Магический поединок
Чарли закричал и отпрянул, а затем место исчезло, и они вновь очутились в современном мире.
– Ты это видела? – спросил Чарли. Далия выглядела не менее удивлённой. – Так и должно быть?
Она медленно и решительно покачала головой.
– Вряд ли, но это мой первый раз, так что я не эксперт.
– Думаешь, эта тварь – часть испытания? Я вот к чему: нам придётся с ней сразиться или вроде того? – Чарли перевёл взгляд с палочки в своей руке на копьё на земле и решил, что копьё будет понадёжнее, потому что оно длиннее, а значит, он сможет воспользоваться им из-за спины Далии.
Мимо, вверх по улице, на большой скорости пронеслась машина, сигналя что есть мочи. Чарли повернулся посмотреть, что происходит. Увидев, в чём дело, он напрочь позабыл о паучьей твари, старом городе и копье.
– Э-э, Далия, что это?
Посреди дороги к стулу был привязан мужчина. Он силился высвободиться из-под ремней. Стул походил на те, что можно найти в зале казней двадцатых годов прошлого века. К нему крепилась по меньшей мере дюжина висячих замков, удерживавших на месте ремни. Мужчина кричал, но вставленный в рот кляп заглушал слова. Автомобили объезжали его. Некоторые сигналили, но никто не останавливался.
– Началось, – произнесла Далия. – Это следующий этап испытания.
– Эм, почему он там? Что происходит? Кто это с ним сделал?
– Не знаю, но нужно помочь ему, пока его не сбила машина. Идём.
– Постой, – попытался остановить её Чарли. – Давай сперва пораскинем мозгами. – Он не собирался бросаться под машины ради какого-то незнакомца, пусть даже у того был отличный стул.
– У нас нет времени. Если он умрёт, я никогда не наверстаю очки. Нам никак нельзя облажаться.
– Очки? Ты можешь умереть, но тебя заботят очки?!
Далия ринулась через улицу, и Чарли ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. В отличие от Далии, он хотя бы дождался, когда между машинами оказалось достаточное расстояние, чтобы перебежать, и поднял руку, извиняясь перед водителями.
– Извините. Прошу прощения. Сожалею.
Поток людей, движущихся по тротуарам, казалось, не очень-то осознавал, что происходит. Некоторые остановились посмотреть, будто сообразив, что что-то не так, но их взгляды блуждали, словно не могли ухватить важные детали.
Далия добралась до стула первой. Когда она взглянула на замки с ремнями и ещё раз обернулась на проносящиеся мимо машины, её мужество иссякло, как напиток в разгар лета.
– О господи, что я делаю? – Она сделала шаг назад. – Это выше моих сил. Выше моих сил!
Мимо, едва её не задев, пронеслась машина. Далия взвизгнула и закрыла лицо руками.
– Мы можем его поднять? – крикнул Чарли. Он засунул пальцы под сиденье и дёрнул со всей силы, но стул не шелохнулся.
– Нет, он прикреплён к месту.
– Тогда, может, ты знаешь, как отпереть замки?
– Нет. Возможно. Не помню. Я не знаю, что делать, Чарли. Я не могу потерять Аэлиндор. Он для меня дом родной, и мадам Маккиннон рассчитывает на меня. Мне нельзя облажаться, но это выше моих сил.
Чарли удивился, что ноги до сих пор его держат, но раскисать было некогда. Если Далия не успокоится, они скоро раскрасят чьё-нибудь лобовое стекло. Нужно отвлечь её, пока страх не завладел ею полностью, так что Чарли сделал первое, что пришло ему на ум: облизнул палец и засунул его ей в ухо. Это мигом привело Далию в чувства.
– Фу, Чарли! Ты что творишь?
Он крепко схватил её за плечи и заглянул ей прямо в глаза.
– Послушай меня. Ты справишься. Ты говорила, что готовилась к этому большую часть жизни. А что касается остального: Доменикса, Брейдена, потери замка и прочего, – забудь об этом на время, ладно? – Мимо промчался автомобиль, и Чарли чуть не заорал, так что поскорее заговорил снова: – В тот день, когда ты открыла мне ворота… тот фокус с цепью-змеёй, как ты его провернула?
– Так ведь это был наш замок. Но… – Взгляд Далии встретился с его. – Постой, может, если я… – Она постучала палочкой по ближайшему замку и произнесла что-то вроде: «Фортикус то или это». Очередной водитель нажал на гудок, и замок со щелчком открылся.
– Получилось! Получилось! – воскликнул Чарли. – Продолжай!
Он повернулся лицом к потоку и принялся размахивать руками, чтобы замедлить движение, но автомобили продолжали гнать с той же скоростью.
Руки Далии дрожали.
– Поторопись, – сказал Чарли. – Нужно поспешить.
– Знаю, знаю, знаю. Меня не нужно подгонять дополнительно, спасибо!
Далия открывала замки один за другим. Наконец щёлкнул последний, но в этот момент на них во весь опор понёсся, пересекая полосы, автобус.
Чарли вскрикнул и, не раздумывая, вскинул палочку.
– Облитирус! – прокричал он.
Боковая дверь смялась, колесо лопнуло, и автобус отлетел в сторону, как будто по нему ударили гигантским молотом. Однако инерция продолжила нести транспорт вперёд. Задняя часть оторвалась от земли, затем средняя…
Чарли почувствовал запах солярки, когда автобус проносился над их головами. Машина приземлилась дальше по улице и откатилась в сторону в снопе искр. Чарли завопил. Далия тоже. Они схватили мужчину за руки, потащили его через улицу и рухнули на тротуар одной кучей. В следующий миг в стул, словно тот был киношным реквизитом из пробкового дерева, врезался автомобиль. Он разнёс стул в щепки, разлетевшиеся из-под колёс во все стороны.
Глава 16
Чарли сел и похлопал себя по рукам и ногам, чтобы убедиться, что они всё ещё на месте. Затем упал обратно на тротуар, давая сердцу возможность перестать тарабанить в груди. Он больше никогда, ни за что на такое не пойдёт! Будет держаться подальше от машин и впредь больше вообще не станет переходить дороги ни за что и никогда.
– Ты в порядке? – спросил он Далию.
Она оглядела кавардак, в который превратилась улица, и её глаза расширились от ужаса:
– О нет, нет, нет. Зачем ты это сделал?! Чарли, зачем?!
– В смысле, что…
Далия попыталась шагнуть на проезжую часть снова, и Чарли пришлось оттащить её обратно на тротуар.
– Это может стоить мне всего! – закричала Далия. – Победы в соревновании. И Аэлиндора… Я могу лишиться всего, но мне нельзя потерять Аэлиндор. Чарли, зачем ты это сделал?!
– Иначе автобус раздавил бы тебя. Я спас тебе жизнь, которая будет поважнее испытания. Твоя жизнь значит куда больше.
– Моя жизнь ничего не значит без Аэлиндора! – воскликнула Далия. Глаза наполнились слезами. – Как ты не понимаешь! – Она попробовала бросить на него сердитый взгляд, но была слишком расстроена. – Аэлиндор и есть моя жизнь.
– Извини… наверное… – Чарли не знал, что добавить. Как что-то может быть для неё важнее собственной жизни?
Далия резко от него отстранилась:
– Но я ещё могу всё исправить. Ещё могу его спасти. Нужно только…
Мужчина лежал на асфальте, и Далия расстегнула оставшиеся ремни на его запястьях и лодыжках. Когда они спали, он отпрянул, словно испуганный зверь, которого выпустили из капкана.
– Всё закончилось, – сказала она. – Кто бы с вами это ни сделал…
Хотя его и освободили от стула, теперь с ним творилось что-то похуже – что-то куда более страшное. Мужчина двигался как-то неестественно, и у него подёргивалась голова. Он был не просто напуган, казалось, он лишился рассудка.
– Он в порядке? – шепнул Чарли. Он взглянул на поток людей, которые шли по своим делам как ни в чём не бывало. Ему было не по себе оттого, что на подобное зрелище никто не обращает внимания.
– Это подсознательная реакция, – сказала Далия. – Он не понимает, что делает, даже не замечает, что он это делает. Баланс нарушен слишком сильно. Просто постарайся его не волновать.
Далия убрала свою палочку и жестом велела Чарли сделать то же. Мужчина отшатнулся от них, врезаясь в людей и расталкивая их на ходу.
– Вам меня не забрать! – проорал он. – Им до меня не добраться!
– Успокойтесь! – крикнула Далия. – Мы здесь не для того, чтобы вам навредить… – Однако мужчина не слушал. – Идём, нужно его догнать. Если его не успокоить, он втянет в это других, а последнее, что нам нужно, – ещё один тролль, несущийся по улице.
– А если ты не сможешь его успокоить? Не очень-то похоже, что он готов тебе поверить.
– Тогда воспользуюсь палочкой. Обычно мы сперва оглушаем их, чтобы они не навредили себе и окружающим, но я могу ему помочь. Я это знаю.
– Может, всё же сделаешь то, что следует?
– Не могу. Это слишком сильно ему навредит, а если с ним что-нибудь случится вдобавок ко всему прочему… Нужно сделать так, чтобы он мне доверился. У меня получится. Я знаю как.
Из страхового агентства впереди вышла женщина. Мужчина налетел на неё, и её сумка упала на асфальт. Женщина озадаченно осмотрелась, но на него даже не взглянула.
– Постойте! – крикнула Далия. – Всё в порядке, мы поможем вам. Просто скажите, что случилось.
– Не подходите! – завопил мужчина. – Вы ничего не можете сделать!
– Неправда. Мы помогли вам освободиться. Поможем и с тем, кто гонится за вами.
Женщина стояла посреди тротуара с растерянным выражением лица. Она чувствовала, что что-то не так, но не понимала, что именно.
– Нет! – Мужчина дико замотал головой. – Вы мне не поможете. – Его волнение нарастало. – Это ловушка. В-вы работаете на них!
– На кого? Нет, вы всё не так поняли. Я ни на кого не работаю.
– Вы работаете на них, и теперь они знают, где я. Они знают. Они меня найдут, но я не сдамся… так просто.
Его лицо сморщилось и искривилось, превращая человека в нечто зловещее. Белки глаз потемнели, а за спиной развернулись кожистые крылья.
– Ладно, пора браться за палочки. – Далия достала свою и направила её на мужчину одним плавным движением. Чарли подцепил свою палочку в кармане, но ему пришлось несколько раз дёрнуть, чтобы её вытащить.
Женщина резко вдохнула, и Чарли увидел, как её тело принялось распадаться на части, словно дух выходил наружу – шагал в этот мир. Баланс смещался. Мужчина… вернее, существо, которым он стал, злобно смотрело на неё со спины. Женщина ахнула, и его голова дёрнулась.
Из-под волос дамы выросли уши, лицо вытянулось, как мышиная мордочка. Она пискнула и попыталась убежать, но монстр позади уже добрался до неё. Он рукой обхватил шею несчастной и потащил её назад, прикрываясь ею, будто щитом.
Рот мужчины стал шире, зубы заострились.
– Прочь! – крикнул он. – Прочь от меня!
Далия развела руками:
– Погодите. Успокойтесь. Мы здесь, чтобы помочь. Мы только что спасли вам жизнь, забыли?
– Я не хотел, чтобы вы меня спасали. – В его глазах вспыхнул гнев. Он зарычал и впился зубами в шею женщины.
Всё это происходило словно в замедленной съёмке. Чарли всплеснул руками и завопил, но он находился слишком далеко и двигался недостаточно быстро. Женщина упала на тротуар, хватаясь за шею.
Далия закричала. Существо побежало, и она направила палочку на него, выпуская синий свет заряд за зарядом. Почтовый ящик взорвался, осыпав его и тротуар письмами. Дерево раскололось пополам. Парковочный счётчик отлетел на другую сторону улицы. Выстрелы Далии были хаотичными, и только последний попал монстру в ногу. Он вывалился на проезжую часть перед грузовиком, и его с тошнотворным ударом унесло прочь.
Ноги Далии подкосились, и она в ужасе упала на колени. Губы двигались, но она была не в силах говорить.
На обратном пути Чарли с Далией сели в автобус. Они ехали большую часть ночи и очутились дома только под утро. Далия безучастно смотрела в окно, и за всю дорогу до Аэлиндора они не обменялись и парой слов.
Увидев цепь на воротах, Далия напряжённо выпрямилась. Она смотрела на неё не отрываясь, пока не увидела позади ворот Брейдена. Тот прислонился к входной двери поместья/замка с этой его раздражающей ухмылкой.
– Я так понимаю, это ваша работа.
Он протянул газету, и Далия, вошедшая в калитку, даже не обратив внимания на цепь, выхватила её у него из рук. На первой полосе на полстраницы разместилась фотография оставленного ими беспорядка. Рядом был снимок поменьше, запечатлевший улыбающуюся женщину. Милое фото, но всё, что Чарли мог видеть, – как она в ужасе хватается за шею.
Под фотографией шла заметка:
«Местная бизнесвумен, которую полиция опознала как Патрисию Элис, была срочно доставлена в больницу прошлой ночью. Она пострадала в результате того, что иначе как странным несчастным случаем не назовёшь. По свидетельствам очевидцев, у городского автобуса, направлявшегося на юг по главной улице, сломалась ось переднего правого колеса, отчего он потерял управление и протаранил шесть транспортных средств, прежде чем остановился почти в сорока метрах от них. Девять человек получили ранения, двое из них в критическом состоянии, включая миссис Элис, бухгалтера фирмы «Гэбботс и сыновья». В неё попали летящие обломки, что привело к разрыву правой сонной артерии, когда она выходила из «Страхового агентства Х. Ф. Макалистера».
– Поцелуй лягушку! – Далия швырнула газету обратно в лицо Брейдену и сердито протиснулась мимо него.
– О, да ладно тебе, теперь-то можно посмотреть на это с юмором, – бросил он ей вслед. – Далия, это всего лишь сюжетница. Кому до неё есть дело? О, кстати, тебя вызывала мадам Маккиннон.
Чарли последовал за ней внутрь, и когда дверь за ними закрылась, Далия прислонилась к ней спиной. Она зажмурилась, сглатывая готовые выплеснуться слёзы.
– С меня довольно! – заявила Далия, врываясь в кабинет мадам Маккиннон.
– Прежде чем войти, нужно постучать, – сказала мадам Маккиннон.
– Неважно. Я об этом не просила. Ни о чём таком не просила.
– А ты думала, что будет легко?
– Я не думала, что всё будет вот так. Видели газету? Она чуть не погибла, потому что я сделала неправильный выбор. И… – Голос Далии надломился: запал покинул её. – Кажется, я кого-то убила. Я выстрелила в него, он шагнул на проезжую часть и… – Она покачала головой, словно пытаясь стряхнуть воспоминания. – Я подвела вас. Подвела Аэлиндор.
– О чём ты говоришь, дитя? С чего ты это взяла?
– Я знаю про Доменикс. Знаю, что они хотят завладеть домом и разрушить его, и если я не смогу обойти в испытаниях всех остальных, Аэлиндор погибнет. Я пыталась… я правда, правда пыталась.
– Так вот в чём дело – пытаешься сохранить Аэлиндор? Далия, это не твоё бремя. Хотя ни для кого не секрет, что мы переживаем тяжелейшие времена, дом силён. Мы сильны и пока не сдаёмся.
– Но Ральф сказал…
– Мне всё равно, что сказал Ральф или кто-либо ещё из Доменикса или совета, если уж на то пошло. Дом просуществовал сотни лет до нас и просуществует ещё долго после того, как нас не станет, и я не желаю слышать другого мнения на сей счёт, поняла?
Далия молчала, пристально глядя на неё.
– Далия, говорю тебе: забудь об этом. Мы со всем справимся, но прямо сейчас ты должна всецело сосредоточиться на испытаниях. Ты должна выиграть соревнование, но не ради меня и не ради Аэлиндора. Ты должна сделать это ради себя, чтобы доказать себе, насколько невероятен твой талант.
– Но я уже всё испортила. Теперь мне ни за что не пройти. Из-за меня умер тот мужчина, а ещё одна женщина оказалась в больнице.
Мадам Маккиннон отвернулась посмотреть в окно, размышляя:
– Когда я впервые участвовала в испытаниях, я не смогла вовремя оглушить тролля, и трое человек серьёзно пострадали. После этого я годами прокручивала случившееся в голове снова и снова, спрашивая себя: «Что я могла сделать, чтобы этого не произошло?» Но, как и в твоём случае, это был мой первый раз, и они это учли. Они понимают, что порой можно потерпеть неудачу, но ты должна видеть общую картину. В конце концов ты поможешь гораздо большему числу людей. Такое случается… сплошь и рядом. И каждый раз тебе придётся брать себя в руки и продолжать двигаться вперёд.
Далия беспокойно теребила пальцами оборки изорванного платья, избегая взгляда мадам Маккиннон.
– Так что там произошло… на моём испытании? Он сидел на стуле посреди дороги, связанный ремнями. Я подумала… Почему у меня не вышло ему помочь?
– Далия, ты не в силах помочь всем. В детстве ты приносила с улицы каждую несчастную пичугу или щенка, которых нужно было кормить и выхаживать, пока они не поправятся. У тебя доброе сердце, но оно же твоя главная слабость. Есть то, что нельзя спасти. И есть то, что спасать не следует.
– Почему он оказался там?
– Люди вроде него неуправляемы. Полагаю, ремнями был какой-то порок… не удивлюсь, если дурман. Я видела нечто подобное всего несколько раз. Но чтобы провести его за завесу, порок должен был поглотить его полностью. Он употреблял что-то жуткое много дней без перерыва. А что касается дороги… В своём мире этот мужчина совершил нечто плохое; нечто очень плохое. Когда вы нашли его, он ждал своего конца. Вероятно, к нему кто-то или что-то приближалось. Далия, ты никак не могла его спасти. А даже если бы и могла, это ещё не значит, что должна. Здесь тебя много лет оберегали от окружающей действительности, но мир за этими стенами – жестокое место. Мы делаем, что можем, но существует зло, о котором ты не имеешь ни малейшего представления.
– Что я должна была делать? Просто смотреть, как он умрёт? Я не могу так, каким бы плохим он ни был.
– Именно так и следовало поступить. Он не был частью нашего мира, не носил кольца и понятия не имел, что с ним происходит. Нельзя освобождать того, кто вот-вот встретит свой конец, потому что такой человек в отчаянии, а отчаявшиеся люди непредсказуемы. Далия, ты его не убивала. Он сам предопределил свою участь, принимая неверные решения, задолго до твоего появления.
Глава 17
Далия сидела, скрестив ноги, в зале старейшин, окружённая титанами, которые на протяжении многих поколений поддерживали дворец на своих каменных плечах. Это была общая ответственность для всех, кто жил и умирал в этих стенах, ответственность, передаваемая от хранителя к ученику. Они поддерживали мир так же, как поддерживали наследие Аэлиндора.
Статуй было двенадцать – по одной на каждый из двенадцати старейших домов: Фараног, Румплевинд, Элдерин, Сиггин, Доменикс, Гариус, Виланд, Маладин, Интариус, Алегра, Калион и, конечно, Аэлиндор. Далия могла перечислить эти названия так же легко, как имена членов своей семьи. Она очень часто часами сидела здесь на полу, после того как все остальные давным-давно легли спать, после того как по коридорам давным-давно прокралась ночь. Она представляла, как её имя наконец появится на щите их титана: тогда она станет уже не ученицей, а хранительницей. Она фантазировала, какими будут испытания. Проигрывала в голове всевозможные сценарии: некоторые были хорошими, какие-то – великолепными, другие – ужасными, но ни один из них не разворачивался подобным образом. Долгое ожидание закончилось кошмаром, и ей потребуется настоящая сила титанов, чтобы пройти через это.
На отшлифованном камне посреди помещения отображались имена каждого ученика, принимавшего участие в испытаниях. Далия в настоящее время была на первом месте, но это только потому, что никто другой ещё не начал. Как только остальные присоединятся, она наверняка опустится до уровня воспитанников Гариуса.
Нужно поднажать в следующий раз, непременно! Аэлиндор не выдержит очередного удара. И, несмотря на заверения мадам Маккиннон, плохие результаты испытаний вполне способны их уничтожить.
Чарли добрался до дома слишком измученный, чтобы поесть, принять душ или хотя бы высморкаться. Он сомневался даже, что снимет обувь, прежде чем отключится на кровати.
Чарли зевнул, здороваясь с мамой, которая растянулась на диване и с несчастным видом смотрела урок математики. Задаваясь вопросом, с чего вдруг она выбрала образовательную передачу, Чарли неожиданно вспомнил, что у них на несколько дней остановится тётя Пэтти, и его и без того измученное тело сдулось, словно воздушный шарик.
Судя по всему, она уже приехала. И это был единственный канал, который тётя Пэтти не находила оскорбительным. Чарли почти ощущал на себе её ледяной взгляд и быстро осмотрел тёмные углы гостиной с напряжённостью ведущего циркового представления, потерявшего одного из своих клоунов.
Урок математики был не единственным свидетельством того, что здесь обосновалась старая мегера. Чарли должен был догадаться сразу же, как только вошёл. Все шторы оказались задёрнуты. Это всегда было первым признаком того, что тетя Пэтти где-то поблизости. Она утверждала, что так за ней в окна не смогут подглядывать всякие негодники. Однако в детстве Чарли считал, что тётя Пэтти любит темноту, потому что она вампир и обратится в прах при солнечном свете. Чарли всегда хотелось проверить эту теорию, но после ему пришлось бы пылесосить, а он знал, как трудно чистить ковры.
Чарли прокрался через гостиную, прокручивая в голове инцидент с лего-зубом и ожидая, что тётя Пэтти вот-вот выскочит из тени и повалит его на пол. Однако захват так и не состоялся, и он даже почувствовал проблеск надежды, когда добрался до лестничной площадки. Возможно, ему всё-таки удастся не попасться. Быть может, она отправилась портить жизнь кому-то другому. Подобная мысль воодушевляла.
В прошлый свой приезд она бросилась за бедным почтальоном по улице, чтобы помешать ему раздать листовки вязального клуба. Судя по всему, ей не хотелось, чтобы у кого-то сложилось превратное представление о спицах, которые гораздо больше годятся для того, чтобы тыкать ими в непослушных детей.
Чарли так устал, что с трудом поднялся по ступеням. А наверху, к своему огорчению, обнаружил, что дверь его спальни заперта. Он подёргал ручку, гадая, что, чёрт возьми, происходит. Как вдруг дверь гостевой распахнулась, и оттуда выбежала тётя Пэтти.
Сердце Чарли ушло в пятки. Выходит, она всё же здесь. Неудивительно: тётя Пэтти целое утро ждала этого момента. Он станет для неё самым ярким событием за весь день.
Тётя Пэтти была худой, жилистой женщиной с удлинёнными конечностями, словно все части её тела, включая голову, растянули между двумя лошадьми. Такая комплекция позволяла ей наблюдать за нечистым духом из-за тончайших деревьев.
– Куда это ты собрался прошмыгнуть? – произнесла она довольным голосом.
Тётя Пэтти радовалась вовсе не встрече с племянником, с которым уже давненько не виделась, а тому, что наконец-то его подловила. Чарли стоял не шелохнувшись. В коридоре было темно, а тётя была без очков. Он знал, что она близорука, потому что тётя Пэтти всё время подносила предметы к самому лицу, словно пыталась унюхать серу. Это немного действовало на нервы.
– Ты здесь, мерзкий мальчишка? – спросила она. – Говори.
Тётя Пэтти сделала шаг к нему, и Чарли пришлось прикусить костяшки пальцев, когда завеса приподнялась и он мельком увидел её истинный облик. В общем и целом она выглядела так же, не считая головы, которая вжалась в плечи настолько, что выглядывали только глаза. Чарли хотелось рассмеяться, но он не посмел. Что она за существо? Тётя прищурилась, всматриваясь в темноту.
– Знаешь, что случается с ушлыми детишками, а? Которые не отвечают, когда к ним обращаются? Я поджариваю их пятые точки. Да-да. Именно так, мелкий негодник. Я за тобой слежу. Ты у меня быстро получишь. Вот увидишь, так и будет.
Тётя Пэтти прислушивалась ещё какое-то время, а затем наконец развернулась и ушла в свою комнату, сердито бормоча себе что-то под нос. Она хлопнула за собой дверью, и со стены упала картина. Чарли наконец выдохнул. Он снял ботинки и прокрался обратно вниз по лестнице. Какое-то безумие. Ему всего-навсего хотелось немного поспать. Вернувшись в гостиную, Чарли подумал о том, чтобы расстелить коврик за диваном. По крайней мере, урок алгебры мгновенно его усыпит.
– Твоя сестра пытается меня убить, – шепнул он маме, проходя мимо. – Она заперла дверь в мою комнату и хочет посмотреть, как жарится моя пятая точка или вроде того.
– Хм, – пробормотала мать Чарли, не отрывая глаз от экрана.
– Ты меня слышала? Я сказал: «Она прячет у себя в шкафу стариков-японцев».
– Хорошо, Чарли.
Она не слушала. Он разочарованно вздохнул, так громко, как только осмелился (то есть едва слышно), – и вышел обратно на улицу.
Элли всегда залезала к нему через окно, и прямо сейчас это был единственный доступный способ попасть в комнату. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Чарли потёр ладони, подтянул штаны и принялся карабкаться по дереву. Он всегда отлично лазал. Движение вперёд по горизонтали было не для него. От бега через полквартала у Чарли начинало колоть в боку, и его обогнал бы даже цыплёнок. А вот на дерево Чарли мог взобраться не хуже пещерного человека, за которым гонится лев. Возможно, это было как-то связано со всеми теми случаями, когда он выводил людей из себя и ему приходилось быстро ретироваться. Как бы то ни было, сейчас этот навык ему пригодится.