Волшебные кости
– И обратно.
Брауни недовольно цыкнул и несколько мгновений колебался, но затем протянул мне руку:
– Никогда не любил ведьм за их дотошность. Хорошо, до Золотых Ворот и обратно в Лотку.
– Отлично.
Мы скрепили нашу сделку крепким рукопожатием и громко чокнулись стаканами. К этому времени Михей и Джонни отошли за одну из небольших ширм. Мы остались с Брауни вдвоём. Поначалу мне было немного неловко – до этого я ни разу не оставалась наедине с юношей, но болтливость Брауни позволил мне довольно быстро забыть о моей робости. Он расспрашивал меня о театре и тут же, перебивая, делился историями из своих приключений, не упуская возможности показать мне все свои шрамы, которых оказалось множество, особенно на руках.
Иногда к нам подходили девушки и заводили разговор с Брауни, казалось, он знал каждого человека здесь и частенько спрашивал, про то, как поживает их матушки, или же где им удалось урвать такой чудесный наряд из сатина. Как оказалось, он был старше меня всего на пять лет, хоть выглядел на все тридцать. Об этом я не замедлила ему сказать, присовокупив ещё лет двадцать. Он расхохотался, и, в свою очередь, не упустил возможности подметить, что несмотря на мою лучезарную улыбку, зубы у меня были словно покосившийся старый забор его тётушки.
С каждой минутой – а, возможно, и новым глотком – Брауни нравился мне всё больше. Он довольно много рассказал о себе и о своём детстве, которое провёл в Коабане вместе с Джонни и там же он познакомился с Михеем. В придачу к чрезмерной болтливости оказалось, что Брауни располагает целым запасом шуток, анекдотов и историй из серии «был у меня один знакомый…».
Не знаю, сколько прошло времени, но музыка из соседнего зала зазвучала ещё быстрее, а голоса ещё пьянее. Как мне рассказал Брауни, одна из песен была посвящена Весёлому Роджеру – флагу под знаменем которого плавали корсары Мирафелла. Наконец, спустя время вернулись Джонни, Михей, и вместе с ними невысокая темноволосая девушка.
– Сегодня твой день Ли…, – запнулся Джонни.
– …Анора, – закончила я.
– Да, именно так. Знакомься, это – Бетти, – Джонни похлопал девушку по плечу. – По счастливому стечению обстоятельств, она из Крейфиша и готова к небольшому путешествию.
Бетти приветливо улыбнулась и помахала мне рукой. У неё была точёная фигурка с округлыми формами. По возрасту мне показалось, что она чуть старше меня. Пухлые губы, большие оленьи глаза оливкового цвета и утончённые кошачьи движения – она напоминала высеченную из камня статую богини, чем настоящего человека.
– Рада знакомству, Бетти, – я улыбнулась ей в ответ. – Спасибо, что согласилась.
– Мне только в радость, – она пожала плечами. – Джонни сказал мне, что мы ещё заедем на рынок, ведь так?
Я шлёпнула себя по лбу ладонью, совсем забыв, что Бетти понадобится купить сукно, на которое у меня не осталось денег.
– Разницы с продажи браслета хватит, чтобы купить столько сукна, сколько нужно, – подхватил Брауни, и я с облегчением вздохнула.
– Для пирата ты слишком честен.
– Это потому что я корсар и я пьян.
– Прежде чем мы тронемся, нам нужно поменяться с тобой одеждой, – вставила Бетти.
Я неопределённо пожала плечами. Мы прошли в одну из комнат и обменялись одеждой, которая оказалась мне в самый раз. Теперь на мне вместо походного плаща и тёмной туники было надето жёлтое платье со светло-розовыми рукавами. Бетти заставила меня покрутиться и внимательно осмотрела со всех сторон:
– Тебе так хорошо!
– Ненавижу жёлтый, – сказала я, неловко смеясь.
Бетти хихикнула, и вместе мы вышли к ожидающим нас мужчинам. План был очень прост: сначала должны были выйти Бетти и Михей, которые бы направились на городскую площадь, после чего Бетти пересаживалась к Брату и ехала в Крейфиш, возвращаясь на следующее утро. Брауни растворился сразу, как только я отдала ему браслет, и вернулся спустя некоторое время, держа в руках всё необходимое.
С ним мы должны были выехать некоторое время спустя, чтобы избежать случайной встречи. Дорога до Золотых Ворот занимала полдня пути, поэтому было решено, что мы с Брауни будем делать небольшие привалы и взяли с собой немного провизии: сыр, копчёное мясо, хлеб, воду и вино.
По моим расчётам, поиски Арнелии должны были занять один или два дня. Втайне я надеялась, что Брауни сможет мне помочь. Говорить ему об этом я пока не стала. Золотые Ворота представляли собой перевалочный пункт между землёй Мирафелла и Золотым Городом. С трудом, но это можно было назвать небольшим поселением, обнесённое частоколом. Скорее он даже напоминал походный лагерь, так как зачастую там всегда находилось один или два отряда Мифрила.
Чуть поодаль от лагеря были те самые Золотые Ворота – вход на мост в Золотой Город. Говорят, что эти ворота были сделаны ещё во времена первой династии Лейтрейвов – предков Мифрила. Тогда Золотой Город только зарождался, а в Айхене – ныне Пустынных Землях – ещё жили эльфы. Я, конечно, слабо верю в эти сказки, но кто знает, может и правда это всё было на самом деле.
На прощание мы все обнялись и пригубили очередную пинту. Примерно в этот же момент я поняла, что, скорее всего, она была лишней, так как земля вдруг странно поплыла, а звуки музыки вдруг стали невероятно манящими. Я потянула за руку Брауни и прокричала ему в самое ухо:
– Я хочу танцевать!
– А я новый корабль, но, увы, вместо этого мы едем к Воротам.
– Плевать! У нас ещё куча времени.
Я потянула его в первую залу, где мы проводили Михея. На прощание он улыбнулся и потрепал меня по голове. Брауни помахал Бетти, в то время как Джонни уже вовсю стоял за стойкой и разливал посетителям эль.
Загремела новая мелодия, и я уже не могла устоять на месте, отправившись в пляс. Этот танец мне был незнаком, но крики сидящих оказались настолько подбадривающими, что я, приподняв подол платья, начала отплясывать вместе со всеми, поглядывая на их движения. Мир вокруг меня вертелся, так что я перестала разбирать где пол, а где потолок. В один из таких поворотов я развернулась слишком резко и начала терять равновесие, но меня тут же подхватили чьи-то руки.
Это был Брауни, который теперь стоял передо мной с протянутой рукой. Мы вместе закружились в весёлой пляске и в один из прыжков, когда мы оказались близко друг к другу, я прокричала ему в самое ухо:
– Здесь бывают паузы?
Он отрицательно мотнул головой и крутанулся вокруг своей оси. Я повторила его движение.
– Музыка будет играть до самого рассвета, – крикнул он.
С непривычки мои ноги гудели, словно по ним прошлись палками. Сердце учащённо билось, а по спине сошёл уже седьмой пот. Видя мою усталость, Брауни помог мне выбраться из круга и сказал:
– Поехали, пока совсем не стемнело.
Я кивнула, и мы вышли через чёрный ход прямо к стойлам. После таверны казалось, что на улице стояла оглушительная тишина. Спустя некоторое время какие-то звуки стали долетать будто бы через плотный слой воды, пока наконец я не различила отдалённый шум городской площади и крики зазывал.
Воздух был одуряюще свежим, отчего закружилась голова. Мне пришлось опереться на одну из стоек рядом со стойлами и постоять так какое-то время, пока земля снова не оказалась под ногами. Брауни тем временем подготовил лошадь и прикрепил наши съестные припасы к крупу пятнистой кобылки.
Когда всё было готово, он подошёл ко мне и протянул небольшой свёрток.
– Спрячь его, это на всякий случай.
Я развернула ткань и увидела тонкий кинжал, размером чуть больше моей ладони. Никогда в жизни я не держала оружия, и тем более не знала, как им пользоваться.
– Куда мне его деть?
– Засунь в омоньерку, – он показал на квадратную сумку на моём поясе. Я приоткрыла её и попыталась впихнуть в неё кинжал, не порезав при этом других вещей.
Бетти также оставила мне свой коричневый плащ из овечьей кожи и чепец из фетра, под который я убрала свои волосы. Когда все приготовления были закончены, Брауни помог мне забраться на лошадь.
Мы петляли по закоулкам, избегая главной дороги и объезжая слишком людные места, при этом также старались объезжать уж слишком безлюдные тёмные улицы. Спустя какое-то время мы добрались до южных ворот Лотки.
– Отсюда идёт дорога до Крейфиша, через несколько вёрст будет развилка и мы свернём направо. Дорога идёт довольно близко к лесу, поэтому предлагаю держаться от него подальше и срезать через поле. Как ты на это смотришь?
Я не знала, что ответить и промычала что-то неопределённое. Мы двинулись лёгкой рысцой. Лошадь Брауни была помоложе Михеевской и шла бодро, иногда она разгонялась, и Брауни приходилось её притормаживать, поглаживая по серой шее.
Закатное солнце бросало лучи на огромную дорогу, по которой то и дело проезжали купцы, патрульные и простые крестьяне. Мы двигались неспешно, и никто не обращал на нас внимания. Когда мы только выехали из города, лошадь понеслась. Я вцепилась в Брауни и внимательно вглядывалась в проезжающих. Он заметно расслабился и замурлыкал себе под нос какую-то незамысловатую песенку. Его настроение передалось и мне, поэтому я разжала руки.
– Я уже было думал, что это хватка тигра никогда не закончится, – не замедлил сказать он.
– Чего же ты ничего не сказал?
– Дал тебе шанс расслабиться.
– Сколько нам ехать?
– Вёрст сорок. С остановками до утра точно доедем.
Дорога казалась мне бесконечной, и я наблюдала, как постепенно её конец теряется где-то в темноте. Нас обогнали факельщики, которые зажгли фонари на дороге. Местность, которую мы проезжали, входила в состав Речной Провинции. Её центром была Лотка, и хоть городок не находился на самом берегу Лотии, был единственным крупным поселением в провинции. Вокруг Лотки простирались поля, на которых хаотично стояли небольшие деревянные домики, находившиеся в отдалении друг от друга.
Домики были окружены возделанными полями и грядками с репой и морковью. Попадались также и мелкие ручьи, и небольшие озёра, в которых кроме раков ничего более не водилось.
Мы проезжали один из таких домиков, и я всмотрелась в его окна. В них горел тёплый свет, а на заднем дворе лаяла собака на привязи. Слышалось кудахтанье кур и звучное утробное мычание коров. Меня охватило странное чувство тоски: я горевала о жизни, которой у меня никогда не было и вряд ли когда-нибудь будет. Дорога уходила всё дальше и дальше, от накопившейся усталости и однообразного пейзажа мои глаза начали закрываться.
Я посильнее обхватила Брауни и прижалась щекой к его тёплой спине, закрыв глаза. Он обернулся, чтобы проверить всё ли со мной в порядке.
– Я вздремну?
– Попробуй.
Закрыв глаза, я вслушивалась в ритмичный стук копыт лошади. Усталость навалилась ещё сильнее.
Глава 10
Утренний холод превратил поляну в мерцающее полотно, которое поблёскивало всеми цветами радуги в отблесках светлеющего неба. Измотанные и осунувшиеся от долгой ночной поездки, мы наконец-то прибыли к Золотым Воротам. Мои руки заледенели и закостенели – последние вёрсты Брауни гнал несмотря на дымящуюся пеной пасть лошади.
На нём тоже сильно сказалась эта поездка: под его покрасневшими, припухшими глазами залегли тёмные круги. Он больше не улыбался, и от этого его лицо казалось осунувшимся и больным. Лошадь тяжело дышала, и уже на подъезде к воротам Брауни пустил её шагом.
Все наши ночные мучения были оправданы с лихвой: от вида Золотых Ворот у меня перехватило дыхание. Если ещё и были на свете чудеса, то Ворота были одними из них. Отделанные золотом и мрамором, тянущиеся высоко вверх – они выглядели так, будто их соорудили зодчие Астрада. Арку ворот венчали статуи шести пегасов, стоящих на дыбах. Они были запряжены в колесницу, управляемой богиней Фрейей. В углублениях колонны скрывались статуи защитников Мирафелла. Через ворота проходила широкая дорога, которая вела к Золотому Городу.
Они были настолько огромные, что внутри колонн Золотых Ворот образовался небольшой городок: там можно было найти торговцев мехами и тканями, воска и мёда, ювелирными изделиями из Коабаны, а также мечами. Поговаривали, что если постараться, то можно было даже найти работорговцев, что мне казалось абсолютно пустыми слухами.
Помимо торговцев, в Воротах также было две таверны, где можно было переночевать, и таможня, на которой регистрировался весь приезжающий и выезжающий товар.
Ворота были окружены вспаханными полями, на которых обычно выращивались все необходимые овощи, чуть поодаль было несколько небольших ферм, обеспечивающих всех жителей свежим мясом. Когда мы подъехали ближе, то увидели, что всё пространство вокруг Золотых Ворот занимало войско. Их красно-жёлтые флаги с фениксом развевались со всех сторон.
Поля были затоптаны солдатами, лошадьми и амуницией, и на их месте теперь располагались полевые лагеря и палатки. В прошлый раз, когда я их видела, этого не было и в помине.
– Поверить не могу, – выдохнула я, – мы проезжали здесь три месяца назад, и всё было совершенно иначе.
Брауни угрюмо кивнул и пришпорил лошадь. Хоть и стояло раннее утро, лагерь уже не спал. То тут, то там слышались крики солдат, ржание лошадей и скрип повозок. Мне стало совсем не по себе от вида огромной армии, так же как и Брауни: он постарался как можно быстрее проехать мимо солдат, которые с нескрываемым любопытством разглядывали нас. За всё время пути я так и не рискнула снять капюшон, хоть поблизости не было видно Печальных Братьев.
Заехав в ворота, Брауни оставил лошадь отдыхать в стойле на первом этаже, дав конюху медяк. Я ни разу не была внутри самих Ворот и теперь с любопытством разглядывала всё вокруг: через небольшие окошки струился свет, его было недостаточно, чтобы осветить всё помещение, поэтому на стенах висели факелы. Внутри убранство Ворот было намного скромнее, чем снаружи, хоть стены и пол были обиты мрамором. Все остальные постройки были криво и косо сколочены из дерева.
Брауни хорошо здесь ориентировался и сразу потащил меня к одной из таверн.
– Во второй колонне есть ещё одна, – уточнил Брауни, будто бы отвечая на мой вопрос, – но она намного хуже. – Немного подумав, он добавил, – и эль там подают кислый.
Одна только мысль, что в Воротах больше пяти этажей, заставляло мой желудок сделать кувырок, а ладони покрылись холодным потом. Наверное, и правда хорошо, что окна здесь такие маленькие. На третьем этаже находилась таверна «Дряхлые Ворота» – это название мне понравилось куда больше, чем «Хмельной Ус» в Готке. Тяжело было назвать это таверной в полном смысле слова. Она – как и большинство построек внутри Ворот – выглядела жалкой и несуразной. Таверна была сколочена из тёмного дерева, местами подгнившего от времени. Это было одноэтажное строение, занимавшее бóльшую часть этажа. Вместо входных дверей зияла дыра арки, в которую мы и прошли.
Внутри таверна ничем не отличалась от обычных питейных: стойка, столы, стулья, герб Мирафелла и какие-то другие украшения, прилепленные к стене. В задней стене виднелась дверь, которая, по-видимому, вела к небольшим комнатушкам.
Брауни кивнул хозяину таверны и, подойдя к стойке, положил перед ним два пятачка.
– Нам две комнаты.
– Надолго, Брауни?
– Не думаю, – он выразительно посмотрел на меня. – Есть чем горло промочить?
– Как обычно? – Хозяин подмигнул Брауни.
– Не-ет, это оставь до вечера. Мы всю ночь ехали. Чего-нибудь бы потеплее.
Хозяин таверны усадил нас за стол, а сам прошёл к стойке. Взяв две глиняные кружки, он открыл ведро, из которого тут же хлынул пар. Кроме нас в таверне больше никого не было, возможно, из-за слишком раннего часа. Я наклонилась к Брауни и прошептала:
– Можешь спросить его об одной девушке?
Брауни прищурился:
– Уговор был о другом. Я в твоих поисках не участвую.
– Просто спроси, – настойчиво повторила я и добавила. – Как знать, может и твоё проклятие снимется куда быстрее…
Он скривился и ничего не ответил. Хозяин поставил перед нами два тёплых напитка, а сам присел напротив. От кружки шёл ароматный пар и я обхватила её двумя руками, грея замёрзшие ладони. Сделав несколько небольших глотков, я прищурилась от удовольствия: это была ячменная вода с мёдом. Точно такую же нам с Вэй иногда готовил Маджифуоко, особенно когда мы болели.
Брауни отпил из своей кружки и как бы ненароком спросил у хозяина таверны, не слыхал ли он о девушке по имени Арнелия. Мужчина задумался, пытаясь припомнить имя и выпрашивая подробности у Брауни. Он не обращал на меня никакого внимания, пока я не заговорила, описывая девушку.
– А вы зачем вообще её ищите? – С подозрением спросил хозяин таверны, пытаясь заглянуть мне под капюшон. – Брауни, если она из этих, то ты сам знаешь…
– Знаю, и она не из этих, – сказал он, понизив голос.
– А-а, – протянул мужчина, – понимаю. Сестра?
Я кивнула и сделала ещё пару глотков. Мужчина постучал пальцами по столу, и проговорил:
– Есть у меня одна идейка. Вы пока проходите, всё равно час ещё ранний.
– Не спугни её, – сказал Брауни. – А то у меня нет желания скакать ещё триста вёрст.
– Обижаешь, – хозяин таверны встал, похлопав Брауни по плечу, и прошёл к новым посетителям, которые постепенно начали заполнять зал.
Брауни поставил локти на стол, и протёр лицо руками:
– Скажи мне, Лианора, она и правда твоя сестра?
– Нет, – я смотрела на кружку, от которой шёл пар. – А ещё меня зовут Лили.
– Вот как, – хмыкнул он. – Зачем же ты ищешь эту девушку?
Заключённая с Бериалом сделка не позволяла мне всё ему рассказать, и я попыталась подобрать слова, так, чтобы не нарушить её.
– Она поможет мне стать сильнее, – я посмотрела на него из-под края капюшона.
– Зачем?
– Когда ты сильный, у тебя есть всё, что только душа пожелает. Тебя все любят, и тебе больше не надо бояться за себя и за тех, кого любишь… Это ли не счастье?
Брауни хмыкнул и, наконец, отвёл от меня взгляд, сделав ещё пару глотков. Меня задела его усмешка и я с досадой спросила:
– По-твоему я не права?
– Всем хочется казаться лучше, чем они есть на самом деле. – Он пожал плечами, будто стряхивая с себя что-то неприятное, – но штука в том, что никто не полюбит тебя просто так даже с силой. Счастье – это ловкость ума и рук. Посмотри на них.
Он кивнул на людей за соседним столом. Даже на расстоянии я могла почувствовать затхлый запах давно не стираной одежды. На их лица замерла безжизненная гримаса усталости и равнодушия ко всему происходящему. Они сидели не шелохнувшись, медленно потягивая дымящуюся жижу из своих тарелок. В полусумраке таверны мне даже показалось, что их руки покрывает застарелая тёмная корка грязи.
– Как думаешь, кто они?
– Босяки.
– Я тоже босяк, но будь у меня, скажем… Двести золотых и галеон, чтобы ты тогда сказала?
Его слова и какой-то недобрый блеск в глазах заставили меня насторожиться.
– К чему ты ведёшь, Брауни?
Он залпом осушил свою кружку и поставил её на стол, вытерев рот рукавом.
– Немного прозорливости тебе бы точно не помешало. – Брауни поднялся со своего места, – я прикорну на пару часиков, а потом ты снимаешь с меня это проклятье.
Он ушёл, оставив меня одну с кислой миной. На душе был какой-то неприятный осадок, будто бы меня шлёпнули мокрой тряпкой по лицу. Проклятья – это просто суеверия. Только обычный народ в этом не переубедить. Я отпила ещё немного, прокручивая в голове мысль о том, как возвращаюсь в театр и Вэй бросается ко мне, снося с ног. С помощью магии мы выбираемся из театра и вместе с Маджифуоко переезжаем в какое-нибудь тихое местечко. Может быть, даже в Крэйфиш, или, если повезёт даже на родину Маджи. Почему нет?
Я улыбнулась этой мысли. Как будут рады Вэй и Маджи, увидя меня с новыми силами! Пока мы завтракали с Брауни, уже успело совсем расцвести. Народу в таверне значительно прибавилось. Здесь были и простые солдаты, зашедшие промочить глотку, и крестьяне, и даже торговцы.
Хозяин таверны дружелюбно болтал с приходящими и уходящими людьми. Близость к моей заветной цели совсем отбила у меня сон, и я решила остаться в таверне и разузнать что-нибудь об Арнелии.
Забившись в самый угол таверны, куда почти не падал свет, я прислушалась к гомону вокруг. Большинство разговоров были совсем неинтересными и пустыми. Люди говорили о погоде, о движении на Лотке и о товарах. В мою сторону частенько бросали заинтересованные взгляды и каждый раз, я, сама того не замечая, тянулась к спрятанному в поясной сумке кинжалу.
Спустя время ко мне подошёл хозяин таверны и шепнул на ухо:
– Шла бы ты отсюда, девочка. Здесь народ всякий ходит, нехорошо как-то.
Кинув быстрый взгляд на окружающих, которые пожирали нас взглядами, я медленно кивнула. Мужчина проводил меня до комнаты и посоветовал запереться, а для верности подвинуть кровать к самому входу, чтобы, даже если дверь и откроют, попасть внутрь не смогли бы. Уходя, он добавил:
– Сестрёнку мы твою быстро найдём, не переживай, только это… В Золотых Воротах, хе-хе, любят золото. Такое вот масло масляное, хе-хе.
Отдав ему свои последние сбережения, я сделала всё, как мне посоветовал хозяин, и улеглась на старый, проеденный мышами матрас. После бессонной ночи тело болело, поэтому даже прохудившийся мешок, застеленный тряпкой, показался мне не хуже королевской перины.
Я закрыла глаза и прислушалась к нарастающему шуму: Ворота пробуждались, а вместе с этим поднимался гул разговоров, разносящийся по широким просторам башни, ржание лошадей и военный горн. Вскоре эти звуки смешались с проносящимися передо мной картинками: театр, Варравар, представление, Маджи, толпа и Вэй. Вэй стоит посреди толпы. Они протягивают к ней руки, тысячу рук. Она улыбается. Голубоватый свет. Всё разлетается, и я вижу Вэй в огне. Печальные Братья окружают её, сжимают в кольцо, так же как и огонь. Кто окажется быстрее? Вэй, беги! Вэй…
– Вэй! – Я вскочила с кровати. Меня трясло, словно от лихорадки, а сердце стучало, словно тысячи корабельных молотков. Я оперлась на стену, согнувшись пополам. Мне было плохо, воздуха не хватало, и голова шла кругом.
В дверь забарабанили:
– Лианора! Лили, ты в порядке?
Кто, чёрт побери, такая Лианора и почему кто-то ломится ко мне? Я прислушалась к голосу, который показался мне знакомым, но это не был ни Маджифуоко, ни Варравар. Это не были артисты нашего театра. Голос за дверью звучал всё настойчивее, а удары становились всё сильнее. Я сделала несколько глубоких вдохов, за дверью послышалась перебранка:
– Если сломаешь мне дверь, будешь платить неустойку.
– К чёрту твою дверь! – Тяжёлый стук, будто ногой. – Лили, это Брауни, открывай!
Хлипкая дверь тряслась, будто бы готовая вот-вот сломаться. Брауни! Я, наконец, пришла в себя и сползла со своей лежанки. Отодвинуть кровать оказалось не так просто, как я думала, на что у меня ушло немало времени и последние остатки сил. Голоса за дверью стихли, и теперь мужчины прислушивались к шуму за дверью.
Когда я наконец-то справилась с кроватью и отворила дверь, то увидела побелевшее лицо Брауни. Он выглядел всё также помятым и с залёгшими под глазами тенями. Позади него стоял трактирщик, обеспокоенно и меж тем удивлённо глядя на меня. Я поняла, что на мне нет капюшона. Мужчина выразительно посмотрел на Брауни и молча удалился. Ещё несколько голов с любопытством наблюдали за нами.
Он подтолкнул меня в комнату и закрыл за нами дверь.
– Ты кричала.
– Пустяки, – я махнула рукой, – дурацкий сон.
– Моя сестра.– Ты звала Вэй. Кто она?
– Почему ты кричала?
– Не твоего ума дела. Чего тебе? – Мне было так горько ото сна, что хотелось разрыдаться, но точно не при Брауни.
– Забавно, первый раз вижу тебя без капюшона, – он осёкся, будто взвешивая что-то. – Ну, не считая таверны. Там, правда, всё равно ни черта не было видно.
– Мы и знакомы всего второй день, – заметила я.
– И то верно. Знаешь, раз уж ты не спишь – хотя видок у тебя хуже, чем у корабельной крысы – может, тогда выполнишь свою часть сделки?
– Ага, чтобы ты меня бросил при первой возможности? Дудки!
– Без сомнений, поездка назад у тебя случится так, что ты меня ещё вспоминать будешь. Ну так что?
Брауни можно было доверять, зачем ему было оставлять меня здесь, рассудила я. Говоря начистоту, я и сама его обманула. Так что, кому бы и стоило сомневаться в чистоте помыслов, так это Брауни, а не мне. Я усадила его на свою лежанку и заставила закрыть глаза, на ходу быстро придумывая какую-нибудь тарабарщину, которая бы могла звучать, как заклинание в представлении простого пирата. Кончики моих пальцев слегка подрагивали от магии – небольшой трюк, который я усвоила в театре. Для этого даже браслеты были не нужны. Брауни подглядывал за мной, а я делала вид, что не замечаю его дёргающихся ресниц.
– Шран-тарам-барам… Интха-блао-о…
Я водила пальцами вокруг его головы, выдумывая слова, которых никогда и не существовало.