Без памяти

– За встречу! – поднимая руку со своим бокалом, говорит он.

– За встречу, – нехотя повторяю я за ним и делаю большой глоток.

Алкоголь обжигает горло, затем этот огонь спускается ниже. Ощущаю, как по телу расплывается приятное расслабляющее тепло.

– События, которые недавно случились с вами, просто ужасны! – констатирует Эрни, расстегивая одну пуговицу на пиджаке и усаживаясь на диван. – Вы молодец, что держитесь!

– Пресса всегда была первоисточником разжигания войны.

– Соглашусь!

Я молча делаю еще один глоток. В голове у меня лишь Оливия, и ничего больше. Положа руку на сердце – мне побоку эта встреча. Но дела есть дела. А с учетом того, что в последнее время творится, мне ни в коем случае нельзя показывать слабость, если я все еще хочу удержать лидерство.

– Шон ввел вас в курс дела?

– Да, – с легкостью в голосе отвечает мужчина. – Он разъяснил детали сделки и прислал документы для ознакомления.

Откидываюсь на спинку дивана и закидываю одну руку на нее, не спуская глаз с Эрни.

– И что вы думаете?

– Что это прекрасный способ вывести бизнес на новый уровень.

– И как вы хотите это сделать?

Вопрос застает Эрни врасплох. Я вижу на его лице едва заметное сомнение. Вот только чем оно подкреплено, мне гораздо интереснее, чем его ответ.

– Вложить деньги в такой бизнес, а тем более стать партнером такого человека, как вы…

– Какого такого? – мгновенно прерываю я его, буравя взглядом, и делаю очередной глоток виски, опустошая тем самым стакан.

– Уважаемого, – с улыбкой на лице произносит Эрни. – Это было бы более чем приятное сотрудничество. Я планирую расширить помещения по всему городу, насколько это будет в моих силах.

– Я могу выкупить ваши помещения, – парирую я, ожидая куда более весомого ответа от собеседника.

– Тогда вам предстоит куда более кропотливая работа с правоохранительными органами, с которыми вы не знакомы.

– Продолжайте, – говорю ему, потерев подбородок.

«А этот черт хорош», – определяю про себя, стараясь отогнать тяжелые мысли об Оливии.

– Не знаю, говорил ли вам Шон о том, что у меня прекрасные отношения с нынешними властями. Мне не составит труда внедрить ваше детище в подполье этого города.

– И как вы собираетесь это провернуть? Взятки? Шантаж?.. Преступление?

На последнем слове Эрни слегка вздрагивает. Он ставит стакан на стол, и его рука дергается, отчего он чуть не опрокидывает его.

– Преступление?..

– Вы ведь понимаете, что, войдя в такой бизнес, вы никогда из него не выйдете?

– Я в курсе, – с улыбкой на лице отвечает мужчина, поправляя пиджак.

На долю секунды мне кажется, что он нервничает. А значит, возможно, что-то недоговаривает. Эта мысль вбивается в голову стальным гвоздем.

– Если бы я не был уверен в своих силах и связях, то вряд ли стал бы вмешиваться в это.

– Значит, вы считаете себя стратегом?

– Безусловно! – отвечает со всей пылкостью мужчина и, встав с места, берет наши стаканы, чтобы налить очередную порцию виски. – И сдается мне, что мы отлично сработаемся!

– Ваша самоуверенность мне импонирует.

– Стараюсь! – отзывается он, разливая по стаканам огненное пойло.

– Я хочу расширить свой бизнес… для всех, так скажем.

– Расширять границы азарта всегда приятнее, чем их уменьшать!

Усмехаюсь, слушая подхалимаж Эрни. Ведь я до сих пор не уверен, что мужчина знает, на что соглашается.

– Вы знаете, что в моем бизнесе запрещены наркотики?

– Обижа-а-аете! – тянет он в ответ и подает мне стакан с виски. – Более того – я видел, как ваш бизнес поднялся из руин!

– И вы в курсе, что любой донос изнутри непростителен?

Эрни делает глоток, смотря на меня. Кажется, он услышал то, что я хочу до него донести.

– Знаете, я не так тесно связан с таким бизнесом, однако птички щебечут многое. Мне доводилось слышать о том, что стоит слуху выйти за пределы установленных границ, как доносчика устраняют по щелчку пальцев.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы стали одним из них.

Внимательно наблюдаю за реакцией Эрни, который, по-видимому, понимает это и, пытаясь не выказать ни одной эмоции, кроме положительной, старается справиться с напором моих вопросов.

– Я приложу все усилия, чтобы не разочаровать вас.

– А вы еще тот подхалим, – с усмешкой замечаю я уже вслух и ставлю стакан на журнальный стол.

– Спасибо, стараюсь!

– Днем – обычный автосервис, а ночью – казино для своих. Мы успешно ведем деятельность в своем городе, собирая всех шишек, которым даем прочувствовать азарт игр, сдобренный алкоголем. И теперь пришло время расширить границы. Вы же понимаете, что поначалу казино будет также для узкого круга?

– Да, конечно!

Кивая, Эрни явно переживает за успешность наших переговоров. Но мы с Шоном уже все решили.

– Все, кто приходит выпустить пар, ведут бурную жизнь. И чем больше информации о посетителях вы добудете, тем больше у нас будет власти.

– В каком плане?

– Если рассказать, чем они занимаются – как обращаются со своими женами, сколько бабла отмывают и тому подобное, – им вряд ли поздоровится. Манипуляция людьми – очень мощный рычаг давления. Иногда даже смертельный.

– Любите собирать компроматы?

– Я юрист по образованию, – отвечаю Эрни, допивая виски одним глотком. – Факты. Только факты.

Задумчиво смотрю в одну точку. Внутри странное ощущение, что мужчина что-то скрывает, однако с ходу это вряд ли можно отследить. Скорее всего, этот подводный камень вскроется через какое-то время, и мне, конечно, не хотелось бы разгребать то говно, которое может всплыть от этих новых партнерских отношений. Но попытка не пытка.

Тем более что…

В голове снова возникает образ Оливии. Я вздрагиваю, стараясь сохранить самообладание.

– Все в порядке? – спрашивает Эрни, загадочно глядя на меня. Его губы, смоченные виски, слегка приоткрыты.

– Да вспомнил, как пришлось убрать доносчика, который проработал всего пару месяцев.

– Я повторяю, – вновь твердо заявляет мужчина, – я вас не подведу.

– Напомните мне, откуда у вас такие крепкие связи с органами?

– Моя родная сестра вышла замуж за шерифа. Поэтому, как вы понимаете…

– Я вам дам совет, – прерываю я Эрни, поняв, к чему он ведет. – Впутывать в такие дела семью – это рыть себе могилу. Никто из родственников не должен знать. Круг надежных людей вы обговорите с Шоном.

– Разве не мое дело, как мне распоряжаться прибылью?

Мы встречаемся взглядами. Этот черт и правда хорош. Мне нравится темп его речи и то, как он умело подлизывается. Но что-то во всем этом меня смущает.

– Нет, это не ваше дело, это дело всей компании. Финансовой стороной будет заниматься человек, который проводит такие сделки уже на протяжении многих лет.

Поднимаюсь с места, поняв, что на этом вопросов достаточно. Его намерения я понял, а все остальное сделает Шон.

– Со всем остальным вам поможет Шон.

– По рукам, – соглашается мужчина и, приподнявшись, протягивает мне руку. – Спасибо, что приехали.

Я мягко улыбаюсь, едва приподнимая уголки губ, отпускаю его руку и направляюсь к выходу.

Выйдя из кабинета Эрни, я оставляю все мысли о работе и позволяю себе окунуться в более волнующие меня проблемы. Мои мысли, словно вырвавшаяся на волю птица, едва ли не путаются, спотыкаясь об образ Оливии, аромат ее духов, походку, глаза.

Следующие несколько часов я не знаю, куда себя деть. Слоняюсь по номеру в поисках ответа на возникающие в голове вопросы. Стены давят и как будто сжимают меня изнутри. Смотрю на часы, которые предательски показывают шесть часов вечера.

После встречи мне набрал Шон. Я вкратце рассказал ему о том, что произошло утром. Ему удалось отговорить меня от назойливой идеи вернуться в парк в надежде, что я увижу Оливию. Это бессмысленно. Ровным счетом так же, как найти иголку в стоге сена. В какую-то секунду мне кажется, что все произошедшее – полнейшая чушь, и мне эта встреча лишь привиделась. Но эта идея быстро улетучивается.

Как и мысль о том, что я найду достойную замену Оливии как редактору. «Это же абсурд», – говорю я сам себе, как будто это что-то изменит.

Холодный душ приводит меня в чувство. Начинаю ясно мыслить, мутная картина становится четче. Роняю взгляд на зарубцевавшийся после попадания пули шрам в области ребер. Татуировка в виде лозы теперь выровнялась. Рубец зажил, но вот сам рисунок немного поплыл.

Дотрагиваюсь рукой до шрама и вспоминаю тот день, когда видел Оливию в последний раз. В голове звучит ее пронзительный крик вместе со звуками стрельбы. Это было словно вчера. Обжигающая боль, рвущая легкие на куски, безумный взгляд Бена, который когда-то был мне братом… Вспоминаю, как все звуки слились в один сплошной гул. Я сполз по стене и упал на правый бок, пытаясь понять, где Оливия, которая на моих глазах успела лечь на пол. Тогда я не знал, жива ли она, дышит ли. Не задела ли пуля важные органы… А она не дышала.

Гнетущая боль воспоминаний режет сердце. Подставляю лицо под прохладные струи воды и пытаюсь сконцентрироваться.

Делать нечего, поэтому решаю после прохладного душа прогуляться по городу и забрести в какой-нибудь бар – выпить, а быть может, даже поговорить с местными.

Переодевшись в свободную одежду, накидываю на голову темную кепку. Смотрю на свое отражение в зеркале: темная куртка, футболка, обтягивающие темно-синие джинсы и кеды.

– Сгодится, – выношу себе вердикт.

Как только я выхожу из своего пристанища, город мгновенно окутывает меня неоновыми лучами, которые странно смотрятся в еще только спускающихся сумерках. Где-то на летней террасе играет музыка. По дороге лениво едут машины, сигналя друг другу. С другой стороны улицы толпа подростков собирается на концерт и ожидает отстающих товарищей. Они что-то воодушевленно выкрикивают – то ли слова песни, то ли какой-то лозунг, сразу не понять.

Моя гостиница располагается в том районе, где можно разгуляться не на шутку. Гастрономический оргазм мгновенно получит любой, кто оставит немалую сумму в одном из здешних пафосных заведений. Так что мне стоило пройти всего пару зданий, чтобы оказаться в первом же баре.

Как только я вхожу внутрь, в нос ударяет дым. Помещение этого неприглядного заведения, находящегося в подвале здания, полностью окутано серой дымкой. Мужчины и женщины кучкуются у барной стойки или за деревянными круглыми столами. От стоящего гула закладывает уши, отчего я невольно морщусь. Зал большой: круговая стойка размещена по центру, будто солнце, а вокруг нее в хаотичном порядке расставлены столы. Пока ищу глазами свободное место, замечаю пару бильярдных столов, за которыми играют нетрезвые личности. Замечаю, что молодая пара с левой стороны, уже изрядно поддатая, направляется на выход. Подсуетившись, дохожу до стойки, усаживаюсь на неудобный скрипучий стул и смотрю на двух барменов, которые едва успевают подавать напитки.

Позади меня звучит оглушающий вопль, и я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на источник шума. Группа мужчин вваливается в бар, хаотично размахивая руками и что-то выкрикивая. Большинство посетителей устремляют свои взгляды на них. Даже мой уже практически «готовый» сосед, который чуть ли не пускает слюни на свои манжеты, с интересом глядит на них через плечо. Мужчины обнимают кое-кого из присутствующих и снова что-то кричат.

Потеряв к этому ебучему шоу интерес, разворачиваюсь обратно лицом к бару. Бармен как раз подходит вовремя.

– Что желаете?

– Виски, – отвечаю коротко. – Со льдом.

– Двойной? – уточняет парень.

– Да.

По кочковатой щетине видно, что парень студент. У него худые руки, которые кажутся еще тоньше в тесной обтягивающей кофте, доходящей до запястий. На вид ему лет двадцать, не больше. Фартук облегает его тонкую талию, пока он умело выполняет заказ. Голубые глаза с синяками под ними говорят о том, что парень работает по ночам и вряд ли успевает высыпаться.

Тяжело выдыхаю и от скукоты достаю пачку сигарет. Не успею прикурить, как паренек подает мне стеклянную пепельницу и стакан виски на салфетке.

– Вы здесь впервые? – спрашивает он, стараясь перекричать раздирающий гул.

Делаю глоток виски и ощущаю в горле огненные языки пламени, которые медленно спускаются ниже, оставляя после себя приятное ощущение. Виски хорош, нужно отдать должное данному заведению.

Позади вновь слышатся мужские ревы. Или крики – не сразу можно понять в этой атмосфере. Парень, кажется, до сих пор ожидает моего ответа. Щупленький мальчуган протирает стаканы белоснежным полотенцем, глядя на меня и на то, как я делаю очередной глоток. Из-за неонового света, который освещает барную стойку, хочется блевать.

– Да, я не местный, – наконец говорю так, чтобы парень смог расслышать.

– А я вас знаю, – заявляет он, перемещаясь поближе ко мне.

«Этого еще не хватало», – пролетает в голове мимолетная мысль, пока я пытаюсь насладиться очередным приятным глотком.

– Вы ведь тот самый автор, который пишет детективы!

Мой сосед, который буквально пару минут назад ронял слюни на столешницу, разом активируется. Он окидывает меня пьяным взглядом, и мне кажется, что еще мгновение, и его глаза разъедутся в разные стороны.

Сигарета уже успела немного прогореть. Затягиваюсь и выдыхаю тонкой струйкой дым.

– А йя… типя… вижу… ф пельвый рас, – говорит сосед, с трудом держа голову прямо.

– Я тоже вижу тебя впервые.

От моего дыма тот морщится, показывая на своем носу множество складок, и поправляет свою шапку, которая усиливает паровой эффект на его голове. Мужчина одет в серый пиджак, достаточно чистый. На лице небольшая трехдневная щетина, прячущая тонкие губы, которые сейчас приоткрыты и блестят от слюней.

– Угастифь? – бормочет он, качаясь на стуле и протягивая мне руку.

Отворачиваю голову и делаю еще один глоток. «Прекрасно. С одной стороны – надоедливый студент, с другой – мужик, который хочет поговорить о жизни. Блядь, да какого хуя мне вечно так везет?!»

Я морщусь от осознания того, что сам ведь нагрянул в этот переполненный бар. В очередной раз тяжело вздыхаю и протягиваю мужчине, который до сих пор держит руку вытянутой, сигарету.

– Фпафибо, – произносит тот заплетающимся языком.

Допив виски, я говорю парнишке:

– Повтори.

Он молча берет мой стакан и обновляет его новой порцией обжигающего напитка.

За моей спиной крики тех шумных мужчин то и дело пронзают прокуренную атмосферу дешевого бара. Мне кажется, они все ближе и ближе придвигаются к барной стойке.

Где-то отдаленно в моих мыслях висит образ Оливии. Я почему-то ловлю себя на мысли, что ищу ее глазами в толпе, и это не из-за того, что в баре скучно. Не важно, что твердят разум и здравый смысл – я все равно хочу ее найти.

В мою спину кто-то врезается, отчего я проливаю виски на столешницу. Алкоголь обжигает мою руку и распространяет вокруг богатый аромат. Оборачиваюсь в тот момент, когда пьяный мужчина кладет руку мне на плечо. Мы встречаемся с ним взглядами. Бритоголовый мужчина, мой ровесник. С густыми бровями и карими глазами. Он смотрит на меня с каким-то непониманием, словно увидел знакомого. Через несколько секунд он издает короткий смешок и кричит мне на ухо, отчего я морщусь:

– Да ты же писатель!

«Приплыли», – обжигает виски́ мимолетная мысль, и, дернув плечом, чтобы скинуть руку незнакомца, я вытираю руку салфеткой и опираюсь на локоть.

Мужчина с силой сбрасывает со стула моего безобидного соседа. Если бы не шум, наверняка можно было бы услышать, как туша в девяносто килограммов с глухим звуком падает на паркет. Однако никто не реагирует на его выходку, и бритоголовый усаживается со мной рядом, засучив рукава.

– Слышь, ты че такой молчаливый?

– Отвали, – говорю ему и делаю очередной глоток, вновь опустошая стакан.

Бармен смотрит на меня и, как только мы встречаемся взглядами, сразу наливает мне очередную порцию.

– Слышь, пацан, и мне налей, – подает голос мой новый сосед.

Мне не хочется ни с кем разговаривать. Хочется просто посидеть в этом шумном прокуренном месте, где от дыма щиплет глаза. Но, видимо, покой мне только снится. Мужчина, которого бритоголовый скинул на пол, кое-как пытается подняться, цепляясь за стул моего нынешнего собеседника. Где-то глубоко внутри надеюсь, что бритоголовый отстанет от меня, потеряв интерес.

Когда мой бывший сосед все же поднимается на ноги, он сразу же замахивается на бритоголового. Я наблюдаю за этим, медленно потягивая виски и закуривая вторую сигарету. Меня изрядно опьянили три стакана, и я припоминаю, что весь день ничего не ел. Но мое внимание занимает картина, как бритоголовый уворачивается от удара, и нападающий падает прямиком на стойку. Чувствую вибрацию столешницы от падения мужчины, но стараюсь не реагировать. Сказать по правде, они оба меня раздражают. До такой степени, что хочется обоих запихнуть в урну ногами вверх.

Бритоголовый что-то цедит, а потом отталкивает мужчину от себя. Тот, не удержавшись на ногах, летит в мою сторону и едва не тащит меня за собой. В очередной раз мой виски наполовину пролит.

– Да блядь! – восклицаю я, чувствуя, как во мне закипает ярость.

Я давно не ощущал внутри себя такого сильного давления, которое вот-вот раздерет мои внутренности на части.

Бритоголовый поднимается с места и наносит бедняге, вновь оказавшемуся на полу, пару смачных ударов. «Вмешаться, что ли?» – думаю я, но понимаю, что это бессмысленно. Да мне и ни к чему влезать в бестолковую драку, спасая какого-то мужичка, который сам нарвался на такое окончание дня.

Утираюсь от виски, чертыхаясь про себя. Бритоголовый наконец-то успокаивается и, не присаживаясь, вновь облокачивается на меня.

– Слышь, так ты писатель? – снова кричит он мне в ухо.

Я стараюсь не реагировать. Но не получается.

– Убери руку, – говорю обычным голосом, чтобы он напряг свои тонкие извилины.

– Че? Че ты там бубнишь?

Замираю, глядя перед собой на барную стойку, которую освещает неон. На ней выставлен разнообразный алкоголь от водки до хорошего виски. В разноцветных стеклянных бутылках, кажется, отражается не только неон, но и дым.

Бритоголовый пыхтит мне прямо в ухо, отчего я ощущаю мерзкое дыхание на своей коже.

– Ты че, оглох, что ли?

Медленно поворачиваю голову в его сторону. Мы встречаемся взглядами. Не знаю, каким ему видится мой взгляд, но его – уж точно полностью стеклянный. Сдается мне, он под действием наркотика. Его зрачки расширены до такой степени, что не видно радужки. «Его нужно усмирить», – решаю я. Резким движением головы я вписываю свой лоб в его нос, отчего незнакомец валится назад, практически падая на пол. Но каким-то невообразимым образом он успевает ухватиться за стул.

Просчитываю в уме его шаги, но что-то картинка не складывается. Спокойно восседая на стуле, делаю очередной глоток виски, пока мой оппонент пытается подняться на ноги. Тушу сигарету, и она тлеет в пепельнице. Мужик что-то шипит, роняя слюни на пол. Морщусь от очередного глотка и понимаю, что меня накрыло. Но спокойно продолжаю сидеть до тех пор, пока не вижу краем глаза, что бритоголовый приходит в себя.