Непостижимая Миссури

– Как зачем?

 Услышав ответ, вздрогнула. Говорил Шон и тон его голоса был вызывающе – насмешливым.

– Пусть навсегда простится с иллюзиями. Я ее знаю. Будет продолжать бегать за мной как собачонка, пока не получит хорошего пенделя, но даже и тогда, сомневаюсь, что отстанет! А так будет ей наука.

 Моя улыбка медленно погасла, словно свеча под порывом ветра, оставив после себя едкий дым отчаянья.

«Шон говорит обо мне! – поняла я с ужасом. – Собачонка? Это я собачонка?».

 А парень тем временем продолжал:

– Все эти два года я терпел ее рядом только по одной причине – она была мне удобна. А почему бы нет? Я не принуждал ее ни к чему – она сама решила, что будет заниматься бытом и финансами, пока я расту, как музыкант, пробивая себе дорогу в шоу-бизнес.

– Наверное, она на что-то рассчитывала, – проговорила незнакомая женщина, а я рискнула и сделала еще один шаг и заглянула в проем. Увидела только ее – девушку, которая несколько дней назад увезла от меня Шона. Сегодня она была одета официально: деловой костюм, состоявший из пиджака поверх кремового цвета блузки и классической юбки-карандаша, обтягивающей ее покатые бедра. Светлые волосы зачесаны наверх и это ей неимоверно шло.

 Я сглотнула, заметив часть спины парня – больше увидеть не позволяла дверь, а открыть ее и ворваться негодующе, я не хотела, не могла. Пока не могла.

 Кажется, все тело окаменело, а ноги попросту вросли в пол и не в силах сделать даже шаг, я продолжала стоять и подслушивать, даже понимая, что это гадко. Но не менее гадкими были и слова парня, который стоял там, в своей гримерке и говорил обо мне все это!

– Я никогда ничего ей не обещал, – продолжил Шон. – Она сама все решила…

– Но ты и не отговаривал ее, – голос незнакомки прозвучал слегка укоризненно. – Возможно, она любит тебя?

– А зачем мне было ее уговаривать? – тихо рассмеялся Шон, и я услышала звук его шагов, а затем он пропал из виду, и девушка последовала за ним. – Я же сказал: мне было удобно. Пока я занимался своей музыкой, она обеспечивала мою жизнь.

– А ее любовь? – повторилась девушка. Я же едва не припала ухом к двери. Сердце перестало стучать на короткий миг, пока ожидало ответа парня. И он не замедлил его дать.

– Любовь? Наверное, любит, только мне такие, как она, не нравятся. Неухоженная, вечно озабоченная своей работой, – дальше прозвучало злое, напористое, – ты же сама ее видела! Невзрачная и серая. Таких миллионы, а мне нравятся женщины, которые похожи на тебя.

 Далее последовал характерный звук поцелуя и мне в сердце словно вогнали нож. По самую рукоять, да еще и прокрутили, чтобы острее ощутила боль.

 Пошатнувшись, ухватилась за дверную ручку и сделала шаг вперед.

«Не может быть, – сказала я себе. – Мой Шон не мог так говорить обо мне?» – В памяти всплывали картины нашей жизни, той, которая была еще до того момента, когда Шон еще не приобрел популярность и радовался каждой маленькой победе вместе со мной.

«Мисси! – вспомнила, как он позвонил из студии, где в первый раз купили его песню. – Мисси! Это же победа! Наша маленькая победа!» – а теперь, оказывается, нас никогда не было. И все, что он говорил, все его слова и благодарность за мою помощь, просто слова, чтобы отвязалась, чтобы не трогала.

 Ведь между нами никогда и секса не было только не потому, что не хотела я. Это он сам настаивал. Я же, вот дурища! – была совсем не против. А он…

«Мисси, – говорил Шон. – Еще рано. Вот когда я встану на ноги, между нами будет все и серьезно, а пока давай подождем»

 Я думала, он хранит меня до брака. Я верила, что он любит меня и это казалось мне лучшим подтверждением его чувств, а в итоге оказалось, что я попросту никогда не привлекала его как женщина. Как прислуга, уборщица, помощница – да, но не как любимая. А я-то, дура-дурой, думала, что он действительно, бережет меня и радовалась, что получила такого парня!

«Ты не в его вкусе!» – напомнила себе и, прогоняя воспоминания, сделала еще один шаг, медленно открывая дверь все шире и шире.

– Кто это? – раздался голос девушки, а я, решительно толкнув двери, выступила вперед и обратила свой взгляд на парочку, рассевшуюся на диване. Юбка девушки была задрана на бедрах. Заметив меня, она стала поспешно поправлять ее, а Шон попросту встал и обратил на меня взгляд своих прищуренных глаз.

– Давно пришла? – спросил он спокойно. На красивом лице не дрогнул ни один мускул, только легкая усмешка тронула полные губы.

– Достаточно, чтобы все услышать… – ответила я и осеклась. Дошло, хоть и не сразу.

– Ты это нарочно сделал? – спросила.

– А ты как думаешь? – парень шагнул ко мне, глядя вызывающе, уверенный в себе. Девушка за его спиной, оправив одежду, встала и теперь смотрела на нас. А я, бросив на нее еще один быстрый взгляд, подумала о том, как же она красива.

 Вот какие нравятся моему Шону! Ухоженные, дорогие, деловые, а не девчонка из закусочной в фартуке и с подносом в руках!

– Надеюсь, ты услышала достаточно, чтобы все понять и исчезнуть из моей жизни! – заявил парень. Он переплел руки на груди и чуть приподнял голову, глядя на меня сверху вниз. Я же, сглотнув, сжала руки в кулаки, чувствуя, как в крови начинает бушевать ярость. О, как мне сейчас хотелось наброситься на него и вмазать по самодовольной роже! Даже ладони зачесались. Как он только мог говорить так обо мне? Неужели вот такую благодарность я заслужила? Я ведь никогда ничего не просила у него. Никогда и ничего! Я всегда старалась для него, жила ради него, мечтала, чтобы он прославился и исполнил свою мечту, став известным музыкантом, человеком, который будет пленять сердца людей своей музыкой и своими песнями! И вот какой результат моих чаяний!

 Обида захлестнула меня, поглотив без остатка. Где-то в самой глубине рассудка то и дело пробивалась мысль, что в чем-то Шон прав. Я сама позволила ему использовать себя, но почему он так жесток ко мне после всего, что между нами было. Пусть он никогда не любил меня, но ведь было время, когда он звонил, чтобы поделиться своими успехами, чтобы порадоваться вместе со мной!

 Я стояла и, продолжая сжимать пальцы в кулаки, смотрела в глаза парню, которого любила.

«Всегда любила!» – рыдало сердце, обливаясь кровью.

– Что же, – продолжил Шон, – все получилось еще лучше, чем я предполагал. Ты подслушала наш разговор с Тори и тем самым избавила от долгих объяснений.

– Ты мерзавец! – прошипела я в ответ.

– Что? – парень приподнял брови в удивлении. – Как ты меня назвала?

– Мерзавец! – повторила я, едва сдерживаясь, чтобы все же не броситься на него. Видит Бог, мне это стоило титанических усилий. И ничего, что я слабее. Разок-другой успела бы врезать от души, но сдержалась, понимая, что это ничего не изменит.

 Шон продолжал смотреть на меня и усмехаться. Несколько секунд мы стояли друг против друга, как дуэлянты, перекрестив взоры, которые были едва ли не острее заточенных шпаг. Мое сердце едва не застыло от лютого холода его глаз. Но тут губы парня дрогнули и разомкнулись.

– Пошла вон, дура! – неожиданно резко проговорил он. – Иначе позову охрану и скажу, что какая-то  сумасшедшая фанатка пробралась в мою гримерку до начала презентации. Мало тебе не покажется. Загремишь в полицию и это как минимум, обещаю!

 Я собрала всю свою силу воли в кулак. Гневные слова, совсем не цензурные, застряли в горле. Я проглотила их вместе с разочарованием и обидой, решив сказать лишь то, что сразу же взбрело в голову.

– Зря ты так со мной, – выпалила и покосилась на Тори. Вот, значит, как зовут эту белобрысую лохудру! Стоит себе спокойненько и смотрит на нас, молчаливая, будто в рот воды набрала. Видимо, поддерживает Шона, да и разве может быть иначе? Он определенно с ней встречается. Вон как целовались, пока я не заявилась!

 Злость стала еще сильнее. В груди камнем застыло сердце.

«Ненавижу!» – поняла я.

– Что значит, зря? – спросил ехидно Шон.

– А то, – прорычала в ответ, – что я буду мстить!

– Ты? – не удержавшись Шон рассмеялся. Его веселье длилось недолго. Совсем скоро парень распрямил спину и шагнул ко мне в пару шагов сократив расстояние между нами.

– Ты – никто, Мисси! – его лицо наклонилось ко мне. Светлые глаза сверкали от гнева. – Никто! – повторил Шон. – И звать тебя – никак! А я, – улыбка полная превосходства осветила красивое лицо, – я – звезда, и тебе до меня как пешком от Земли до Луны, или еще дальше. В общем, – он поднял руку и ткнул меня указательным пальцем в грудь в районе солнечного сплетения, – даже не мечтай о мести! Мы теперь находимся в разных мирах, и твоя судьба прозябать в своей кафешке до конца своих дней, подавая бургеры и колу таким же неудачникам, как ты сама.

 Я ударила его по руке и отскочила назад, но лишь рассмешила парня.

– Если хочешь меня достать, – сказал Шон надменно, – пробивайся в этот мир. Только у тебя для этого нет ничего, ни таланта, ни упорства. Сейчас вернешься домой, порыдаешь всласть и будешь видеть меня лишь на экране своего допотопного телевизора на съемной квартирке. Вот твоя судьба.

 Я стиснула зубы. О, как я была зла! Этот парень….этот человек, которого я боготворила…Шон Хьюз только что сорвался с пьедестала моих глаз и упал вниз, разбившись на тысячи осколков.

– Молчишь? – Шон расслабленно засунул руки в карманы своих джинсов. – И правильно. Что ты можешь еще сказать? – и резко: – А теперь, пошла вон. Не желаю более тратить время на бессмысленные и пустые разговоры, – и повернулся ко мне спиной, давая понять всем своим видом, что разговор окончен. Только я не хотела, чтобы последнее слово осталось за ним. Рявкнула в спину так, что он на мгновение застыл и тут же оглянулся, сверкая недовольным взглядом.

– Я уйду! – заверила я парня. – Только знай, я отомщу, и ты еще пожалеешь о том, что унизил меня сегодня. За то, что использовал и смеялся надо мной. За то, что…

 Шон не дал мне закончить. Ринулся ко мне и, прежде чем я успела даже испугаться, схватил за шиворот и выпихнул из гримерки прямо в коридор.

– Охрана! – закричал он, когда я, приземлившись на пятую точку, попыталась подняться.

– Здесь какая-то сумасшедшая, – продолжал кричать Шон.

 На его крик тут же примчались парочка бугаев в форме. Меня тут же подхватили под руки и поволокли прочь от Шона, а один из мужчин даже успел извиниться перед парнем.

– Простите, мистер Хьюз! – пролепетал он. – Не углядели, – а затем уже мне, сурово: – И как ты только смогла пробраться сюда! – после чего, извинившись еще раз, потащили меня прочь от Шона. А я и не думала сопротивляться. Висела в их стальных ручищах и лишь смотрела, как мне вослед, улыбаясь во все тридцать два зуба, машет рукой звезда по имени Шон Хьюз.

 Очнулась я, лишь оказавшись на улице. Эти двое вытолкали меня за двери и пригрозив, что если еще раз выкину подобное, непременно обратятся в полицию, после чего ушли, закрыв двери перед толпой поклонниц, ожидающих в нетерпении встречи со своим кумиром. На меня набросились всем скопом. Подняли на ноги и забросали вопросами:

– Ты видела Шона?

– Ты говорила с ним?

– И как он тебе показался? Еще красивее, чем на фото?

  Я взмахнула руками, призывая девушек замолчать, а затем протиснувшись через плотный строй девичьих тел, пошла прочь от здания, поправляя на спине рюкзак. Мои мысли были далеки от радужных и единственное, что билось в голове, не давая мне завыть от разочарования и боли, была мысль о том, что я буду мстить. Не спущу ему такое с рук.

 Унизил, растоптал мои чувства. Мог ведь и по-хорошему все объяснить, но ведь не стал! Посмеялся надо мной и моей любовью. Гад!

 Домой вернулась злая как все черти ада и почти не помнила, как добралась сюда. Сбросив с плеч рюкзак, ринулась на второй этаж, туда, где находилась комната Шона. Распахнув двери, включила свет и ворвалась в комнату, оглядываясь по сторонам.

 Отовсюду, со стен на меня смотрел он. Человек, который сделал мне больно. Который посмеялся надо мной, использовал меня и еще гордился этим.

 Я подбежала к первой стене и принялась срывать плакаты один за одним. Срывать и рвать на мелкие кусочки. Вне себя от ярости я уничтожала изображения Шона и очнулась только когда стены опустели, сиротливо глядя на меня изуродованными обоями, а пол стал усыпан клочками бумаги, словно осенний парк опавшей листвой.

 Только тогда, осев на пол и закрыв лицо руками, я позволила себе заплакать. Боль не стала меньше. Кажется, она лишь возросла. Было трудно дышать и я, всхлипывая, размазывала слезы по лицу, думая о том, что мне делать дальше. Казалось, жизнь остановилась.

«Я больше никогда и никого не буду любить! – сказала себе. – Никогда и никого! Я буду жить только для себя и ради себя, – и добавила, вытирая слезы, – но только после того, как выполню свое обещание и отомщу Шону, чтобы он не думал, что зло в мире может быть безнаказанно! Я стану звездой! Я стану той, с кем ему придется считаться и вот тогда…» – что будет после пресловутого «тогда» я еще не знала. Только приняв решение, почувствовала странное облегчение, словно у меня появился новый смысл в жизни.

 Я встала на ноги и стряхнув с себя прилипшую к одежде бумагу, распрямила спину и вдохнула полной грудью.

 Теперь я знала, что буду делать дальше и Шон… этот обманщик, еще пожалеет, что поступил вот так со мной, или я не Миссури Лэнг!

Глава 3

 Итак, я решила мстить.

Прежде всего, мне нужен был план и уже на следующий день, во время перерыва на обед, я начала набрасывать его на салфетке, пока сидела в кафе и уплетала свой гамбургер.

 Напротив меня устроилась Мери и, глотая маленькими глотками горячий кофе, смотрела во все глаза, как я калаякаю на рифленой мягкой бумаге какие-то слова.

– Это что? – спросила она не удержавшись. – Стихи что ли пишешь? – и хохотнула. – Неужели вчерашняя свиданка так вдохновила?

 Я проигнорировала ее тонкий юмор и посмотрела на первую запись, которую после решила перенести в свой дневник. Так как пока дневника не было, то сгодилась и салфетка.

«Пункт номер один, – гласила надпись, – перебраться в квартиру подешевле!» – и это было важно. Так как теперь Шон не жил со мной, я могла себе позволить снять квартирку поскромнее, а не этот дом, где пыталась создать все удобства для Шона.

 Укусив гамбургер, я продолжила писать:

«Пункт два! – и даже обвела его карандашом. – Узнать о самой престижной компании, конкурирующей с той, где теперь работает Шон Хьюз!» – здесь я поставила жирную точку, а Мери даже приподнялась со своего сиденья и заглянула в мои записи, только я оказалась проворнее и сгребла салфетку раньше, чем девушка смогла что-нибудь прочитать.

– Чего ты? – обиделась она.

– Это личное! – ответила я и запихнула салфетку в карман.

 Мери наигранно обиженно надула губы и села на свое место, а я, быстро разделавшись с остатками гамбургера, допила колу и встала.

– Все! – заявила решительно. – Пора.

– Куда? – удивилась Мери. – Нам еще работать сегодня!

– Ага! – кивнула я. – Помню! Только я не об этом!

– А о чем тогда? – девушка сделала глоток кофе и отставила чашку, на дне которой густо поблескивала коричневая жижа.

– О том, что пора менять свою жизнь к лучшему!

– Прямо щас? – хихикнула Мери.

– Нет,– я покачала головой. – Завтра у меня выходной, вот и начну.

– Ты сама таинственность, – произнесла подруга. – Не хочешь поделиться? – и посмотрев мне в глаза, продолжила: – Вижу, что нет. Ладно. Подожду, когда сама решишься.

 Я подмигнула девушке и, подхватив поднос с грязной посудой, поспешила сразу на мойку, мысленно размышляя о том, что буду делать дальше. Я не совсем представляла себе, как приду в это агентство и что там буду говорить. Не стану же выпаливать вот так сразу, что хочу стать звездой! В чем-то Шон был прав – пробиться в его мир трудно. Он сам потратил два года, за время которых постоянно работал. А бывали и дни, когда он сутками не выходил из своей комнаты-студии, где писал музыку. Помню, как я пробиралась к нему с едой, чтобы тихонько поставить ее на столик, а сама после садилась и смотрела, как он работает: пишет музыку, играет на гитаре или попросту поет. У него получались красивые стихи, и музыка у Шона была просто великолепная. Она меня завораживала, как, впрочем, и все, что делал этот парень. Он действительно был очень талантлив, а в сочетании с ангельской внешностью, это был двойной эффект. И то, что я немного ему иногда помогала, так это не в счет.

«Черт, Мисси! – подумала я с досадой. – Ты даже сейчас им восхищаешься?»

 Поставив с грохотом поднос на столик возле раковин я сжала зубы, злясь на саму себя. Вот как получается: стоит мне только подумать о Шоне, вспомнить, каким он был до того, как стал звездой, и вся моя злость улетучивается. Получалось, мой гнев направлен только на нового Шона. Неужели, его так изменил этот мир, или попросту я раньше не замечала очевидного?

«Ты никто, Мисси! Никто и звать тебя Никак! – вспомнила злые слова парня. – А я – звезда!» – и насмешливое злое лицо блондина предстало передо мной, будто наяву. Вздрогнув от неприязни, ощутила, как былой настрой ярой мстительницы, возвращается, прогоняя влюбленного ангела, пиная его под зад ногами.

 Схватив со стула оставленный на нем фартук, я решительно подвязала его вокруг талии.

«Завтра! – напомнила себе. – Агентство! И ты не свернешь! Не передумаешь, иначе сама себя не будешь больше уважать!» – и переполненная решительности перевернуть свой мир, шагнула в двери, направляясь в зал.

 До конца работы оставалось еще шесть часов.

 ************

 Этим утром я выглядела сногсшибательно. По крайней мере, мне так показалось, когда я придирчиво рассматривала себя в зеркале.

 Купленная вчера после работы косметика была принята на "ура" моим внутренним я и, стоя у зеркала и наводя марафет, я ощущала себя уже почти звездой. Отражение довольно улыбалось и даже один раз подмигнуло мне накрашенными ресницами. Я сделала легкий макияж, чтобы только подчеркнуть все то, чем наградил меня Бог и осталась довольна результатом. Расчесав свои длинные волосы, уложила их, подняв вверх, а из одежды выбрала простые классические джинсы, голубую блузу и пиджак.

– Ну, Шон, держись! – проговорила вслух и полная чувства собственного превосходства, поспешила на выход, слетев с лестницы в несколько прыжков.

 Закинув за спину маленький кожаный рюкзачок, в который заранее утрамбовала документы и телефон с кошельком, я вышла за дверь, закрыв ее на замок и мысленно напомнив себе о том, что после посещения агентства следует зайти к хозяйке дома и поговорить с ней о прекращении аренды. Жить в этом доме мне оставалось всего неделю, но я была уверена, что смогу найти себе квартиру по карману, так как не видела более смысла платить за огромный домище, где живу теперь одна. Да, в принципе, мне совсем не по душе были такие хоромы – для Шона старалась, но это время безвозвратно ушло и теперь я решила жить для себя и ради себя.

«Никаких мужчин!» – приказала себе.

 Легкой походкой дошла до ближайшей остановки, присоединившись к группе ожидающих. На меня покосились, но интерес быстро улетучился, а я сама, зацепившись пальцами за лямки рюкзачка, стала ждать, поглядывая в нетерпении на часы.

 Вчера, потратив пару-тройку часов на всемирную сеть, я нашла то, что искала – компанию, которая по всем параметрам подходила именно мне. К тому же я вовремя вспомнила, как Шон упоминал ее, когда похвастался тем, что устроился в свое агентство.

«Это лучшая компания, – заверил он меня. – Но они в основном работают с актерами, а мне интересна музыка» – как оказалось позже, все было совсем не так. Обе компании занимались раскруткой музыкантов, просто Шон попал туда, куда повезло пробраться. Сейчас, глядя на прошлое другими глазами, я понимала, что он попросту вцепился в то, что предложили, потому что хотел любым способом пробиться в манящий его мир софитов и поклонниц.

«Что же, – подумала я, – мне тоже придется постараться, чтобы оказаться там, и я приложу все усилия, сделаю возможное и невозможное, но своего добьюсь, иначе просто не смогу жить, потому что окажется, что слова Шона – истинная правда, а я не собираюсь до конца своих дней прозябать в кафе пока он там, поднимается все выше и выше, идет по головам, забывая о том, как все начиналось!»

  В потоке авто показался автобус и, спустя менее чем минуту, я уже забиралась внутрь вместе с остальными ожидающими. Хорошо, что я выбрала время не час пик, когда салон набивается так, что не продохнуть. Можно было, конечно, и на метро, но я продумала весь свой путь с пересадками и поняла, что так получится намного удобнее и быстрее.

 Заняв свободное место в самом конце автобуса, стала смотреть в окно на проплывающие улицы и дома. В голове яростно билась только одна мысль о том, как именно мне попасть в агентство и что сказать, чтобы меня приняли.

«Сначала все узнаю, затем решу, как буду действовать!» – поняла я. Как такового плана пока не было, но я не привыкла сдаваться, а потому, решительно сжав руки в кулаки, настраивалась на положительное. Сначала стоило разведать обстановку и узнать, что это за компания и какие требования у агентства, да и просто, стоило узнать, что к чему, прежде чем принимать какое-то решение.

 Вот так, прыгая из автобуса в автобус, я, наконец, достигла своей цели. Заветная улица и огромное здание, подпиравшее небо, такое высокое, что стало больно шее, когда я, подняв голову, попыталась увидеть вершину этого великолепия.

 Несколько минут просто стояла, собираясь с духом, поглядывая на стоянку, на которой были припаркованы машины. Тут же находилась и охрана – два мужчины в серой униформе с рациями, стояли рядом и смеясь, обсуждали какую-то, понятную только им двоим, тему. Вот две девушки, высокие и грациозные, вошли в двери, возле которых стоял еще один охранник. Вот еще какой-то мужчина проскользнул в здание приветливо кивнув стоявшему на посту и получил в ответ такой же кивок. Я же, собрав всю свою волю в кулак, двинулась вперед, шагая целеустремленно и вполне уверено. За спиной зашумела машина. Я быстро отскочила в сторону. Бегло оглянувшись, заметила, как в парковке подъехал черный внедорожник, только рассматривать авто не было ни желания, ни времени. Стиснув зубы, я пошла к своей цели, чувствуя, как в голове пульсирует только одна мысль: «Вперед, Мисси! И не вздумай сдаться!».

 Охранник у дверей на меня едва посмотрел и даже не подумал задержать или пристать с вопросами. Обрадовавшись такому стечению обстоятельств, я ринулась в проход и мгновением спустя уже стояла на гладком полу огромного холла.

 Справа – стойка ресепшена и две девушки в деловых костюмах, одна за компьютером, другая возится с бумагами, разложив их на столе. Обе удивительно похожи. Нет, не внешне, а своим поведением, отточенными движениями и лицами, на которых застыла маска деловитой сосредоточенности.

 Я огляделась по сторонам, шагнув в сторону приемной. Заметила охранника прямо возле пропускного пункта. Он стоял, деловито положив руки на бедра, совсем такой не худенький дядя в форме, идентичной той, какую я видела на остальных работниках охраны. Прямо за его спиной начиналась лестница – широкая с блестящими ступенями, а сбоку, видимо, для ленивых, располагался эскалатор, и кто-то из сотрудников, мужчина в костюме тройке, поднимался наверх, зажав подмышкой папку.

 Слева от центрального входа располагался лифт и чуть левее от него – мягкий уголок для ожидающих, утопающий в зелени с журнальным столиком и автоматом для кофе.

 Сглотнув, повернулась к стойке регистрации и двинулась вперед, глядя на одну из девушек, которая как раз что-то набирала на клавиатуре, пристально глядя в сияющий экран компьютера.

– Здравствуйте! – остановившись и положив руки на высокую стойку, я широко улыбнулась работнице компании. Девушка что-то быстро допечатала и подняла на меня глаза, дежурно улыбаясь.

– Добрый день, – ответила она. – Что вам угодно?

«Что мне угодно», – повторила про себя и, повторяя улыбку служащей, произнесла: – Я хочу стать звездой! – ляпнула, а после поняла, что стморозила глупость. Девушка часто заморгала, но, кажется, удивилась не так чтобы сильно.

– То есть, вы хотите записаться на курсы? – попробовала она вариант. – Что именно вас интересует? Вокал, танцы, актерское мастерство… – и продолжила перечислять, пока я лихорадочно соображала, что же выбрать из всего этого огромного перечня, но так и не смогла это сделать, но тут, словно подсказывая мне, девушка добавила: – Возможно, вы пришли на прослушивание?

– Прослушивание? – повторила я следом за ней.

– Ну, да! – она подняла руку и указала куда-то мне за спину. – Вот объявление.

 Я резко повернулась и увидела плакат, висевший на стене на каком-то подобие доски объявлений. Сама не знаю, как я сразу не заметила его, такой красочный и броский.