Театральная цензура в Ленинграде в годы «оттепели»

1.3. Роль художественных советов в идеологическом управлении театрами

Театральный художественный совет (далее – ХС) функционировал как при театрах, так и при УК Ленгорисполкома. В 1953–1964 гг. УК с помощью ХС следило за репертуарами театров и концертных организаций. А. Блюм отмечал, что наблюдение за идеологической чистотой произведений искусства возлагалось на различные комитеты и учреждения культуры, а также союзы кинематографистов, художников, композиторов. Художественные советы учреждений решали и определяли судьбу театрального репертуара, эстрады, кино, художественных выставок и даже цирковых реприз[165]. Выступление министра культуры СССР Н. Михайлова в конце 1956 г. подтверждает мнение А. Блюма о контрольной функции ХС: «Новым в нынешнем театральном сезоне является несколько иная постановка вопроса о художественных советах в театрах. В чем же суть изменений? Прежде художественный совет назначался, теперь избирается творческим коллективом. Прежде совет действовал по единому положению, одинаковому для всех театров; теперь должен вырабатывать для себя положение с учетом своих творческих задач и особенностей. При этом, конечно, совет вырабатывает свое положение, подходя к делу с позиций высокой идейности советского театрального искусства на базе принципов социалистического реализма»[166].

ХС театра играл вспомогательную роль, то есть осуществлял предварительный контроль. Вышестоящими органами являлись ХС УК Ленгорисполкома и ХС министерств культуры союзных республик.

В 1956 г. в приказе министра культуры СССР отмечалась необходимость повышения роли ХС. В частности, говорилось: «Большую роль в улучшении художественно-творческой работы театра призван играть художественный совет как совещательный орган при директоре театра»[167]. В большинстве советских театров такие советы были совершенно незаметными. Поэтому возникло мнение о необходимости активизации их деятельности. Приказ отменил установленный порядок назначения состава художественных советов театров приказами вышестоящих органов Министерства культуры. Было решено, что директор театра должен быть председателем художественного совета; главный режиссер обязательно входит в состав совета в качестве заместителя председателя, если он одновременно не является директором театра; члены художественного совета избираются в начале театрального сезона из числа авторитетных членов театрального коллектива[168]. Теперь советы стали формироваться не сверху, а снизу и обрели более ощутимую ответственность, нежели ранее. Это явилось самым кардинальным изменением в системе управления театральным искусством. В качестве совещательного органа ХС театра был призван рассматривать основные вопросы творческой жизни театра, его репертуарной политики, идейно-художественного качества спектаклей, актерского и режиссерского мастерства[169].

Кроме ХС театров в Ленинграде под руководством УК Ленгорисполкома существовал городской ХС, в который входили известные писатели, театральные критики, режиссеры, актеры и члены ЛО ВТО. Следует отметить, что функции городского ХС были более универсальными. Здесь обсуждались вопросы репертуаров и творческой деятельности драматических и музыкальных театров и концертных организаций.

Еще до приказа 1956 г. при УК Ленгорисполкома существовал ХС, но его работа была плохо организована. В отчете «О работе Управления культуры по руководству и контролю за деятельностью театров» говорилось: «…при Управлении культуры имеется художественный совет, который больше чем полгода не собирался и фактически он ничего не делает»[170]. В УК надеялись, что на ХС будут обсуждаться принципиальные вопросы репертуарной политики и текущего руководства театральной жизнью. Однако в действительности ХС при УК Ленгорисполкома не пользовался авторитетом.

Таблица 3. Состав художественной коллегии Академического театра драмы имени А. С. Пушкина, утвержденный Комитетом по делам искусств при Совете министров СССР[171] (1954)

Таблица 4. Состав ХС Ленинградского государственного театра Комедии, утвержденный Главным управлением по делам искусств Министерства культуры РСФСР[172]

В конце 1956 г. в целях реализации приказа министра культуры СССР № 566 от 21 августа УК Ленгорисполкома устроило организационное заседание городского ХС. На этом заседании обсуждались следующие вопросы: во-первых, как правильно и разумно организовать работу; во-вторых, о порядке работы по подготовке к трем важным событиям – 250-летию Ленинграда, Всемирному фестивалю молодежи и 40-летию советской власти[173]. Заместитель начальника УК И. С. Ефремов говорил, что практика работы прошлых ХС не оправдала себя. По его мнению, причиной могла быть громоздкость организации – 72 человека состояли его членами. Кроме того, он отмечал: «Этот художественный совет был сложен по принципу взаимодействия между театрами, Союзом писателей, драматургами и т. д. Слишком мало было деятелей и крупных представителей искусства»[174]. Поэтому на организационном заседании заново был определен состав членов городского ХС, куда вошли В. А. Колобашкин (начальник УК), И. С. Ефремов (зам. начальника), Л. С. Карпенина (УК), А. С. Ксенофонтов (Управление кинофикации), Е. Ф. Филатова (отдел полиграфии), Н. П. Акимов, А. А. Брянцев, Г. А. Товстоногов, Л. С. Вивьен, В. С. Андрушкевич, А. В. Пергамент, Ю. О. Хмельницкий, М. М. Королев, С. Л. Цимбал, А. Л. Дымшиц, И. А. Серебряный, Б. И. Загурский, Э. П. Грикуров, К. И. Зандерлинг, Е. Н. Саковнин, Е. П. Карякина, Я. М. Николаев[175]. Таким образом, кроме пяти сотрудников УК (В. А. Колобашкин, И. С. Ефремов, Л. С. Карпенина, А. С. Ксенофонтов, Е. Ф. Филатова), остальные члены были режиссерами, художественными руководителями, актерами ленинградских театров или театральными критиками.

Однако для городского ХС сохранились старые правила назначения членов сверху. Заместитель начальника отдела искусств Н. И. Фиглин на заседании городского совета в 1958 г. отметил: «Городской совет существует не на принципе выборности, а на принципе назначения из представителей театров. Это группа из ведущих работников искусства, из представителей творческих союзов и общественности города, в частности советских, партийных, комсомольских организаций»[176].

Поскольку власть обращала пристальное внимание на механизмы функционирования ХС в театрах, в 1960 г. Министерство культуры СССР выпустило новый приказ о порядке их создания (№ 543 от 19 октября 1960 г.), в котором отмечалось, что на фоне развития советской демократии на ХС театров лежит большая ответственность за повышение идейно-художественного уровня репертуара и качества выпускаемых спектаклей[177]. Анализ существовавшего порядка формирования ХС театров, введенного в 1956 г., показал, что к 1960 г. назрела необходимость в его изменении. В качестве аргументов в новом приказе приводились нередкие случаи, когда в ХС входили люди, не игравшие активной роли в творческой жизни коллективов и неспособные обеспечить выполнение стоявших перед советским театром задач[178]. В прежнем разделе 2 приказа министра культуры СССР № 566 от 21 августа 1956 г. говорилось: «Установить, что члены художественного совета театра ежегодно в начале театрального сезона избираются на общем собрании творческих работников из числа наиболее авторитетных членов коллектива. По желанию коллектива выборы членов художественного совета могут быть проведены тайным голосованием. Примечание. Председателем художественного совета является директор театра. Главный режиссер, если он не назначен на должность директора, без выбора входит в состав совета в качестве заместителя председателя. Общее собрание творческого коллектива может избирать в состав художественного совета, наряду с работниками театра, также представителей общественности и деятелей культуры, не работающих в данном театре, выразивших согласие участвовать в художественном совете»[179]. Теперь в приказе был оговорен новый порядок: «…Установить, что формирование художественных советов производится по представлению руководителей театров: а) по театрам союзного подчинения – Министерством культуры СССР; б) по театрам республиканского подчинения – министерствами культуры союзных республик; министрам культуры союзных республик определить порядок формирования художественных советов театров местного подчинения»[180]. Таким образом, порядок выборности художественных советов театров опять был заменен на назначение членов представителями государственного аппарата. Поэтому после 1961 г. в приказах УК Ленгорисполкома можно найти документы об утверждении состава ХС ленинградских театров[181].

Каждый год ХС УК устраивал итоговое заседание по вопросам репертуара драматических театров Ленинграда. Члены совета обсуждали проблемы и недостатки репертуара предыдущего театрального сезона и давали рекомендации для последующего сезона. Заседание городского совета возглавляло руководство отдела искусств УК Ленгорисполкома. Спектакли, которые подверглись критике, почти всегда снимались. Например, «Большие хлопоты»[182] Л. С. Ленча (1954) и «Талисман»[183] Н. Рыжова и Х. М. Мугуева (1957).

В порядке реализации приказа № 566 о повышении роли художественных советов в театрах в 1958 г. УК Ленгорисполкома организовало заседание по вопросу улучшения работы ХС театров. В начале заседания Н. И. Фиглин отметил: «Художественный совет театра должен стать и даже в ряде случаев стал наиболее полно выражающим энергию и волю коллектива, помогая руководству театра в решении основных художественных и творческих задач»[184]. В 1956–1958 гг. в ХС ленинградских театров работало от семи до 24 членов. Например, представитель Театра им. Ленсовета Иванов сообщил о том, что их ХС состоит из девяти человек, семь из которых – выборные. За отчетный период (1958) в театре было проведено 27 собраний ХС[185].

Были озвучены проблемы, имевшиеся в механизме функционирования ХС театров. Директор Театра Комедии И. Т. Закс задал несколько вопросов по поводу функций ХС. Прежде всего его интересовало разделение полномочий между ХС, общим собранием коллектива и партбюро театра. И. Т. Закс считал: «Сейчас художественный совет должен ограничивать себя кругом вопросов. Нужно заниматься решением 2–3 основных проблем, которые наиболее волнительны и обязательны в работе театра»[186]. Заведующий литературной частью Театра им. Ленинского комсомола Я. Н. Рохлин тоже коснулся принципиального вопроса о сфере деятельности ХС в своем выступлении: «Дело в том, что художественный совет занимался массой вопросов и недостаточно внимательно и взыскательно занимался главными вопросами, вопросами творческой деятельности театра, вопросами творческого направления в жизни театра»[187]. И. Т. Закс предложил обсуждать на ХС вопросы о репертуаре, включении новых постановок, готовых спектаклях и их репетициях. Он сослался на мнение Н. И. Фиглина о том, что ХС должен решить художественные и творческие задачи театра. Кроме этого, Закс предложил изменить частоту собраний – не более двух раз в месяц, чтобы члены совета успевали обдумывать все идейно-художественные вопросы. Он привел пример: из 21 заседания ХС, проведенного в Театре Комедии, 13 заседаний были посвящены обсуждению репертуара и пьес[188]. Этот факт демонстрирует, что не все заседания касались идейно-художественных задач совершенствования репертуара. Поэтому, по мнению И. Т. Закса, было необходимо уменьшить количество заседаний, чтобы напрасно не тратить время членов ХС.

Судя по выступлениям руководителей УК Ленгорсовета, они были недовольны деятельностью городского ХС. Театры тоже не были удовлетворены его работой. Иванов из Театра им. Ленсовета полагал, что «Городской художественный совет должен оказывать конкретную помощь советам в театрах»[189]. Как и представители других театров Ленинграда, он рассчитывал на всестороннюю помощь от городского ХС, то есть от руководства УК. Заместитель начальника Управления (и одновременно начальник отдела искусств) И. С. Ефремов сделал следующие разъяснения: «…задача городского совета ставить вопросы принципиально, вопросы положительного творческого опыта одного театра, и на опыте этого театра разбирать ряд работ других театров. Или поставить принципиальный вопрос организации репертуарного плана, или режиссерского мастерства, или наличия актерского ансамбля в целом ряде театров»[190]. Он также отметил, что не стоит обсуждать репертуарный план театров или заниматься его уточнением на заседаниях городского ХС, делить пьесы театрам[191]. В городском ХС следовало обмениваться лучшим творческим опытом ленинградских театров.

Начальник отдела искусств А. Н. Козлов[192] в 1960 г. отмечал: «…Мы подготовили художественный совет следующим образом – целый ряд членов художественного совета, список которых имеется, прочитал большое количество пьес не только своих театров, но и соседних театров, поэтому они будут говорить не только по поводу своих планов, но и планов соседних театров»[193].

На практике ХС театров иногда загружались административными обязанностями. Об этом сообщала на заседании, посвященном работе ХС ленинградских театров, директор Театра им. Ленсовета Л. И. Григорьева. Она указала, что обсуждались административные вопросы, например повышение и снижение ставок. Это, с ее точки зрения, не являлось задачей ХС: «Мне думается, что художественному совету не надо навязывать административных прав или выдвижения на присвоение звания. Это оградит работников от ненужных волнений»[194]. Кроме того, Л. И. Григорьева предложила уменьшить количество членов ХС, она считала, что достаточно семь человек в театре им. Ленсовета (в 1958 г. было девять членов) вместо нынешних 14–15. Несмотря на указанные недостатки, члены ХС Управления в целом были довольны работой в этом театре. Директор театра Комедии И. Т. Закс согласился с Л. И. Григорьевой. Он также считал, что не следует на художественном совете обсуждать вопросы ставок, категорий, званий, и сказал: «Все, что говорится на художественном совете, моментально становится известно в труппе, а с актером нужно обращаться осторожно, ибо это народ нервный, у них обостренное самолюбие…»[195] Актриса Г. П. Короткевич отметила, что вопросы, касающиеся отдельного человека, не должны становиться достоянием общественности, а публичное обсуждение зарплаты, звания «страшно нервирует и дезориентирует»[196]. Правда, высказывалось и другое мнение. В. А. Сахновский утверждал, что не существует единой точки зрения на функции ХС. Он предложил два критерия для оценки их работы: во-первых, как часто заседает совет, во-вторых, как он работает. По его мнению, функции ХС театров не должны ограничиваться только идеологическими и творческими вопросами, а члены ХС должны иметь возможность в соответствии с реальной ситуацией обсуждать любые важные для театра вопросы. Оценочный же показатель работы ХС – итоговый результат их деятельности.

Представитель Театра драмы им. А. С. Пушкина Н. К. Вальяно сообщил, что у них на заседаниях ХС присутствовало 15 человек. И хотя совет театра не занимался вопросами зарплаты, однако было стремление поощрять талантливых актеров: «Мы записываем в решении вынести на усмотрение администрации рассмотрение вопроса о повышении зарплаты, так же о звании»[197]. Н. К. Вальяно докладывал о деятельности ХС театра в 1963 г., когда проводились творческие встречи с Товстоноговым, Акимовым, Кедровым, театром «Современник», ставились вопросы о выполнении плана, театральных афишах и т. д.

В качестве положительного примера работы ХС был приведен опыт ТЮЗа. Директор ТЮЗа Е. Е. Борошенко высоко оценил успехи ХС своего театра. Он отметил, что члены ХС утверждали репертуар и творческие составы, вели активную работу с драматургами. ТЮЗ приглашал драматургов для участия в заседаниях. Так, на ХС театра присутствовал драматург Г. Мамлин, при его участии процесс обсуждения спектакля «А с Алешкой мы друзья» прошел более легко и интересно. Кроме того, чтобы эффективнее решить вопрос обновления актерской труппы, зачитывались характеристики на каждого актера. После этого театр принял на службу шесть новых молодых актеров. Оба примера демонстрировали положительную роль ХС в художественно-организационной деятельности ТЮЗа. Совет влиял не только на создание нового репертуара, но и на формирование актерской труппы[198].

Начальник отдела искусств УК Ленгорисполкома Т. А. Шубникова подвела итоги. Она еще раз подтвердила, что судить о работе ХС надо по результатам их деятельности, похвалила участие критиков, драматургов и музыкантов в заседаниях, поскольку активное участие этих «почетных гостей» помогло театрам совершенствовать свою работу.

После выхода приказа министра культуры СССР 1956 г. о повышении роли ХС в театрах стало понятно, что УК пыталось посредством этого новосозданного института осуществлять, точнее усиливать, свое руководство в сфере театрального искусства. УК стремилось нарастить свое влияние в конкретной повседневной работе театров.

В 1958–1959 гг. УК Ленгорисполкома неоднократно поднимало проблему общественных просмотров в драматических театрах. В 1950-е гг. на «приемку» новых спектаклей обычно приглашали актеров и их родственников. Как правило, этот общественный просмотр проводился после премьеры. В приказе УК было указано, что в состав представителей общественности включен только узкий круг художественной интеллигенции – близкие люди, режиссеры и драматурги, – в то время как никогда не бывает работников заводов, фабрик, совхозов, строительных организаций, колхозников, партийно-комсомольского актива[199]. С точки зрения УК, такая практика не способствовала общению театров со зрителями в процессе создания новых спектаклей, не отвечала задачам укрепления связи работников литературы и искусства с жизнью народа, а приводила к отсутствию деловых замечаний и предложений общественности, не содействовала поднятию идейно-художественного уровня спектаклей[200]. Поэтому УК установило новые правила проведения общественных просмотров спектаклей. Во-первых, генеральная репетиция новых спектаклей должна была проводиться строго за три дня до премьеры. Во-вторых, УК и общественные организации должны были извещаться театрами за два дня по генеральной репетиции. В-третьих, был регламентирован состав участников просмотров: отделу искусств УК совместно с Ленинградским отделением ВТО поручалось организовывать обсуждения новых спектаклей с присутствовавшими на генеральных репетициях представителями фабрик, колхозов, заводов, стройорганизаций.

На заседании по поводу изменения системы общественных просмотров прошли горячие споры среди представителей театрального искусства. Утверждалось, что практика ленинградских театров не соответствовала новым правилам: «Театры не сумели воплотить совершенно правильные задумки, которые были заложены в приказ по министерству и по Управлению. Большинство театров показывали генеральные репетиции общественности накануне выпуска спектакля, когда можно было поговорить о недостатках, но исправить их уже невозможно; затем на просмотры приглашались различные категории зрителей, но бывали главным образом категории, не имеющие отношения к тем, которых приглашали»[201]. Режиссер Н. П. Акимов в этом вопросе поддерживал старую систему общественных просмотров, когда на генеральную репетицию приглашались родственники. Он подчеркивал: «Репетиции с родственниками просто необходимы, особенно для комедии. Приемка административная, творческая, цензурная может проходить на этом зрителе»[202]. Члены художественного совета Вальяно, Фрейндлих и Шнейдерман поддержали Н. П. Акимова.

Ответственный секретарь ЛО ВТО Клих И. К. отметила, что в Москве на просмотрах присутствует только театральная общественность – Центральный дом искусств, Центральный дом актера. На заводы билеты не посылаются. Рассказала следующее: «А мы точно выполнили приказ министра и попали впросак. И получается, что ползала народа – неизвестно откуда, хотя мы и отправляем билеты на заводы»[203]. Действительно, хотя ленинградские театры раздавали билеты на заводы, но генеральные репетиции обычно проходили днем, когда рабочие не могли уйти с предприятий. Поэтому они передавали свои билеты родственникам – членам семей, знакомым и т. п. По словам И. К. Клих, «приказ Алексея Ивановича Попова привел обратно к периоду военного коммунизма»[204]. На самом деле время проведения общественных просмотров уже обсудили на совещании директоров театров, художественных руководителей и театральной общественности, проведенном в обкоме КПСС по итогам театрального сезона и репертуарного плана на сезон 1959/60 г. Было предложено, чтобы просмотры проходили вечером. Но от этого предложения театральные деятели единодушно отказались. По поводу вечерних просмотров Г. А. Товстоногов высказал свою позицию: «Вечером в рабочие дни этого сделать нельзя, потому что у театра существует жесткий план. Стало быть, это нужно делать в выходные дни актеров, а это уже пренебрежение к актерскому труду, да и не так это просто делать: в году 5–6 премьер, значит, мы должны лишить актера 5–6 выходных дней. Здесь что-то глубоко неверное»[205]. Он считал, что прямое обсуждение с рабочими после спектакля во много раз лучше, чем общественные просмотры. Вечерние просмотры в ущерб отдыху актеров, с его точки зрения, никак не могли быть реализованы.

И. И. Шнейдерман выразил схожее мнение о коммуникациях театральной труппы с трудящимися. Он предложил интенсифицировать общение театров с народом с помощью зрительских конференций: «Театры выезжают на заводы и устаивают зрительские конференции. Это можно делать и по профессиям, и со студенчеством. Общественные просмотры должны быть для театральной общественности, включая театральных художников и драматургов»[206].