– О! Это ж новый клуб, – с большим энтузиазмом отозвался Берк, поправляя ремень гитары на плече. – Ну, мальчики, какие планы на субботу вечером? Ах, да, Мел… А во сколько выступление-то?
– Кстати, по поводу времени. – Менеджер озадаченно уткнулась в телефон. – Домовой пишет, что пока ещё точно неизвестно. Чуть позже даст ответ. Наверное, ближе к субботе, я так поняла.
– Короче, держи нас в курсе, пупсик, – сказал Берк.
Девушка налилась краской.
Мел – этакая скромница с милым личиком, и не по годам развитым мышлением. Чёрные волосы едва касались её маленьких плеч. Ростом она была приблизительно метр пятьдесят пять. Мел всегда носила чёрную одежду и слушала исключительно альтернативный рок. Она очень любила животных. В свободное время подрабатывала тем, что купала кошек и собак, и стригла им ногти.
Мел очень нравилась Алексу, но очарованный парень «старательно» это скрывал, да так, что каждый вечер провожал её до дома. Менеджер группы, разумеется, видела знаки внимания, и старалась максимально держать дружескую дистанцию, будто бы ничего не замечая. На эту тему они как-то секретничали с Бадри, посиживая в китайском кафе. Сказать по правде, Баду она тоже нравилась. Но в отличии от наивного басиста, хитрый барабанщик умело скрывал свою симпатию, благодаря определённому жизненному опыту и чтению соответствующей литературы, которую так страстно поглощал одно время под напором жадного рвения к саморазвитию. Ко всему прочему Бадри видел будущую жену гораздо взрослее: быть старше на двенадцать лет музыканту явно не хотелось. В результате оставалось свою симпатию просто маскировать. К тому же… жалко было портить замечательные отношения с такой приятной и умной девушкой, как Мел. Быть в отношениях – это великая ответственность, а недопонимания и ревность неизбежны, как поллюция во время эротического сна; поэтому пусть лучше остаётся так как есть, нежели потом разочаровываться, и тем самым ещё пуще разжигать женоненавистничество, которое, очевидно, сотрёт в пух и прах эту невинную дружбу между менеджером и барабанщиком.
– Так… Давайте ещё раз прогоним-ка тот кусок до припева. Кажется, у меня появилась очень крутая идея, – вдруг загорелся Алекс.
– Так быстро?! – удивился Берк. – Прям «крутая»?
– Главное, чтоб её сейчас не забыть, – промолвил басист, и окинул застенчивыми глазками всех участников репетиции.
– Скорострел! – ухмыльнулся солист, поправляя на плече ремень электрогитары.
Единственная девушка в помещении законфузилась, и моментально уткнулась в телефон, то ли по делу, то ли просто так совпало, или действительно от неловкости, таким образом, спрятавшись в сетях всемирной паутины.
– Бад, счёт! – сказал Алекс барабанщику, и тот сразу приступил отсчитывать, ударяя палкой об палку: раз, два, три, четыре.
***
Ночью большой город выглядел особенно красиво. Высотные здания излучали фееричные цвета, поливая улицы различными оттенками. Социум оживал с приходом тьмы, горячо встречая летнюю ночь на тёплом воздухе. Город просыпался; пусть и по правилам биоритма должен был идти спать. Но к чёрту эти ритмы. Долой правила. День – это рутина, загруженная нудной работой; а ночь – это свобода, где можно расслабиться и оторваться.
«С наступлением ночи большой город оживает», – размышлял деревенщина по имени Бадри.
Загорелся зелёный. Бад с Берком пошли по пешеходу.
– Начал что-нибудь писать? – спросил приятель барабанщика, напомнив ему о другом его увлечении помимо музыки.
– Может быть, – помялся тот.
Парню было за тридцать. Он всегда мог выслушать, и дать дельный совет пессимисту Бадри. Берк не славился хорошим зрением, потому всегда носил очки. Внешне парень походил на латиноамериканца, когда как в реале носил совсем другую нацию. Своего собеседника он был выше на полголовы. Его массивную шею обволакивала толстая серебренная цепь. Массивные скулы обтягивала смуглая кожа лица. В этот погожий вечер Берк решил надеть тёмную приталенную футболку, серые джинсы – грамотно сочетав их с чёрными кроссовками, – а на голову напялил траурную кепку с прямым козырьком. От природы солист группы имел плотное телосложение, хоть от спорта и был далёк, как земля от солнца. И вновь, возвращаясь к вопросу о его происхождении, то никто не знал, какой же всё-таки нации был вокалист Берк. Это своего рода были его изюминкой и маленькой тайной, о которой даже не знал барабанщик Бадри.
– Знаешь, в голову вообще ничего не лезет, – посетовал собеседник.
– Ты хоть пробовал-то? – не верил Берк словам нытика.
– Да, – Бадри выдержал паузу, – правда… только немного. Столько ненужных мыслей. Сложно сосредоточиться, когда в твоей голове сплошная помойка.
– Бади, опять что ли грузишься? – Берк уже выучил барабанщика, как облупленного (среди знакомых музыкантов, он единственный называл его «Бади»).
Ответ от приятеля последовал не сразу. Они между тем оставили пешеход позади, и очутились на тротуаре. Проходили мимо бурного прозрачного фонтана.
– Я просто, Берк, не хочу жить, как амёба. Понимаешь? Хочется в этой жизни как-то реализоваться, чего-то достичь. А просто… ходить, как все, и быть, как все, – я так не хочу… Я могу больше. Я хочу быть знаменитым, богатым. Жизнь-то одна. Чего плавать-то на мелководье, правильно же? – разговорился Бадри.
– Ну да. Совершенно верно, – утвердительно кивнул солист группы.
– Хочется не просто денег; а именно… статуса! – уточнил Бад, продолжая свою мысль. – Быть кем-то! Деньги-то само собой придут. Просто вот это вот… – Он на миг задумался, а затем выпалил: – Не хочу я каждое утро ходить на нелюбимую работу, а по вечерам в тупую играть на барабанах, лишь бы просто потрещать и скоротать время. Я так не хочу, Берк.
– И я не хочу, Бад. А кто говорит, что мы просто так убиваем время?
Барабанщик виновато промолчал, осознав, что сказал лишнее.
– Мы ведь вместе идём к успеху: я, ты, Мел, Алекс, – мягко заговорил Берк. – Думаешь, нам по кайфу так жить? Ребята-то ладно… Алекс первый курс. А Мел вообще только школу закончила. Не один ты, Бадри, ходишь на эту нелюбимую работу. Мне, допустим, тоже не нравится вставать каждый день в шесть утра – шесть дней в неделю, – а потом куда-то там ехать, потому что просто так надо, а не потому, что душа так сильно этого хочет. Я вообще, если ты не знал, (но ты и так это знаешь), хочу только играть, собирать стадионы и путешествовать по миру. Вот, что я хочу! И ты этого хочешь тоже. Это наша общая цель. Но надо к этому прийти, Бади, а, чтобы к этому прийти, надо соответственно потрудиться, что мы сейчас, в принципе, и делаем вместе. Было бы больше времени, вообще можно было бы каждый день репетировать. Но его, как принято, не хватает, к сожалению. Но рады тому, чему рады. Поэтому надо выжимать по максимуму, пупсик, – закончил Берк.
Но вечно сетующий барабанщик и здесь ничего не сказал; а лишь угрюмо вздохнул, беспокойно размышляя о своём скором уходе из группы. Он даже сам до конца не понимал, зачем ему гасить мечту детства; однако в глубине души что-то подсказывало, что это будет правильным решением для него.
– Ты просто капец как грузишься. Вот я тебе говорю, – заметил Берк и хорошенько прочистил горло. – Конкретно как грузишься. – Он, и остальные ребята не знали, какой побег замышляет член их рок-команды.
Музыканты проходили вблизи торгового дома, который обливал их ярко-оранжевым светом. По пути им повстречались, идущие под ручку, высокий мальчуган и очаровательная полторашка-европейка. При виде подобной парочки, у Бадри с геометрической прогрессией падала самооценка.
«Почему все нормальные парни мутят, а я нет?!»
– Я просто чувствую себя каким-то тормозом. Каким-то овощем…
– Да что ты заладил с этим «овощем»?! – уверенно перебил Берк. – Хватит грузиться, Бади! – приободрил он спутника. – Овощ, овощ… Ты хоть знаешь, кто такой овощ?
Бад только хотел вымолвить оправдание, но вокалист тут же его перехватил.
– Не овощ ты! И не говори так больше. Ты крутой музыкант, Бад. Играешь в группе. Идёшь к своей заветной цели. Да знаешь? Такого барабанщика, как ты, между прочим, надо будет ещё поискать.
В большом городе?! Пфф…
– Да ну, – отмахнулся скептически парень, а в душе почувствовал тепло.
– Я тебе на полном серьёзе говорю. Ты классный барабанщик! – всё же был настойчив Берк. – И хороший парень, – добавил через секунду.
– Спасибо, Берк, за мотивацию, – робко улыбнулся Бадри.
– Не знаю, почему ты себя так терзаешь. Нормальный чувак вроде. Просто сам себе всё накручиваешь. Вот и всё. Сам себе геморрой делаешь. Перестань заниматься этим дерьмом, Бадри, пока не поздно – пока совсем крыша не поехала.
– Я постараюсь, – промолвил барабанщик, понимая, что слова спутника бессильны перед его – ставшей привычным образом жизни – депрессией.
В какой-то степени советы Берка всё же давали света мрачной сущности Бадри, но в пребольшущей степени… это было не «в какой-то степени».
– Просто не парься, – заключил весело приятель Бада. – Ты слишком много думаешь. О-о-чень много. Да ещё и не по делу. Расслабься. Хорошо, пупсик? – не мог ни дня прожить Берк без этого умилительного словечка.
И вновь рокеры остановились на очередном светофоре. Вопреки дорожным правилам, вне очереди проскочила белая машина скорой помощи, тревожно завывая и мигая. С мрачного небосвода наблюдала хладнокровная пятнистая луна.
– Тебе срочно нужно отдохнуть, чувак, – сказал Берк. – Когда у тебя отпуск?
– Не помню. Надо будет уточнить, – без какого-либо интереса ответил Бадри.
– Вот, смотри, – настроился Берк дать годный совет, – сгоняешь в отпуск. Проведаешь свою мать, брата, остальных родных и близких. Отдохнёшь как следует. Временно отключишься от этой городской суеты – от этого шумного города. Восстановишься как следует. Морально! (Ну и физически.) А потом снова приедешь в город; и уже с новыми силами будем топить дальше: запись альбома, ещё один клип, концерты, и всё остальное. Лады? – со жгучим позитивом молвил солист рок-группы.
