Цикл Мир

– Так… – протянул мужчина.

– А что так? Я сказала им правду, что не знаю, – развела она руками. – Я ведь действительно не знаю. Я объяснила, что между нами ничего не было и нет, и что женщин в твоем окружении я не видела. Даже на корабле ты общаешься только с сиренами-мужчинами. Вот и все.

Зеленовласка заметила, как лицо Ролло побелело и брови поползли вверх, как высоко поднялась, а затем резко опустилась грудь. Правда, выдохнул мужчина совершенно бесшумно.

– Это же чистая правда, – продолжала она, положив нитку с бусинами на стол. – Я не так ответила?

И сирена невинно хлопнула ресницами.

Но Ролло не купился на трюк. Мужчина был готов поспорить на что угодно – Зеленовласка прекрасно понимала, о чем говорила. Более того, она специально вложила двусмысленность в рассказ для женщин Морсы.

В два шага он пересек кухню. Оказавшись рядом с сиреной на расстоянии дыхания, Ролло взял самую близкую к лицу прядь волос девушки и закрепил капризную нить. А затем одним движением притянул сирену к себе, сжав шерстяную ткань на спине в кулак, отчего та натянулась, обрисовывая очертания округлой груди. Второй рукой Ролло приподнял подбородок Зеленовласки и прижался к холодным, точно у статуи, губам.

Он мягко прикусил ее нижнюю губу, провел языком по зубам, но она не торопилась отвечать. Тогда рука на спине нахально сжала копну волос и потянула голову девушки назад. Губы ее приоткрылись от удивления.

«Как он смеет?! – возмутилась про себя сирена. – Дани никогда не позволял себе такой грубости! И разве можно целовать кого-то без любви?!»

Но его движения были такими уверенными и настойчивыми, что она поддалась его напору. Назло. А капитан тут же отпустил ее и сделал шаг назад.

Сирена стояла с совершенно непроницаемым лицом. Глаза девушки ничего не выражали. И правда мраморная статуя. Ролло даже подумалось, что ее ответ ему показался.

– Это так, на всякий случай, если вдруг у тебя спросят, чтобы было что ответить. А не врать.

И он отошел к двери.

– Вторую часть тоже будешь демонстрировать? – спросила девушка, приподнимая бровь.

– Воздержусь. Ты лучше чай пей. Потому что если я еще раз услышу, как стучат твои зубы – выброшу за борт к акулам.

– Так брось! – сказала она, хватая со стола яблоко и запуская его в мужчину.

Ролло схватил фрукт на лету.

Неожиданно для себя мужчина рассмеялся и, откусив яблоко, пошел обратно на палубу. Это действительно было невероятным. Как он пропустил? Когда? В какой момент у тихой молчаливой «рыбки» отросли «зубы»? Честно говоря, его это порадовало. Лишь бы они не начали вновь стучать.

Перед тем, как бросить портал, Ролло подумал, что в какой-то мере он ей благодарен – злость ему была сейчас необходима больше, чем воздух.

Когда Ролло ушел, девушка присела на прибитую к полу табуретку и положила голову на руки. Анабель тут же замерла в коробке и посмотрела на хозяйку блестящими черными глазками.

– Все пошло не по плану, – сказала девушка зверьку. – Я просто хотела…

Чего? Позлить Ролло? Зачем? За что? За то, что не разрешил ей стоять у штурвала? В конце концов, разве он не капитан? А она… кто она? Проклятая. Кухарка на «голландце». Ни живая, ни мертвая.

Странно. Раньше в ней никогда не было этого желания перечить, позлить. Наверное, потому что Дани всегда все делал так, как она говорила.

А потом все пошло совсем неожиданно. Ладно, одежда и чай – Ролло купил их, чтобы его не бесили скрежет зубов и дрожь, но гребень и нити… Просто она ничего подобного не видела, вот и разглядывала ради интереса, не надеясь на подарки.

Но самое главное и удивительное – Анабель. Хомячок приветливо пошевелил носиком, точно понял, что о нем сейчас думают. Сирена улыбнулась, прикасаясь пальцами к пушистому меху.

И вновь ее мысли вернулись к разговору и поцелую. Странному, пугающему. Он был слишком неожиданным, непонятным, чужим, а самое главное, в нем не было любви. Но самое страшное заключалось в том, что поцелуй принес с собой пугающее открытие.

Она думала, что после смерти Дани никогда не сможет посмотреть в сторону другого мужчины, а тем более позволить ему прикоснуться к себе. Но оказалось, тело жило своей, неподвластной разуму, жизнью. И ему было все равно: любит она Ролло или нет.

***

«Свобода» вошла в порт острова сирин.

Девушка поежилась при виде исполинского ствола Древа. На фоне бездонно-голубого неба оно казалось черной горой с толстыми корнями, часть которых она видела даже с палубы. Никаких приятных эмоций и переживаний внутри не проснулось.

Все, что она вспоминала, глядя на ветвистого истукана – это разбитый о камни лоб, раненый Антоний, новости о смерти Дани и проклятие. Правда в последнем она была виновата сама. И сирене хватило смелости признаться в этом себе.

На миг ей показалось, будто тень Древа качнулась в ее сторону. Девушка инстинктивно отпрянула. Ей захотелось поскорее спрятаться внутри корабля.

Ролло ушел, приказав не спускаться на берег, что бы ни случилось.

Сирене было тоскливо. День, наполненный яркими событиями, казалось, тянулся целую вечность. Она, как тень, бродила по пустым коридорам. Остановилась перед помещениями, где спали сирены, но входить и занимать свой гамак ей совершенно не хотелось.

И она пошла на камбуз, где приготовила еду и перебрала продукты. К тому моменту, как все было готово, Ролло так и не вернулся. И день, как назло, не кончался. И девушка заскучала.

«Ночью хотя бы палуба полна сирен», – думала Зеленовласка, сидя за столом. Конечно, они не лучшие собеседники, особенно в присутствии капитана, но это лучше, чем одиночество.

Она вспомнила про книги в каюте Ролло, и подумала – не будет ли капитан ругаться, возьми она одну без спроса? С другой стороны, этот же самый суровый капитан не далее как несколько часов назад поцеловал ее. Без спроса.

Немного поразмыслив, девушка пошла в каюту, где по стенам и книжному стеллажу прыгали разноцветные солнечные зайчики от витража, украшавшего окно. Она решила начать со стопки книг, высившихся на дубовом столе, где самой верхней была уже знакомая «Логика».

А вот одна книга лежала отдельно. Сирена открыла ее. Желтоватые страницы были исписаны аккуратным разборчивым почерком, а на некоторых обнаружились красивые иллюстрации.

Прихватив обе книги, девушка задумалась, куда бы пристроиться почитать.

Она не решилась забраться на капитанскую кровать. Но взяв оставленный ею днем плед, который так и лежал неубранным, закуталась в него, устроилась на мягком пушистом ковре и принялась читать.

Сирена честно пыталась понять сложный текст научного труда, но, в конце концов, отложила книгу, признав, что мысли ее утекают в совершенно другую сторону – эмоций, фантазий и воспоминаний о поцелуе, никак не связанных с логикой.

Тогда она решила попробовать погрузиться во вторую.

«А размером она не больше мухи. Оперение ее чистый изумруд и сапфир. Крылья ее порхают так быстро, что глазу тяжело уследить за ними. Длинным тонким клювом, точно игла у швеи, она пьет сок цветов… В заводях рек растут кувшинки. Их листы поистине огромны! Я видел, как местная женщина посадила на один из них ребенка, точно в лодку, и принялась катать его по воде».

Воображение нарисовало крошечную птичку рядом с огромным цветком, желтые пушистые тычинки которого были точно ветви Древа. Крохотные, почти невидимые крылышки порхали, поднимая облака пыльцы, а огромные лепестки слегка подрагивали от дуновения ветра…

Сирена не заметила, как уснула. Ей приснилось, что она дикий цветок, вокруг которого порхает рыженькая птица с глазами Дани, но вместо нее к лепесткам почему-то припадает наглая морская чайка…

***

Ролло торопился. Он не знал, чего стоило ожидать от Лорелейн: примет ли она его, или же придется дожидаться аудиенции? Хотя, зная мстительную натуру бывшей любовницы, капитан склонялся к последнему варианту – его примут, равно как и всех подданных, на общем собрании, где придется докладывать о морских делах и Крайних маяках.

Как и ожидал Ролло, его провели в общий зал с деревянными и хрустальными колонами. Когда он увидел Лорелейн, восседавшую на троне в белоснежной перьевой накидке, его сердце глухо застучало – он слишком хорошо помнил, что под ней скрывалось.

Ролло помнил и шелковистую кожу, и высокую грудь, которую мужчина не так давно целовал по ночам. Он помнил приглушенные стоны, острые коготки, скользившие по спине и оставлявшие красноватые припухлые борозды, тонкую талию с мягким животом, длинные ноги, обвивавшие его, и бедра, что приподнимались навстречу его движениям.

Ролло вздохнул. С момента их расставания сирин стала еще красивее. Он думал, что, помня о ее предательстве, будет испытывать при встрече отвращение. Но ничего, кроме жгучего желания, не ощущал.

От воспоминаний бросило в жар. Ему захотелось выкинуть весь этот «балаган» из зала и положить птицу на ее «законное место» – под себя.

Напрасно Ролло пытался уловить хоть какие-то отголоски личной магии Лорелейн – женщина ничего не использовала. Это все были его чувства и эмоции.

Ролло замер перед троном.

Подведенные краской голубые глаза смотрели на него пристально, изучающе. В них, как в гранях хрусталя, что покачивался на ее венке, отражались колоны зала и фигура мужчины.

– Оставьте нас, – приказала Лорелейн другим сирин, жрицам и гостям.

Те покорно покинули зал. Птицы – с гордо выпрямленной спиной. Жрицы и гости – низко кланяясь.

Она встала и протянула ему руку.

– Иди ко мне, – еле слышно прошептала Лорелейн.

И Ролло почти сделал шаг.

– Подожди… – сказал он, понимая, что если поддастся желанию, разговор может не получиться. Или же он будет несколько двусмысленным. Словно Ролло наложник, который ублажил госпожу, а потом просит об оказании милости.

Лорелейн застыла в немом ожидании.

– Рейни, зачем завеса? Зачем изоляция?

Сирин опустила руку.

– Это наказание за войну. Разве тебе не все равно?

– А разве сирин не должны соблюдать нейтралитет? Извините, госпожа. Там моя семья…

– Мне казалось, вы в ссоре.

– Это наше дело. Но я не хочу, чтобы они были отрезаны от Мира. Это не Эльфийские холмы, где тепло и поля белладонны, а Северные острова. Им будет гораздо тяжелее.

– Если положение шелки станет невыносимым, его величество Эстебан… – сказала Лорелейн, отметив, что при упоминании имени короля Ролло сжал кулаки. – Имеет право связаться со мной и извиниться, и мы поговорим об условиях снятия завесы. Ему оставили кварцевый круг. Если это все, что ты хотел мне сказать – прием окончен.

Звякнул хрусталь в венке – Лорелейн слишком резко встала.

Ролло понял, что битва проиграна, и внутри него вязкой горечью растеклась обида.

– Как скажете, госпожа. У меня, как у капитана голландца, к вам просьба: снимите проклятие с девчонки. Она осознала глупость своего поступка и уже намучилась.

Длинные пушистые ресницы дрогнули. Лорелейн облокотилась рукой о трон.

– Я, кажется, поняла…

Ролло растерянно отметил, что голос ее треснул.

– Хороша замена, Ролло? Мне, конечно, говорили, что видели несколько раз девчонку с тобой на суше, но я думала – это лишь выдумки…

– Это выдумки, – перебил ее капитан, – а вот то, что Верховная сирин целуется с королем Берендея – реальность.

– Ты не понимаешь! Это политика.

– Не понимаю, – согласился Ролло. – Потому что для меня это жизнь. И у нас, простых смертных, это называется предательством и изменой. Что касается девчонки, то я всего лишь хочу, чтобы она сошла на берег, обрела счастье и спокойно доживала свой век в тепле и заботе.

– Счастливо, в тепле и заботе, – повторила, точно эхо, сирин. На некоторое время в зале повисла давящая тишина. Было только слышно, как шелестит крона Древа. – Ролло, твой корабль, как и сирены, будет на солнце превращаться в лед. Пока команда не сменится. Ты помнишь, какое они поставили условие?

Мужчина смотрел на птицу, не веря своим глазам и ушам. В голове крутилось: странный, странный день, в котором все пытаются ему отомстить, а он словно прозревает.

Ролло уже проморгал момент, когда надломленная проклятая отрастила себе часть «зубов». А теперь он явно пропустил «волшебный» миг, когда сильная женщина превратилась в… истеричку?

– Лорелейн, что ты творишь? Рейни, ты Верховная сирин, а ведешь себя, как....

– Ну, заканчивай.

– Как глупая перепуганная девчонка. Чего ты боишься? Какую цель преследуешь? Сирин до тебя не принимали активного участия в политике. Они не применяли магию, чтобы пользоваться королями, убивать драконов, ставить завесы и не одобряли нечто странное под названием «клеймо для ведьм». Теперь ты проклинаешь мой корабль. – Ролло сделал паузу. – Рейни, что происходит? Скажи мне! Может, я смогу помочь…

Он видел, как сирин сглотнула. А затем Лорелейн расправила плечи и подняла голову.

– Уже все хорошо. Я со всем справилась. Сама. И я могу со всем справляться сама и дальше. Угроза с маяками больше похожа на сказку, отважный капитан. Ночью ты за ними присмотришь. Кроме того, туманная завеса недалеко от Крайних маяков, так? Будешь там прятаться днем. С твоим кораблем, Ролло, будет то, что я сказала, и столько, сколько я посчитаю нужным!

Она взмахнула руками, обращаясь в птицу с человеческим лицом, и вылетела из тронного зала.

Все произошедшее напоминало Ролло пьяный бред, в котором он никак не мог найти логику. Он пытался, но это было выше его понимания.

Хотелось напиться, и Ролло, не видя сдерживающих причин, пошел в хорошо знакомый трактир.

– Давно тебя не было видно! – сказал хозяин, приветливо улыбаясь, отчего его черные глаза превратились в щелочки.

Капитан кивнул. Он хотел добавить, что лучше бы еще столько же сюда не являться, но передумал.

Трактирщик налил ему ром, и Ролло залпом осушил стакан.

– Тяжелый день?

Капитан помотал головой.

– Я бы сказал по-другому, но не знаю, стоит ли выражаться в твоем приличном заведении?

Хозяин рассмеялся.

– А у меня для тебя письмо.

Ролло удивленно приподнял бровь, когда перед ним на стойке оказался сложенный вчетверо коричневый лист. Текст внутри, написанный кривоватым почерком, гласил:

«Я нашел зацепку. Пытался отыскать вас, но ничего не вышло. Решил действовать сам. Как только «Рафаэль» будет готова – отправлюсь через океан. Берегите сестру. Антоний».

Ролло схватился за голову. Малолетний деб… капитан решил отправиться через воды, полные Духов и разной нечисти, в одиночку?! И судя по последним новостям, из которых стало ясно, что большая часть сильнейших магов погибла в долине Голубых гор, без волшебной поддержки. Да он же разобьется в первом шторме! Ни один корабль в Мире не мог выдержать натиска океанской стихии, кроме, пожалуй, «Свободы», да и то в ее былые времена, когда службу на «голландце» несли призраки.

Ролло прикинул про себя: две недели перехода от Морсы до Приморской гильдии. Раз мальчишка торопился, то и сборы, и ремонт были на скорую руку – месяцев шесть? Но ведь официально война не закончилась, вполне возможно, подготовку нарушали каперские вылазки по приказу короля гильдии. Значит, восемь. Затем обратный путь от гильдии к острову сирин, наверняка с официальным поручением – зайти просто так на территорию птиц было невозможно. Сколько это займет? Месяц? Допустим. Итого…

Ролло напрягся. Выходил почти год. Приблизительно столько прошло с их последней встречи. Год пролетел, как вода сквозь пальцы, а он и не заметил.

– Когда его передали? – спросил Ролло трактирщика.

– Кажется, недели две назад.

То есть до Крайних маяков Антоний точно уже добрался, и даже если Ролло помчится за парнишкой прямо сейчас, у него нет ни малейшего шанса догнать «Рафаэль».

Капитан жестом попросил трактирщика плеснуть еще рома.

– За что пьем? – спросил хозяин заведения.

– За светлую память, – пробурчал мужчина.

– Я бы не торопился с выводами, капитан. Я видел судно парнишки – оно неплохое.

Ролло прищурил глаза, совсем как трактирщик.

– И как давно ты читаешь мою корреспонденцию?

– Это портовый город, капитан, еще и под кроной Древа: здесь все друг у друга читают письма и прислушиваются к чужим разговорам. Вопрос лишь в цене, за которую эти сведения будут переданы или останутся в тайне.

Мужчина кивнул, принимая справедливость утверждения.

***

Ролло вернулся на корабль с наступлением темноты.

Сирены уже вышли на службу. Они активно приводили «Свободу» в порядок, а капитан направился прямиком в свою каюту.

Открыв дверь, он обнаружил девушку, спящую на ковре. Волосы цвета морской волны рассыпались вокруг нее озером, как и плед, который она скинула – видимо, стало жарко под лунным светом.

Ролло не удержался и присел рядом. Почувствовав движение рядом, девушка пошевелилась и открыла глаза.

– Я погорячился, – сказал капитан.

– Я тоже, – согласилась сирена.

– Мир? – Ролло, не дожидаясь ответа, спросил: – Ты и правда приготовишь тот салат с птицей и огурцом?

– Правда, – кивнула Зеленовласка и улыбнулась. – Ролло, а о чем «Логика»?

– Ты хотела спросить: что такое логика? Извини, неудачная шутка, сирена. Я потом тебе расскажу, ладно? А сейчас я устал. К сожалению, не все в этом мире подчиняется законам логики. А жаль. Было бы гораздо проще.