– И это ведь не театр. То место, где ты выступаешь. Так ведь? Это скорее бордель? – подумав, я все-таки задала вопрос. – И бордель твой. Поэтому он называется «Renascentia». Возрождение. Как дань твоей магии исцеления. И поэтому никто из семьи не общается с тобой. Потому, что ты отнюдь не актриса. Так? Слуги не зря судачат. Скажи мне правду. Я уже не маленькая.
Тириз, помедлив, встала из-за стола и подошла к окну. Обняв себя руками, она устремила взгляд на улицу и наконец, после продолжительного молчания, проговорила:
– Много лет назад я была очень похожа на тебя. Не слушала родителей, дерзила, перечила, поступала так, как считала нужным. В отличие от твоей матери, которая всегда была образцом кротости и послушания. Глупая кроткая овечка. Она как на закланье шла под венец с мужчиной, для которого была лишь выгодной партией и не более того. Прости, Марисанта, но твой отец относится к тем мужчинам, которые любят лишь себя, – она бросила на меня беглый, грустный взгляд. – Не в силах смотреть на все это, в день их свадьбы я сбежала из дома и в итоге оказалась на землях лугару, где познакомилась с мужчиной. Взрослый, опытный, властный. Он казался мне богом. Первая любовь, это так завораживает и ослепляет. Мне так хотелось быть свободной, любимой и желанной, что я попрала все законы семьи и ковена. Порочная, но такая сладкая связь с мужчиной-лугару. Он давал мне все, о чем только могла мечтать молоденькая, не видавшая жизни девочка, которую с малых лет держали в ежовых рукавицах и для которой мир вне границ ее дома был сплошной придуманной сказкой. Сказкой, – она горько усмехнулась. – Страшной сказкой. Этот волк ввел меня в мир развлечений, который были под запретом для чопорной жены, и который казался мне таким сверкающим. Деньги, наряды, вино, утехи, балы, обожание – все это было у меня благодаря ему. Все было настолько слащаво и пропитано каким-то адским наваждением, что в один из дней я поняла, что это абсолютно не то, чего я хочу. Я хотела не этого закулисья жизни желанного мужчины. Хотела блистать с ним рядом не на закрытых для порядочного общества балах, а на тех, куда он водил свою жену. Но мне, любовнице-ведьме, двери в эту часть его жизни были заперты. Не знаю, чего я ждала от него. Мне ведь сразу было сказано, где мое место. В общем, когда я поставила условие, он даже не раздумывал ни минуты. Просто подошел к комоду, достал оттуда увесистый такой мешок с золотыми монетами и спокойно положил его передо мной на стол, поблагодарив за услуги. В общем, вернулась я сюда с жутким желанием покончить с собой, но при деньгах. Мать с отцом даже на порог дома меня не пустили, сестра даже выйти не пожелала ко мне. Помню, села я на лавку, а в руках этот мешок с золотыми, да как начала реветь. Сколько я так просидела, лишь небесам ведомо. Дождь потом полил. А я не уходила. Мимо проезжала повозка и вдруг остановилась. Из нее выглянула красивая женщина с длинными седыми волосами, перекинутыми через плечо. Она вышла на улицу и протянула мне руку, сказав, что все будет хорошо. И с того самого момента стало именно хорошо. Она научила меня жить для себя самой, а не для мужчин. Она по крупицам собрала из меня ту Тириз, которую теперь все знают. Когда она умерла, заведение, которым она владела, по завещанию перешло ко мне. С той самой минуты оно и стало называться «Renascentia». Возрождение. Бордель? Я бы так не сказала. Это развлекательное заведение, Марисанта. Это не какое-то злачное место, где только придаются греху и не более того. Оно как было почитаемо даже самим наместником еще при первой его хозяйке, так и осталось таким же.
– Но жен туда не водят, – сурово проговорила я.
– Не водят, – повела бровью Тириз.
– Ты так говоришь, словно все еще любишь его, этого мужчину. Ты простила его? – помедлив, спросила я.
– Сложно сказать, – пожала плечами Тириз. – Может и простила, а может и нет. Столько воды утекло с того времени. Люблю ли? – усмехнулась, бросив на меня беглый взгляд. – Как оказалось не так сильно, как свою семью. Тебя и твою маму.
– Нас? – удивленно спросила я. – А мы при чем здесь?
– Ни при чем, – она подошла ко мне и погладила по плечу. – Не бери в голову.
– Вечно ты не договариваешь чего-то, – я медленно выдохнула и встала из-за стола. – Мне, наверное, нужно идти. А то моя компаньонка с ума сойдет точно, если я приеду на полчаса позже положенного.
– Не осуждай меня. Знаю, что такой родственницей, как я, уж точно не гордятся. Но это мой грешный путь. Другого у меня нет, – Тириз подошла ко мне и осторожно приобняла за плечи.
– Я и не осуждаю, – пожала плечами. – Ты мне такую печальную историю про себя рассказала, что мне впору молиться за тебя. Какое уж тут осуждение. Не отвернись от тебя наша семья в свое время, может и не было бы этого твоего…возрождения.
–Ты такая уже взрослая. Спасибо тебе за понимание и за то, что ты вопреки воле матери общаешься со мной. Мне это очень важно, – она легонько поцеловала меня в лоб. – Ты ведь так похожа на меня, моя девочка. Жаль, что судьба сложилась так, как сложилась. Очень жаль, – она задумчиво провела рукой по моим волосам и добавила, подойдя к стоящему в углу комнаты комоду, – раз уж ты сегодня будешь блистать на том городском развлечении, позволь мне сделать тебе подарок, – открыв шкатулку, она достала из нее мерцающие изумрудным блеском бусы и протянула их мне.
Я изумленно посмотрела на крупные изумруды и проговорила:
– Они? Откуда они у тебя?
– Ну, в мое заведение вхожи те, кто может позволить себе иметь эксклюзив раньше, чем он будет представлен миру, – Тириз усмехнулась и повела бровью. – Они красиво оттенят твои волшебные зеленые кошачьи глазки, – развернула меня к большому зеркалу и приложила украшение к моей шее. – Видишь? Мне кажется, что больше, чем тебе, они вряд ли кому подойдут. Марисанта, ты меня слышишь?
– Да, конечно, – словно очнувшись от оцепенения, растерянно улыбнулась я, переведя взгляд с отражения изумрудов в зеркале на свою красавицу-тетку, которая была словно моя сестра, несмотря на разницу в возрасте. – Но ты поговоришь с отцом? – вновь нахмурила лоб, взяв в руки бусы и повернувшись к ней. – И может…не только поговоришь? – умоляюще посмотрела на Тириз. – Ты ведь можешь внушать, я же знаю. Если он не воспримет твои слова серьезно…может внушишь ему?
– Внушить? Нет, Марисанта, вмешательство своим даром в такие дела может иметь печальные последствия для твоего будущего. А вот поговорить, поговорю, – улыбнулась она и подтолкнула меня к двери. – Обещаю, что уговорю его подобрать тебе в мужья самого богатого и красивого мужчину нашего ковена.
– И порядочного. Такого, который не ходит в твое заведение, – я приподняла брови, говоря это.
– Такой и будет, – она засмеялась и положила мне на плечи ладони. – Ты только что словно снова провалилась куда-то мысленно. Опять вернулось то состояние?
– Да, – нахмурила я брови, посмотрев на зеркало. – Когда вижу эти камни, словно проваливаюсь куда-то. Словно они – это я. Они словно говорят со мной, нашептывают что-то, будто сливаются со мной в одно единое. Жутко прям.
Тириз провела рукой по моим волосам и проговорила успокаивающим тоном:
– Камни и правда говорят. Так рассказывают те, кто владеет способностями слушать их.
– Но у меня нет таких сил, – пожала я плечами и прижала бусы к груди, почувствовав легкое тепло. – Они словно под кожу проникают мне. Почему так? Ладно, глупости все это, – раздраженно тряхнула головой. – Вечно что-то мне кажется. Прости, но мне сейчас нужно бежать. А то мама точно заподозрит, что я была у тебя.
Тириз лишь усмехнулась и помахала мне рукой, подмигнув при этом. Я же, накинув на плечи плащ, быстро покинула ее дом.
Выйдя на улицу, окинула взглядом площадь в поисках экипажа подруги Мари, которая должна была заехать за мной и отвезти домой.
– Он за углом, – раздалось в этот момент позади меня, и я даже подпрыгнула от неожиданности.
– Напугала, – воскликнула я, повернувшись к подруге, которая с недовольством ухватила меня под руку и потащила за угол дома, где жила Тириз.
– Ты сказала, что всего на час к ней пойдешь! Я же жду тебя уже два! – пробурчала подруга, усаживаясь на сиденье экипажа и отдавая указание извозчику везти нас к моему дому. – Я теперь не успею и украшения выбрать на праздник!
– Заболталась, – я виновато приподняла брови и сложила с мольбой руки. – Прости меня! Я тебе очень благодарна за то, что ты выручила меня.
Мари осуждающие зыркнула на меня и проговорила в ответ:
– Ох, перепадет и мне, и тебе, когда мать твоя узнает, что я покрываю эти твои похождения к твоей распутной тетке.
Улыбнувшись, я хитро посмотрела на Мари и прошептала заговорщически:
– Не дуйся. Мама не узнает. А в обмен на твою помощь, и чтобы ты не сердилась, я хочу дать тебе вот что надеть на праздник, – вытащив из сумочки бусы, я протянула их Мари. – Держи, наденешь их. Они как раз подойдут к твоему платью.
Мари восхищенно посмотрела на бусы и, взяв их в руки, воскликнула:
– Какая красота! Это Тириз тебе их дала?
– Да, – ответила я.
– Невероятное ожерелье! Твоя тетка знает толк в украшениях, – она осторожно провела пальцами по переливающимся бусинам и нахмурила брови. – Нет, я не могу их надеть. Она же тебе их дала.
– Да ладно, у меня есть что надеть к новому платью. Мама подарила красивый кулон. Так что бери. Только смотри, не потеряй, – строго погрозила ей пальцем. – Такого украшения не будет ни у кого на празднике точно, – загадочно подмигнула, наблюдая за невероятным переливом камней.
– Спасибо, – Мари счастливо взвизгнула и приложила бусы к груди. – Теперь мой образ средневековой леди будет закончен. Тебе же тоже сшили платье в таком стиле? – спросила беспокойно она. – Не буду же я белой вороной, нарядившись в старинное одеяние?
– Тоже-тоже, – успокоила ее я. – Праздник старинный. Не думаю, что мы будем с тобой резко отличаться от остальных. Мама сказала, что многие шьют себе средневековые костюмы на ночь невест.
– Спасибо тебе, – Мари одарила меня радостной улыбкой и запрятала украшение в свою сумочку.
Глава 2
– Что-то мне не нравится, – пробурчала я, когда длинное платье насыщенно-красного цвета окутало мою тоненькую фигурку. – Рукава просто ужас, – приподняла руку, глядя в зеркало. – Как они такое носили?
– Мода, моя девочка, – улыбнулась мама, повязывая вокруг моей талии тоненький, расшитый бусинами поясок. – Думаю, что средневековые леди были бы в не меньшем ужасе от наших корсетов и шляпок.
– И то верно, – улыбнулась я, сделав глубокий вдох и с наслаждением ощутив свободу движений в этом красивом платье старинного покроя.
– Сопровождать вас с мисс Сари будут двое из охраны отца.
– Мам! – я с негодованием повернулась к ней.
– И не перечь! – отрезала мама, вздернув руку. – Или с сопровождающими, или дома взаперти. Выбирай.
– Вот так всегда, – я недовольно тряхнула тяжелыми локонами волос, ниспадающих мне ниже пояса. – Все будут свободны, а я как на привязи! Что это за праздник, если за тобой по пятам будут ходить двое громил, одним только взглядом отгоняющие всех желающих потанцевать со мной. Да еще и мисс Сари будет весь вечер высматривать в толстенные линзы своих очков кто же ко мне осмелился подойти.
