Когда в Восточном море мало
нефритовых кроватей,
В Цзиньлин, в семейство Ван,
драконов ван[32 - Лун-ван – царь драконов, по преданию живший на дне восточного моря.] идет занять их.
Как снегом богат урожайный год,
семейство Сюэ богато:
Не меньше, чем глины, у них жемчугов,
и словно железа – злата.
Цзя Юй-цунь не успел дочитать, как послышался голос:
– Почтенный господин Ван прибыл с поклоном.
Цзя Юй-цунь торопливо привел в порядок одежду и головной убор и вышел навстречу гостю. Прошло примерно столько времени, сколько требуется для того, чтобы пообедать, когда он вернулся и снова стал расспрашивать привратника.
– Четыре семьи, которые перечислены в памятке, связаны родственными узами, – рассказывал привратник, – ущерб для одной семьи – это ущерб для них всех, слава для одной – слава для всех. Тот Сюэ, которого нынче обвиняют в убийстве, принадлежит к семье Сюэ, о которой сказано: «Как снегом в урожайный год, семейство Сюэ богато». Он не только пользуется поддержкой трех остальных семей, у него еще множество родственников и друзей в столице и в других местах. Кого же вы, почтенный господин начальник, собираетесь арестовывать?
– Выходит, вынести решение по этому делу невозможно? – выслушав привратника, спросил Цзя Юй-цунь с улыбкой. – Ты, вероятно, знаешь, в каком направлении скрылись убийцы?
– Не стану обманывать вас, господин, – признался привратник, – не только знаю, куда скрылись убийцы, но и того торговца живым товаром прекрасно знаю и с покойным покупателем был знаком. Если позволите, я вам все подробно расскажу. Убитый был сыном мелкого деревенского чиновника, и звали его Фын Юань. Родители его умерли, братьев у него не было, и владел он лишь небольшим состоянием, полученным по наследству. Ему было лет восемнадцать-девятнадцать, он занимался мужеложством и ненавидел женщин. Но, видимо, это было возмездием за грехи его прежней жизни, – он случайно повстречался с той девочкой, и она ему так приглянулась, что он тут же вознамерился купить ее и сделать своей наложницей. При этом он поклялся никогда больше не предаваться пороку и не брать в дом других женщин. Вот почему он отнесся к этому делу так серьезно и решил взять девочку только на третий день. И кто бы мог подумать, что торговец после этого продаст девочку в семью Сюэ? Возможно, он хотел получить деньги с обоих и сбежать; только это ему не удалось – оба покупателя поймали его и избили до полусмерти. Но никто из них не желал брать обратно деньги, каждый требовал девочку. Тогда этот Сюэ кликнул слуг, и те так избили молодого господина Фын Юаня, что на нем живого места не осталось. Его отнесли домой, и через три дня он умер. Что же касается Сюэ Паня, то он еще раньше собрался ехать в столицу и выбрал для этого счастливый день. Избив человека и отняв девочку, он вместе с семьей как ни в чем не бывало уехал своей дорогой – ему и в голову не приходило бежать. Это убийство для него пустяк, он уверен, что слуги и братья все уладят. Но не будем говорить об этом. А знаете ли вы, господин, кто та девочка, которую продали?
– Откуда же мне знать это? – удивился Цзя Юй-цунь.
Привратник усмехнулся:
– А ведь ее отец оказал вам большую милость, господин! Она дочь господина Чжэнь Ши-иня, который жил возле храма Хулумяо, и ее детское имя – Ин-лянь.
– Так это она! – воскликнул пораженный Цзя Юй-цунь. – Я слышал, что ее похитили в пятилетнем возрасте. Неужели ее продали лишь год тому назад?
– Торговцы живым товаром крадут только малолетних детей, кормят их лет до двенадцати-тринадцати, а затем уводят в другие места и там продают, – пояснил привратник. – В детстве Ин-лянь часто приходила играть в наш храм, поэтому мы все хорошо ее знали. За семь или восемь лет она успела вырасти, похорошела, но внешностью не очень изменилась, и я легко ее узнал. К тому же у нее между бровей было родимое пятнышко величиной с рисовое зерно. Торговец снимал комнату у меня в доме, и в его отсутствие я часто разговаривал с девочкой. Она была забита и запугана, ничего не осмеливалась говорить и только твердила, что торговец – ее отец и продает ее лишь потому, что ему негде взять денег для уплаты долга. Я пытался задобрить ее, но она принималась плакать и говорила: «Я не помню, что со мной было, когда я была маленькой!» Конечно, сомневаться тут не в чем. И вот в один прекрасный день ее увидел Фын Юань и купил. Когда он заплатил деньги, торговец напился пьяным, а Ин-лянь, облегченно вздыхая, говорила: «Наступил день искупления моих грехов!» Но, узнав затем, что ей только через три дня предстоит перейти в новый дом, она вновь сделалась грустной. Я не выдержал и, когда торговец ушел, послал жену утешить девочку: «Господин Фын Юань непременно хочет дождаться счастливого дня, чтобы взять тебя к себе в дом, – говорила жена, – а это значит, что он будет обращаться с тобой не как со служанкой. Он человек состоятельный и не повеса; он ненавидел женщин, и если сейчас не постоял за ценой, чтобы купить тебя, все должно быть ясно без слов. Потерпи еще денька два-три – зачем грустить?» Услышав такие речи, девочка немного успокоилась и решила, что отныне у нее будет постоянное пристанище. Но в Поднебесной случаются самые неожиданные вещи. На следующий день торговец продал ее в семью Сюэ. Хоть бы куда-нибудь в другое место, а то к этому Сюэ Паню, которому дали кличку «глупый деспот». Это первый сумасброд на всю Поднебесную и деньгами швыряется, как песком. Он так избил Фын Юаня, что того утащили полумертвого, а сам уехал и увез Ин-лянь, так что о дальнейшей судьбе девочки мне ничего не известно. Остается лишь пожалеть о Фын Юане, которому не повезло: и деньги зря истратил, и жизни лишился!
– Все это далеко не случайно! – вздохнул Цзя Юй-цунь. – Это ему возмездие за грехи, которые он совершил в прежней жизни! Иначе, почему Фын Юаню понравилась именно Ин-лянь? Да и Ин-лянь несколько лет терпела жестокое обращение со стороны торговца, пока перед нею открылся путь к покою и счастью. Она девочка добрая, и было бы замечательно, если б они соединились. Нужно же было, чтобы произошла такая история! Пусть даже семья Сюэ богаче и знатнее семьи Фын, но, подумать только, что это за люди! Сюэ Пань безудержно распутствует, наложниц у него хватает, и я уверен, что он не стал бы хранить верность одной женщине, как Фын Юань. Поистине, так предопределила судьба, пожелавшая, чтобы несчастный юноша встретился с не менее несчастной девушкой. Однако довольно болтать, надо подумать, какое решение вынести по этому делу!
– Раньше вы были решительным и проницательным человеком! – заметил ему привратник. – Почему вы стали таким нерешительным теперь? Я слышал, господин, что вы получили эту должность благодаря могуществу домов Цзя и Ван. Сюэ Пань же приходится родственником дому Цзя. Почему бы вам не пустить, как говорится, лодку по течению и не вынести приговор, руководствуясь лишь собственными интересами и чувством благодарности к его родственникам? Кроме того, и вам будет удобнее завязать близкие отношения с семьями Цзя и Ван.
– Ты, конечно, прав! – согласился Цзя Юй-цунь. – Но ведь речь идет о человеческой жизни! Меня назначил на должность государь, и я должен приложить все усилия, чтобы отблагодарить его за милость. Можно ли во имя личных соображений нарушать закон? Это недопустимо!
На губах привратника мелькнула холодная усмешка.
– Конечно, вы рассуждаете правильно, господин, – согласился он, – но для нашего времени такие рассуждения не подходят! Разве вам не известно изречение древних: «Великий муж действует в соответствии с требованиями времени»? Или другое: «Совершенен тот, кто стремится к счастью и избегает несчастья». А если поступать, как говорите вы, то не только невозможно послужить государю, но и собственную жизнь не удастся сберечь. Надо трижды обдумать, прежде чем решить.
– Как же, по-твоему, я должен поступить? – опустив голову, задумчиво спросил Цзя Юй-цунь.
– По этому поводу я могу дать вам хороший совет, – проговорил привратник. – Завтра, когда будете сидеть в зале, напустите на себя грозный вид, перелистайте бумаги и выдайте доверительную бирку на арест убийц. Тех, конечно, не поймают. Истец будет настаивать, и вы распорядитесь доставить на допрос нескольких членов семьи Сюэ да нескольких слуг. А я тайно подстрою все так, чтобы они показали, что, мол, Сюэ Пань «умер от тяжелой болезни», – это могут подтвердить все родственники и местные власти. Тогда вы заявите, что хотите посоветоваться с духами, поставите в зале жертвенник, и пусть стражники и остальные люди наблюдают за вами. Вы же объявите: «Духи утверждают, что между покойным Фын Юанем и Сюэ Панем еще в прежних воплощениях существовала вражда. Ныне они встретились на узкой дорожке, и исполнилось то, что было предопределено судьбой. Преследуемый душой Фын Юаня, Сюэ Пань заболел неизвестной болезнью и умер. Во всех несчастьях виноват торговец живым товаром, его по закону следует наказать, остальные к делу непричастны…» И так далее. Потом я уговорю торговца признаться в преступлении. Когда все увидят, что предсказание духов и показания торговца сходятся, сомнения сразу рассеются. Семья Сюэ богата, и вы можете присудить ей штраф в тысячу или в пятьсот лян в пользу семьи Фын, якобы для покрытия расходов на погребение убитого. Все эти родственники Фын Юаня не столь уж важные люди, и шумят они больше из-за денег. Стоит им получить деньги, как они сразу умолкнут. Подумайте, господин, подойдет ли такой план?
– Нет, не подойдет, – сказал Цзя Юй-цунь. – Хотя, погоди, дай подумать, а пока держи язык за зубами.
На том и порешили.
На следующий день Цзя Юй-цунь явился в зал суда и приступил к допросу обвиняемых. Он действительно убедился, что в семье Фын людей не густо и они хотят возместить деньги, истраченные на устройство похорон, а люди из семьи Сюэ, пользуясь своим могуществом, говорят неправду. Видя, что все равно тут ничего не добьешься, Цзя Юй-цунь махнул рукой на закон и вынес приговор. Родственники Фын Юаня получили деньги и успокоились. Цзя Юй-цунь тотчас же написал два письма: одно – Цзя Чжэну, другое – генерал-губернатору столицы Ван Цзы-тэну, в которых сообщал: «Дело Вашего племянника окончено, можете больше не беспокоиться…»
Устроить все это помог новый привратник – бывший послушник из храма Хулумяо. Однако Цзя Юй-цунь был им недоволен, опасаясь, что он может рассказать людям о тех временах, когда он, Цзя Юй-цунь, жил в бедности и нищете. Воспользовавшись как-то мелким проступком привратника, Цзя Юй-цунь постарался отослать его подальше. На том дело и кончилось.
Не будем пока рассказывать о Цзя Юй-цуне, а обратимся к Сюэ Паню, который купил Ин-лянь и избил Фын Юаня.
Сюэ Пань был уроженцем Цзиньлина и принадлежал к потомственной чиновничьей семье. В детстве он лишился отца, и мать, оставшись вдовой, жалела и баловала единственного сына. Сейчас Сюэ Пань стал взрослым, но ничему не научился. Семья владела огромным состоянием и получала деньги из казны.
Сюэ Пань был груб и заносчив, любил сорить деньгами. Хотя он учился в школе, ему удалось лишь с грехом пополам заучить несколько иероглифов; все время он тратил на петушиные бои, конные скачки, бродил по горам, любовался пейзажами, и только. Числясь в списках купцов – поставщиков товаров для императорского двора, он не имел ни малейшего представления о торговых делах; только благодаря заслугам своего деда он формально числился поставщиком императорского двора, но все дела за него вели приказчики и служащие.
Мать Сюэ Паня – урожденная Ван – приходилась сестрой нынешнему генерал-губернатору столицы Ван Цзы-тэну и госпоже Ван, жене Цзя Чжэна из дворца Жунго. Ей было уже около пятидесяти лет. Кроме Сюэ Паня, у нее была дочь, годом младше брата, по имени Бао-чай, обладавшая цветущей внешностью и изящными манерами.
Отец до безумия любил дочь, позволял ей читать книги и учиться писать, благодаря чему Бао-чай по своему развитию стояла намного выше Сюэ Паня. После смерти отца Бао-чай, видя, что старший брат не способен утешить материнское сердце, оставила учение и занялась хозяйственными делами, стараясь облегчить горе матери и принять часть ее забот на себя.
В последнее время государь стал особенно покровительствовать наукам. Он собирал вокруг себя знаменитых и талантливых людей и осыпал их щедрыми милостями; дочери знатных сановников должны были лично являться ко двору, и помимо того, что из них выбирали жен и наложниц императору, наиболее способных и талантливых девушек зачисляли в свиту императорских дочерей, с которыми они должны были вместе учиться и подавать им пример в занятиях.
После смерти Сюэ-старшего главный управляющий и приказчики из провинциальных торговых контор, пользуясь молодостью и неопытностью Сюэ Паня в житейских делах, принялись без зазрения совести обманывать его, в результате чего его торговые дела в столице расстроились.
Сюэ Пань давно слышал, что столица – это цветущая благодатная земля, и задумал совершить туда поездку под предлогом представить младшую сестру ко двору, навестить родственников, а также лично побывать в ведомстве, чтобы рассчитаться по старым счетам и получить новые заказы. В действительности цель его поездки заключалась в одном: познакомиться со столичными нравами. Поэтому он заранее рассчитал дорожные расходы, прикинул, что может понадобиться в пути, для друзей и родственников приготовил подарки из наиболее редких вещей местной выделки и избрал счастливый день для отъезда, как неожиданно ему подвернулся торговец живым товаром и предложил купить Ин-лянь.
Ин-лянь обладала незаурядной внешностью, и Сюэ Пань купил ее, намереваясь в будущем сделать своей наложницей. Но тут семья Фын вздумала отнять девочку, и Сюэ Пань, сознавая свое могущество, кликнул слуг, которые до смерти избили Фын Юаня. Затем Сюэ Пань поручил все свои дела старым и преданным слугам, а сам вместе с матерью и сестрой отправился в далекое путешествие.
Убийство и суд он рассматривал как забаву. «Придется истратить немного денег, – говорил он себе, – и все обойдется».
Я не знаю, сколько дней он провел в пути. Но незадолго перед приездом в столицу Сюэ Пань узнал, что его дядя Ван Цзы-тэн получил повышение по службе, назначен инспектором девяти провинций и в соответствии с высочайшим повелением выехал из столицы, чтобы проверить состояние дел на окраинах.
Сюэ Пань в душе даже обрадовался этому известию и подумал:
«А я-то печалился, что приеду в столицу и буду находиться под надзором дяди, даже кутнуть как следует не удастся. Его повышение и отъезд доказывают, что мне покровительствует Небо!»
Он решил посоветоваться с матерью и сказал ей:
– У нас в столице есть несколько домов, но вот уже десять лет, как в них никто не живет, и люди, которые за ними присматривали, разумеется, без нашего ведома сдавали их внаем. Придется сначала послать людей, чтобы они привели помещения в порядок.
– К чему это? – возразила мать. – Мы едем в столицу навестить родных и друзей, а остановимся у твоего дяди или в семье мужа твоей тетки. Дома у них просторные, места хватит. Поживем там, а тем временем слуги приведут в порядок наши дома. Разве так не будет спокойнее?
– Дядя собирается уезжать, – ответил ей Сюэ Пань, – в доме идут сборы в дорогу. Удобно ли будет всем нам к нему ввалиться?
– Пусть даже дядя уезжает, но ведь есть еще семья мужа твоей тетки, – продолжала настаивать мать. – Они уже несколько лет приглашают нас. Если мы приедем и твой дядя будет занят сборами в дорогу, тетя из семьи Цзя непременно оставит нас у себя. Разве не вызовет удивление, если мы поспешно начнем приводить в порядок свои дома? Я понимаю твою мысль: живя у дяди или у тети, ты будешь чувствовать себя стесненно, и конечно, это не так приятно, как жить одному и делать все, как захочется. Коль на то пошло, выбирай сам, где жить, а я несколько лет не видалась с тетей и сестрами и пару дней поживу с ними. Твою сестру Бао-чай я возьму с собой. Согласен?
Сюэ Пань понял, что ему все равно не переубедить мать, и отдал приказание людям ехать во дворец Жунго.
Госпожа Ван к этому времени уже знала, что дело Сюэ Паня разбиралось в суде и что Цзя Юй-цунь выручил ее племянника, поэтому она успокоилась. Вместе с тем ей было немного грустно, что брат уезжает и теперь у нее в столице останется еще меньше близких родственников.
Прошло несколько дней, как неожиданно ей сообщили:
– Ваша сестра с сыном и дочерью прибыли в столицу. Они уже выходят из колясок у ворот дворца.
Обрадованная госпожа Ван в сопровождении служанок поспешила в гостиную встречать сестру. О том, как они встретились, делились своими горестями и радостями, рассказывать не будем.
