Искупление Дамира

3

Я в полном ступоре смотрю перед собой еще пару минут, так и замерев в коридоре. Это какой-то абсурд. Нет, я понимаю, что его задело, я не идиотка, но ведь можно и поговорить.

Тяжело отталкиваюсь от стены и плетусь на кухню. Делаю себе еще кофе, с неприязнью кошусь на стопку остывающих блинов. Взгляд падает на стул, который еще каких -то десять минут назад занимал Дамир, а сейчас он такой пронзительно пустой будто над взорвалась и образовалась моя личная черная дыра…

Ой, да пошел он! Мне теперь уже и видеться что ли ни с кем нельзя?!

Восточный придурок с его дурацкими восточными правилами! Будет еще орать на меня в моем же доме!!! Ну, и что, что с Саней когда-то было? Один раз всего, давно и неправда. Мы уже оба забыли. Забыли же? У Емельянова вроде и подружка какая-то сейчас уже есть. И вообще у него всегда бабы были. Он же здоровый, активный мужчина. А наши тренировки с ним – это…Это просто для меня надо, это моя жизнь. Я уже давно именно так построила ее. И тот, кто рядом со мной, должен это уважать…

Так что на фиг!!! Не хочет принимать, я тоже не хочу! И зачем только пустила его, дура! Знала же, что только больно от него. Больно…

Сердечная мышца и правда болезненно и тонко сжималась в груди, будто ей грозил в инфаркт. К горлу подкатывала муть, глаза жгло непролитой обидой. Он мог бы просто поговорить, просто…

Пошел он!

Запрещая себе думать и думая по кругу все больше, я понимала, что все равно бы не уступила. Из принципа бы сделала, как хочу, но это ведь не повод меня не выслушать, да?

Забрав кофе и проигнорировав блины, я ухожу в гостиную, где стоит мой рабой компьютер. По телефону набираю Тимофея, включаю комп, усаживаюсь в гоночное кресло, забираясь в него с ногами.

– Да, Женька, привет! – как раз тебе набрать хотел, – раздается странно бодрый для такого раннего утра голос в трубке моего непосредственного начальника, – Там финальный тест по "РЗК" надо провести, презентацию оформить. У меня завал, Ромка за текучкой смотрит, сделаешь? С меня благодарность и никакого сокращения премии, идет?

– М-м-м, – отпиваю кофе, вертясь в кресле, – Ну, если никакого сокращения – давай, доступ к складу подключи только и…

– Это к Злобину, – радостно перебивает Тимофей. Слышно, как он хлопает дверью машины и в динамик льется шум оживленного проспекта, – Все, Жень, я побежал. Пока.

– Пока, – бормочу в уже замолчавший телефон.

Откидываюсь в кресле, прикрывая глаза. Так, ладно… Финальный тест и презентация. Это может и на целый день затянуться. А значит больше работы и меньше этих съедающих меня изнутри мыслей в голове. Отлично.

***

Как я и предполагала, тестирование до конца отлаженной без меня системы заняло почти целый день. Так долго, что презентацию я уже делала в спешке, раздраженно поглядывая на часы на мониторе. В зале с Саньком мы договорились встретиться в восемь вечера, и цифры уже подбирались к семи…

И чем ближе было к моменту выхода из дома, тем сильнее ощущалось внутреннее тревожное дребезжание. "Я все правильно делаю. Правильно…Ну его к черту! " – приходилось повторять себе все чаще, потому что эти слова все меньше действовали. В груди поднывало тяжестью. Если правильно, то почему так тоскливо, а? Злилась на себя. Это он как истеричка хлопнул дверью. Вот пусть и катится…

Презентацию я закончила в семь пятнадцать. Отправляла ее Тимофею на одобрение, уже подскочив с кресла. Оделась за секунды, натянув джинсы и безразмерное худи. Закинув на плечо заранее собранную спортивную сумку, я пулей вылетела из квартиры, чуть не забыв запереть дверь. Не стала ждать лифта и вприпрыжку спустилась по пожарной лестнице, скорым шагом пересекла двор, направляясь к припаркованной машине. Подрагивающими пальцами завела машину. Села, уставившись на себя в зеркало дальнего вида и давая автомобилю немного прогреться. В этот момент телефон задребезжал входящим вызовом, заставив меня крупно вздрогнуть и ощутить, как лихорадочная дрожь мощной волной окатывает тело. Кто это?

Смотрю на засветившийся экран и ничего не могу с собой поделать. Я испытываю только одно чувство – разочарование. Это Саня.

– Да? – голос звучит необоснованно грубо – ведь Емельянов не виноват, что я подумала, что это не он звонит.

– Э…– Сашка сбивается – видимо и правда слишком сильно на него рявкнула, – Жень, ты выехала? Я уже захожу.

–Да, да…Буду через минут двадцать.

– Ок, жду.

Отключается. Смотрю на гаснущий экран, кусая губы. К голове приливает кровь, давит, пульсирует, шумит в ушах. Так сильно, что перед глазами чуть ли не красные круги плывут, когда и все-таки решаюсь и набираю Дамиру сообщение.

Я в "Фитнес мире" на Бассейной. Второй этаж, индивидуальные залы. Буду там до одиннадцати. Если хочешь, приезжай.

Быстро отправляю, пока не передумала. Прикрываю глаза и матерюсь сквозь зубы от какого- то жгучего смущения, топящего меня. Переключаю на навигатор, чтобы видеть пробки, пристраиваю телефон на приборную панель. Трогаюсь. Не выдерживаю и возвращаюсь в режим сообщений. Вижу зеленые галочки на последнем отправленном.

Прочитал. Черт. Не ответил. Не печатает.

Бормочу себе под нос " ну и пошел ты", чувствуя, как злой румянец жжет щеки, и выезжаю из двора.

***

– Жек, ну ты соберешься – нет? – подначивает Саня, нарочито лениво выставляя блок, – Я устал избивать младенца. Уже неудобно как-то.

И мне в ответ ничего не остается, как ругнуться себе под нос и снова попытаться достать этого огромного борова. Пританцовывая, сокращаю дистанцию, ныряю под его левую перчатку, летящую на меня.

Выпад. Бесполезно, мимо.

Емельянов легко уворачивается и, ко всему прочему, награждает меня чувствительным тычком в бок. От удара пролетаю дальше на несколько шагов, раздраженно сдуваю челку и вытираю локтем пот со лба. Взгляд невольно соскальзывает с ухмыляющегося спарринг-партнера и перетекает на большие круглые часы над дверью нашего небольшого зала.

Почти девять…

Дамир сказал, что к восьми освободиться. Я ведь и не верю, что он придет. Да и в принципе не очень этого хочу, да? Только под ложечкой как-то тоскливо и неприятно сосет всю тренировку и не сконцентрироваться никак. Чем Емельянов и безбожно пользуется. Бесит. Перевожу на Сашку рассеянный взгляд и, упрямо поджимая губы, встаю в позу, поднимая перчатки к лицу. Снова. Уже в сотый раз наверно за сегодня.

– Теперь не достанешь,– улыбаюсь Саньке с вызовом.

– Ой, ну, да, – тянет Санек, наступая.

Выпад, мой уход, удар слева, пытаюсь достать его справа. И…снова пропускаю удар.

– Че-е-ерт…– приходится нагнуться, уперев перчатки в бока, чтобы отдышаться.

– Эй, я не сильно там тебя? – на самодовольном лице Сани мелькает беспокойство.

Я отмахиваюсь, смотря на него исподлобья и уперев перчатки в колени.

– Нет, просто…Знаешь…мне и правда сегодня не собраться…никак. На работе завал…– говорить поучается пока отрывисто. Дыхание никак не хочет приходить в норму. Чувствую, как по виску бежит капелька пота.

– Ну, разве мы здесь не для того, чтобы как раз отвлечься от всех этих завалов, а, Жек? – миролюбиво скалится Сашка, заманивая в еще парочку проигрышных для меня сегодня раундов, – Мозги отключить, телом поработать.

– Да, но не всегда получается. Слушай, давай заканчивать, а? Я лучше пойду в сауне телом поработаю, в массажный кабинет зайду, может, – фыркаю, наконец выпрямляясь.

Поднимаю руки над головой, из-под полуопущенных ресниц смотря на Сашку, и, чуть прогнувшись в пояснице, потягиваюсь. Спина говорит мне спасибо легким щелком позвонка. У Саньки как-то странно застывает лицо и я, опомнившись, быстро опускаю руки, а вместе с ними и оголивший почти весь живот спортивный топ.

Емельянов сглатывает, это я вижу по движению его кадыка, медленно поднимает глаза до уровня моего лица и мужественно делает вид, что ничего не произошло. Мне делать такой же вид сложнее, потому что я вся покрываюсь румянцем, так не вовремя вспомнив Дамира и понимая, что именно сейчас Керефов бы тыкнул меня в это маленькое происшествие носом и прошипел, что он прав…

– Женька, ну! – меж тем снова начинает канючить Санек через пару секунд замешательства, – У нас еще двадцать минут. Ты хоть попробуй взять реванш, а? Ну-ка произнеси: ре-ва-а-а-нш. М-м-м… Какое сладкое слово. Давай! Ре…

– Сань…– закатываю я глаза, смеясь, – Нет, все, правда! Я пошла!

– Нет уж, – подлетает ко мне Емельянов, решивший прицепиться похлеще банного листа. Его ручищи в огромных красных перчатках сжимают мои предплечья и начинают прилично так трясти, отчего я смеюсь еще больше.

– Давай, Женек. Ре- ва-н-ш-ш…Ре-е…

Я так хохочу в ответ, что не успеваю расслышать, как за моей спиной открывается дверь спортивного зала – скорее реагирую на мгновенно изменившееся лицо Сашки, так и продолжающего держать меня за плечи. Пульс обрывается, а затем лихорадочно начинает частить раньше, чем я нахожу в себе силы повернуться к тому, кто пришел.

– Можешь у меня реванш попросить, – тем временем громко и нарочито спокойно заявляет Дамир, кидая спортивную сумку на скамью вдоль стены, – Я, в отличие от девушки, не против. Только её отпусти.

Саня в какой-то прострации сначала сдавливает мои плечи сильнее, а потом медленно убирает руки прочь. Рассеянно хмурится, разглядывая Дамира, и смутное узнавание рябью искажает черты его лица.

– Женька? Этот тот хмырь из клуба, что ли? – через пару тягучих секунд ошарашенно пыхтит Емельянов, переводя округлившиеся глаза на меня, – Которому ты по роже дала, а нас потом выставили?

– Тот – тот, – кивает Дамир, рывком стягивая галстук и начиная расстегивать рубашку.

– Сань, тут такое дело…– начинаю я.

Но Сашка и не думает меня слушать. При виде переодевающегося в спортивное прямо при нем Дамира у него натурально из ушей начинает идти пар. Изумленный взгляд наливается кровью, а раздувающиеся как паруса бригантины крылья носа уже несут Санька вперед.

– Слышь, хмырь, а ну – ка вали, пока цел. Это частный зал, у нас оплачено, – бурчит он, отпихивая меня себе за спину и выступая вперед, скрестив мощные руки на не менее мощной груди, – Ты че? Девочку преследуешь теперь? Ты больной, что ли? Жека, ты че молчала? Он больной?

– Сань, он не больной, – раздраженно дергаю Емельянова за каменное плечо в бесплодной попытке развернуть к себе, пока Дамир, оперативно переодеваясь, хмуро взирает на нас, – Он…

Тут мне приходится набрать воздуха для смелости, и еще я вижу, как у Керефова вопросительно выгибается бровь.

– …Мы встречаемся, Саш. Это я его позвала, – выпаливаю наконец, – Извини, что не предупредила. Я не знала, приедет Дамир или нет.

Добавляю похоронным голосом, смотря в ошарашенные Санины глаза. Смотреть на Дамира духу не хватает, но я кожей ощущаю его кривую холодную полуулыбку. Вот реально хмырь…Совсем не помогает мне…Бедный Санек.

Вид у Емельянова и правда удручающий. Квадратные челюсти скрипят, нижняя выезжает вперед, потом слегка отваливается.

– Не понял…Как? – сипит он, опять пялясь на уже с деловитым видом снимающего брюки Дамира.

– Она на меня работает, – подает голос Керефов, надевая длинные спортивные шорты, – На следующий же день и встретились после клуба. Женя разве тебе не говорила?

С такой невинной интонацией это спрашивает, что мне хочется его придушить. Но я, конечно, не душу, а совершенно позорно и заметно краснею, виноватым взглядом поглядывая на Санька.

– Нет, – бормочет он, – Хотя я б такое ей рассказал.

– Ну, значит, не такие уж вы и друзья, да, Са-ань? – хмыкнув резюмирует Керефов, обматывая руки бинтом.

– Дамир, – вставляю с укором, не выдержав.

И все-таки поворачиваюсь к нему, чтобы перехватить взгляд и через него передать все, что думаю о его выпадах.

Бесполезно. Дам и не думает смотреть в мою сторону. Кажется, я вообще ему больше не интересна. В его черных поблескивающих глазах полыхает болезненный азарт, полностью направленный на Емельянова.

– Ну что? Драться будем? А то в прошлый раз как-то смазано получилось, – интересуется он у Санька.

– Да я только "за", – басит тот, оживляясь и наконец тоже начиная слабо ухмыляться.

При виде этой его ухмылки мне становится как-то нехорошо. Санек – то реально профессионал. Боже, о чем я думала вообще? Да, похоже, ни о чем. Только о себе. Решила, что они просто поздороваются??? Дура…Больше никогда так не поступлю! Никогда!!

– Сань, только без мордобоя, да? Просто спарринг…– почти беззвучно прошу Емельянова, умоляюще заглядывая ему в глаза.

– Жек, не кипишуй, – фыркает нарочито весело Санек и легонько отталкивает меня в сторону, чтобы ушла с дороги.

Хмурюсь отходя. Он услышал меня вообще?

– Правда, нормально все, Жень, – вторит ему Дамир, надевая перчатки, которые похоже, взял на ресепшне, – Разберемся.

– Только не по лицу. Мне через три дня в важную командировку, – уточняет Керефов таким обыденным деловым тоном, каким, обычно начинает совещание, отчего у меня вдоль позвоночника по влажной от пота коже тянет холодком.

– Добро, – бухтит, лыбясь, Емельянов, выходя на середину резинового мата, – Мне моя морда тоже дорога.

– Встречаетесь, значит, ну-ну…– разминает шею Санек, становясь в исходную позицию.

Дамир ничего не отвечает, криво улыбнувшись и сверля его черными глазами. Постучав перчатками друг о друга, становится напротив. Я пячусь к стене. Под ложечкой характерно нервно сосет. Меня так штормит от кома разнообразных эмоций, что кажется, я немного глохну, а картинка перед глазами, воспринимается ярче и замедленней.

Ровно до того момента, как Саня начинает с джеба и попадает в блок. Дамир уворачивается и контратакует, доставая Емельянову по корпусу, но тот будто даже не замечает и, сгибая руку в локте, со всей дури бьет Керефову по уху. Я испуганно охаю, потому что вижу, что Дамира ведет, и потому, что это никакой не простой спарринг!

– Эй, ребят…– пищу неуверенно ломким голосом.

Но меня будто нет для них. Дамир уже отряхнулся, и снова кроссом достал Емельянова, тот попытался провести апперкот, но не вышло, еще по корпусу. Так быстро, что я не успеваю следить. Шумное дыхание, злые взгляды, глухие звуки встречи перчаток с телом…

– Э-эй! – говорю громче, отрываясь от стены. Разнимать- нет? Я пока не понимаю.

И тут Санин хук достигает своей цели, и перчатка четко заряжает Дамиру в бровь.

– Бл..ть, – отпрыгивает Керефов от соперника, закрывая лоб рукой.

Тяжело дышит, смотря на Саню исподлобья, и медленно отрывает перчатку от лица. Я шумно охаю, потому что бровь у него моментально разбухла, нависая, а по виску уже побежала тонкая кровавая струйка.

– Сказал же, – рычит Дамир, размазывая перчаткой кровь по щеке.

– Извини, – лыбится Саня, очевидно, и не думающий испытывать сожаление.

Очевидно это не только мне, но и Дамиру, потому что он с глухим рыком рвется вперед. Хук – блок – джеб – я невольно жмурюсь, пища "ну хватит уже!" – открываю глаза – и взбешенный Дамир все-таки достает сильно Саню полуапперкотом, и теперь уже приходит очередь Емельянова мыча резко отшатываться, прижимая перчатку к лицу. Когда он убирает ее, угрюмо взирая на соперника, я начинаю истерично ржать, потому что тонкие губы Сани превратились в две кровавые пельмешки, достойные самой ярой поклонницы силикона.

– Бл…ть, – едва шлепает ими Саня возмущенно, упирая руки в бока, и Дамир тоже начинает улыбаться, опуская перчатки, которые держал в блоке.

Саня качает головой, посмеиваясь басом.

– Что, хмырь, не вышло у нас не по лицу, да?

– Дамир, – Керефов зубами срывает перчатку и протягивает руку.

Саня повторяет его жест и крепко жмет протянутую ладонь.

– Александр. А ты ничего. Разряд есть?

– Да, в школе занимался. Сейчас так, чисто форму поддержать.

– Ясно, ну, я сразу понял. Слева у тебя вообще хорошо.

– У тебя получше, что уж, – честно признает Санино превосходство Дамир.

– Ну это же моя работа практически, – разводит руками Санек.

– А кем ты работаешь?

– В "Альфе" ФСБшной, – скалится Емельянов, наблюдая, как у Дамира на миг округляются черные глаза, а потом дёргается кадык, когда он шумно сглатывает.

– Какие интересные у Жени знакомые, – хрипит он.

Саня ржет, подходит к нему и от души хлопает по плечу.

– Это да, так что помни. Обидешь, могу и маски шоу устроить, да? – подмигивает напрягшемуся Дамиру, хлопает еще раз по плечу и отпускает.

– Ну, а сейчас я, наверно, к Яночке на ресешпн пойду. Пусть меня полечит. Губу щиплет, зараза…Женя, потом поговорим.

– Ага, – невразумительно киваю я, смотря, как Санек, подхватывает свою спортивную сумку со скамейки.

– Ну все, пока.

– Пока, – недружно мычим мы с Керефовым, пока за Саней захлопывается дверь.

Ее стук оглушает нервным осознанием, что мы остались одни. Перевожу настороженный взгляд на Дамира, встречаюсь с пытливым его и тут же отвожу глаза, испытывая странную нервную неловкость.

– Дам, ты сядь, тут тоже аптечка была, – начинаю суетиться.

Он без вопросов делает, что говорю, и устраивается на скамейке, вытянув длинные мускулистые ноги, откинувшись затылком на стену и прикрыв глаза. Я лезу в навесной железный шкафчик, достаю оттуда перекись, ватные диски и со всем этим добром присаживаюсь рядом с Дамиром. Он так и не открывает глаза. Аккуратно прикладываю мокрый диск с распухшей брови. Дамир чуть хмурится, вижу, как трепещут его длинные прямые ресницы.

– Не думала, что вы с Саньком до этого дойдете, – шепчу, вытирая подсыхающую кровь на его скуле и виске.

– А что думала? – хмыкает тихо Дамир, не открывая глаз.

– Не знаю, – едва касаюсь ранки и признаюсь, – Вообще не думала, похоже. Я глупо поступила, что позвала, прости…

Дамир перехватывает мое запястье и открывает глаза. Прожигающий пытливый взгляд словно берет в капкан, и я замираю словно кролик перед удавом, смотря в его черные глаза.

– Это ты мне так говоришь, что жалеешь, что я здесь? Даже не поздоровалась, – шепчет мне в лицо с укором. Взор чертит зигзаг, замирает на губах и вновь возвращается к глазам.

Улыбаюсь почему-то от этой высказанной вслух претензии, в груди разрастается мягкое тепло. Аккуратно касаюсь его рассеченной брови и шепчу.

– Привет…

– Бросилась сразу ФСБшнику своему что -то объяснять, а мне и слова не сказала, – бурчит дальше Дамир.

– Привет, – повторяю ему на самое ухо, наклонившись, – Я правда рада, что ты пришел. Правда…Очень…

Голос неожиданно сипнет и садится от вдруг нахлынувших эмоций. Ломается на последнем слове. И я не нахожу ничего лучше, как просто поцеловать Дамира, лишь бы не продолжать говорить. Его губы, горячие и твердые, упрямо поджаты, но меня это только сильнее подначивает. Обвиваю его шею руками, трогаю сомкнутые губы языком, ощущая их терпкий сладковатый вкус. Дамир как-то тяжко вздыхает и наконец отвечает на поцелуй, обхватив одной рукой мой затылок и крепко прижимая к себе. Крепко и горячо.

– Здесь душ есть отдельный? – отпускает через пару секунд.

Растерянно облизываю припухшие губы, моргая и не сразу понимая, о чем он.

– Душ? Да, следующая дверь, ключ там лежит, – киваю на железный подвесной шкафчик.

– Пошли? – Дамир поднимается с лавки.

– Вместе? – туплю я, краснея.

– Жень, ну, конечно, – ухмыляется Дамир, щуря повеселевшие глаза и забавляясь моему внезапному смущенному румянцу, – Давай, вставай.

Тянет меня с лавки, и я покорно поднимаюсь за ним.

***

От спорткомплекса мы отъезжаем ближе к десяти. Я не знаю, как так вышло, что машина моя осталась стоять на стоянке, а я сама сижу сейчас на переднем пассажирском сидении джипа Дамира. В голове пусто, тело растекается и ощущается ватно- тяжелым от полученной физической нагрузки и короткого оргазма в душевой. На улице собираются тучи, влажный ночной воздух пропитан озоном и особой духотой, которая бывает только перед сильным дождем, но в салоне автомобиля Дамира это все, конечно, не чувствуется. Здесь царит прохлада климат контроля, аромат кожаной обивки и дорогого пластика, и запах самого хозяина, терпкий, острый, оставляющий приятное чувство сладкой горечи на языке.

Я щелкаю ремнем безопасности пристегиваясь, и откидываюсь в кресле, приминая не до конца просушенные волосы, пока Дамир плавно выкручивает руль одной рукой, покидая парковку. Кошусь на его расслабленный четкий профиль. Облизываю губы в попытке сдержать улыбку при виде рассеченной брови. Ранение придает ему какой-то невероятно нахальный, мальчишеский вид, и я не представляю, как он так собирается о чем-то с серьезным видом обсуждать на переговорах.

И мне его не жалко – меня это веселит и еще что-то трепетно и жарко порхает внизу живота, чему я не могу найти четкого определения. Просто смотрю на него украдкой, впитывая образ и окончательно расслабляясь в кресле до состояния тающего желе.

– Жень, по поводу Александра твоего, – начинает вдруг без всяких прелюдий Дамир, когда тормозит на первом светофоре, – Не пойми неправильно, но я настаиваю, чтобы больше этих спаррингов не было.

Чувствую, как мгновенно каменеет спина, а ладони непроизвольно сжимаются. Одновременно с этим вспыхивает злость. Ну, ведь только что мне было так хорошо, а? Зачем он вообще рот открыл свой тоталитарный…

– Очень интересно. И как же ПРАВИЛЬНО я это должна понять? – слегка дрогнувшим голосом интересуюсь, – Тебе не кажется, что это что-то из абъюза – запрещать мне видеться с друзьями?

– Я не запрещаю тебе с ним видеться, – раздраженно поджимает губы Дамир, – Я прошу понять мою просьбу не видеться с ним наедине и тем более при этом трогать друг друга в контактном виде спорта. В компании там, в клубе, в баре, на Новый год, день рождения – в толпе…Пожалуйста, встречайтесь сколько влезет.

– Трогать друга друга…Боже…– бормочу я, проводя рукой по лицу, – Он вот тоже тебя потрогал, что-то не очень эротично у тебя бровь смотрится, Дам.

– Жень, просто услышь меня, да? – упрямо талдычит Керефов на одной ноте.

Шумно выдыхаю, закатывая глаза. Отворачиваюсь от Дамира, ставлю локоть на стеклоподъемник и слежу рассеянным взглядом, как первые робкие капли дождя разбиваются кляксами о тонированное стекло.

– Ладно…– недовольно бурчу себе под нос через минуту.

– Что?

– Я сказала "ладно", хорошо! – раздраженно повторяю громче. Раздраженно, потому что вижу, как Керефов при этом начинает самовлюбленно улыбаться, и мне хочется зарядить ему прямо по рассечённой брови.

– Но ты оставляешь меня без тренировок, – вместо этого обвинительно тычу пальцем Дамиру в плечо, – Это несправедливо вообще!

– Почему же без? – он вопросительно выгибает бровь и тут же, к моему злорадству, слегка кривится от боли, – У тебя есть я. Я для спарринга не подхожу?

– Ты хуже, – нагло заявляю.

– Значит, у тебя больше шансов победить, разве нет, Ежик? – насмешливо фыркает Дамир, и я не могу не улыбнуться в ответ.

Вообще меня так и тянет улыбаться. Как дурочке. Даже несмотря на все его собственнические замашки и сомнительные условия, меня почему-то просто разрывает от чего-то теплого, темного и довольного внутри. Я пытаюсь мыслить рационально, одёрнуть себя, но это чертовски сложно.

Наверно, просто слишком насыщенный вечер…

– Кстати, куда мы едем?

Черные ехидные глаза Дамира искоса чертят зигзаг по моему лицу.

– Думал, ты уже не спросишь, – подкалывает меня бархатным, теплым тоном, – Ко мне.

Я догадывалась, но… От того, как просто и одновременно безапелляционно он это произносит, бросает в жар.

– Почему именно к тебе? – хорохорюсь, пытаясь сделать вид, что я еще способна возражать.

Учитывая, как насмешливо в полутьме салона поблескивают его черные глаза, получается у меня на твердую двойку.

– Потому что мне рано вставать завтра и надо надеть свежую рубашку, а у тебя отгулы, а значит ты вполне можешь и голой походить, – выдает Дамир.

В ответ я издаю какое-то булькающее «пф-ф-ф», но это от смущения.

– Звучит так, будто выпускать из своего дома ты меня не планируешь, – бормочу с недовольным видом, за которым скрываю нервное замешательство.

– Не сразу, – интимно мурлычет Дамир.