Цикл Мир

Глава 10. Гости

Туман дружелюбно принял «Свободу» в свое чрево, окутал ее, словно стремился удостовериться, все ли в порядке с кораблем. Не заметив серьезных повреждений, белесая пелена отодвинулась в сторону, образуя вокруг фрегата свободное пространство, напоминавшее приемный зал с мраморными стенами.

«Почти как домой вернулся», – подумал Ролло.

И эта мысль была недалека от истины – дом, в котором родился капитан, находился по другую сторону грани. Интересно, смогли бы его парни перетащить корабль на территорию шелки? Что гадать? Скорее всего, он в ближайшем будущем узнает ответ на этот вопрос. Но сейчас стоило подумать о другом.

«Сирены подарили ей платье».

– И почему я не заметил? – рассуждал Ролло.

– Ты тогда отошел. Смотрел на луну, – ответила Зеленовласка, опираясь на мужчину, который вел ее в каюту – нести сирену на руках капитан не рискнул: боялся, что упадет вместе с ней.

Поначалу девушка отказывалась, просила лишь помочь добраться до кухни, уверяя, что там ей будет гораздо спокойнее и лучше. Ролло подозревал – это было неспроста. Скорее всего, сирена встречалась с Лорелейн. Капитану пришлось уверить ее, что там теперь пусто. И девушка почувствовала себя виноватой.

Как только Зеленовласка оказалась на кровати, Ролло поспешил к сиренам, которые в этот миг должны были укладываться спать.

– Саяна, – позвал Ролло, войдя в темное холодное помещение внутри корабля, расположенное неподалеку от заветной двери.

– Да, капитан, – отозвалась подчиненная сонным голосом. Определив направление, мужчина осторожно пробрался мимо погружающихся в дремоту тел, над которыми повисли облачка пара, к источнику звука.

– Саяна, это ты подарила платье девушке? – спросил Ролло, присаживаясь рядом с лежавшей у стены сирены.

– Да, капитан.

– Почему? Вы же не любите полукровок.

– Перерождение, капитан. Она получила благословение моря, – пробормотала Саяна.

– И что это значит?

– У нас говорят, что боги спасли душу умершего и не дали ему превратиться в Духа.

Больше сирена ничего не могла сказать, окончательно погрузившись в глубокий и непробудный сон до заката. И капитан решил немедленно связаться с чертом.

– Морса?

– О, доброго здравия, мой морской друг! Рад тебя слышать. Говорят, недавно была славная битва у северных берегов. Мое почтение! Кстати, суденышко нашего правителя тоже было в тех водах, возвращалось с выручкой от продажи камней. Ты спас нас от внеочередных убытков…

– Морса, давай без лишних раскланиваний. Ты знаешь, что значит Перерождение? Саяна сказала, что так бывает, когда душа умирает.

Даже через кварцевый круг Ролло слышал, как черт скребет свой подбородок.

– Слышал, – ответил Морса после затянувшейся паузы. – Спасибо, это большое подспорье. Теперь я догадываюсь, где искать.

И черт отключился.

Ролло ругался грязнее, чем портовый грузчик, но ситуацию это не изменило. И что ему делать? Сколько времени ждать? А вдруг как оно уже вышло?

Он поднялся в каюту, где спала Зеленовласка. Мужчина осторожно осмотрел ее волосы, пальцы, кожу на лице. Кажется, новых изменений нет. Но капитана нервировало бездействие. А когда он нервничал, становился злым, почти как морской черт. А, может, и злее.

«Делать, надо что-то делать!» – бормотал капитан, слоняясь по притихшему кораблю.

Злой Ролло не заметил, как вновь спустился в трюм и замер перед дверью из красного дерева, из замочной скважины которой мерцал голубовато-серебристый свет.

«Ну и хрен с вами! – подумал капитан. – Днем раньше, днем позднее. Какая разница когда?»

Вот только дотронуться до железной ручки оказалось сложно. Болезненные яркие картинки из прошлого, так некстати возникшие перед глазами, мешали совершить это простое действие. Ролло помнил все и никогда не хотел забывать. До этого дня.

Он вновь видел тронный зал, заполненный увешанными украшениями шелки в своем зверином обличие. Это был праздник, посвященный Морскому богу. Вот его отец – второй по рождению и потому не король, а капитан «голландца» – ворвался в зал и бросил вызов своему брату. Маленький Ролло, спрятавшийся за колонной, наблюдал за битвой не на жизнь, а на смерть, и испуганно вздрогнул, когда вода вокруг сражавшихся окрасилась в ярко-алый цвет. Тонкие алые ленты кружили в воде, опутывая аристократов, и дотягиваясь до колонны, где притих ребенок.

Все придворные молча склонились перед пролитой кровью, приняв результаты честного поединка, и разошлись готовиться к коронации. А Ролло подплыл к дяде. Испещренный рваными ранами тюлень лежал на морском дне с широко распахнутыми огромными глазами, в которых ничего не отражалось. Тот, кто рассказывал Ролло о кораблях, играл с ним, читал книги о далеких странствиях, был мертв.

– Поднимайся, – прошептал мысленно мальчик и потеребил шелковистую лапу. – Пожалуйста.

Над его головой зависла огромная тень – отец.

«Что ты здесь делаешь?» – раздался голос в голове. Но мальчик от ужаса ничего не мог сказать. Он был оборотнем лишь наполовину и не мог обернуться, а потому бросился на огромное тело, стараясь избить его кулаками.

Однако Ролло не мог находиться под водой бесконечно. Обессиленный он начал задыхаться. Тогда отец, принявший человеческий облик, взял его за шкирку, как щенка, и вытащил на поверхность. И мальчик, собрав все оставшиеся силы, глотая слезы, пополз скорее прочь, мечтая отомстить.

А затем была свадьба… и его мама, улыбавшаяся на людях, кланявшаяся и дарившая букет королеве с пожеланиями счастья.

– Я бы хотела его и ее величества просить отпустить меня на родину, – прошептала женщина, делая глубокий реверанс.

Довольный кивок королевы.

Жесткое «нет» короля, не обратившего внимания на недоумение молодой красивой аристократки, не желавшей терпеть рядом с собой фаворитку.

Ночью мама глухо рыдала в подушку, а на следующий день врала, что ей приснился страшный сон. А затем пришел король и, несмотря на сопротивление женщины, молча перекинул ее через плечо и куда-то унес. Спустя несколько месяцев родилась младшая сестра Ролло. И мать прекратила просить о свободе.

И этому человеку он должен принести присягу? Уж лучше бы его духи разодрали! Но другого выхода не было. Даже для того, чтобы добраться до Лорелейн, ему необходимо снять собственное проклятие. Ведь после увиденного птица навряд ли согласится разговаривать с ним через кварц.

– Ну что, – сказал Ролло, не скрывая иронии, – все как вы желали?! Я пришел, униженный и побитый.

Ролло вставил ключ в замочную скважину, повернул и дернул на себя ручку. Он приготовился зажмуриться, потому что призраков за дверью было так много, что от сияния могли разболеться глаза. Мужчина вздохнул. Но дверь не открылась. Ролло еще раз дернул дверь. Ничего.

– Вы что, заперлись изнутри?! Вы!.. Да как вы?! Вы что творите! Немедленно поднимите затвор! – И Ролло со всей силы ударил по двери, так что она пошатнулась. – Вы сами сказали прийти, когда я буду готов. Я пришел! Я принесу чертову присягу вашему королю, морской черт его задницу раздери! Что вам еще надо?!

Обессиленный, растерянный, злой, как акула, Ролло выскочил на палубу и прыгнул за борт.

Холодная вода успокоила нервы, и он еще раз спустился вниз и попробовал открыть дверь, но она не поддавалась. Нет, определенно, Древо и Морской бог от него отвернулись. Чувствуя себя пойманным в яму зверем, мужчина вернулся в каюту и устроился на кровати.

***

Дни тянулись, а от Морсы так и не было вестей. Одно радовало – инея на теле Зеленовласки не становилось больше. На ногах так и вообще кристалликов не наблюдалось. Это вселяло надежду. Ролло каждый раз аккуратно, чтобы не разбудить девушку, осматривал ее, когда она засыпала.

Через несколько дней Ролло поправлял плед, когда заметил, что кварцевый круг мерцает. Оказалось, что с ним пытался связаться его старый знакомый.

– Ролло, я услышал нечто интересное, – без приветствия сказал трактирщик с острова сирин. – У меня за стойкой несколько песчаных горок назад сидел моряк. Я хорошо его знаю – частенько захаживает. Так вот, позавчера он горланил у меня песни и тряс коричневой шевелюрой, а сегодня сидел притихший и абсолютно седой. В ответ на мои шутки он сказал, что оказался в безлюдной бухте на острове. И столкнулся там с девушкой с красной кожей и черными волосами, а руки ее были покрыты язвами. Бедняга не на шутку перепугался, бормотал, это – сама Госпожа, и ищет она капитана «голландца». Тебе это о чем-нибудь говорит?

– О том, что Мир сошел с ума, – ответил Ролло. – Одно радует, ты не доказываешь мне, что я стал избранником. У меня нет идей, кто меня мог бы искать. Да еще и с красной кожей. Будь добр, если узнаешь – дай знать.

На том и порешили.

Как Ролло ни старался выглядеть беспечным, но навязчивые сообщения со всех сторон о том, что его разыскивает странная девушка, тревожили.

«А что, если не байки?» – задумался капитан.

Тогда он просто должен принять неизбежное. Судьбу нельзя изменить, если у тебя нет Слез ягуара, но кое-что капитан намеревался успеть сделать до встречи с «госпожой». И это касалось сирены, которая уже поправлялась и начала вставать.

С новыми закатными лучами Ролло вошел в каюту. Зеленовласка уже проснулась и заплела волосы.

«Да, она еще слаба, но в каком-то смысле это даже лучше», – решил мужчина.

– Поднимайся, – бросил он на ходу, открывая сундук и вытаскивая из него кинжал.

– Что ты задумал?

– То, что надо было давно сделать. Я слишком расслабился. Привык, что ты, как хвостик, постоянно со мной. Я смогу защитить тебя, сирена. Клянусь. Но я не бессмертен.

«Да и неизвестно, как сложатся обстоятельства в ближайшем будущем».

– Бери кинжал. Будешь учиться выживать.

– Ролло, я не смогу…

– А куда ты денешься с проклятого корабля, замершего посреди моря?

– А если я тебя пораню?

Ролло прыснул.

– Я от души порадуюсь.

Он учил ее выпадам и простой защите. И если нападение девушке давалось сносно, то вот сопротивление… Стоило только сжать ее в объятиях, как она обмякала, теряла силу, была не способна даже пальцем пошевелить.

Когда сирена вновь оказалась в кольце его рук, она прошептала:

– Я устала, Ролло.

– Будешь это говорить насильникам.

И чтобы дать прочувствовать девушке опасность, он слегка укусил ее шею.

Девушка неловко заворочалась.

– Борись, сирена, борись, – подбадривал ее Ролло, сжимая крепче, обжигая ее горячим дыханием. – Кусайся, царапайся, пинайся. Пока стучит сердце, пока ты дышишь. Сдаться слишком просто. Надо будет – притворяйся и лги, затаись, а потом, когда противник потеряет бдительность, не задумываясь, бей. Обещаешь? Нет, лучше поклянись. Поклянись мне, что будешь бороться с врагами и… проклятием.

Нога девушки ударила его колено. Ролло охнул и ослабил хватку. Зеленовласка укусила его руку и резко вывернулась. Капитан рассмеялся. А затем заметил, что правая ладонь девушки изуродована странным шрамом. Мужчина резко выпрямился и в один шаг преодолел разделявшее их расстояние, схватил ее руку и развернул ладонью к себе.

– Откуда? – спросил вмиг посерьезневший капитан.

– Обожглась на кухне, – соврала Зеленовласка. Губу поджала, глаза отвела.

Ролло чертыхнулся. Ну где же черт? Что он там капается?

– Завтра продолжим, – сказал Ролло и ушел на палубу.

После неожиданного урока Ролло девушка вновь причесала себя и сменила рубашку, а затем вышла на воздух. Над Миром царствовала безмятежная звездная ночь. Луна значительно удалилась, но все еще была большой. Она зависла прямо над маяком и отражалась в кварцевом шаре на его вершине.

Приказов от Древа не было, море не буянило, и большая часть сирен прыгнула в воду. Зеленовласка наблюдала за ними. Рядом с кораблем кто-то вынырнул и помахал ей рукой. Это была Саяна. Сирена прокричала из воды:

– Иди к нам! Иди сюда, благословленная!

Но Зеленовласка лишь покачала головой.

– Почему? – недоумевали другие сирены. – Разве ты не слышишь зов моря? Ты же одна из нас!

– Нет! – отмахнулась девушка, встревоженная таким заявлением.

– Да, – возразила Саяна, поднимаясь к Зеленовласке. – В тебе шумит море. Еще немного – и земля тебя покинет. Ты еще слышишь шепот суши, потому и грустишь, но скоро все изменится.

– Саяна, неужели ничего нельзя сделать?

– О чем ты? – удивилась сирена. – Разве тебе не нравятся песни моря?

Нравятся. Песни были манящими, чарующими, хотелось вторить им, подхватывать трели перекатывавшейся гальки на берегу, тянуть звуки ветра и подпевать хору волн. Хотелось мечтать о том, чтобы лунные лучи превратились в серебряные нити и протянулись до корабля, и качаться на них, как на качелях, и мечтать о танцах на ночной радуге. Хотелось мечтать о платье из облаков и венке из земных цветов, что растут в расщелинах прибрежных скал, подарить которые могут детям моря только люди, редко остававшиеся равнодушными к очарованию сирен. И хотелось вечно внимать сказкам моря о неизвестном прекрасном, но очень опасном и жестоком, как любовь, солнце.

– А когда суша покинет меня? – спросила Зеленовласка, выныривая из своих дум.

Но Саяна лишь пожала плечами.

***

День сменялся днем. Луна вновь набирала силу. Тонкий серп рос, округляясь, как живот беременной женщины. Наконец-то рогатый вышел на связь. Это случилось как раз во время тренировки с девушкой, и Ролло, ничего не объяснив, бросил сирену и убежал в каюту.

– Ну, наконец-то, Морса! Тебя только за смертью посылать!

– Я вообще-то ждал разрешения на работу в архиве сирин, мой дорогой друг. А это, знаешь ли, непростое дело! Здесь надо иметь все: и имя, и связи, и, прости, Ролло, деньги!

Капитан виновато поджал губы. Жалко, черт не увидит. Ну да, в архив абы кого не пускают. Кажется, он вечный должник Морсы. Древо, награди его сыном!

А черт, словно услышав его мысли, продолжал:

– А у меня к тому же жена вот-вот родить должна. А я до сих пор не знаю, кого! Эти гребанные маги не могут рассмотреть. Великое Древо их раздери! На ребенке защита какая-то, представляешь?! – продолжил жаловаться черт, у которого, по всей видимости, дела действительно шли плохо.

– Морса, извини.

– Да, точно, – спохватился черт. – Слушай внимательно, Ролло. Все гораздо серьезнее, чем я думал. Перерождение – это необратимые преобразования, которые происходят в человеке под влиянием магии, когда он теряет привязку к корням. Важно, что это касается лишь тех, у кого в роду были носители Младшей крови: сирены, наяды, сильфы. Сложный процесс и очень редкий. Поэтому о нем известно лишь небольшому кругу историков и верховных магов. Официально зарегистрирован десяток случаев. Из них только несколько выжили – не все приспосабливаются к новой сущности. Но ты говорил, что сирены сделали твоей девушке подарок в честь благословения. Подозреваю, они чувствуют, что процесс будет успешным.

«Я слышу в ней море», – вспомнились ему слова Шина.

– Сколько оно займет?

– Здесь нет точных данных. Может быть, год, а может, пару месяцев. Или же несколько ночей. Я знаю одно – это происходит во сне. Перерождающийся засыпает, а просыпается уже с новой сущностью. Я даже не знаю, возможно ли это остановить. Напомни, почему с ней это происходит?

– Она проклятая.

– Тогда единственный шанс остановить процесс – снять проклятие. Ты знаешь, как это сделать?

– Назвать ее имя. Но я не помню его, Морса, и никто не помнит! Она пыталась спрыгнуть со скалы, но ее остановили…

– Остановили? – перебил капитана черт. – Почему? Самоубийц не останавливают. Если они выживают – их добивают или оставляют умирать. Но останавливать, да еще и так сильно проклинать после…

– Меня тоже это напрягло, но Лорелейн сказала, что дядя сирены попросил ее присмотреть за племянницей. И что если бы она просто прыгнула – это было бы позором для Верховной сирин. Ведь получалось, что сильнейшая не усмотрела за девчонкой. А так, официальный суд – официальный приговор.

– Все равно странно, – проговорил рогатый. – А дальше?

– Ее брат умолял меня попросить за девчонку. Я согласился. Лорелейн изменила приговор, отменив казнь, но лишила ее имени…

– О-о-о, – прервал мужчину черт. – Вот оно что. Уже кое-что понятно. М-да, не повезло. Это очень редкий тип проклятия. Сколько она уже в таком положении?

– Не помню. Прости, знаю, бред. Но все мои дни и ночи похожи друг на друга, как близнецы. Я уже не слежу за временем.

– Знаешь, Ролло, извини, но что-то в этой истории не вяжется. Мне удивительно, что сирин использовали такое проклятие. Все-таки отрезают от рода обычно мужчин очень знатного происхождения, чтобы ни они, ни их потомки никогда не могли претендовать на родовое имя и наследство.

– Что ты хочешь сказать?

– Что девушек обычно наказывают другими проклятиями: лишают памяти или эмоций. Поверь, для женщин это серьезное испытание. А здесь… Это очень мощная магия. Это действительно благословение, что у нее хватило сил на смену сущности. Эх, вам бы хоть самую слабую ведьму, чтобы она переименовала твою протеже, но их всех заклеймили. Давать истинные имена они сейчас не могут.

– То есть уровень силы не имеет значения?

– Нет, главное, чтобы не было клейма. Оно искажает поток магии.

– Морса, а, может быть, у тебя есть кто знакомый?

Но черт не знал ни одной неклейменной.

Мысли текли тяжелым потоком. Сколько времени займет перерождение? Когда, в какой момент Ролло проснется и вместо проклятой девушки увидит новорожденную сирену? Неизвестно. И как же снять проклятие? Отправиться за Антонием в неведомые воды слишком рискованно.

Искать ведьму? Они все заклеймены, причем клеймо было наследственным – распространялось, как зараза – стоило заклеймить мать, как сразу же проявлялось у всех дочерей и неважно, рождены они, или еще только ворочались в утробе. Так что этот вариант показался Ролло еще более нереальным, чем добыча Слез ягуара.

Оставалась Лорелейн.

«Черт!» – схватился за голову Ролло. Ведь она пришла к нему. Первая. Сама. Прижималась, гладила, целовала… Капитан зажмурился и взъерошил волосы. Только почему в такой неподходящий момент?! Что же ему теперь надо сделать, чтобы Верховная сирин его не просто простила, но и сняла проклятие с девчонки? Со своим он уже смирился.

«Нет, это уму непостижимо!» – подумал Ролло, вспомнив про призраков.

Его команда вновь устраивает ему бунт! Морской бог, как же легко и просто служить с сиренами! Этим даже в голову подобное не придет, а если и придет, так дети моря свою вину – за кощунственные мысли о неподчинении носителю Старшей крови – будут всю жизнь замаливать.

А вот старые морские волки, служившие еще пра-пра-прадедам Ролло, видевшие не только его, но отца и дядю капитана в пеленках, считали себя вправе иногда показывать характер. Так сказать, «воспитывать мальца».

«Но может, шанс есть? – рассуждал Ролло. – Надо только им честно во всем признаться?»

Ноги сами принесли Ролло с капитанского мостика на камбуз, где на столе в маленькой тарелочке лежало ореховое печенье, накрытое льняной салфеткой. Рядом стояла перевернутая глиняная чашка капитана и чайник. Мужчина дотронулся до гладких стенок – горячий. Ролло снял крышку, приготовившись уловить аромат зеленого чая с жасмином, по иронии судьбы так любимого сиреной, но вместо этого почувствовал запах чего-то пряного. Имбирь?

Взгляд блуждал по баночкам со специями, чаями, крупами, по чистой утвари, по ящикам с запасами фруктов и овощей. Скоро это все сирене будет ненужно.

Если Лорелейн его не простит, Зеленовласка будет есть сырую рыбу, вместе с остальной командой молиться Морскому богу и последним отблескам закатного солнца, прыгать в темные волны. Если у него ничего не получится, она будет парой какого-нибудь сирена. Покрытые чешуей руки будут сжимать ее бедра, груди, как это делал Шин. А ему придется молча на это смотреть. И вновь в одиночестве сидеть в своей каюте, когда солнце поднимется из-за горизонта. Нет, наверное, это лучше, чем если бы она лежала на морском дне, но…

Ролло не выдержал и ударил кулаком по столу.

К черту, все к черту! Он пойдет в трюм и вновь попытается открыть дверь, хоть топором выломает, хоть встав на колени, если магия не даст оружию разнести преграду в щепки! А затем «Свобода» быстрее ветра донесет его на остров, где, если понадобится, он будет стоять на коленях перед Верховной. А затем склонится перед отцом. Что угодно, лишь бы девушка, поившая его лекарствами, не переродилась.

Вот только он не хотел, чтобы по закону подлости сирена в неподходящий момент зашла в трюм и увидела его на коленях.

«Надо бы отправить Зеленовласку полетать», – решил мужчина, покидая камбуз.

***

После тренировок с Ролло и с кинжалом, который подарил ей капитан, Зеленовласка почувствовала себя гораздо увереннее. Она вновь могла долго находиться на палубе и иногда общаться с сиренами, стоя с ними в одном кругу.

«В конце концов, нельзя же судить обо всех из-за поступка одного?» – решила для себя девушка, ощущая приятный дискомфорт в голенище сапога из-за спрятанного там оружия.

Дети моря были настроены к ней благосклонно, особенно Саяна и Хамиша, подходившие к девушке каждый раз, стоило ей оказаться под открытым небом. Их речь она уже понимала превосходно, стала улавливать мелодичные переливы, которые простые люди могли слышать, только если сирена пела под водой.

– Я и Хамиша собрались на прогулку, – сказала в этот раз Саяна, ее волосы цвета кобальта сегодня были заплетены в бесчисленное количество косичек. – Пойдешь с нами? Капитан какой-то дерганный. Только что всех с корабля отпустил.

– Но не меня, – возразила девушка.

– Как же? Повторяю! Все сирены могут сейчас прогуляться. Мы собрались в сторону берега. Хотим поискать в воде ветки и стекла. Вдруг повезет. Пойдем!