Байки аэроклуба… и другие истории
Это была правда и крыть Василию с Данилой было нечем.
– Вот так вот, Михалыч, и родился приказ – гонять самолеты могут только те, кто педали точно не перепутает, то есть – пилоты.
– Хммм. Ну это ладно. А что же с Ан–2?
– Да ничего. Ту законцовку Вася сам же за полчаса и поменял. А Вильгу я облетал – все нормально.
ПАРАШЮТ И ЦЫГАНЕ
А вы знаете, что находилось в четырех километрах строго на север от нашего аэроклуба? Не знаете? А что находилось от него в трех километрах строго на восток? Тоже не знаете? Хммм, неудивительно, ведь вы у нас никогда не были. А я вам сейчас расскажу, что там находилось.
Однажды на прыжки в аэроклуб, где начальником работал уже известный вам Михалыч, приехала целая стайка девочек студенток. Со своими мальчиками конечно. Девочки и мальчики прослушали инструктаж, при помощи спортсменов–парашютистов и отважного инструктора Славика облачились в парашюты и стройной колонной направились в самолет. В самолете Славик выдал им дежурные шутки, пристегнул их к тросам и… С этого момента и начинается эта история.
Впрочем, если бы Михалыч с Борисычем (это пилоты) не начали обсуждать вчерашнюю игру ЦСКА, возможно никакой истории и не случилось бы. Но они начали. И за этим обсуждением перепутали направление ветра на 180 градусов. Как такое возможно, спустя некоторое время, когда все закончилось, не могли объяснить ни Михалыч, ни Борисыч. Но вот – перепутали. Проще говоря, зашли на боевой курс по ветру. Результат закономерен – первый заход – все мимо. То есть первые четверо парашютистов приземлились совсем не на летном поле аэроклуба. Все дело в том, что парашют Д–1–5У имеет скорость всего 2,5 метра в секунду и практически не может бороться с ветром. Вот поэтому и выбрасывать парашютистов нужно в правильной точке. Хотя ничего бы страшного и не произошло, если бы ветер не дул на восток. А строго на восток (ровно в трех километрах) от нашего аэроклуба находился цыганский поселок. И именно туда и отнесло бедолаг студентов.
Кое как обрулив цыганские замки наши бедолаги приземлились в цыганские огороды. А что растет у цыган в огородах? Правильно – ничего законного. Сажая редиску замок не построишь…
А еще у цыган есть дети – шумные и нахальные. И жены. Такие же. Да и мужчин можно понять – когда в твой личный огород, на котором зреет твое личное благосостояние прямо с неба падают четыре тела… А еще своими тряпками губят урожай… В общем, отважный Славик, возглавивший группу подбора, на выезде из поселка с трудом узнал веселых студентов. Парашютов у них, разумеется, уже не было.
– Ого! – сказал Михалыч, когда студентов доставили к нему – Тут придется звонить моему другу Петровичу.
– Не придется! – ответил подошедший сзади человек в камуфляже – Потому что я уже здесь! Что случилось–то?
– Да вот, взгляни Петрович, наши парашютисты залетели в цыганский поселок. Видишь, что с ними сделали?
– Вижу, вижу. Но руки–ноги целы – это главное. Что этим цыганам сделаешь? Разве что участкового вызовешь? Да толку…
– А я, Петрович, хотел натравить на цыган твоих орлов…
– С ума сошел?
– Посмотрите! – внезапно сказал один пострадавший студент и достал из кармана жменю травы – Вот что у них в огороде растет. Знаете что это?
– Как не знать? – ответил Петрович – Мы же с Михалычем вместе в Афгане… Эх, было время… Впрочем, это меняет дело.
А теперь перенесемся на одни сутки вперед и на четыре километра строго на север (пришло время и вам узнать, что же там находится. А находится там N–й гв дшп).
Итак, перед несколькими БМД–2 стоял строй бойцов. А перед строем бойцов стоял Петрович и мотивировал личный состав (Михалыч со Славиком скромно стояли в сторонке).
– Значит так! Из машин не выходить, на провокации не поддаваться, оружием не угрожать! Но огороды, еще раз повторяю – ОГОРОДЫ – перепахать НАЧИСТО!!!
ЗАМОРОЖЕННЫЙ СЛАВИК
Однажды осенью начальник аэроклуба Михалыч пропал. Куда–то уехал и не сказал куда. Чуть позже пропал и его заместитель Борисыч. Но этим дело не кончилось – техник Василий тоже пропал. Никто ничего не понимал, пока однажды Василий не вернулся за рулем новой (это для аэроклуба новой, а так вполне себе бу) ТЗ-шки (топливозаправщик).
– Ха–ха! – засмеялись все – Ты их коллекционировать взялся что–ли? У нас 2 штуки уже есть, зачем нам третья?
– Нужна. – спокойно ответил Василий – Эта не такая как те две. Вы лучше не смейтесь, а готовьте поляну – сегодня Михалыч с Борисычем вернутся! И особенное старание в созидании поляны требуется от парашютистов!
– Ага! – сказали парашютисты – Нам заняться нечем, только ТЗ-ку твою обмывать.
Однако в магазин все–таки поехали. Они знали, что Василий зря болтать не любит – если сказал, что парашютисты должны поляну – значит ждет парашютистов сюрприз. А какой сюрприз – неизвестно. И вот, возвращяясь из магазина, видят парашютисты такую картину – на посадку заходит Ан–28.
– Урааа! – закричали парашютисты и кинулись обниматься.
Чтобы вам была понятна их радость нужно вам кое о чем рассказать. Дело в том, что до этого дня парашютисты прыгали только с самолета Ан–2, с высоты 2700 метров. Да и эту высоту он набирает почти 40 минут. А вот Ан–28 другое дело – 4 000 метров за 10–15 минут! К тому же – рампа!
Вот так и появился в аэроклубе Ан–28.
А причем тут замороженный Славик? А очень просто. Примерно месяца через 3–4, когда все освоились с новой техникой полетели они прыгать. Был февраль, но погода стояла не февральская – 30 градусов мороза. Так вот, летят они, самолет набирает высоту, А Славик сидит на краю рампы и ножками болтает – выпендривается. А рядом со Славиком друг его сидит – Никитос. И вот в этот самый момент Михалыч решил порадовать народ невесомостью – чуть отдал штурвал от себя. Народу весело, только Славику не очень – выпал Славик из самолета.
И все бы ничего, если бы Никитос не попытался своего друга поймать. И поймал. За что попалось под руку. А попалась ему бобышка вытяжного парашюта – мягкой медузки в карман под низом ранца засунутой.
И видит Никитос – Славик падает, а в Никитосовой руке медузка. Прям как в кино – медленно–медленно расчековываются клапана, медленно–медленно выходит камера основного парашюта, медленно–медленно вытягиваются стропы…
Опомнился Никитос и выкинул медузку. И повис Славик на высоте четырех километров под наполненным парашютом. И понял Славик, что вариант попасть в зону приземления только один – повиснуть на передних свободных и так бороться с ветром. Представьте себе – мороз 30 градусов, а вам нужно с поднятыми руками провисеть почти 10 минут.
Каков итог? Приземлился Славик (без подушки), встал кое–как и с поднятыми руками потопал в домик. А Никитос? А Никитос погнал в магазин за водкой. Исключительно для наружного применения – Славика растирать.
МИТРИЧ И ФАРЫ
Однажды Михалыч и Борисыч собрались слетать в гости к своему закадычному соб… другу Митричу. Недалеко, километров 300 всего, в соседнюю область. Митрич там местный аэроклуб возглавлял. То, что с утра вылететь не получится было понятно, но летом день длинный… А лететь полтора часа всего. Но и к обеду не получилось. И к ужину. Звонит Митрич:
– Мужики, ну вы где? Я во… чай охлаждаю, мангал разжигаю – когда вас ждать?
А ему Михалыч отвечает:
– А мы вот как раз запускаемся! Только мы затемно прилетим, ты уж нам фарами полосу подсвети!
– Сделаем Михалыч, сделаем! Жду!
Вот только еще час ушел на сборы. И не один. И все ходил Михалыч и думал – что же он забыл? Вот помнил, что, что–то забыл, а что именно не помнил.
Смеркалось… Нет, все–таки уже полностью смеркнулось, когда Михалыч и Борисыч наконец–то вылетели. И тут–то Михалыч вспомнил что именно он забыл – запасные батарейки для навигатора.
– Не беда! – успокоил его Борисыч, – Туда долетим, а там купим.
– Ну тогда ты и лети! – ответил Михалыч и решил вздремнуть.
Через 15 минут он открыл глаза и удивился.
– Борисыч, а Борисыч? А что это там за огоньки по курсу?
– Это аэропорт NNN–во! – ответил Борисыч.
– А зачем ты туда летишь?
Ничего не ответил Борисыч, но все таки отвернул. Ну как отвернул – с креном в 1–2–3 градуса, чтоб в глаза не бросалось.
– У нас навигатор сел! – обрадовал он заодно Михалыча. – А КИ–шку снял техник Василий, мы ж на этом борту только по кругам летаем – она вроде была без надобности…
Что же делать? Лететь пришлось так – на 2–3 секунды включается навигатор, показывает направление, запоминается огонек по курсу и на него. Долетели до огонька – все сначала. Не беда, долетели примерно куда надо. А где полоса? А не видно! И Борисыч начал вызывать Митрича по рации:
– Калина, калина, я полсотни восьмой! Калина, калина, я полсотни восьмой!
А в ответ – тишина…
– Калина, калина, отвечайте нольпятьдесятвосьмому! Митрич, сволочь, скажи что–нибудь!
Тишина…
– Может у него с рацией что? – предположил Михалыч – Давай управление, я заходик исполню – услышит и машины подгонит. Тут надо от того огонька лететь вот на тот, а вот тот аккурат на траверзе полосы и будет!
Сказано–сделано! Свистят над полосой и видят, что стоит Митрич и ручкой им машет.
– Вон он гад! – закричал Борисыч – Ну ничего, сейчас машины расставит и сядем.
Но… Не расставил Митрич машины. Сделали еще проход – опять стоит и машет. Они на третий круг – нет машин. Что делать – сели. Кое–как сели, фары посадочные на Тэшке – одно название. На середину полосы сели и в крапиву выкатились. Вылезли из самолета и идут вдоль полосы к Митричу. А тот у стола суетится – шашлык раскладывает, рюмки расставляет. Михалыч к нему:
– Что ж ты, Митрич, нам полосу не подсветил? Мы из–за тебя чуть самолет не того! И сами чуть не этого!
Посмотрел на них Митрич добрыми глазами, вручил по рюмочке и ответил:
– Да я это, не мог я мужики, никак не мог – шашлык бы сгорел! Ваше здоровье!
АН–2 И ВЫПУСКНИК
Однажды начальник аэроклуба Михалыч собрал весь летно–подъемный состав, залез на броневик и принялся толкать речь:
– Друзья мои! – начал он, – Новые времена требуют от нас новых современных решений! И прежде всего это касается кадровой политики!
Народ загрустил. Что могло придумать начальство в области кадровой политики угадать было невозможно! Могло придумать разогнать вообще всех…
– А что у нас происходит сейчас в этом вопросе? А сейчас у нас, друзья мои, мой собственный зам Борисыч умотал в отпуск! И это летом, в самый сезон!
Народ закивал. Во–первых, о разгоне всех речь не шла, а во‑вторых, отсутствие Борисыча действительно, сказывалось. Особенно на парашютистах. Из двух Ан–2 летать мог всего один, по причине невозможности клонироваания Михалыча. Да и то, летал этот Ан–2, только если Борисыч не был занят другими делами.
– Кто может заменить Борисыча? Прямо сейчас – никто. Но мы нашли решение!
Народ, (а точнее молодые пилоты, включая меня лично, да–да) заулыбался. Запахло вводом на Ан–2! В самом деле, освоена уже вся имеющаяся в наличии техника – все Яки, Вильги Цессны, Эрвишки, прочая мелочь и даже планера. И только Ан–2 все откладывался по причине огромного расхода топлива, требующегося на переучивание…
А теперь – чуть прервемся. Надо вам с одним нашим пилотом познакомиться, ибо без этого знакомства суть рассказа ускользнет от нас. Итак, пожалуйста, господа и дамы, вот он красавчик – хитрый Моисеич! Самый главный инструктор–вертолетчик нашего аэроклуба, заместитель Михалыча по вертолетной части и наконец просто орел! И пусть вас не вводит в заблуждение его отчество – национальность у нашего Моисеича самая русская, просто его отец был назван в честь друга семьи, погибшего в 1945 году…
А хитрость – ну это черта присущая всем бывшим военным вертолетчикам. Это мы (самолетчики) ребята простые, как и наша техника, а вот летать на этих вибрирующих непонятных штуковинах по оврагам – это знаете ли…
Однако, Михалыч продолжал свою речь:
– Но мы нашли решение! Уже завтра к нам приедет наш новый пилот – Федор! Федор закончил высшее летное училище и имеет допуска как на Ан–2, так и на многодвигательные самолеты, да еще и с многочленным экипажем, да еще и со «стеклянной» кабиной! Вот! И главное, это сын моего старого друга! И при всем этом он согласился летать у нас!
Ну, тут Михалыч надулся от гордости, а прочий народ загрустил. «Нет пророка в своем отечестве!» – выразил общее мнение отважный парашютист Славик. В самом деле, мы (молодые пилоты) оказались чуть дальше от ввода, а парашютисты резонно рассудили, что (если что) договориться с таким крутым перцем им будет куда сложнее чем с нами.
– Поэтому, прошу вас, товарищи Василий и Моисеич, завтра утром Федора принять и выполнить с ним контрольный полет! Остальные – свободны!
Закончив эту речь Михалыч попрощался со всеми и укатил. По случаю воскресного вечера вслед за ним укатили почти все остальные. Остались техник Василий с Моисеичем, как назначенные ответственными за ввод Федора и молодой пилот Паша с отважным парашютистом Славиком – из любопытства.
А утром приехал на такси и сам герой. Герой был молод, высок, строен, белокур (эдакий Дольф Лундгрен в молодости) и одет в летную куртку американского образца, под которой был комбинезон цвета хаки.
– Федор! – представился он, – Кто из вас Моисеич?
– Ну я… – после некоторой паузы сознался Моисеич.
– Очень приятно! – протянул ему руку новый пилот. Остальные такой чести удостоены не были. Чему, кстати, очень удивились.
– Ну, где тут ваши дрова?
– Простите, что? – опешил техник Василий.
– Ан–2 ваш где, говорю! Или хотите сказать, что он у вас не дрова?
Василий прикусил губу. Василий молча развернулся и пошел готовить самолет. Василий обиделся и затаил. Нет ничего глупее в этом мире, чем пилот, обидевший собственного техника. Это понимают все, да вот оказывается не все… Паша со Славиком рванули за Василием – успокаивать, но все же успели услышать, как Федор хвастается Моисеичу:
– Да у меня на Ан–2 часов 500 налета! Да у меня на него все допуска… В любую погоду… Да я вообще… Вот пилотское, а вот летная книжка!
А Пашка со Славиком, тем временем, помогали технику Василию с подготовкой Ан–2. Работа эта была хорошо знакома, поэтому делали все молча. При этом Павлик поглядывал на колдун (ветроуказатель) – ветер был строго поперек полосы, порывистый, причем порывы были явно сильнее чем 6 метров в секунду, что, как известно, является ограничением по боковому ветру для Ан–2. Подошел Моисеич:
– Слууушай, Паааш, а может ты с ним слетаешь?
– Моисеич, ты что?
– Ну ты самолетчик, ты, если что, Ан–2 этот хоть как–то посадишь… Не нравится мне этот типчик. Слишком много пиз… говорит!
– Не–не–не! Ты, Моисеич, у нас сегодня ковбой – тебе и прыгать!
Подошел Федор.
– Так! Все готово? Винт провернули? Полетели, Моисеич!
– Федор! – Паша попытался спасти Моисеича и самолет, – Ветерок не очень, порывистый, строго боковой, да и вообще на грани по силе. Может подождете до вечера? Должен подстихнуть.
– Эээ? – удивился Федор (блоха заговорила) – А ты вообще кто? Техник? Да ты знаешь, сколько у меня налета на этом аппарате? Иди, гайки крути!
– Ну, извини, Моисеич… Я сделал все что мог… – спорить с протеже Михалыча и что–то ему доказывать желания у Паши не было никакого, хотя он был чуть старше Федора и сильно подозревал, что и по налету он его обошел…
А Моисеич с обреченным видом полез за Федором в Ан–2.
– Пойдемте, господа, до рации! – после того как Федор таки запустил самолет, Паша позвал Василия и Славика в КДП.
– 172–й, разрешаю руление! – поднявшись в скворечник, сказал он в рацию вслед уже катящемуся самолету.
Ответа не было. А самолет вырулил на ВПП и порулил в ее начало. Запросов на занятие ВПП, руление по ней и занятие исполнительного тоже не было! Дорулив до дальнего конца полосы Ан–2 развернулся и замер. Но вот двигатель заревел, поревел так секунд двадцать и снова затих. Спустя еще полминуты он взревел громче прежнего и самолет, покачиваясь на неровностях грунтовой ВПП, начал разбег. Он оторвался, немного не добежав до траверза КПП, и свечкой, слишком круто даже для пустого, рванул в небо! Впрочем, спустя секунду, тангаж был уменьшен до нормального… Немного пролетев почти в горизонте самолет перешел в набор. В режиме полного радиомолчания Ан–2 совершил круг и, немного промазав с четвертым разворотом, достиг наконец глиссады. Выглядело это… странно. Понятно что ветер боковой, понятно что сильный, понятно что порывистый, но так дергаться самолет не должен.
– Карачун какой–то! – прокомментировал это Паша.
Все так же, неуверенной походкой пьяного моряка, самолет снизился «почти» до полосы. «Почти» в данном случае означает, что он коснулся земли левой стойкой чуть–чуть (метров на 20 всего) правее ВПП. И, только в этот момент, с изрядным креном, самолет все же ушел на второй круг.
– «Дутик», ответьте 172–му! – ожила вдруг рация голосом Моисеича. – «Дутик», это звиздец! Мы не сядем! Он обоссался!
– 172–й, а ты не ссы и сам сажай! – ответил Паша, – Скорость 140 и с курсом 165 набирайте 200 метров. Режим двигателя – 2100 оборотов и 900 наддув. Обе рукоятки вперед, а потом белую тянете на себя, пока не упадут обороты!
– Приняли, установил режим, набираем! – доложил Моисеич.
– 172–й! Как наберете 200 метров, прибирайте газ черной ручкой, чтобы наддув был 760 и летите по прямой до речки. Скорость держите 160. Над излучиной разворот вправо на курс 345! И оттуда цельтесь в планерную полосу 34! Сейчас трава подросла, ее видно! Сядете против ветра.
– Да, я понял куда надо. Зайдем. Когда выпускать закрылки?
– После разворота. Я вас вижу, я подскажу и по закрылкам и по скоростям…
Вот так, в режиме радиоуправления по рации, хитрый Моисеич с Павликом и посадили Ан–2. Попрыгал он, конечно, по полосе, но… Главное сел. И не успел самолет остановиться, как из двери выскользнула тень цвета хаки и стремительно понеслась в сторону трассы. Догонять не стали. Вместо этого Паша помог Моисеичу зарулить самолет на стоянку. Впрочем, история эта закончилась намного лучше чем могла бы – нас с Пашей ввели на Ан–2. И вместо одного Федора аэроклуб получил двоих пилотов.
ВОЛК, КОЗЕЛ И КАПУСТА
Однажды на территорию возглавляемого Михалычем аэроклуба приехала новенькая серебристая «Тойота «Кэмри». Из нее вышел худой мужчина в строгом темно–сером костюме, пижонских туфлях и очках в серебряной оправе.
– Доброе утро! Молодой человек, подскажите пожалуйста, кто тут у вас начальник? И где его можно найти? – обратился он к стоящему без дела отважному парашютисту Славику.
– Утро доброе, – ответил Славик. – Начальник у нас Михалыч, его можно найти в штабе, а штаб – это воооон тот вот домик.
И приехавший пошел к штабу, на ходу вынимая из золотого портсигара сигаретку. Как раз и Михалыч вышел на крыльцо.
– Здравствуйте! – обратился к нему приезжий – Это вы Михалыч?
– И вам не хворать. А с кем имею честь?
– Меня зовут Эдуард Пе… нет, лучше просто Эдуард Волков. И я генеральный директор фирмы «Рога и Копыта».
– Угу, и чем обязан?
– Видите ли, Михалыч, по моим сведениям, территория аэроклуба занимает 40 гектар. Помилуйте, но ведь вам столько не нужно! А наша фирма готова выкупить у вас часть земли и построить на них благоустроенные коттеджи. Продадим их любителям авиации. Представляете, каждый из них сможет пройти обучение в вашем аэроклубе, потом купит собственный самолет, и…
– Да, да, конечно! – сказал Михалыч, – Очень хорошо представляю. А потом Москву переименуют в Старые Васюки. Все это понятно. Вот только учиться им пока не на чем. У нас три двигателя ждут капитального ремонта, а средств… Ну вы понимаете…
– Прекрасно понимаю! – сказал пижон, – И готов даже оказать вам небольшую помощь! О какой сумме идет речь?
– Да всего навсего Х долларов.
– О, для нашей фирмы это пустяк! Укажите номер счета и сегодня же переведем деньги. А когда мы сможем перейти к главному вопросу?
– Числа 15–го, как раз мой зам выйдет из отпуска.
Удовлетворенный мужчина сел в свою тойоту и укатил. А навстречу ему несся черный Гелендваген.
– Эй, братан! – заорал высунувшийся из него мордатый мужик стоящему у дороги Михалычу – Где ваш шеф?
– Я шеф. Че надо?
– Оооо, братан! Я это, Серега Козлов, у меня типа фирмочка есть – «Копыта и Рога» называется, мож слыхал? Не? Кароч, мы хотим тут у вас сбацать трассу для всяких мотокроссов, площадку для пейнтбола, ресторан, сауну там, ну и все такое. Прикинь, сколько экстремалов тут затусует! А у вас там, самолеты, парашюты все дела! А?
– Ага! – ответил Михалыч, – А потом Москву переименуют в Старые Васюки. Идея здравая, вот только с парашютами беда… Средств не хватает…
– Братан! – заорал мордатый, доставая готовый лопнуть бумажник – Главное ты идею заценил, а бабло не вопрос! Сколько?
Михалыч назвал сумму, мордатый отслюнявил и уехал не прощаясь.
Вечером в штабе Борисыч упрекал Михалыча.
– Михалыч, ты понимаешь, что это конец? Не одни, так другие отожмут всю землю и что тогда? А ты еще и деньги взял! Не мог просто послать?
– Нет, Борисыч, не мог. Мордатый это брат главы района, а пижон зять губернатора. А деньги взял, чтоб хоть чего–то с них поиметь. Но ты не волнуйся, есть у меня один план. Я его давноооо обдумываю, понятно было, что по нашу землю кто–то да приедет…
– И что за план?
– А потом расскажу…
А что было дальше, спросите вы? И каков был хитрый план Михалыча? А ничего не было. И каков был план так никто никогда и не узнал… Потому что правила правила дорожного движения требуют уважительного отношения. И от водителей серебряных тойот и от водителей черных мерседесов. А другие дельцы? А они видно решили, что у этого места карма плохая – лучше не связываться
КАК ЗАПОРОТЬ ДВИГАТЕЛЬ?
Да будет вам известно, уважаемые читатели, что самолет Ан–2 имеет одну интересную особенность, которую редко встретишь на современных самолетах – все его несущие поверхности обтянуты перкалью на эмалите. Перкаль это такая хлопчатобумажная ткань, вроде простыней, а эмалит – это лак. Он выглядит как лак и пахнет как лак. Впрочем, можно сказать, что он выглядит как… моторное масло. Но пахнет все–таки как лак. Так вот – перкаль иногда рвется. От старости ли, от механических повреждений ли – но иногда рвется. Ремонт несложен, нужен всего лишь кусок перкаля необходимого размера и канистра эмалита. И эти запасы у нормальных людей имеются. На всякий случай. А теперь, собственно, сама история.
Однажды на аэродроме завелся новый техник – Иван. Старый техник Василий взял над ним шефство и начал передавать ему опыт. Делал он это настолько успешно, что в скором времени Иван оказался допущен к самостоятельному обслуживанию Ан–2. В том числе и к подготовке этого самолета к вылету.
И вот, одним чудесным летним утром, Иван решил заняться именно этим – подготовить самолет к полету. Сначала Иван самолет осмотрел снаружи, потом дозаправил а потом – проверил масло в маслобаке. Оно там было, но было его там недостаточно. Не беда – решил Иван – масла у нас хоть залейся. Масло МС–20 стояло в большой железной бочке, но отливать из бочки…
А нет ли способа попроще? И Ваня отправился на поиски, которые вскоре привели его к успеху – возле стоянки Ан–2 он нашел канистру в которой плескалось несколько литров вполне себе масла. Вот его–то мы и зальем – решил Иван. И именно его он и залил. И довольный побежал докладывать начальнику аэроклуба Михалычу, что Ан–2 готов к полету.
– Прекрасно, – сказал Михалыч, – тогда все желающие могут пройти на посадку. Прокатимся с утра!
Все желающие пошли на посадку, вот только Ивана среди них не было.
– У бедя дазморг – сказал Иван – и ухи заложены. Не полечу.
Ну, нет так нет – уговаривать никто и не подумал – полетели без него.
Самолет запустили, прогрели двигатель и опробовали его на стоянке, порулили на полосу. В кабине сидели Михалыч и его зам Борисыч.
– Скажи, Борисыч – спросил Михалыч зама – а что это у нас с давлением масла?
– Растет! – ответил Борисыч – прям на глазах растет! Какой у нас замечательный двигатель! Прям так и рвется в небо во всю тысячу лошадиных сил! Бьет копытами!
– Мдяяя – сказал Михалыч – ну поглядим…
И в этот момент давление масла расти перестало, и даже наоборот – упало до нуля.
– Хммм, – сказал Михалыч и выключил двигатель. Пассажиры вышли и самолет отбуксировали на стоянку ТЗшкой. Иван уже ждал.
– Бигня гагая–до – сказал он, – я басло бровегил и долил ровно по бетге!
В этот момент опытный техник Василий, стоя на стремянке открыл крышку маслобака. Заглянул в него… Принюхался… Посмотрел в небо… Обвел взглядом стоящих внизу зрителей… Медленно (а главное – молча) спустился и подошел к Ивану.