Протянув чашку с мутным содержимым, прислужница опустила смущенный взгляд. На лице Ярославы застыл немой вопрос.
– Снадобье предотвратит возможную беременность, – терпеливо пояснила вторая горничная. Будучи в преклонном возрасте, она проще относилась к подобным разговорам.
Потрясенная таким объяснением, Ярослава пригубила терпкий напиток. Горьковатый отвар обжигал язык, но девушка послушно выпила все до последней капли. Воздержавшись от споров, она твердо решила обсудить случившееся с мужем.
Побродив по пустынным коридорам, Яра заглянула в гостиную. Софья поправляла белые шелковистые пряди, выбившиеся из пышной прически, пока служанка затягивала на ней корсет. Яра остановилась, пораженная столь откровенным видом золовки.
– Мне сделалось дурно, – объяснила Софья свой неподобающий вид, натягивая высокие атласные перчатки цвета слоновой кости. – Мужчины во дворе, прощаются с Игорем, – добавила она и лукаво кивнула на окно, сквозь приоткрытые ставни которого доносился разноголосый шум.
Выскользнув на веранду, Ярослава увидела спину мужа. Тот с плохо скрываемым презрением прощался с братом и не заметил появления супруги. Отступив назад, Олег едва не сбил ее с ног. Игорь приветливо улыбнулся новому члену семьи и, игнорируя отца, ласково обнял мать. Золотоволосый и кареглазый, он напоминал ее увеличенную копию.
Из дома выпорхнула Софья. Одарив присутствующих презрительным взглядом, она на миг задержала его на младшем брате и его молоденькой жене и, недобро усмехнувшись, молча направилась к своему экипажу, где ее уже ожидали муж и дочери.
Близнецы тоже готовились к отъезду. Изможденная долгой болезнью Анна, похожая на высохшую тростинку, опиралась на заботливо подставленную руку брата. Ее соломенные волосы, остатки некогда пышных золотистых локонов, спадали до пояса и были тусклыми, а в карих глазах читалось покорное смирение перед неотвратимо приближающейся кончиной.
С грустью глядя на сестру, Дмитрий осторожно придерживал ее за хрупкие плечики, обтянутые полупрозрачной кожей. Он не оставлял надежды на чудесное исцеление родной кровинушки. Полный жизненных сил и здоровья, молодой мужчина смело бросал вызов самой смерти.
Долгое прощание тяжким бременем давило на материнское сердце. С грустью глядя вслед удаляющимся экипажам, Светлана мыслями все еще оставалась с детьми и внуками, рассеянно слушая едкие замечания недовольного мужа. Во внешне благополучных отношениях, порядком опостылевших за тридцать лет «счастливого» брака, чувствовалась явная натянутость. Став невольным свидетелем семейных неурядиц, Яра воочию увидела прогнившие корни, изнутри отравляющие кровные узы.
Новая жизнь входила в доселе неведанное русло. Дни мчались стрелой. Едва умывшись и нарядившись в подобающее графине платье, Ярослава спешила на занятия по этикету. После скучных лекций она училась вести беседы на иностранном языке, к полудню приступала к письму и арифметике, а вечернее время посвящала музицированию. Завершая день уроками танцев, обессиленная девушка валилась с ног. В покоях она расслаблялась в холодной ванне, а затем, облачаясь в легкий пеньюар, терпеливо ожидала любовных утех с благоверным.
Олег наведывался почти каждую ночь. Не тратя время на банальные разговоры под луной, он страстными поцелуями ласкал бархатистую кожу, жадно вдыхая сладкий аромат молодой плоти. Томными прикосновениями мужчина пробуждал в Ярославе неведомые ранее чувства плотского наслаждения, чередуя райское блаженство жертвы с нестерпимой мучительной болью, пронизывающей ее женское естество.
В юной голове супружеская жизнь представлялась сладкой грезой о двух любящих сердцах, всецело поглощенных безграничной страстью. А на деле Ярослава радовалась одиноким ночам. Попытки обсудить неприятные моменты наталкивались на уклончивые ответы, либо вовсе игнорировались. Наивно веря в человеческое милосердие, девушка терпела истязания, прикусывая губу и утирая редкие слезы.
В единственный свободный от занятий день Ярослава отсыпалась до обеда. Лениво поднявшись с постели, она примостилась у окна с чашкой кофе в руках. Шум дождя, отбивающего монотонный ритм по крыше, ласкал слух и окунал в пленительный мир беззаботного детства, где маленькая девочка, нагулявшись в лесу под высокими деревьями и вымокнув под ливнем, торопилась домой к матери. Блуждающий взгляд ее скользнул по высокому забору, преграждающему путь на волю. Из узкой щели под дверью в комнату задувал прохладный ветерок.
Одевшись, Ярослава вышла из покоев. В пустынных коридорах она не встретила ни души. Выйдя из парадного входа, девушка, словно после долгого заточения в стенах неприступного замка, жадно вдыхала ароматы свежести и дождя, скошенной травы и распустившихся цветов. Вокруг без устали щебетали птицы, словно зазывая беглянку пуститься за ними в далекое путешествие. Пройдя по аллее, она вышла во внутренний двор и, миновав дома для прислуги, углубилась в глухую чащу по тропинке, петлявшей между деревьями.
Ярослава умостилась под старым дубом. Черные тучи снова угрожали разразиться проливным дождем. Перспектива провести жизнь в золотой клетке ничуть не прельщала юную особу, не об этом она грезила в своих мечтах. Внезапно резкая боль в спине пронзила тело. Подскочив от неожиданности, Ярослава нащупала рукой шрам на лопатке. Разливаясь приятным теплом, бурный поток энергии струился по гудящим венам. Невероятный прилив сил будоражил сознание. Будучи не в силах обуздать природу странного явления, с которым она сталкивалась не в первый раз, девушка просто наслаждалась призрачным превосходством над человеческим естеством.
Внезапно жилистая рука выдернула незадачливую беглянку из мира фантазий. Ярослава испуганно обернулась. Разъяренный Олег грубо стиснул ее тонкое запястье.
– Быстро в дом! – процедил он сквозь зубы.
Ярослава с трудом поспевала за размашистыми шагами мужа. Споткнись она, и твердая рука продолжила бы волочить ее безвольное тело по сырой земле. Ярослава не помнила, как переступала порог дома, как цеплялась за деревянные перила. Она очнулась от мощного толчка в спину. Упав на пол, девушка заметила в комнате горничную. Опустив глаза, та повиновалась суровому приказу и поспешила покинуть спальню, даже не оглянувшись на несчастную жертву. Задвинув засов, Олег вплотную подошел к супруге. Оставшись наедине со зверем, Ярослава молила высшие силы о пощаде. Разгневанный мужчина не задавал вопросов и не ждал оправданий. Но девушка не собиралась так просто сдаваться своему палачу.
– В чем я могла провиниться?! – возмущенно воскликнула она.
Олег наклонился и схватил жену за плечи. Его взгляд был полон ярости, он с трудом сдерживал гнев.
– Ты не имеешь права уходить далеко без моего ведома! – свирепо прорычал мужчина.
– Я не пленница, а законная жена, – возмутилась Ярослава.
За дерзость она тут же получила увесистую оплеуху. Плюнув в перекошенную злобой физиономию обидчика, девушка увернулась от его кулака, но не успела добежать до двери. Олег схватил в охапку вырывающуюся жену, затащил ее в спальню и, швырнув на кровать, навалился сверху. Крепкие пальцы сомкнулись на тонкой шее. Безуспешно пытаясь вырваться из цепких рук, Ярослава отчаянно хватала ртом воздух. В глазах темнело, а легкие разрывались от удушья. Наконец, ослабив хватку, мужчина отступил.
– Не смей мне перечить, – сухо буркнул он и удалился прочь.
Лежа в постели, девушка боялась шелохнуться. Давясь слезами, она молилась о том, чтобы Олег не вздумал вернуться и потребовать выполнения супружеского долга.
3
На щеке проступили синяки от побоев. Сославшись на плохое самочувствие, Ярослава отменила занудные лекции, однако ее распоряжение оставила без внимания учительница по письму и арифметике. Молодая женщина явилась точно в назначенный час. Подождав в небольшом уютном кабинете какое-то время, она прямиком отправилась в покои графини, дабы вразумить ленивую девчонку. Ожидая увидеть горничную, Ярослава открыла дверь.
– Екатерина Павловна, боюсь, я сегодня не настроена на занятия, – представ во всей красе, выпалила она.
Обомлев, наставница смущенно потупила зеленые глаза. Собравшись с духом, она деликатно предложила:
– Давайте проведем занятие в вашей комнате.
Изобразив жалкое подобие улыбки, Яра утвердительно кивнула.
– Здесь даже удобнее, – подмигнула женщина, усаживаясь за широкий овальный стол.
Мягкие кресла приветливо манили в свои объятия, сквозь высокие окна падал яркий дневной свет. Отложив бежевую шляпку, Екатерина Павловна поправила строгую прямую юбку и слегка ослабила тугой воротничок белой блузки. Не подавая виду, женщина принялась излагать сложный материал в своей привычной манере, но ей с трудом удавалось не обращать внимания на слезы ученицы. Екатерина Павловна то и дело нервно поглаживала пышный пучок волос и почесывала крошечную горбинку на носе.
– Мой покойный супруг любил распускать руки, – тихо сказала она.
И тут эта миниатюрная, утонченная женщина вдруг выдала неприглядную тайну.
– Не думала, что буду так радоваться чей-то смерти, – злорадно усмехнувшись, призналась Екатерина Павловна.
Яра застыла. Капля чернил упала с кончика пера и оставила кляксу на исписанном кривым почерком листке бумаге.
– В минуты тягостных раздумий помни: ты не одна, – торжественно заявила женщина.
Ярослава стойко сносила заточение, опасаясь повторения жестокой взбучки. Нить новой дружбы удерживала ее на плаву и не позволяла принять окончательное решение о разводе.
– Меня поят лекарствами, – однажды призналась девушка на очередном занятии.
– Олег не хочет наследников, – отозвалась учительница.
На испуганном лице Ярославы отразился немой вопрос.
– За несколько лет брака с Надей все его дети либо погибали в утробе, либо рождались с увечьями и умирали, – поспешила пояснить Екатерина Павловна.
4
Яра потерянно смотрела в окно. Солнце давно скрылось за горизонтом. Тьма укутала густой лес, близлежащие окрестности и мысли девушки. Ее охватило отчаяние при мысли об одинокой бездетной старости.
Внезапно в комнату ворвался Олег. Нетвердой походкой он направился к жене. Учуяв запах спиртного, Ярослава сжалась в комок. Схватив супругу за волосы, мужчина швырнул несчастную на кровать. Разорвав тонкий пеньюар, он перевернул извивающееся тело на живот и, связав руки девушки, крепко примотал их к изголовью кровати. Безуспешно пытаясь освободиться, она заходилась криком под стук трепещущего сердца. Размахнувшись кожаным ремнем, Олег нанес хлесткий шлепок по обнаженной спине. Удары посыпались один за другим, терзая нежную плоть. Безумный хохот мужчины заглушал истошные вопли жертвы.
5
Утро казалось чудесным. Птицы за окном заливисто щебетали песни о тайнах лесной жизни. Яркие лучи проникли в спальню, осветив пышную перину, на которой неподвижно распростерлось окровавленное тело. Прибывшие по расписанию горничные увидели ужасную картину. Одна из девушек в панике прикрыла рукой дрожащие губы, другая же, пощупав пульс графини, помчалась за доктором.
Яра хрипло стонала, когда ее изувеченную спину обмывали прохладной водой и смазывали глубокие раны целебным раствором, тщательно обрабатывая каждый след от ударов. В полубреду ей привиделось красочное видение: преследуемая дьявольской силой, она убегает от погони и, продираясь сквозь колючие заросли, протягивает руки к матери, но та с каменным лицом отталкивает дочь. «Ты здесь никому не нужна», – безжалостно ранят душу ее слова.
