Рогачевский узел. От обороны к наступлению
Василий Карасев
Сергей Рыбаков
Война и мы
К 80-ЛЕТИЮ БИТВЫ ЗА МОСКВУ!
12 декабря 1941 г. прозвучало знаменитое сообщение Совинформбюро «В последний час. Разгром гитлеровских войск под Москвой». Так, весь мир узнал, что «к исходу 11 декабря 1941 г. войска генерала Лелюшенко, сбивая 1-ю танковую, 14-ю и 36-ю моторизованные дивизии противника и заняв Рогачев, окружили г. Клин…». Эта книга во всех подробностях рассказывает о малоизвестных эпизодах оборонительных и наступательных сражений в ходе Битвы за Москву, в которых участвовала 30-я армия Западного фронта. В конце ноября 1941 г. ее левофланговая группа обороняла дмитровское направление, а в начале декабря участвовала в наступлении на Клин. Одним из эпизодов наступательной операции армии Д.Д. Лелюшенко стала борьба за РОГАЧЕВСКИЙ УЗЕЛ обороны Вермахта.
На примере этих тяжелейших боев показано как советские войска осуществили переход от обороны к наступлению. Впервые на основе анализа советских и немецких архивных документов описан ход оборонительных и наступательных действий левофланговой группы 30-й армии и ее вклад в победу над гитлеровцами в битве за столицу СССР. На страницах книги приведены многочисленные примеры подвигов бойцов и командиров Красной Армии. Рассказ о борьбе за Рогачевский узел сопровождается картами, иллюстрирующими каждый день операции.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Василий Карасев
Рогачевский узел. От обороны к наступлению
© Карасев В., Рыбаков С., 2021
© ООО «Яуза-каталог», 2021
© ООО «Стратегия КМ», 2021
Предисловие
Первое издание этой книги вышло в 2011 г. и разошлось в пределах Дмитровского района Московской области. Повторный выпуск станет доступным для более широкого круга читателей.
В свое время на выбор темы в немалой мере повлияло то, что один из авторов провел детские годы в селе Рогачево, а другой на протяжении ряда лет занимался поисковой деятельностью в окрестностях этого села. Но дело не только в личных пристрастиях. Авторами был задуман цикл работ о действиях четырех армий, участвовавших в боях за Москву на территории северного Подмосковья. «Рогачевский узел» посвящен анализу действий 30-й армии, которая вместе с 16-й вынесла на себе тяжесть как оборонительных, так и наступательных боев.
Описанные в книге события занимают по времени всего несколько дней и привязаны к одной точке на карте Подмосковья. Однако они помогают оценить реалии первой военной зимы 1941 г. Этот эпизод интересен и тем, что Рогачево стало (наряду с Красной Поляной, взятой в тот же день 8 декабря) одним из двух первых районных центров Московской области, освобожденных в ходе контрнаступления.
Авторы попытались максимально подробно рассказать о том, как в реальности развивались события на чрезвычайно важном и в то же время малоизвестном участке боев за столицу. В своем исследовании они опирались на документы противоборствующих сторон и воспоминания участников событий. Насколько это удалось – судить читателю.
От авторов
Восьмого декабря 1941 г. вечерняя сводка Совинформбюро сообщила, что «на ряде участков Западного фронта наши части контратаками нанесли немецким войскам большой урон в живой силе и технике и выбили противника из ряда населенных пунктов»[1 - Сайт www.soldat.ru.]. На следующий день характер сообщений не изменился. Речь снова шла об упорных боях и овладении несколькими неназванными населенными пунктами.
Между тем, завершился третий день наступательных боев 30-й армии Западного фронта и уже обозначился успех Красной Армии, но, как видно из приведенного фрагмента сводки, в тогдашние средства массовой информации поступали довольно скудные сведения о развитии военных действий непосредственно под Москвой. О событиях на главном направлении сообщалось в весьма расплывчатых формулировках и без всякой привязки к местности.
Теперь нам известно, что это были не единичные контратаки, а эпизоды тех событий, которые в дальнейшем получили название «контрнаступление под Москвой». В конце 1941 г. и в первые месяцы 1942 г. они назывались контрударом Западного фронта, и под таким наименованием остались в отчете фронтового штаба. Мы знаем, что одним из неназванных населенных пунктов, откуда был выбит противник, стало село Рогачево. Человек, готовивший сводки для публикации 8 и 9 декабря, вряд ли имел в виду именно его, хотя и хочется в это верить. В тот момент за сообщениями с Западного фронта, предназначенными для Совинформбюро, стояло желание скорее скрыть хорошие новости, чем сообщить о них. Наученное горьким опытом руководство страны не спешило объявлять об освобождении первых клочков территории Подмосковья, пока не стало ясно, что наступление успешно развивается и отступающий противник уже не заблуждается относительно истинного масштаба событий.
Страница газеты с сообщением ТАСС «Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы». Увеличен фрагмент с сообщением о взятии Рогачева.
Главная армейская газета «Красная Звезда» хоть и начала писать о боях на Клинском и Волоколамском направлениях, но также старательно избегала упоминания названий городов и поселков. Об этом ее редактор Д. И. Ортенберг получил достаточно четкие указания. Ему и другим редакторам центральных газет посоветовали ориентироваться на сводки Совинформбюро и не допускать никакой самодеятельности[2 - Ортенберг Д. И. Июнь – декабрь сорок первого. – М.: «Советский писатель», 1984. – С. 294.].
Прошло еще четыре дня, прежде чем название одного из первых освобожденных райцентров Московской области узнала вся страна. Только 12 декабря прозвучало знаменитое сообщение «В последний час. Разгром гитлеровских войск под Москвой». Оно было повторено на следующий день всеми центральными газетами, а на фронте политработники довели его до каждого бойца. Граждане СССР узнали, что «к исходу 11 декабря 1941 г. мы имели такую картину: а) войска генерала Лелюшенко, сбивая 1-ю танковую, 14-ю и 36-ю моторизованные дивизии противника и заняв Рогачев, окружили г. Клин…»[3 - Сайт www.soldat.ru.]. Так Рогачево ненадолго попало в поле зрения всей страны и мира.
Видимо, подавляющее число слушателей и читателей сочло, что Рогачев – это город, как и упомянутый рядом Клин. И только жители тогдашнего Коммунистического и соседних с ним районов знали, что Рогачево было селом, в центре которого, правда, стояло несколько каменных двухэтажных домов. Возможно, двусмысленность с названием была допущена преднамеренно, чтобы усилить впечатление от достигнутого успеха. Ведь освобождение города более значимо, чем освобождение села. Существует и другое, прозаическое объяснение этому факту. Многим военным, в том числе тем, которые готовили исходные материалы для сводок, был известен город Рогачев в Белоруссии, что, скорее всего, и послужило причиной ошибки, вызвавшей повышение статуса Рогачева от села до города[4 - Во многих документах наших частей и соединений, действовавших в окрестностях Рогачева, село называется городом. То, что здесь имеет место обыкновенная путаница, указывает и разнобой в определении типа населенного пункта у мемуаристов. Так, например, в мемуарах Г. И. Хетагурова, Рогачево называется и городом, и поселком.].
Но в Рогачеве есть здание, которое достойно выглядело бы и в самом крупном городе. Это церковь на центральной площади. Когда я впервые ее увидел, она уже много лет была заброшена и использовалась в качестве склада. Штукатурка на стенах облупилась, купола покрылись ржавчиной, на них местами виднелись дыры. В барабане, на котором покоится самый большой купол, в окнах не было стекол. Их заменяли деревянные щиты, обтянутые рубероидом. Кустарник рос не только возле здания, но начал появляться и на крыше. Благодаря большому периметру постройки, обилию разных выступов и зарослям, это было идеальное место для игр окрестной детворы. В то время я не ведал об эпохе советского богоборчества и неухоженный вид храма относил к последствиям войны, которая закончилась всего 10 лет назад и о которой я очень хорошо знал. Как мне понятно теперь, в действительности на церкви следов от военных событий оставалось совсем немного. Это были отверстия правильной прямоугольной формы в куполах, которые использовались службой наблюдения (ВНОС) для слежения за воздушным пространством.
Но война все равно незримо присутствовала в нашей тогдашней жизни. О ней часто говорили взрослые и напоминали братские могилы с памятниками, которые регулярно встречались на всех окрестных дорогах и свидетельствовали о том, что здесь шли бои. Однако истинный масштаб этих боев ребенку оценить было трудно. Для этого требовалось связать воедино все, что известно из официальной истории, мемуаров и отрывочных рассказов местных жителей. И вот теперь, с задержкой на десятки лет, предпринята попытка эту работу проделать.
В масштабах всей войны или битвы за Москву описываемый эпизод может показаться малозначительным. В той же сводке Совинформбюро упомянуто освобождение нескольких городов, гораздо более крупных и известных. Здесь же речь идет не об основном ударе 30-й армии, а только о вспомогательном. Обычно о таких не очень любят вспоминать. Славы они приносят мало, а потери бывают большими. Но именно они иногда раскрывают масштаб события. В среднем каждые сутки при штурме Рогачевского оборонительного узла части 30-й армии теряли убитыми и пропавшими без вести столько же людей, сколько потеряла 22 июня 1941 г. немецкая дивизия, штурмовавшая Брестскую крепость.
В декабре командование 30-й армии ставило перед своими войсками задачу окружения и уничтожения клинско-рогачевской группировки противника. Для достижения этой цели надо было вовремя овладеть селом Рогачево. Его захват поставил бы в критическое положение немецкие дивизии, вышедшие на канал Москва – Волга в районе Дмитрова и Яхромы.
Направление удара было выбрано правильно. В конечном итоге действия 30-й армии вынудили противника откатиться на запад и уйти не только из-под Дмитрова и Яхромы, но и с ближних подступов к Москве. Игра стоила свеч. Только, к сожалению, в ней сгорали не свечи, а человеческие жизни.
В тексте много цитат, поскольку эта книга основана на сведениях, полученных из документов (приказов, донесений, отчетов, наградных листов[5 - В книге встретится много ссылок на этот специфический источник информации. Он позволяет назвать имена тех, кто приблизил Победу, воюя на данном участке фронта: солдат и офицеров, а не только высших командиров. Конечно, нас интересует, за что награжденный получил медаль или орден. Степень подробности этих сообщений варьирует от простой констатации факта участия в боях до достаточно полного описанияs какого-либо боевого эпизода с точным указанием времени и места события. В сопоставлении с другими источниками это позволяет более полно представить, как протекали боевые действия на определенном участке фронта.Самый «деликатный» момент в подобных документах – описание урона, нанесенного противнику. Оценить степень достоверности этих сведений не всегда представляется возможным. Там, где можно с большой уверенностью опровергнуть или подтвердить приведенные данные, это будет сделано. В остальных случаях мы предоставляем читателю самому судить о том, насколько они правдоподобны.] и списков потерь частей), а также сообщений участников или свидетелей тех событий. Это или мемуары, или устные рассказы. Использованы материалы, исходящие от нашего противника: журналы боевых действий и приложения к ним, истории частей и соединений вермахта.
Некоторые архивные материалы публикуются впервые. Также впервые обнародованы свидетельства жителей района, которые были очевидцами боев. Эти воспоминания собраны усилиями второго автора книги – С. Рыбакова. Он много лет ведет работу по поиску останков солдат, погибших на территории Дмитровского района, и установлению их имен. Поэтому военные действия в предлагаемой книге описаны более полно, чем в других работах по данной теме.
События, о которых идет речь, отстоят от нашего времени на три четверти века, и их свидетели не всегда могут быть точны. Там, где сведения поддаются проверке или уточнению, авторы стараются это сделать, но большей частью мы вынуждены оставлять их без комментариев, предоставляя читателю самому судить о степени достоверности. Авторы ничего не придумывали. Если у нас имеется своя версия какого-либо события или просто предположение, то это оговаривается в тексте.
Авторы благодарят за предоставленные воспоминания старожилов Дмитровского района, непосредственных свидетелей событий 1941 г., а также коллективы Рогачевской средней школы, Синьковской средней школы N 1, Куликовской средней школы за возможность ознакомления с материалами школьных музеев.
Отдельная благодарность первым редакторам книги: Карасевой Елене Васильевне и Логвиновой Марианне Григорьевне.
От авторов В. Карасев
Имена
«Вечером одного из дней в начале декабря 1941 г. к нам в деревню стали подходить советские солдаты. Время шло, а они все прибывали и прибывали. Уже наступила ночь, когда воинская часть, наконец, собралась и остановилась для отдыха. Солдат разместили по избам. Мороз стоял жуткий, и спастись можно было только в тепле. Избы были небольшие, а солдат очень много. Ни до, ни после той ночи в нашей деревне не видели столько постояльцев. После многочасового перехода они валились с ног, но даже присесть было негде. Солдаты набились в избу, словно сельди в бочку. Они стояли плечом к плечу, многие спали стоя. Мы же, как хозяева дома, разместились на печи.
Этот привал продолжался всего три-четыре часа. Рано утром, задолго до рассвета, по деревне разнеслись крики командиров, будивших красноармейцев. О том, чтобы поесть, не шло и речи. Единственным утешением солдат был кипяток и сухари, кто-то доставал кусковой сахар, который кололся и распределялся по едокам. Этими сладостями бойцы оделяли и детей, наблюдавших за происходящим с печи.
Потом последовали команды: «Выходи, стройся!». И все это воинство тронулось в темень. Уходя из избы, солдаты возрастом постарше обращали взоры к иконам в Красном углу, крестились и кланялись, благодарили за приют».
Если бы в ту ночь в избу жительницы деревни Давыдково Е. В. Новиковой[6 - Новикова Елена Васильевна (1918 г. р.), д. Давыдково.], рассказавшей эту историю, или в любой другой дом деревни попал шальной снаряд, он нашел бы сразу десятки жертв. Однако этого не произошло, и большинству солдат, которых видела наша свидетельница, теперь уже старушка 93-х лет, было суждено умереть под открытым небом.
Сейчас их имена выбиты на плитах братских могил, которые часто встречаются на дорогах, ведущих от Дмитрова на Рогачево и Клин, а затем – к Лотошино и Ржеву. Но уже на памятниках под Ржевом вряд ли можно найти фамилии тех, кто стоя спал в Давыдково, коротая последние часы перед боем. В большинстве своем к моменту наступления на Ржев они были убиты или лежали в госпиталях. На смену им пришли другие бойцы. Раненые, вылечившись, чаще всего снова попадали на фронт. Там их в лучшем случае ждало очередное ранение. Тех, кто начал воевать зимой 1941 г., становилось все меньше и меньше…
Прошло много лет, сменилось поколение. В 70-х годах в школах села Рогачево и поселка Ново-Синьково были созданы музеи, которые стали собирать сведения о частях и соединениях, сражавшихся в этих местах во время Великой Отечественной войны. Т. Д. Шолохова, работавшая учителем истории в Синьковской средней школе, приложила много усилий для организации такого музея, вела переписку с участниками боев и родственниками погибших воинов. Удалось связаться со многими ветеранами, но большинство из них начало свой путь уже после боев в окрестностях Рогачева. Тем не менее, нашлись свидетели и участники событий декабря 1941 г. Учительница В. И. Самсонова установила связь с одним из них – капитаном запаса Мухабеком Цапоевичем Кебековым.
В школьном музее хранится письмо от 28 ноября 1979 г., в котором ветеран благодарит учеников Синьковской школы N 1 за доброе дело в розыске участников былых сражений и коротко пишет о себе. В июне 1941 г. он закончил среднее военное Тамбовское Краснознаменное кавалерийское училище им. 1-й Конной Армии в звании лейтенанта. Получил назначение в самую южную точку Советского Союза – город Кушку. В 1941 г. командовал первым эскадроном 97-го кавалерийского полка 18-й кавалерийской дивизии 30-й армии. В бою за Бунятино М. Ц. Кебеков был ранен и попал в госпиталь, где пролежал пять месяцев. Его рассказ об этом бое мы приведем в дальнейшем.
Командир одного из эскадронов 46-го кавалерийского полка той же дивизии Энвер Асхаров также выжил, но, к сожалению, о боях за Подвязново воспоминаний не оставил.
В музее Рогачевской средней школы хранится письмо, из которого выяснилось, что счастливо прошел всю войну и затем многие годы занимался мирным трудом боец 348-й стрелковой дивизии Илья Сергеевич Бочкарев. Рассказывая о боях за Рогачево, о нем упоминает в своих мемуарах бывший командующий 30-й армией Д. Д. Лелюшенко.
Общий вид раскопок санитарного захоронения у д. Петровка.
Медальон найденный в санитарном захоронении.
Из материалов того же музея можно узнать об удивительных причудах военной судьбы, которая свела в одном подразделении нескольких девушек из Рогачева и его окрестностей. Это были санитарки и медицинские сестры 269-го отдельного медико-санитарного батальона 251-й стрелковой дивизии: Тихомирова (Полторжицкая) Валентина Сергеевна и Рябова (Василенко) Александра Даниловна из Гориц, Чупрунова Вера Алексеевна из с. Рогачево, Голодкова Александра Ивановна из Малого Рогачева. Призванные в армию в разное время и в разных местах, они не только оказались в одной части, но и приняли свое боевое крещение в начале декабря 1941 г., спасая жизни тех, кто освобождал их родные места. Из боя раненых выносила Елесина (Талимова) Мария Борисовна, жившая перед войной в с. Куликово.
Наверное, не все выжившие подали весть о себе, но их и тогда, в конце 70-х, оставалось очень мало. Сейчас в ежегодных мероприятиях, посвященных Дню Победы, принимает участие все меньше и меньше ветеранов войны. Многие люди не замечают памятников, ставших привычными деталями пейзажа, и не задумываются о том, что они означают.
