Лабиринт отчаяния

– Я ждал очень долго. – Прошептал Фауст в ее шею, прижимаясь ближе. – И больше не хочу. Иди же ко мне.

– Во имя Кейна! – Непроизвольно сорвалось с коралловых губ.

Янтарные глаза полыхнули. Вериец больно зажал рот лоринки рукой, его ноздри раздувались от гнева как у бешенного зверя.

– Нет больше никакого Кейна. – Чеканя каждое слово, прошипел князь. – Ты поняла?

Девушка испуганно кивнула, замерев, точно пойманный в силки кролик.

– Не бойся. – Спохватился мужчина. – Просто не произноси этого имени, прошу. – Горькими травами отдают поцелуи.

В его глазах всегда пылала жажда. Сегодня он был намерен утолить ее. Свою одежду вериец не пощадил так же, как шелковую сорочку – единственное, что скрывало преобразившееся тело Жанны.

Она всегда манила его, даже будучи немощной. Своей непримиримой гордостью, волей к жизни и несгибаемым характером!

Разгоряченное тело навалилось на нее. В своем нетерпении Истинный смешал боль с наслаждением, то впиваясь в плоть, то лаская и вырывая стон удовольствия. Растерянность сменилась той самой сладостью, что опьянила однажды в разрушенном храме Лорин. И почему-то было стыдно смотреть в глаза князю.

***

Ким устроился в углу кухни. Вериец принялся точить свои ножи, ничуть не обращая внимания на недовольное ворчание поварихи.

– Шел бы ты в кузницу. – Раздраженно бросила женщина. Ее руки мелькали над кастрюлями, помешивая, добавляя специи.

– Отстань от него, Ирина. – Неожиданно вступился старик-лакей и подбросил в очаг еще дров. – Не видишь – переживает.

– Было бы, о чем! – Хмыкнула кухарка. Нож нервно застучал по разделочной доске, кромсая овощи. – Все же прекрасно: госпожа болезнь победила, расцвела, похорошела.

Ким настороженно вслушивался в голос Ирины. Ему не нравились обрывки мыслей, что вспыхивали в голове смертной, но она быстро переключала свое внимание на готовку. Это не позволяло понять, какие эмоции прячет женщина. А то, что она их прячет, Ким не сомневался.

– Милуются уже неделю. Все дела заброшены, не выходят из покоев, девок пришлось разогнать, чтобы не смущались, окаянные. Разве ж можно без благословления Лорин? Тьфу! Разврат и мракобесие!

Старик рассмеялся, покачал седой головой.

– Чего им сидеть тихо как мыши? Да и стыдиться нечего: у них свои обычаи и нравы, другая культура.

Ким заскрежетал зубами: он дал клятву защищать королеву, что бы ни происходило. После поражения Кейна, Ким Раск шел по следам Гевальта и Жанны до самого Оринберга. Он не таясь предстал перед предателем и потребовал не мешать исполнять данное слово.

– Не боишься, что сверну тебе шею? – Фауст усмехнулся и многообещающе крутанул в руке кинжал. – Преданный пес Кейна! Твой старший братец – его правая рука. С чего мне доверять тебе?

– Я дал клятву. – Упрямо повторил Ким.

– Знаешь, что случилось в храме Лорин? – Издевательски поинтересовался вериец, от души забавляясь тем, как запылал гнев в груди Раска. – Разумеется, знаешь. – Удовлетворенно кивнул Фауст. – Ты проторчал возле двери в ту ночь, пока армия двигалась к своей гибели.

Острые скулы Кима напряглись, пальцы сжали рукояти ножей на поясе.

– Король велел беречь королеву. Это его последний приказ.

– Воля умершего свята. – Вериец поправил кружево на манжете. – Твоя преданность впечатляет! Пожалуй, я позволю тебе сдохнуть своей смертью! Убирайся!

Но Ким не отступил. Он преследовал Жанну, пользуясь своей невидимостью. Князь изменил свое решение, когда по дороге в поместье де Стрейн на них напали. Люди желали разделаться с Жанной. Вероятно, Фауст справился бы и сам, но бесшумный Раск сделал все быстро.

Вериец одобрительно хмыкнул.

– Тебе придется смириться с тем, что она теперь моя. Малейшее подозрение – твоя голова будет висеть рядом с головой брата!

Речь шла о выставленных на всеобщее обозрение головах – все, что осталось от казненных верийцев. Дар погиб, сражаясь рядом с Кейном. И теперь его череп украшал городскую стену столицы. Как и множество черепов других достойных Истинных.

– Не было Ритуала. – Тихо прошептал Ким.

– Что? – Удивился лакей.

– Она ему не жена. – Процедил вериец и снова ушел в свои мысли.

На кухню впорхнула легкой походкой Катерина, горничная Жанны, что подняла шум. Девушка потянулась к помидору, который ждал своей участи возле разделочной доски.

– Не таскай куски! – Ирина ударила ладонью тянущуюся руку. – Поешь нормально, все готово давно. Это – для господ.

Катерина обиженно надула пухлые губы, но тут же расцвела в улыбке, приметив Кима. Чужак нравился простодушной смертной. Высокий, мускулистый и опасный как дикий кот. Темные каштановые волосы, заплетенные в косу, высокие скулы, нахмуренные брови, золотая бездна звериных глаз с узким зрачком-ниточкой.

Оринбержские парни ухлестывали за Катериной, задаривали кто сережками, кто пояском из кожи, кто сладостями. Упрямая девчонка, к досаде мачехи-Ирины, смеялась над ухажёрами, язвила. И вилась вьюном, когда на глаза попадался чужак.

– Поешь со мной? – Ласково предложила горничная, протягивая Киму тарелку с запечённой рыбой.

Вериец мельком взглянул на угощение и вернулся к своим кинжалам.

– Будет он, как же! – Проворчала Ирина. – Не едят они такое, сама знаешь.

– А вот и не правда! – Возразила Катерина, сдувая со лба прядь золотых волос. – Господа едят и он, стало быть, ест. Они же одного племени.

– Кто ж их знает. – Встал на сторону кухарки лакей. – Они тоже разные бывают. Я видел. Кто золотоглазый, а у других глаза обычные, но с огнем кровавым. Как звери.

– Звери. – Пренебрежительно повела плечиком Катерина. – Не похожи. Говорят, как все, ходят, любят.

– Молчи, дура! – Вдруг набросилась на девушку Ирина. – Что ты помнишь о Великой битве? Мы с Морисом все выстрадали, своими глазами смотрели, как топчут сапогами урожай, как в огонь бросают тела. Разве люди истязают так друг друга? Беспощадно, без причины…

Слезы сами покатились из глаз Ирины. Ким наконец-то выудил вспышки воспоминаний: горящий город, страх. Некуда бежать, не у кого молить пощады. Он не сожалел о том, что случилось десять лет назад. Он выполнял свой долг и, в отличие от других Истинных, даровал смерть легкую и безболезненную всем своим врагам. Не убивал напрасно, не упивался своей властью.

После поражения смертные поступили с верийцами не лучше. Иногда их казни были изощреннее пыток Тайной канцелярии Маледиктуса, о которых Ким знал не понаслышке. На войне как на войне и победителей не судят.

Не желая больше раздражать своим присутствием кухарку, Раск просто слился с воздухом и направился на конюшню.

Ему нравилось прятаться от дневного солнца среди лошадей. Кони тянули свои доверчивые морды, тыкались в ладони, зная, что получат угощение. Иногда Раск дремал в стоге сена наверху конюшни. Мерное дыхание животных успокаивало.

Здесь не было слышно, как бесстыдно нагло предатель-Гевальт торжествует свою победу. Ким не понимал, почему Кейн не уничтожил князя после первого же своего подозрения, ведь он всегда был осторожен и знал наперед каждый шаг своих подданных. Почему королева позволяет этому жалкому трусу быть рядом, вместо того, чтобы казнить? Что-то не так с кольцом на ее пальце? Жанна не умерла вместе с Кейном, значит бог либо жив, либо их Нити потеряли связь. Но это невозможно по законам Вереса.

– Эй!

Девчонка уже несколько минут слонялась по конюшне. Как она его выследила?

Катерина щурила глаза, стараясь привыкнуть к полумраку после солнечного света.

Ким бесшумно замер за ее спиной, наблюдая. Красавица. Глуповата, но это – вопрос воспитания и образования, которое смогла дать мачеха. Искренне влюблена в Кима. Не интересны ей простые смертные парни, тянет к запретному, опасному и незнакомому.

Запах дешевеньких лавандовых духов смешивался с запахом теплой человеческой кожи.

Ким легонько провел кончиками пальцев по ее щеке.

Катерина вздрогнула и отшатнулась, осеняя себя знаком Лорин.

– Я пришла накормить тебя. – Девушка слепо озиралась по сторонам, два раза чуть не наступила верийцу на ногу.

«Не отстанет» – Понял Ким и наконец показался.

Горничная запищала от неожиданности, зажав себе рот ладонью.

Раск пожал плечами, обреченно вздохнул.

– Постой! – Катерина схватила чужака за рукав и неловко отпустила, устыдившись. – Я пришла… В общем… – Смертная протянула руку запястьем вверх. – Может, ты крови хочешь?

Истинный бережно взял подношение, почувствовал, как участился пульс Катерины.

– Нет. – Впервые он заговорил с ней.

Чужак всегда говорил с господином на родном языке, изредка бросал короткие фразы Ирине или старику Морису, но никогда не отвечал ей.

– Уходи. – Он усмехнулся, испытующе глядя на покрасневшие щеки юной прелестницы.

– Почему? – Растерянно захлопали черные ресницы.

– Я не пью кровь.

– Мы можем подружиться.

– Не можем. Ты – чужая. – Отрезал Ким.

Катерина обиженно засопела, сдерживая пылающую горечь, что вот-вот готова была хлынуть из глаз. Напрасно она наряжалась, напрасно купила на ярмарке стойкие цветочные духи, пару стеклянных бус и яркие ленты для косы…

Катерина почувствовала себя круглой дурой, что бегает за понравившимся парнем, не взирая на девичью гордость.

– Права Ирина: вы – звери! – Выкрикнула девчонка, выбегая прочь. – Не подходи ко мне никогда! Ненавижу тебя!

Раск проводил глазами горничную.

– Зачем ты так? – Жанна вышла из темноты конюшен, мимоходом погладила любопытную белоснежную кобылицу. – Она нравится тебе.

– Мы чужие, Ваше Величество. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Истинный учтиво поклонился.

– Ты отказываешься от чего-то светлого и нового, Раск. Не все ли равно теперь, что ждет нас впереди?

– Всегда надо думать о последствиях. – Возразил Ким. – Прежде чем поддаваться чувствам.

Взгляд обжег, девушка пристыженно потупилась.

– Презираешь меня? – Кивнула она. – Видимо, есть за что. – Она вскинула руку, пресекая возражение телохранителя. – Ты обязательно расскажешь мне правду, Раск. – Королева чувствовала кожей, как осуждает ее последний из по-настоящему преданных Кейну солдат. – Завтра князь уедет в столицу. Мне нужны твоя память и несколько уроков фехтования.

Ким с недоверием поднял глаза, но не спросил, для чего Жанне понадобилось разрывать уютный кокон, второй раз свитый Гевальтом. Не все потеряно для Вереса! Истинный утвердительно кивнул и растворился.

– Я искал тебя. – Фауст заглянул внутрь. – Почему ты ушла?

– Я хотела побыть одна. – Жанна приняла протянутую руку. – Давно время не было милостиво к моему разуму. Вот уже несколько дней я засыпаю и просыпаюсь по своей воле.

Они направились к дому, неслышно ступая по пушистому снегу, что повалил с неба.

– Я бесконечно счастлив быть рядом с тобой, моя королева. И не хочу терять ни одной минуты на глупое одиночество. Я пресытился ими за эти десять лет. – Князь крепче сжал ее ладонь.

– Я бы хотела вспомнить себя. – Нахмурилась девушка. – Для этого нужно уединение. Право, князь, мы несколько дней провели как затворники.

– Тебе было плохо? – Усмехнулся мужчина, вспоминая горячие объятия и пламя в фиолетовых глазах. – Мне казалось, ты счастлива.

– Разве этого достаточно для счастья?

– Разумеется, нет, но куда спешить? – Невозмутимо ответил Истинный. – Боги даровали тебе забвение и возможность начать жизнь с чистого листа. Зачем возвращаться в прошлое?

– Оно все равно накроет меня. – Жанна освободила руку. – Узы крови, которые ты так тщательно готовишь, раскроют все твои тайны.

– Но мне нечего скрывать от тебя! – Рассердился вериец. – Я все сказал!

– Ты ни разу не упомянул о Раске. – Возразила Жанна.

– Моя прекрасная королева! – Князь остановился, разглядывая нежное юное лицо. – Разве стоит дорожная пыль упоминания? – Идем, у нас гость. Очень важный гость.

***

Лино скучал, рассматривая полотна в галерее. Все это возвышенное искусство было слишком ажурным и оторванным от реальности. То ли дело настоящая жизнь с ее победами и поражением: звуки битвы увлекают, алыми росчерками пишется история.

Да, юная графиня де Стрейн рисовала лишь счастливых крестьянских детей на зеленых лугах, да будни консервативной религиозной семьи.

– Герцог ди Герра! – Дворецкий наконец-то перестал делать вид, что верийца нет в комнате. – Князь ждет вас.

Забавный смертный: древний старик, которому посчастливилось выжить в Великой битве. Просто он не был интересен ни для оринбержцев, ни для Истинных, что крушили его Родину. Дряхлый мужчина привык к чужакам за то время, что служит Гевальту в поместье.

Она была восхитительна! Точно вчера Злата пыталась распотрошить это дивное кукольное личико! И все потому, что Лино проявил легкий интерес к лоринке. Ревнивая дурочка! Неужели она думала, что Истинный когда-нибудь введет ее в Флос-Конвалис как герцогиню? Ее, полукровку, дочь простого плотника?

Лино оскалился, почтительно склонил голову, приветствуя старого друга и творение Кейна.

– Рад видеть вас в добром здравии, моя королева. – Вкрадчиво произнес Истинный.

Чудесная девушка в легком розовом платье всматривалась в лицо герцога, стараясь оживить воспоминания.

Дивные жемчужные волосы лоринки рассыпались локонами по тонким плечам, спадали на округлую грудь, за воздушными рукавами прятались изящные руки. Бездонные глаза фиолетового цвета мерцали в полумраке комнаты.

– Вы прекрасны как никогда. – Не сдержался Лино.

– Мы тоже счастливы встрече. – Сдержанно отозвался Фауст, которого Лино даже не заметил, ослепленный красотой полукровки. – Правда, я ожидал увидеть тебя в столице.

– В самом деле? – Лиино изобразил удивление. – Должно быть, мой секретарь что-то напутал.

– Госпожа графиня еще не слишком окрепла для визитов, надеюсь, ты простишь нас?

Гевальт злился, точно ребенок, который не хочет делиться сокровищем с друзьями, нервничает и переживает, передавая заветную вещицу в чужие руки.

– Я собирался отбыть в столицу завтра. – Сквозь зубы произнес Фауст.

– Я составлю компанию твоей избраннице, не возражаешь? Кто-то должен быть рядом. Кто-то знакомый и близкий, кому ты доверяешь.

Говорили, что южные смертные Вереса долго почитали Лино как злого духа. Духа насмешек, обмана и розыгрышей. Они мастерили куклу с широкой безумной улыбкой, гротескным носом, одетую в яркий желтый костюм, колпак с бубенцами. Устраивали праздник Дурака, задабривали божество сладостями и безделушками, подшучивали над друзьями и соседями, лишь бы порадовать.

Но бывало, дух плутовства не был доволен подношениями и жестоко шутил над людьми: путал, туманил разум, заставлял совершать безумные поступки. От невинных до жестоких. Тогда ему дарили совсем другие подарки: юных девушек уводили в храм Вереса, откуда они никогда не возвращались.

– Жанна? – Все в князе выражало недовольство.

Но она была упряма. Упрямее Истинного.

– Почту за честь. – Девушка протянула руку герцогу.

Лино легко коснулся губами перчатки, за которой скрывалось обручальное кольцо.

***

На заснеженной поляне сгущались сумерки. Ночь была предательски ясная и лунная.

– Вы можете не слышать мой запах, – наставлял монотонный голос Кима, – не видеть меня. Но вы можете почувствовать Нить судьбы. Легкие колебания воздуха, перемену температуры.

Жанна состроила рожицу, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Начнем? – Предложила она, пробуя в руке короткий меч.

Раск молча кивнул и встал в стойку. Нетерпение королева проявляла во всем: ей хотелось сейчас же изучить незнакомый прием, отточить до совершенства. Она злилась, проигрывая очередной бой, но запрещала проявлять милосердие.

Странный подход, как ни странно, давал плоды: тело, некогда обученное, восстанавливало знания куда быстрее, чем память о прошлом.

– Слишком торопитесь! – Раск вынырнул из-за спины, клинок его меча уперся в горло. – Вы мертвы. Я отрубил вам голову.

– Проклятия Ночи! – Зарычала девушка. – Что скажешь на это?

Лоринка ушла от захвата, поднырнула под противника и повалила Кима на землю.

Раск не растерялся, откатился в сторону, теряясь в тени.

Жанна старалась поймать ту самую Нить. Тщетно! Верийские жизни не желали отзываться бывшей королеве. Она уже замечала голубые искры обитателей поместья, сама могла пополнить свою энергию некогда привычным для себя способом. А вот Истинные стали недоступны для ее власти.

– Я не вижу тебя! – Жанна с досадой бросила меч. – Все бесполезно!

– Вовсе нет, ваше величество!

Из полумрака вынырнул Лино. Рядом с ним застыл обезоруженный Раск.

– Герцог? – Удивилась Жанна. – Давно вы следите за нами?

– Вы не особенно скрываетесь. – Усмехнулся Лино, освобождая Раска. – Мне было любопытно, почему вы уклоняетесь от общения со своим давним другом. – Герцог ткнул себя в грудь большим пальцем. – Что занимает вас так сильно. Ведь наверняка вы жаждете вспомнить кое-что важное о Нем. – Лино воздел очи к небу.

Лоринка скрестила руки на груди.

– Я не помню вас, но внутренне чутье подсказывает, что мы далеко не были близкими друзьями, не так ли? – Она взглянула на Раска.

Тот презрительно хмыкнул.

– О, я разоблачен! – Картинно всплеснул руками вериец. – Не всегда верьте тому, что видите и слышите. Я могу быть очень полезен для вас сейчас.

Лино заложил руки за спину, вытянулся по стойке «смирно».

– Если бы наше знакомство не началось так нелепо, вы бы не смотрели на меня волком сейчас. Но Злата…

Жанна провалилась. Девушка, с восторгом всматривающаяся в гобелены на стенах, бредущая по бесконечным комнатам мрачной крепости. Увлеченная созерцанием чужого искусства, она не слышит, как переговариваются двое неподалеку от нее. Не видит крадущиеся фигуры Истинного и его любовницы.

Не знала Жанна о том, как герцог ди Герра бесцеремонно восхищается чужестранкой, сравнивая ее с полукровкой, как с насмешкой оставляет расстроенную Злату…

– Зачем же вы пытались убить меня? – Потрясенно шепчут ее губы.

Дурман рассеялся, а Жанне все еще кажется, что она чувствует тяжелую ладонь Кейна, сжимавшую ее предплечье, когда он вел ее прочь от места схватки.

– Какая-то девчонка посмела отнять жизнь у моей любовницы, а я должен закрыть глаза? – Засмеялся Лино. – Вы плохо знаете Истинных. Мы любим власть и все то, что оказывается в наших руках. – Очень хорошо, Ваше Величество. Вы способны вытягивать воспоминания.

– О чем вы? – Жанна подняла с земли свой меч. – Не понимаю. – Девушка гордо зашагала в сторону поместья царственной походкой.

– Госпожа, герцог ди Герра сказал лишь несколько слов. – Вмешался Ким, равняясь с королевой. – Я не знаю, что вы увидели, но прошло не больше минуты.

Лоринка остановилась, недоверчиво покосилась на телохранителя. Мужчина еще раз кивнул, выдержал долгий пристальный взгляд.

– Вы найдете Нити верийцев, моя королева. – Лино взял руку девушки и поцеловал кончики пальцев. – Дело практики. И, раз уж я раскрыт, позвольте мне самому заниматься вашими уроками фехтования. Во всем Вересе вы бы не нашли учителя лучше…

– Если бы вы, герцог, не попытались снова убить Ее Величество. – Не удержался от колкого замечания Раск.

Жанна отняла руку, нахмурила лицо.

– Мне начинает казаться, что убить меня – цель вашей жизни. – Едко бросила она.

– Поздно сожалеть о прошлом, Ваше Величество. У нас были поводы ненавидеть друг друга. Но этот счет мы оба оплатили сполна. Между прочим, ваши сабли, госпожа. Я привез их с собой. – Воскликнул Лино, ударив себя рукой в лоб. Сделанные с любовью под вашу руку…

– И не высоки рост. – Закончила Жанна. – Так сказал Фауст, когда вручил их мне.

***

Дом, в который привез ее Фауст, был не большим, но уютным. Несколько комнат на первом этаже: просторная столовая, кабинет, библиотека, кухня и спальни слуг, залитая солнцем терраса. На втором этаже располагались спальни господ и две гостевых комнаты. Жанна заметила отсутствие бальной залы, где можно устраивать празднества, и вздохнула с облегчением: она не была готова к светской жизни, столь любимой обществом аристократов.

Дом спрятался от городской суеты и любопытных глаз за высокими каменными стенами и густым садом. Ценные породы дерева, сверкающие зеркала, струящиеся ткани, изысканная, дорогая обстановка – все до боли напоминало западное крыло Волчьего замка. Разве что, не было многоглазых любопытных безделушек Шарлотты.

Всю дорогу до столицы девушка всматривалась в заново отстроенные города и деревни через окно кареты. Люди жили, смеялись, работали, будто не было войны. Конечно, боль в семьях еще не утихла. Однако же, разум человека – хитры механизм: он быстро ищет что-то новое, простое и будничное, защищаясь от травмирующих событий.

Лино и Ким сидели напротив Жанны. Оба были весьма довольны проведенным в поместье временем, оба постарались отдать все свои знания и умения и собирались дальше преданно нести свою службу.

Герцог ни разу не покривил душой, сказав, что обладает непревзойденным мастерством фехтования. Истинный настойчиво провоцировал королеву применить свои Дары во время поединка, не щадил и не жалел свою ученицу.

– Вы остались один на один с Джаредом, моя госпожа. Это – древнее и беспощадное чудовище. – Наставлял Лино перед отъездом. – Я не знаю, как вы одолеете его, но вы можете. Кейн верил в это.

– Вы созданы в Лорин, – вторил ему Раск, – значит, вы на своей земле. Мир отзовется. Но нельзя терять надежду, в то, что мой брат в Вересе сумел создать культ новой богини. Тогда у вас будет больше сил. Больше веры.

– Я не думаю, что Кейн погиб. – Жанна тяжело вздохнула. – Я слышу его голос во снах, когда лабиринт пытается убить. Вижу Нить его судьбы. Я должна увидеть поле боя…

Она чувствовала, как поток событий снова захватывает ее жизнь и несет, против воли, не давая времени на передышку, в объятия врагов.

Гевальт встретил троицу на пороге дома. Безупречный, чуть взволнованный.

– Я купил этот дом на случай, если король Альберт пожелает встретиться со мной или моей супругой, поэтому, он достаточно скромен и не предназначен для долгого проживания в столице. – Вериец едва дождался, когда лакей примет верхнюю одежду у гостей. – Я знал, как ты любишь свое поместье, Жанна…

Лино сделал вид, что его безумно заинтересовала вишневая обивка стен, пока Истинный жадно целовал девушку. Раск недовольно кашлянул в кулак.

– Идем, я покажу тебе все! – Восторженно воскликнул Фауст, напоминая влюбленного юнца. – Лино?

– О, не хочу мешать! – Возразил герцог. – Я сам могу осмотреть все, что меня заинтересует. – Хитрая улыбка широко расплылась по лицу Лино, глаза лукаво стрельнули в сторону Катерины.

Горничная смущенно опустила лицо. Она уже жалела, что попыталась вызвать ревность у Кима, смеясь над шутками новоприбывшего чужака.

Ким равнодушно прошел мимо герцога и Катерины, привычно скрываясь от чужих глаз.

Жанна следовала из комнаты в комнату, лакеи спешили вперед, открывая двери. Фауст увлекал ее все дальше и дальше.

– Через два дня в столице соберется высшее общество Оринберга и союзников. – Прервал свои описания комнат вериец. – Я буду рядом с тобой. Ничего не бойся.

– Будет не больно. – Усмехнулась Жанна.

– Разве рядом со мной тебе бывает больно? – Князь небрежным жестом велел лакеям удалиться. – Думаешь, я не знаю, что все это, – он обвел рукою комнату, – для тебя значит не много? Тебя невозможно ни купить, ни запугать. Этот урок я давно усвоил. Завтра я покажу тебе кое-что особенное.

***

Улицы не изменились. Узкие, полные торговцев, мастеровых, солдат и вельмож. Люди спешили по своим делам, толкались, недовольно отскакивали прочь, пропуская экипаж. Возле торговой площади смешались запахи выпечки, рыбы, трав, свежевыделанной кожи и множества других товаров.

Плясала на площади черноокая красавица из Бирэма, одетая в легкую воздушную блузу и цветные юбки. Ее руки порхали в воздухе, точно бабочки, бедра качались из стороны в сторону, заставляя звенеть маленькие монетки на одежде и золотые в кошельках зрителей охотно покидали свое место, перемещаясь в бубен мальчишки-помощника.

Карета везла Жанну в Нижний город. Район бедняков. Девушка с тоской рассматривала причитающих попрошаек на ступенях храма святой Лидии, в ноздри бил запах нечистот и грязи. Высокие многоэтажные дома служили пристанищем для нескольких семей сразу, через всю улицу висело замерзшее тряпье на веревках.

Карета покатила дальше, на самую окраину, дома и дворы появлялись все реже, пока дорога не вывела за пределы города. Потянулись поля и редкие деревья. Наконец, они остановились у кованых ворот. Дом сиротки. Их встречала худая женщина в серой одежде и простом пальто.

– Господин. – Обрадовалась женщина, кланяясь до земли. – Мы безумно рады!