори в крови шута. Войори растут до тридцати лет. Он значительно превзошел в силе и ловкости своих учителей, собрав все знания, что успели они дать ему. Юноша стал привлекать к себе излишнее внимание офицеров своей силой и невероятными боевыми навыками. Учителя, кроме давно почившего Сажмата не учили его пользоваться пайкчхиком – заплетёнными волосами в плотную косу с цепью, имеющую режущие выступы на краях звеньев. Кто бы мог подумать, но эту цепь для волос шута выковал сам Алтхан – капитан с седой полосой во лбу, преподающий в кадетском корпусе рабов. Юноша успешно овладел навыками владения странным оружием. Ни один смерд не осмеливался бросить ему вызов. И мало кто из мохванов решался выйти с амальгамантом на ринг. Для него создали специальный симулятор, рассчитанный на его способности и возможности.

Лехсан смотрел на чёткий и гордый профиль шута. Крупный рот классической формы выражал все чувства юноши, создавая контраст с холодными голубыми глазами-звездами… Стоп. Это неосознанное движение – шут мягко заправил за остроконечное ухо выбившуюся прядь…

Этого не может быть!!! Лехсан резко вскочил и попятился назад, зацепился ногой за низкий столик и с грохотом упал навзнич.

– Учитель! Что с тобой?

Огли подошёл и, наклонившись, протянул руку, желая помочь.

– Не прикасайся ко мне! Я сам поднимусь. Я же сказал, не приближайся ко мне!

Лехсану стало невыносимо стыдно за недогадливость. Как он раньше не замечал?! Так вот почему Император так опекал своего шута и запрятал его в школу рабов, подальше от Сэ-тхи. Но как сообщить об этом самому Огли?! Огли должен узнать правду.