Наблюдая, как же сильно Киро беспокоится за юную царевну, ревности она не испытывала. Неискушенная в вопросах любви Милада все же не сомневалась: к юной супруге близкого друга Киро испытывает что угодно, кроме влечения, которое сжигает ее саму.
Тень медленно отстранился.
Внезапно взгляд его опустился ниже и… уперся прямо в скромное декольте царевны. Милада невольно покраснела. Киро, предпочитавший вести себя по возможности корректно, даже когда они оставались наедине, никогда не позволял себе ничего подобного. Заморские романы так же не давали советов, как надлежит вести себя в подобной ситуации.
Пальцы Киро неуловимо коснулись ее груди, царевна невольно задержала дыхание… и подхватили цепочку с монетой.
Милада медленно выдохнула, стремясь взять себя в руки.
– Я даже не думал, что когда-либо увижу ее… – Киро завороженно разглядывал половинку монеты. – Поговаривали, она исчезла из Империи еще во времена правления прадеда нынешнего Императора, а в его роду все отличаются долголетием.
– У вас такая же? Вторая половина? – любопытство вернуло царевне голос. – Я намеревалась поговорить с вами сегодня, но кня… царевна Арина… мне совестно было вас беспокоить.
Киро поднял на нее глаза.
– Однажды я обнаружил себя на корабле, плывущем в царствия. На столе лежали грамоты для посла, дарственная на корабль, и половина монеты, цепочка которой обвивала дряхлый свиток. Золотой Дракон Империи Востока! Когда-то подобное обращение звучало для меня как насмешка, – Киро помолчал. – Монета в Софии. Посольство Империи разрослось и переехало из квартиры, что была выделена им софийской короной, в особняк. Я изредка живу там, когда царевич Елисей прибывает ко двору и остается дольше, чем на пару дней.
Милада медленно кивнула.
– Когда две монеты воссоединяться, исполнится пророчество. Дракон Империи найдет свою принцессу, – словно раздумывая, произнес тень.
– Так почему же вы так невеселы? – осторожно спросила царевна.
– Золотой Дракон возвращался и прежде, такой же, как в легендах, юноша с волосами цвета песка на морском берегу. Но за все его перерождения половинки монеты встретились лишь однажды и…
Сердце царевны кольнуло недобрым предчувствием.
–… и история повторилась. Принцесса погибла. Пусть сие и кажется пустым суеверием, я бы не стал держать рядом обе половины.
Милада вздохнула и осторожно обняла свою тень.
– Я боялась оказаться не той принцессой, а оказалось, что стоит опасаться обратного, – Милада усмехнулась. – Поговаривали, над софийской царской династией довлеет проклятие. Но сие не помешало царевичу Елисею жениться по любви. А нашей с вами легенде и вовсе сто лет в обед, там уже дюжину раз все переврать успели, чтобы краше звучало.
Милада почувствовала, как Киро, уткнувшийся лицом в ее плечо, усмехнулся.
– Елисей сказал ровно то же самое, когда впервые услышал. А потом не одну декаду донимал меня муками ревности, когда обнаружил у Арины мой талисман.
Милада рассмеялась.
– Попытаюсь не повторять его ошибок. У нас все будет хорошо. Самое сложное мы уже пережили. Меня не вздернули на рее в пиратском логове, что было весьма ожидаемо.
– К Вам никто не притронется, пока я рядом, – педантично напомнил Киро.
Царевна крепче прижалась к своей тени.
Чутье подсказывало ей, что инцидент на палубе глубоко задел Киро, хоть он и предпочитает не подавать виду. Учитывая трогательную любовь команды к своему капитану, подобное происшествие было немыслимым, а потому особенно неприятным.
О том, что надрезанный трос мог предназначаться ей, царевна старалась не думать.
Глава 3. Перемены
– Киро как-то читал наставления для дамы
благородного происхождения Империи Востока.
Весьма специфично. Что-то вроде должна, должна, должна…
повиноваться мужу, а после его смерти сыну…
такое ощущение, что у женщины вообще своей головы на плечах нет.
– И что же получается? Он будет главенствовать в семье,
а вы во всем остальном царствии?
Из беседы цесаревны Милады
и младшей царевны Софийской,
урожденной Луговской
На закате четвертого дня «Александра» горделиво подошла к граду Приморскому, сияя медью и белоснежными парусами. Матросы, чутко реагируя на настроение своего капитана, демонстрировали чудеса исполнительности.
За короткий переход экипажу так и не удалось выяснить, кто стоял за пренеприятным инцидентом. Охранение царевны бдительно вздрагивало при каждом скрипе, но, вопреки опасениям командного состава, новых попыток дискредитировать команду не последовало.
Елисей и Маркиз торопливо присоединились к Киро на мостике. Боцман уже стоял на лестнице, разглядывая приближающийся берег в подзорную трубу.
Их встречали вымершие улочки, закрытые ставни, непривычно пустой порт. Форт на холме по правую сторону от града молчаливо приветствовал «Александру» гарнизоном в полной боевой готовности.
– Ты уведомил губернатора о нашем прибытии? – настороженно поинтересовался Киро.
– Каким образом?! – Елисей выглядел возмущенным. – Мы намного опередили гонца. Я ведь даже представить себе не мог, что ты сунешься в пролив после того, как мы в нем застряли на потеху всему береговому братству!
Киро невольно поморщился.
Воспоминания были не из приятных. Экипажу пришлось наполовину опустошить трюм и сбросить за борт несколько пушек, чтобы по возможности уменьшить осадку корабля.
Вылавливать свои пожитки под насмешками бывалых пиратов было на редкость унизительно. Даже грозная слава капитана не могла уберечь «Александру» от оскорбительных шуточек, до сих пор гуляющих среди берегового братства.
– Вывесите белый флаг и спустите шлюпку, – распорядился Киро.
– У нас нет белого флага, – насупился боцман.
Киро перевел взгляд на хозяйственного Маркиза.
– Прикажу использовать простынь, ежели в трюме не окажется подходящего куска парусины.
– А может просто перебьем всех, ежели они полезут в драку? – почти что жалобно прогудел боцман, провожая тоскливым взглядом юнгу, который умчался исполнять указание.
