Театральная цензура в Ленинграде в годы «оттепели»
Существенный вклад в изучение темы внес М. В. Зеленов. Он рассмотрел организационное оформление цензурной политики партийного руководства, кадровую политику ЦК в отношении Главлита, взаимоотношения этих органов и их противостояние в борьбе за сферы влияния, эволюцию Главлита в 1950–1960-х гг., его статуса, а также отметил изменение принципов цензурной политики[49].
В середине 1950-х гг. началась борьба с застоем, нацеленная на преодоление последствий сталинского времени в советском театральном искусстве. Большинство театроведов стали указывать на необходимость перемен в сценическом искусстве. Об этом говорилось уже на II съезде писателей. В докладах А. А. Суркова, Б. С. Рюрикова, А. Е. Корнейчука, Б. А. Лавренева критиковалась установка на бесконфликтность в советской драматургии. Эти выступления не остались незамеченными, но породили целую волну ответных заявлений. Так, заместитель главного редактора журнала «Театр» А. Н. Анастасьев в 1955 г. отметил, что театральным деятелям следует обращать больше внимания на отставание советского театра на теоретическом уровне, на конфликты театров с драматургами[50]. В 1956 г. Б. А. Назаров и О. В. Гриднева прямо критиковали современную драматургию. Они утверждали, что отставание драматургии и театра является результатом неправильного управления ими, в чем повинен образованный в 1936 г. Комитет по делам искусств[51]. В конце 1956 г. драматург А. А. Крон в «Литературной Москве» еще раз указал на негативные последствия ведомственного вмешательства[52].
Театральная «оттепель» в Советском Союзе оказалась короткой. В 1958 г. было принято постановление Президиума ЦК КПСС «О клеветническом романе Б. Пастернака». После «дела Пастернака» «оттепель», в том числе театральная, начала сворачиваться. А. Б. Фетюков считает, что «оттепель» в сфере литературы и искусства в Ленинграде была короче, чем в других регионах[53]. Она длилась с марта 1956 г. до конца года. Историк отмечает: «Перелом в идеологической работе партийных структур (в частности, в их культурной политике) относится к декабрю 1956 г. и связан с рассылкой на места закрытого письма ЦК КПСС “Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов”. Как представляется, это знаменовало собой возврат к идеологическим устоям досъездовского времени»[54]. Особенностью цензуры, которая снова стала набирать силу, являлся общественный идеологический контроль за советскими драматическими театрами. Данная тенденция имела место и в других областях культуры. А. В. Блюм писал по этому поводу: «Наблюдение за идеологической чистотой произведений искусства возлагалось на различные комитеты и учреждения культуры, а также “творческие союзы” – кинематографистов, художников, композиторов и т. д.»[55], причем наряду с «творческими союзами» усиливалась роль «художественных советов», которые «решали и определяли судьбу театрального репертуара, эстрады, кино, художественных выставок и даже цирковых реприз»[56]. Исследователь отмечал, что, с одной стороны, участие «творческих союзов» и «художественного совета» в идеологическом контроле соответствовало политике Хрущева по внедрению общественного управления страной, но, с другой стороны, такой поворот свидетельствовал о переменах во взаимоотношениях между творческой интеллигенцией и властью[57].
Кроме указанных работ для изучения истории театральной цензуры эпохи Хрущева представляют интерес материалы, посвященные в целом советским драматическим театрам. Среди них прежде всего следует назвать шеститомную «Историю советского драматического театра», в которой как отдельная веха рассматривается период с 1917 г. до конца 1960-х гг. Заслуживают упоминания публикации театроведов В. С. Жидкова[58], А. М. Смелянского[59], В. Н. Дмитриевского[60], Н. Ю. Казьминой и А. А. Никольского[61]. Особенно выделяется статья Дмитриевского[62], она посвящена творческой деятельности известных режиссеров Н. П. Акимова и Г. А. Товстоногова и богата фактами о театральной жизни Ленинграда в 1950–1960-х гг. Также В. Н. Дмитриевский проанализировал взаимоотношения власти и режиссеров.
В начале 2000-х гг. на фоне расширения диапазона изучаемой проблематики в российских исследованиях появляется новый ракурс цензурной темы – местное цензурное своеобразие[63] и разные виды цензуры[64]. Так, А. В. Блюм на основе большого количества неопубликованных материалов проанализировал механизм функционирования ленинградского Главлита и его вмешательство в дела печати. Сегодня уже появились работы петербургских историков о кадровом аспекте деятельности цензурных органов Ленинграда. Например, в статье Ф. К. Ярмолича, посвященной цензорским кадрам хрущевского времени, на основе архивных документов разбирается процесс формирования штатов цензурных органов и описываются механизмы подготовки и повышения их квалификации[65]. В статье К. А. Болдовского исследуется социальный состав структур послевоенной ленинградской власти и сделан вывод о том, что в кампаниях по борьбе с «засоренностью кадров», начавшихся в Ленинграде в 1949 г., руководствовались данными, взятыми из материалов переписи руководящих работников и специалистов[66]. Эта перепись выявила основные характеристики руководящих кадров, что позволило принять меры для повышения их профессионального уровня[67].
Несколько работ посвящено непосредственно истории театральной цензуры. В статье Л. И. Вавулинской о театральной цензуре в Карелии в послевоенные годы рассматривается период с 1946 до конца 1950-х гг. Автор использует документ, определивший характер деятельности театральной цензуры на много лет вперед, – постановление ЦК ВКП(б) от 26 августа 1946 г. «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению». Исследовательница доводит свой анализ до времени XX съезда КПСС[68]. Стоит согласиться с автором статьи в том, что в СССР, «несмотря на некоторые послабления в политике в области культуры во второй половине 1950-х гг., свобода творчества четко ограничивалась рамками социалистического реализма»[69].
Ряд работ, опубликованных в 2000-х гг., относится к становлению советской театральной цензуры в первые годы советской власти. Среди них исследования Г. А. Бондаревой[70], С. А. Дианова[71] и В. Л. Гайдука[72]. Работа Г. А. Бондаревой посвящена изучению советской цензуры зрелищ. Исследовательница проанализировала механизмы функционирования Главлита, Главреперткома и Главполитпросвета в условиях нэпа. С. А. Дианов, описывая эволюцию органов Главлита на Урале с 1922 по 1940 г., проследил, как осуществлялся контроль за репертуаром театров, филармоний, киноклубов, музыкальных заведений, и пришел к выводу, что «цензурный контроль за зрелищами в индустриально развивающемся регионе так и не приобрел тотальные черты»[73].
Несмотря на обращение в исследованиях к советской театральной цензуре, проблема, в частности, на материалах Ленинграда, остается еще недостаточно изученной. Необходимо разобраться, насколько справедливы утверждение А. В. Тамарченко: «Цензура в театре всегда бывала мельче и строже, чем цензура в целом, например цензура литературы»[74] или мнение В. Н. Дмитриевского: «Цензурный произвол в Ленинграде жестче, непредсказуемее и точечнее по своей направленности, чем в Москве»[75].
В источниковой базе для настоящего исследования можно выделить несколько групп. Исключительно информативны издававшиеся с конца 1990-х гг. документальные сборники о культурной жизни СССР периода «оттепели». Они включают материалы центральных и местных органов Главлита, ЦК КПСС и т. п.[76], есть также издание, посвященное Ленинградскому отделению Союза писателей[77]. В него включены избранные стенограммы заседаний 1940–1960-х годов. Данная публикация содержит богатый фактический материал о литературной жизни Ленинграда, в том числе о том, как создавались драматические произведения.
Важнейшим источником является советская периодическая печать. В настоящем исследовании использовались статьи из газет «Правда» и «Советская культура», а также из журналов «Театр» и «Огонек». В прессе печатались не только афиши спектаклей и рецензии на них, но и дискуссионные материалы о путях дальнейшего развития театрального искусства. Из периодики можно почерпнуть информацию о партийно-государственном руководстве театральным искусством. Так, «Советская культура» от 11–14 октября 1958 г. освещала ход работы Всесоюзной конференции работников театров, драматургов и театральных критиков. В журнале «Театр» регулярно помещались статьи, в которых разъяснялась политика Министерства культуры СССР в области театрального искусства. В рубрике «Театральные новости» печатались официальные документы этого ведомства. Материалы об идеологическом руководстве культурой, в частности драматургией, выходили в центральном партийном журнале «Коммунист».
Чрезвычайно полезна специальная периодика, например периодические издания Ленинградского отделения Всероссийского театрального общества (ЛО ВТО) «Материалы о работе ЛО ВТО». В них публиковались отчеты и планы работы отделения, материалы конференций театральных работников, рецензии на постановки ленинградских театров, обсуждения спектаклей, дискуссии о состоянии репертуара, информация о совместных заседаниях художественного совета Управления культуры (далее – УК) Ленгорисполкома и правления ЛО ВТО с ленинградскими драматургами, сведения о собраниях артистов-чтецов и материалах театральных журналов и т. д.
В работе использованы документы личного происхождения – дневники советского и российского театроведа Д. М. Шварц[78], а также воспоминания актрисы Е. Г. Флоринской[79], режиссеров Н. П. Акимова[80] и Г. А. Товстоногова[81].
Значительный массив источников 1950–1960-х гг. о театральной цензуре в Ленинграде остается неопубликованным. В работе использованы материалы Центрального государственного архива литературы и искусства Санкт-Петербурга (ЦГАЛИ СПб) и Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб).
В ЦГАЛИ СПб хранятся документы Ленинградского отделения Главлита (ф. 359) за рассматриваемый период, однако лишь немногие из них связаны непосредственно с цензурой театрального репертуара. Судя по документам другого фонда этого архива – УК Ленгорисполкома (ф. 105), – именно данный отдел искусств фактически занимался театральной цензурой. Комплексный анализ материалов союзного и республиканского ведомств культуры вместе с делопроизводством УК Ленгорисполкома позволяет реконструировать схему функционирования театральной цензуры и управления драматическими театрами в Ленинграде во время «оттепели». Отчеты отдела искусств и стенограммы заседаний художественного совета УК содержат более конкретную информацию о цензурном контроле за драматическими театрами: в них разбираются цензурные нововведения, подвергаются критическому рассмотрению отдельные сценические постановки и т. п. В ЦГАЛИ СПб также хранятся документы Ленинградского отделения Всероссийского театрального общества (ф. 381). Несмотря на то, что формально ВТО являлось общественной организацией, оно активно занималось идеологическим контролем за деятельностью ленинградских театров. Фонды отдельных театров – Ленинградского государственного академического театра Комедии (ф. 261) и Ленинградского государственного академического театра драмы имени А. С. Пушкина (ф. 354) – содержат переписку, стенограммы заседаний художественных советов и пр.
Мероприятия, относящиеся к театральной жизни, в основном находились в ведении отдела науки, школ и культуры Ленинградского обкома КПСС. Однако материалы обкомовского фонда ЦГАИПД СПб (ф. 24) менее системны, чем документы отдела искусств УК Ленгорисполкома. Из них дел, относящихся непосредственно к театральной цензуре, немного. Основной массив профильного делопроизводства обкома посвящен идеологическому воспитанию интеллигенции и творческой молодежи. В исследовании использовались и другие документы этого архива, например протоколы заседания первичной партийной организации УК Ленгорисполкома (ф. 948), которые содержат ценные сведения о внутренней жизни управления и об отношениях между его сотрудниками. Задействованы протоколы заседаний первичной партийной организации Ленинградского государственного академического театра Комедии (ф. 545), которые также отражают атмосферу в коллективе.
Полезные сведения удалось почерпнуть и из двух московских архивов – Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) (ф. 17, оп. 132 – отделы пропаганды и агитации, культуры ЦК ВКП(б)) и Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ) (ф. 5, оп. 36, 37 – отдел культуры ЦК КПСС). Эти материалы дают представление об общих принципах партийного руководства культурой.
Для анализа механизмов цензурного и идеологического контроля за деятельностью ленинградских театров в годы «оттепели» предполагается, во-первых, описать систему партийно-государственных органов, осуществлявших идеологическое руководство сценическими коллективами; во-вторых, проанализировать механизм функционирования театральной цензуры; в-третьих, рассмотреть взаимосвязь между театральной цензурой в Ленинграде и культурной политикой СССР в целом; в-четвертых, определить степень влияния цензуры на драматургию и постановки Северной столицы.
Вообще говоря, театральная цензура понимается как «надзор со стороны органов власти за содержанием драматических произведений и всех видов театральных зрелищ»[82]. Однако в настоящей работе цензура определяется как комплексная система государственного и партийного контроля за деятельностью драматических театров, включающего несколько этапов:
– проверку текстов пьес;
– утверждение репертуара;
– просмотр генеральных репетиций (или общественный просмотр) до премьеры;
– публикацию рецензий в советской прессе;
– идеологическое воспитание творческой интеллигенции, направленное на формирование «правильного мировоззрения» и, соответственно, самоцензуры.
Глава 1. Театральная цензура в Ленинграде в 1953–1964 гг.: система надзора и механизм ее функционирования
1.1. Театральная цензура: история формирования
Театр в Санкт-Петербурге/Ленинграде, культурном центре Российской империи и Советского Союза, находился на особом положении. Советский театральный деятель М. О. Янковский замечал: «Театральный Ленинград! Какое сложное и емкое понятие содержат эти слова. Какие славные страницы истории русского и советского театра встают за ними. И как неразрывно связаны они с героической историей города, стоящего на берегу не раз воспетой в русской поэзии горделивой Невы»[83]. Ленинград именовался «колыбелью революции», в Российской империи он был центром формирования умонастроений. Одновременно он являлся средоточием русского театрального искусства. На главной улице города, Невском проспекте, расположено множество театров, среди них Александринка (Ленинградский государственный театр драмы имени А. С. Пушкина – ныне Александринский театр), один из старейших театров России. В этом театре начиналась история русско-советской драматургии. До революции здесь проходили премьеры «Горя от ума» А. С. Грибоедова, «Ревизора» Н. В. Гоголя, «Грозы» А. Н. Островского, в советское время – «Оптимистической трагедии» Вс. В. Вишневского в постановке Г. А. Товстоногова (1955 г., в 1958 г. присуждена Ленинская премия), «Игрока» Ф. М. Достоевского (1956), «Бега» М. А. Булгакова (1958) и «Маленьких трагедий» А. С. Пушкина (1962) – все три спектакля в постановке Л. С. Вивьена. Напротив Александринки располагается Театр Комедии имени Н. П. Акимова. Его история тесно связана с творчеством Н. П. Акимова и Е. Л. Шварца. На набережной реки Фонтанки находится Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова (в советский период – БДТ имени М. Горького), где Г. А. Товстоногов, выдающийся советский режиссер, работал до последних дней жизни.
При всем при том в 1950–1960-е гг. в Ленинграде функционировала театральная цензура, надзиравшая за постановками и контролировавшая их подобно тому, как цензура в XIX в. не оставляла без внимания «Горе от ума» А. С. Грибоедова, «Бориса Годунова» А. С. Пушкина, «Дело» и «Смерть Тарелкина» А. В. Сухово-Кобылина[84].
В этот период в городе работало восемь драматических театров[85]: Ленинградский государственный театр драмы имени А. С. Пушкина[86], Ленинградский государственный Большой драматический театр имени М. Горького (далее – БДТ)[87], Ленинградский государственный театр Комедии[88], Ленинградский государственный театр имени Ленсовета[89], Ленинградский государственный театр имени Ленинского комсомола[90], Ленинградский государственный театр юных зрителей (далее – ТЮЗ)[91], Ленинградский государственный драматический театр[92], Ленинградский государственный театр эстрады и миниатюр[93]. Некоторые театры имели особый статус. Театр драмы имени А. С. Пушкина, например, находился в союзном подчинении, БДТ и Театр Комедии – в республиканском, Театр имени Ленсовета, Театр имени Ленинского комсомола, ТЮЗ и Ленинградский государственный драматический театр были в местном подчинении Управления культуры исполкома Ленгорсовета[94].
Автором настоящей монографии Ленинградскому театру эстрады и миниатюр уделено значительно меньше внимания, чем другим театральным площадкам, в силу специфики его жанра. Эстрадные постановки включают драматургию малых форм, пение, музыку, хореографию и по своему содержанию отличаются от традиционных сценических зрелищ. Отдел искусств Управления культуры, документы которого являются главным источником по изучаемой теме, мало занимался проблемами эстрады.
В рассматриваемый период функционировала разветвленная система учреждений, осуществлявших идеологическое управление театральной жизнью Ленинграда, среди которых были органы и союзного, и местного подчинения, а также партийные структуры. За проверку текстов художественных произведений, в том числе предполагаемых к постановке на сцене, отвечал Главлит[95]. К союзным органам также можно отнести Главискусство Министерства культуры СССР и Художественный совет по театру при Министерстве культуры СССР. В Ленинграде главную роль в управлении театрами играл отдел искусств УК исполкома Ленгорсовета, поэтому ему будет уделено особое внимание. В идеологическом контроле за деятельностью театров принимали участие некоторые общественные организации, в том числе Художественный совет при УК, о котором речь пойдет далее.
Партийные органы также участвовали в определении репертуарной политики театров Северной столицы. В Ленинградском областном комитете КПСС театрами занимался отдел науки, школ и культуры. Однако важно отметить, что партийные органы лишь задавали общее направление театральной жизни, а также вмешивались в случае экстренных ситуаций. В остальном же полномочия между партийными и советскими органами относительно театрального управления делились достаточно четко. Партийная организация делала акцент на воспитательной работе в театрах, в то время как повседневное руководство осуществлял исполком.
Театральная цензура – это надзор со стороны власти за содержанием всех видов театральных зрелищ. История театральной цензуры в Советском Союзе началась в первое десятилетие после прихода к власти большевиков. Уже в 1922 г. был образован Главлит[96] (Главное управление по делам литературы и издательств), в 1923 г. при Главлите возник Главрепертком (Главный репертуарный комитет, позднее – Главное управление по контролю за зрелищами и репертуаром, или ГУРК). В 1928 г. создано Главное управление по делам литературы и искусства (Главискусство), в состав которого вошел Главрепертком. В положении о Главискусстве прописаны следующие задачи в области руководства театрами и театральной цензурой: «идеологический контроль над репертуаром и всеми другими художественными произведениями» и «общее руководство и планирование работы зрелищных предприятий и их объединений, находящихся в ведении местных ОНО (отделов народного образования. – Ю. Ч.)»[97]. С 1933 г. ГУРК стало главным органом надзора за театральными постановками, образованным на основе Главреперткома в системе Народного комиссариата просвещения СССР. Официальный статус ГУРК был утвержден 26 февраля 1934 г. Его рабочие задачи в принципе не отличались от задач Главискусства. Например, в положении ГУРК РСФСР было сказано: ГУРК осуществляет «политико-идеологический, художественный и военный контроль как предварительный, так и последующий над всеми видами зрелищ и репертуара (театр, музыка, эстрада, кино, грампластинки, художественное радиовещание) на территории РСФСР»[98]. На практике ГУРК следило за разрешением к постановке, публичному исполнению и распространению драматических, музыкальных и хореографических произведений[99].
В 1936 г. состоялась важная реорганизация Управления искусством. Согласно положению «Об образовании Всесоюзного комитета по делам искусств при СНК Союза ССР» от 17 января 1936 г. была образована соответствующая структура. Комитет по делам искусств стал важнейшей составляющей частью будущего Минкультуры СССР, его полномочия включали «руководство всеми делами искусств, с подчинением ему театров и других зрелищных предприятий, киноорганизаций, музыкальных, художественно-живописных, скульптурных и других учреждений по искусствам, в том числе учебных заведений, подготавливающих кадры работников театра, кино, музыки и изобразительных искусств»[100]. Таким образом, управление театрами было передано Комитету по делам искусств при СНК СССР.
Постоянные изменения проходили и в местных органах Советского Союза, ведавших вопросами культуры. В Петрограде в связи с особым положением города в послереволюционный период сложилась иная ситуация. После Октябрьской революции был образован отдел государственных театров при Наркомпросе РСФСР, призванный следить за театральными делами. Дирекция ленинградских государственных театров была ликвидирована в марте 1937 г. с передачей функций Управлению по делам искусств исполкома Ленгорсовета[101], которое было образовано в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 17 января 1936 г. для руководства ленинградскими театрами, планирования их деятельности и контроля за театрами, концертно-зрелищными предприятиями и учебными художественными заведениями. Оно относилось к отделению Управления по делам искусств при СНК СССР. Функционал управления, как указывалось в соответствующем республиканском положении, заключался в том, что в нем рассматривали и утверждали «репертуар театров и концертных организаций области, края или автономной республики» и контролировали его выполнение, организовывали «через театры индивидуальные заказы на написание пьес и через филармонии и концертные организации заказы на музыкальный и эстрадный репертуар»[102]. Управление подчинялось президиуму Ленсовета, а с июня 1938 г. получило двойное подчинение – Комитету по делам искусств при СМ РСФСР и президиуму Ленсовета. К 1940 г. Управление по делам искусств имело уже шесть отделов – театральный, музыкальный, изобразительных искусств, охраны памятников, планово-финансовый, капитального строительства[103].
В начале 1950-х гг. прошла очередная массовая реорганизация органов управления культурой по всей стране. С 1 ноября 1951 г. в соответствии с приказом Главлита СССР в Ленинграде был создан Отдел по контролю за произведениями искусств[104], который контролировал работу всех театров. Введению новшества не помешало даже то, что Главлит переживал серьезные структурные изменения – в марте 1953 г. он был передан в ведение управления МВД[105], а в октябре того же года выделен из системы органов внутренних дел[106]. Эти изменения не сказались существенным образом на структуре Ленобллита, где лишь на время появился II отдел Управления МВД по городу Ленинграду и Ленинградской области. Вскоре Ленобллит вернулся в ведение Совета министров СССР.
Значительные изменения в деле руководства театральной цензурой произошли в связи с созданием Министерства культуры СССР в 1953 г. Согласно закону Верховного Совета СССР от 15 марта 1953 г. «О преобразовании министерств СССР», Министерство высшего образования СССР, Министерство кинематографии СССР, Комитет по делам искусств, Комитет радиоинформации, Главполиграфиздат и Министерство трудовых резервов СССР были объединены в Министерство культуры СССР[107]. При этом функции Главного управления по делам искусств, которое занималось руководством театрами, также были переданы Министерству культуры, после образования которого появилось постановление Совета министров РСФСР от 9 июня 1953 г. № 733, регламентировавшее структуру управлений культуры областных, краевых исполкомов и министерств культуры автономных республик[108]. В Ленинграде решением исполкома Ленгорсовета от 24 июня 1953 г. № 53–40-б на базе отдела культурно-просветительной работы исполкома Ленгорсовета, Управления по делам искусств, Управления кинофикации и Управления по делам полиграфической промышленности, издательств и книжной торговли было создано Управление культуры.
Таким образом, почти все указанные органы цензуры к концу 1950-х гг. были преобразованы и окончательно утвердился их функционал, который в определенной степени пересекался. По мнению Т. М. Горяевой, в годы «оттепели» была сформирована «треугольная фигура управления обществом» – Главлит, ЦК КПСС и КГБ. О координации деятельности этих структур исследовательница пишет: «Одновременно Главлит информировал и сигнализировал ЦК и КГБ обо всех случаях нарушения их распоряжений или антисоветских выступлений, ставших известными цензуре из своих источников»[109]