Под веткой сирени
Мы ехали медленно, заворожённо разглядывая всё вокруг. Для жителей Пенбрука жизнь текла своим чередом, никто не заметит новую машину. Зато для этой самой машины с этого самого момента, с этой самой секунды, меняется всё, что нам было так привычно до прибытия сюда.
– Ой, папа, папа! – окликнула я, стуча его по плечу, – видел там кафе, которое только что проехали? Крутая вывеска. Никто не запомнил название?
– Какое кафе? – мама устало закатила глаза, не понимая моего интереса, – таких кафе здесь миллион. Скотт, не слушай, поехали уже. Будем останавливаться у каждого места, которое нам понравится, весь день потеряем.
Да и хрен с вами. Сама потом найду.
Нежно голубая вывеска, напоминающая волну и выбивающаяся из стиля окружающих бежевых домов, на которой белыми буквами красовалось короткое название. Сквозь большие окна я заметила стеклянный аквариум вдоль всей стены. Такого еще нигде не видела. У нас ведь дома кафе мало. Все ходят к миссис Роуз. Я визуально запомнила это место и найду без труда. Спойлер… я его так и не нашла самостоятельно.
– У меня уже пятая точка затекла. Ну, долго там еще? – мама не переставала ныть и массировала своё бедро кулаком. Будто одна она, бедняга, устала ехать в тесной машине.
Спустя двадцать минут после въезда в центр мы припарковались возле нашего нового дома. Точнее, дома родителей. Я же всё-таки решила обитать в общежитии. Оно было ближе к универу, чем наш дом. Возможность экономить полчаса в обе стороны меня привлекла, а если соседка будет адекватной, то я не против жить там.
– Мэри, сядь спокойно, – прервал её папа хмурым взглядом. Он был как всегда сосредоточен на чём-то своём.
Меня жутко раздражало то, что помимо того, что отец сам редко позволяет себе выражать позитивные эмоции, так он еще и маму в этом упрекает.
Двухэтажный дом смотрелся скромным и был выдержан в общем коричневом стиле остального города. Родители в несколько рейдов переносили вещи, а я со своим рюкзаком пробралась внутрь вдоль каменной тропинки, где уже стояли коробки с вещами, которые папа отправил вместе с грузовиком. Внутри дом был просторнее того, где мы жили в Вэствиле. Всё такое светлое, непривычное. Нужно будет обязательно купить шторы.
– Ну, как тебе дом, дорогая? – напугала меня мама, высунувшись из-за спины.
– Мама, меня чуть Кондратий не хватил, – я со всем своим актерским мастерством схватилась за сердце, показывая весь ужас сложившейся ситуации.
– Ой, ты девка молодая, с тобой ничего не будет. Смотри, тут спальня, одна из ванных комнат находится по другую сторону лестницы на второй этаж, а здесь… – она повела меня следом в соседнюю комнату, взяв за руку, – кухня. Некоторую технику еще нужно будет докупить, чтобы всё выглядело современно, но в целом пока так.
– А моя комната где?
– Прямо по лестнице и направо. Слева наша с папой спальня, поэтому твоя в другом конце этажа.
– Я полетела к себе, с остальным потом разберусь.
Когда я переступила заветный порог, меня встретила комната раза в полтора больше моей предыдущей с новеньким, еще запечатанным матрасом на массивной деревянной кровати и окрашенными в белый стенами.
Я разобрала вещи, вскрыла матрас и плюхнулась на него. Я чувствовала такую усталость с дороги и была разбитой. Разбитой и одинокой. Я бы хотела сейчас получить заветное смс от близкого человека по типу «как ты? ты доехала? всё хорошо?». Но у меня его нет.
Каждый день я чувствую тоску оттого, что у меня нет близкой души, с которой я могу делиться всем на свете. Хоть Лу и оказалась полным разочарованием, она была одной из тех немногих, с кем я искренне дружила. Мы часто сбегали на вечеринки ночью, гостили друг у друга, я посвящала её в свои самые заветные тайны. Жаль, что она поменялась. Или, может, она всегда была такой, а я просто не замечала и смотрела на жизнь сквозь розовые очки?
Глаза сразу стали влажными, слёзы больно щипали. Мне бывало так погано на душе, а выслушать некому. Мне некого обнять, некому выговориться, некому уткнуться в плечо. Все мы люди, которым нужен близкий человек. Тот, который скажет «я рядом, и ты можешь мне довериться».
Когда тебе двадцать один, ты еще имеешь хороший шанс обрести новых друзей, но всё-таки какова вероятность встретить их, если за все прожитые годы ты сделать этого так и не умудрился?
Я вытерла остатки полувысохших слезинок со своих глаз и, проминая свой матрас, начала раздумывать о планах на ближайшие дни. Университет начинался лишь через неделю.
9
Несколько дней мы разбирали вещи, ходили по магазинам в поисках разной мелочи для дома и посетили пару уютных ресторанчиков в центре города. Увы, кофейню, которую я приметила по дороге домой, я пока так и не нашла, но я всё еще держу в голове её интересный дизайн и представляю вкус кофе с десертом, которые я когда-нибудь попробую. Надеюсь, там есть шоколадный фондан. М-м-м-м. От одной лишь картинки в голове у меня повысилось слюноотделение.
Завтра будет первый учебный день. Утром я собрала основную часть вещей с собой в общежитие, и папа хотел подвезти меня прямиком туда, но пришлось отказаться. Чтобы выглядеть серьёзно, я оделась во всё черное. Черная толстовка, чёрные спортивки. Нужно произвести достойное впечатление, важно не показаться дурочкой.
Перед выходом мама пристала с расспросами, всё ли я взяла и куда планирую сходить. Женщина, не изображай из себя примерную мать.
После смерти Эвелин они с папой всегда держали меня рядом с собой, словно на коротком поводке, а я и сама никуда далеко или надолго не уезжала. Однако по маминым жестам и эмоциям было видно, как нелегко ей даётся то, что я решила жить не в нашем доме. Она стояла с поджатыми губами и выглядела растерянно в своём струящемся голубом платье домохозяйки. Не знаю, как бы на её месте поступила я. В любом случае, жизнь продолжается, и никого не будешь стеречь до конца его дней.
Дорога на автобусе заняла минут двадцать. Общежитие смахивало на один из кампусов самого университета, нежели на простое пристанище студентов.
Здесь всё было так чисто, так «свежо» и по-доброму атмосферно, что все мои стереотипы об отвязной общажной жизни вмиг развеялись. Вокруг царила сплошная какофония, сложившаяся от разговоров сотни студентов. Давно я не чувствовала себя частью молодого сообщества, не находилась среди ребят моего возраста. В последний год я даже перестала ощущать свой возраст, позабыв, какая я юная и зелёная. Мне еще предстоит прочувствовать всё веселье.
Люди вокруг такие улыбчивые, такие дружелюбные. Даю зуб, что я обязательно заведу здесь друзей.
– Куда прёшь, дура?! – в меня врезался какой-то парень, и я отшатнулась, не в силах ничего ответить от неожиданности.
– Я-я-я, э-эм… – я затормозила и замялась, смотря на грубого молодого человека.
– Тебя что, не кормят? Рот открыть не можешь, – он заржал конским смехом прямо мне в лицо, а слюни каплями полетели на меня.
Какой мерзкий тип, еще и жирный. Неудивительно, что мы столкнулись, ведь в него сложно было не попасть. Как бы ему ответить? Вежливо или всё-таки показать, что лучше быть со мной осторожнее?
– Совсем тупая что ли? Так и будешь молчать, вылупив свои крысиные глаза на меня?
Мой кулак сжался от злости, внутри бурлило раздражение и непонимание того, как можно грубо разговаривать с чужим человеком. Так, вспоминаем слова Эвелин. Нужно ответить ему, чтобы поставить на место.
– Ты, толстая скотина, ничего больше не можешь помимо того, как оскорблять девушек? Знаешь, длинным языком часто компенсируют маленькое мужское достоинство, – выпалила я абсолютно уверенным голосом, но через секунду мне стало неловко от этих слов. Обычно я веду себя культурно.
Несколько ребят, стоявших рядом, начали гоготать. Одна девчонка даже зааплодировала в мою честь. Я предполагаю, что этот придурок здесь обладал репутацией не самого большого джентльмена. Он не ожидал от меня такой колкости, ведь мой милый и безобидный внешний облик не даёт собеседнику даже допустить такую мысль.
– Что? Да я тебя… – его ноздри расширились от злости.
– Бен! – чей-то мужской голос окликнул парня.
Он обернулся, жестом показывая, что сейчас подойдёт и бросил напоследок…
– Ты своим язычком не дерзи больше, а то ему придется столкнуться с моим причиндалом, и тогда ты увидишь, какой он, – он неприятно ухмыльнулся своими потрескавшимися губами, двинув бёдрами вперёд, и ушел прочь.
– М-да, всё же не все тут дружелюбные, – сказала я вслух с каким-то обречённым вздохом.
Не время раскисать. Заполнив бумаги и забрав ключ, слегка вспотевшая я поднялась к себе на четвёртый этаж по старинной, резной лестнице. Хорошо жить на последнем этаже – никто не будет топтаться на твоём потолке.
Я стояла перед дверью, пытаясь собраться с мыслями. Ребристый след от лямок рюкзака уже впечатался в кожу руки оттого, с какой силой я сжала их. Есть ли внутри кто-то? Кто моя соседка? А если там сосед, а не соседка? Ладно, была ни была.
– Хэй, какие люди! – услышала я, не успев открыть дверь до конца.
Судя по всему, это была моя соседка. Я увидела молодую, светловолосую девушку примерно моего возраста, увлечённо читающую книжку на кровати.
Ладно, по крайней мере, на первый взгляд она вроде нормальная и не похожа на фрика.
– Мы соседки? – от меня последовал вполне логичный вопрос, за который сразу же стало стыдно. Надеюсь, она не подумает, что я глупая.
Я попутно начала осматривать комнату. Меня удивило, что она не выглядела лачугой. Две раздельные кровати, возле которых стоял личный шкаф с зеркалом и несколько тумбочек. Синие шторы смотрелись потрёпанными, но их можно и поменять.
– Да, мы будем здесь вместе, я Севул Тян. А ты, должно быть, Энн, верно? – она хлопнула книгой и отложила её в сторону, поправляя свои короткие волосы, разлохматившиеся на плечах.
Севул Тян? Чего? В ней нет ничего азиатского. Только не говорите мне, что она…
– Ну, это я называю себя Севул Тян, – продолжила она с игривой улыбкой, – а так, моё имя по паспорту Келли, но мне оно не нравится.
Она показушно сморщилась после упоминания своего имени, и только сейчас я заметила, что на Келли был надет парик, который выдавал плохой и очень заметный синтетический пошив в районе корней волос. Блестящие, синтетические светлые волосы немного приподнимались над уровнем своих, каштановых. Боже, хоть бы не какая-нибудь сектантка или еще хуже – фанатка K-pop.
– А есть какая-нибудь короткая версия имени? – мне было неловко это спрашивать, но что поделать. Не хочу называть её так.
Она внимательно на меня посмотрела своими зелёными глазами, будто оценивала что-то, и я почувствовала доскональный анализ всего моего бытия. Интересно, какой уровень моей нелюбви к BTS показал ей её тяньмометр?
Мне подняла настроение её желтая футболка, надетая на тонкую белую кофту с длинными рукавами. Это в своём роде «привет из 2010-го» или даже раньше.
– Короткой версии нет.
Я поняла, что для неё это важно. Но мне как-то пофиг.
– На тебе парик? – поинтересовалась я, сев на свою кровать напротив неё.
– Да, тебе нравится?
Конечно, нет. Ужас.
– Да, очень мило. А свои волосы у тебя какие? Или ты всё время носишь парик? – я пыталась поддержать разговор.
Она стащила с головы свою синтетическую шевелюру, и я увидела по-красивому кудрявые, темные волосы чуть ниже плеч. Келли сейчас выглядела намного симпатичнее. Её мягкие черты лица, неброский макияж и чётко прочерченные скулы гармонично сочетались с такой прической.
– Как-то так, – Келли похлопала своими густыми ресницами в ожидании моей реакции.
– Твои волосы такие хорошие, зачем ты носишь парик?
– Я люблю быть разной. Люблю меняться и быть яркой каждый день. Иное просто скучно. Все ребята такие одинаковые. Я не желаю быть как все, вы обычные и ничем не запоминаетесь.
Она взяла с тумбочки расческу и начала разглаживать свои густющие и ухоженные волосы. Нафига прятать их за париками, которые выглядят в миллион раз хуже? Странная девчонка, но хотя бы не агрессивная. Наверно. Постараюсь найти с ней общий язык.
– Энн, ты обедала уже? Может, сходим в «Глорис» напротив?
– Я бы поела чего-нибудь. А какая там кухня? – мой живот заурчал от таких вопросов.
Пока мы говорили, я переоделась в белую футболку с шортами из дышащего льна (мама сказала, что пятая точка в таких потеть не будет).
– Это простое кафе, еда на любой вкус. Хоть бутерброды, хоть паста, хоть салат. По цене, кстати, весьма бюджетно, – сказала она и подошла ко мне, – тебе помочь?
Она потянулась, чтобы заплести мне волосы, но я аккуратно увернулась, сделав вид, что нужно кое-что взять в рюкзаке. В воздухе летала неловкость, которую нужно было немедленно разрядить. В коридоре раздались активные шаги, целенаправленно приближавшиеся к нашей комнате.
– Келли-и-и-и-и! – прозвучал звонкий женский голос, хозяйка которого начала открывать нашу дверь, даже не постучавшись хотя бы ради приличия.
Келли закатила глаза и крикнула в ответ, застучав руками о кровать…
– Лили, тебя разве не учили предупреждать о визите?! Наглая девчонка.
К нам в комнату бесцеремонно вошла высокая длинноволосая девушка с едва уловимым здоровым румянцем на щеках. Её карамельные волосы теплым цветом подсвечивались под солнечными лучами, проникающими с улицы.
– Я знала, что ты обрадуешься, лапуля, – взгляд её метнулся ко мне, – оу, у тебя новая соседка? – она с искренней улыбкой подошла ко мне, поправляя свои размашистые летние штаны.
– Я Энн. Буквально минут двадцать назад пришла, – ответила я, заплетая хвост.
– Рада встрече. Я Лили, как ты уже могла понять исходя из воплей нашей дорогой Севул Тя-я-ян. Она же Келли, она же зануда, она же бунтарка.
Я думала, что Келли не выдержит и скоро её треснет, если Лили еще хоть раз подколет её.
– А вы куда собрались? – Лили смотрела на нас с хитрым выражением лица, словно надеясь, что мы замышляем что-то интересное и позовём её. Но наверняка она пойдёт, даже если не позвать.
– Я позвала Энн пойти пообедать в «Глорис», – ответила Келли.
– Обожаю это место. Я иду с вами, девчонки, – такую реплику я и ждала.
Я не против. Новые знакомства мне на пользу, а Келли не стала отнекиваться. Думаю, она знала, что это было бы бесполезно. И дураку ясно, что Лили – своенравная девушка и всё равно сделает так, как хочет она.
Её голубые глаза сверкнули радостью, когда она увидела, что никто не стал возражать. Да и вряд ли бы её это остановило.
«Глорис» действительно располагался через дорогу от нашего кампуса.
Лили постоянно шутила и расспрашивала меня о Вэствиле и о том, как прошла дорога до Пенбрука. Мне она понравилась, такая простая, но вместе с этим есть в ней женская харизма и некая загадочность, которая притягивает к себе.
– Вэствиль? – оживилась Келли, – моя тётя живёт там.
– Ты там была? – спросила я в шоке, что она вообще знала про такой город.
– Не была, тётя переехала туда после моего совершеннолетия. До тех пор мы жили вместе в Маре. Она воспитывала меня вместо родителей. Я сирота.
Мне было неловко расспрашивать, но интерес взял верх. Тем более рано или поздно я бы узнала. Келли сказала, что её родителей в лесу загрызли медведи. Они умерли в больнице. Тётя Хэйли осталась единственной её родственницей и взяла опекунство над ней.
Народа в «Глорис» было очень много, в основном молодёжь, но оно и неудивительно.
– У всего района разом заурчали животы? – подметила Лили, ведя нас за столик, который она приметила. Пришлось пробираться сквозь толпу.
Выбрав блюда, Келли отлучилась в туалет, и я осталась наедине со второй знакомой.
– Так, значит, завтра твой первый день в нашем универе? Волнуешься?
– Да, есть немного, – от разговоров с новым человеком пересохло в горле, и я хлебнула принесённый лимонад с лаймом, – боюсь затеряться утром.
Лили откинулась на стуле, закинув ногу на ногу, в то время как я выглядела довольно зажатой. Заметив её прямую осанку, я тоже выпрямилась, чтобы не горбиться.
– А на какой факультет ты перевелась?
– На факультет литературного искусства, – ответила я и снова увлажнила горло лимонадом.
Лили тоже принялась за свой вишнёвый коктейль, большую часть которого составлял лёд.
– О-о-о, так у нас почти все предметы одинаковые за исключением нескольких узкоспециализированных. Я на факультете искусствоведения. Давай утром встретимся в 8…30 у входа, я тебя провожу и покажу всё. Согласна?
Мне кажется, что последнее слово она добавила исключительно ради приличия. Я на мгновение задумалась, и Лили сразу добавила…
– Я понимаю, каково быть в новом месте, поэтому рада сделать его чуточку комфортнее, – она подбадривающе улыбнулась мне, и мне стало спокойнее.
– Спасибо, это и вправду хорошее предложение, – охотно согласилась я, – а ты живёшь не в общежитии?
– Нет, у моей семьи частный дом в центре Пенбрука. Я живу там с братом и родителями.
Хм. Если брат так же симпатичен, как и Лили, то он должен быть хорош собой. Не буду о нём расспрашивать, чтобы не показаться слишком заинтересованной в нём. Да и разве я заинтересована? Хоть у меня и нет молодого человека, я не страдаю от этого. Если даже мне и интересно, то только ради любопытства. Да, только ради любопытства.
– Если бы у меня был такой шикарный дом, я бы тоже не стала оттуда съезжать, – присаживаясь, сказала Келли и покосилась на Лили, – сколько незаконных сделок совершил твой отец, чтобы его отгрохать?
– Да, я не жалуюсь, – она гордо подняла подбородок и легонько ткнула Келли локтем в руку, отчего вторая нахмурилась, – такая ты буча, – Лили отвернулась от неё и снова вернулась к нашему с ней разговору. Келли практически всё время молчала, лишь изредка бросая короткие фразы.
Мы доели пиццу и вскоре распрощались. Я и Келли двинули обратно в комнату, а Лили умчалась по своим делам.
– Как тебе Лили? – поинтересовалась Келли, пока мы шли по коридору общежития.
Она внимательно наблюдала за моими эмоциями. Она её ревнует ко мне? Они подруги? Или просто очень любопытная.
– Приятная девчонка, – честно ответила я, оценивая реакцию моей соседки.
– Дочка богатеньких родителей… – в её словах слышались нотки зависти, будто она осуждала Лили за то, что её семья не бедствует.
– А какой у них бизнес?
– До конца так и не поняла, но вроде её папашка проворачивает не всегда «белые» махинации в брокерском деле и входит в общественный совет Пенбрука. Так что наша королева стиля всегда при хорошей одёжке, а её брат с хорошей машиной, – фыркнула она, наверняка полагая, что я соглашусь.
Я лишь «понимающе» кивнула в ответ, но дальше не стала продолжать эту тему. Зачем осуждать человека за то, что у него есть деньги? Есть возможность обеспечить семью? И чудесно. Лишь бы не во вред другим людям.
Мы молча зашли в комнату, и я переоделась, надев домашнюю майку. Было жарко, и я решила остаться в трусах. Какая разница, всё равно нам жить вместе. Не буду стесняться.
– Разве это плохо, что она живёт в обеспеченной семье? – всё-таки я не смогла смолчать и продолжила, стоя прямо в белье перед ней.
Она застопорилась, словно мой вопрос был таким каверзным, что поставил её в тупик. Возможно, её смутил мой внешний вид. Вдруг на мне смешные трусы, а я со своей плохой памятью забыла про это? Её ответ сейчас может многое сказать о самой Келли.
– Нет, просто богатые люди всегда думают, что всё им должно подаваться на золотом блюдечке, – ответила она, залезая под одеяло, – я таких снобов не люблю. Хотя должна признать, что Лили мне ничего плохого не делала.
– Пока что она не вызвала у меня подобного впечатления, что она ест из золотой ложки.
Моя соседка снова принялась за чтение книжки, поэтому я не стала дальше развивать тему и попыталась уснуть на непривычно твёрдой кровати. Спина болела, но усталость взяла верх.
Глава 2. С оглядкой назад
1
Келли одолжила мне свою плойку, чтобы я слегка завила волосы. Посмотрелась в зеркало, чтобы убедиться, что чёрные стрелки не размазались. Они вышли кривоватыми, но таки не размазались. Да и всё равно. Иду так. Времени в обрез, чтобы еще раз их исправлять. Так, а обтягивающая бордовая, кожаная юбка не будет броским решением для первого дня учёбы? В принципе белая блузка смотрится свободно и балансирует намёк на сексуальный образ.
Довольная собой, но взволнованная событиями нового дня, я заткнула уши наушниками и на автобусе добралась до назначенной точки встречи с Лили.
Меня встретил огромный кирпичный университетский кампус, будто я попала в элитный университет, плата за обучение в котором вызывает головокружение лишь от одних нулей в ней. И архитектура, и сам вид его полностью повторяли моё общежитие, будто оно было «дочерью» универа.
Вот бы ни с кем не столкнуться, чтобы не повторять вчерашнюю стычку с Беном. От одной мысли о нём по телу пустилась дрожь. Уверенной походкой я прошла мимо сонных зевак и заметила, что Лили ждала меня у самой двери и разговаривала с какой-то темноволосой высокой девушкой. Моя новая знакомая была одета как с иголочки. Нежно-розовый жакет и юбка из твида плотного кроя, в которых она смотрелась изящно и дорого. Лили в буквальном смысле выглядела как типичная «богатая подружка», но моя самооценка от этого ничуть не пошатнулась. Наверное… Келли вчера советовала подмазаться к ней, чтобы получить неизвестные мне «ништяки» от нашего общения. Но для меня в общении нет места корысти, и наши с Келли жизненные ценности в этом плане расходятся.
Я пробежала вверх по ступенькам прямиком к ней, едва не споткнувшись от невнимательности. Её собеседница как раз уже попрощалась с ней.
– Доброе утро! – она распахнула свои лисьи и завораживающие глаза, встречая меня, и легонько приобняла в знак приветствия.
Вроде дружеский жест, но в то же время более приятельский, ведь это был лишь второй день нашего знакомства.
– Ты давно меня ждёшь? – запереживала я. Не хотелось заставлять её ждать.
– Нет, что ты. Пару минут назад пришла и встретила Мэдисон. Она раньше училась в моей группе, но перешла на другое направление. Ты как, готова? Волнуешься?
Я молчаливо кивнула, а Лили взяла меня за руку и решительно повела через главные двери. Практически каждый третий студент здоровался с ней. Неужели я действительно завела хорошее знакомство в первый же день?
Мы бродили минут десять, и всё это время я чувствовала себя посетителем экскурсии. Не только оттого, что Лили была моим проводником, но и оттого, что внутри университет не уступал музейным экспонатам. Высокие потолки, старинная дубовая мебель и резные коричневые стены, увешанные картинами. Я точно попала в Оксфорд.
Половина занятий прошла без Лили, поэтому пару часов пришлось побыть одной. Я осматривалась, привыкала к одногруппникам и новым преподавателям.
На последнюю лекцию мы, слава богу, «воссоединились», и мне было спокойнее оттого, что рядом находилось приветливое знакомое лицо, которое не давало мне поникнуть.
– Пойдем, да, сюда, – она жестом подозвала меня следом за собой в новую аудиторию с приоткрытой дверью, – поторопись, – похоже, что мы опаздываем, а я так не хотела этого.
– Профессора еще нет? – спросила я полушёпотом, заходя в класс, но вскоре увидела, что он начал озвучивать список студентов, и я следом пошла за Лили, стараясь оказаться не замеченной. Хотя кучка студентов отвлеклась на наше появление.
Мы с Лили сели с краю на первом ряду просторной аудитории, на фоне которой толпа студентов казалась маленькой шайкой друзей, нежели целым потоком.
– Неужели здесь еще отмечают посещения? – я продолжила говорить тихо, чтобы меня не услышали.
Лили только открыла рот, чтобы ответить, как её прервали…
– Так-так, – раздался бархатистый мужской голос, – молодые дамы, должно быть, больше увлечены друг другом, нежели моим занятием?
Только сейчас я рассмотрела темноволосого мужчину, который подошел прямо к нашему столу и опёрся на него руками. Так, что листок с именами приземлился прямо перед моими пальцами.
Сколько ему лет? Выглядит зрело, но одновременно молодо. Наверняка ему в районе тридцати лет или чуть меньше, учитывая, что он занимает такую должность. Вряд ли в профессоры берут молодняк, особенно в престижное место. Или он сын какой-нибудь шишки?
Я почувствовала слегка уловимый запах мужского парфюма, шлейфом обволакивающий мой нос нотками лайма и мяты, а следом – кофейный аромат. Видимо профессор пьёт много кофе. Я уже давно не обращала внимания на такие простые мелочи, как парфюм, что эти запахи вызвали во мне щекочущих бабочек в животе.
– Я вижу, у нас здесь новый студент, – произнёс он, глядя прямо на меня своими карими, словно темный шоколад, глазами, – отметьте себя, пожалуйста, – он проскользил шершавым листком по столу, пододвигая его ко мне с Лили.