Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 7
Но покушение не удалось – за террористами уже давно следила полиция. 4 марта в «Правительственном вестнике» появилось сообщение: «1-го сего марта, на Невском проспекте, около 11 часов утра задержано трое студентов С.-Петербургского университета, при коих, по обыску, найдены разрывные снаряды. Задержанные заявил, что принадлежат к тайному преступному сообществу, а отобранные снаряды, по осмотру их экспертом, оказались заряженными динамитом и свинцовыми пулями, начиненными стрихнином»44. Участников и организаторов покушения (пятнадцать человек) судили 15—19 апреля в Особом присутствии правительственного Сената. Сначала суд приговорил к смертной казни всех, но Александр III утвердил высшую меру только пятерым. 8 мая 1887 г. в ограде Шлиссельбургской крепости были повешены Ульянов, Андреюшкин, Генералов, Осипанов и Шевырев, остальные приговорены к разным срокам каторги и сосланы в Сибирь.
Примечательный эпизод воспроизводит в своих воспоминаниях сестра А. Ульянова Анна Ильинична. Товарищ прокурора Князев, присутствовавший при одном из последних свиданий Марии Александровны Ульяновой с сыном в конце апреля 1887 г. в ДПЗ, запомнил слова осужденного на смерть Александра матери, которая просила подать прошение о помиловании. Но сын ответил отказом: «Представь себе, мама, что двое стоят друг против друга на поединке. В то время как один уже выстрелил в своего противника, он обращается к нему с просьбой не пользоваться в свою очередь оружием. Нет, я не могу поступить так»45.
Особое беспокойство властей вызывало положение в деревне. После 1 марта 1881 г. здесь упорно распространялся слух, будто дворяне убили Александра II за то, что он дал крестьянам волю. Разъяснение через губернаторов ложного этого слуха оказалось недостаточным. 28 декабря 1881 г. правительство предписало переход крестьян на выкуп обязательным, выкупные же платежи были понижены в среднем на четверть. В мае 1882 г. понижается подушная подать, а в 1885 г. она совершено отменяется. Чтобы компенсировать потери для бюджета правительство увеличило налоги с государственных крестьян, на наследство и казенные бумаги, держателями которых были в основном состоятельные классы (землевладельцы, промышленники, банкиры, высшие чиновники). 18 мая 1882 г. учреждается Крестьянский банк, с целью поддержки небольшого процента населения, то есть «ставки на сильных» и «хозяйственных мужичков», для их отрыва от общей неимущей массы. В проекте они должны были стать сельской буржуазией, то есть успешными фермерами, производящие для населения сельскохозяйственные продукты. Поддержка сильных, кроме гарантирования сохранения системы ступенчатости-сословности, признака мистицизма, удачно вписывалась, в недоразвитой философии мировоззрения, в вечный российский дефицит финансов.
Действие Крестьянского банка распространилось на всю страну, за исключением Остзейского края. Крестьянский банк находился в ведении министерства финансов. Банк выдавал ссуды в размере 80—90% стоимости покупаемой земли на срок от 13 лет до 51 года 9 месяцев индивидуальным покупщикам, крестьянским обществам, крестьянским товариществам. По ссудам Крестьянский банк взимал от 7,5% до 8,5% годовых.
Открытие этого банка повлекло к массовому спросу крестьянских банковских операций, то есть закладов, что давало возможность крестьянам покупать дополнительно землю у помещика. Многие же помещики, не утруждаясь в новых капиталистических формах ведения хозяйства, лишь повышая цену на землю, с удовольствием стали ее продавать. Увидев усиленную ликвидацию земельных территорий дворянства, правительство теперь спешило поставить этому различные препятствия, и деятельность Крестьянского банка была вскоре сокращена.
Всего за 1883—1915 гг. свыше одного миллиона крестьянских дворов приобрели через Крестьянский банк более 17,6 миллиона десятин земли. Банк способствовал рост земельных цен (49 руб. за 1 десятину в 1896 г., 111 руб. в 1905 г., 136 руб. в 1914 г.) Высокие платежи по процентам вели к росту недоимочности заемщиков. За невзнос платежей Крестьянский банк отбирал у крестьян землю (в 1883—1895 гг. было отобрано 0,2 миллиона десятин земли, в 1905—1915 гг. – 0,6 миллиона десятин). Из всего запаса Крестьянский банк к 1917 г. продал 61% земли. После прихода большевиков к власти декретом СНК от 28 ноября 1917 г. был упразднен.
Крестьянство есть сословие, прикрепленное к земле, к наделу в общине – с таким твердым взглядом из прошлого строится и вся административная надстройка. Для того чтобы сохранить крестьянскую общину, усматривая в этом гарантию против нищеты, законом 18 марта 1886 г. правительство ограничило семейные разделы, чтобы избежать дробление и уменьшение крестьянских участков, а в 1893 г. установило, что переделы земель в общине могут производиться не чаще, чем раз в двенадцать лет. Законом 12 июля 1889 г. произведена замена мировых судей земскими начальниками, избираемых из потомственных дворян. В их руках сосредотачивались административные и судебные функции, перечеркивая этим права крестьянского самоуправления. По Положению 3 июня 1894 г. выйти из крестьянской общины стало практически невозможно. Для какого-либо передвижения выдавались временные паспорта только «с согласия схода, подчиненного земскому начальнику, а членам крестьянского двора – с согласия земского начальника». Но для заселения окраин по закону 1889 г. было облегчено переселение крестьян из перенаселенного центра на малолюдные окраины. Переселенцам давались большие льготы, в том числе освобождение на три года от всех податей и воинских повинностей.
Быстрая ликвидация дворянского землевладения и почти поголовный отъезд дворян в города, грозили изменению всей структуры сельского хозяйства. Для удержания дворян на местах и облегчения ведения хозяйства 21 апреля 1885 г. был основан Государственный Земельный Дворянский банк. Вся работа этого банка сводилась к разного рода покровительственным и вспомогательным мерам по отношению к дворянскому сословию. Действия Государственного Земельного Дворянского банка распространилась на Европейскую Россию, исключая Великое княжество Финляндское, царство Польское, Прибалтийские губернии и Закавказье. Ссуды выдавались помещикам под залог их земельных владений в размере 60—75% от стоимости земли (в том числе обремененной долгами). Максимальный срок погашения ссуды, достигавшей в начале 48 лет 4 месяцев, позже был увеличен до 51 года, а затем до 66 лет 6 месяцев. Процент, уплачиваемый по ссуде, составил в 1880-х гг. 5—6%, а к 1897 г. был снижен до 3,5%. Банк предоставлял помещикам отсрочки платежей без взимания процентов, в итоге его положение становилось крестьянским. Для снижения задолженности клиентов банк приобретал часть их владений, некоторые затем перешли в Крестьянский банк. К 1914 г. остаток долгосрочных ссуд, то есть долг помещиков Дворянскому банку, достиг 894 миллиона рублей, что равнялось остатку ссуд под залог сельскохозяйственных имений, помещичьих и не помещичьих, у всех десяти акционерных земельных банков, вместе взятых. Это были буквально выброшенные на ветер государственные деньги, поскольку предпринимательство само по себе являлось чуждым по духу явлением для дворянства, понижающее их честь и достоинство до уровня среды работных людей, и потому они в большинстве случаев пропивались, проедались, проигрывались, т.е. пускались на демонстрацию собственного благородства, удали, швырянием денег на ветер, и чем больше, тем лучше, приближались к состоянию божественности. По объективному замечанию Г. В. Плеханова, «это привело „первое сословие“ к экономическому краху и полнейшей деморализации»46. Дворянский банк ликвидирован декретом ВЦИК от 14 декабря 1917 г.
В Манифесте по случаю 100-летия «Жалованной грамоты дворянству» Екатерины II, император выражал стремление, чтобы и впредь «Российские дворяне и ныне, как и в прежнее время, сохраняли первенствующее место в представительстве ратном, в делах местнаго управления и суда, в безкорыстном попечении о нуждах народа, в распространении примером своим правил веры и верности и здравых начал народнаго образования»47.
Жесткие меры последовали в отношении печати. По «Временным правилам» от 27 августа 1882 г. (действующие до 1905 г.) правительство создало специальный контрольный орган, ведавший прессой – Особое совещание четырех министров (внутренних дел, юстиции, народного просвещение и обер-прокурора Синода). Этот орган мог делать газетам и журналам предостережение за печатание недозволенных материалов, а после трех предостережений – вводить усиленный цензурный режим или совсем закрыть издание. От политики правительства более всего пострадала демократическая и либеральная пресса. Закрылись популярные «Отечественные записки», «Голос», «Страна» и другие.
В сфере народного просвещения новый министр народного образования И. Д. Делянов делал все, чтобы ограничить само «народное образование», направляя его в русло православного самодержавия. Для этого обер-прокурор Синода Победоносцев, при поддержки Делянова, по правилам от 13 июня 1884 г., подчинил «школы грамоты» церковному ведению. Утверждая «Правила о церковно-приходских школах» император наложил резолюцию: «Надеюсь, что приходское духовенство окажется достойным своего высокаго призвания в этом важном деле»48. Уже в 1882 г. первые суммы поступили на счет Святейшего Синода ведавшего церковно-приходскими школами. Количество школ росло и в 1894 г. достигло почти 31 тысячи, в них обучалось около миллиона детей (в 1884 г. – 4,4 тысячи со 105-ю тысячами учеников). Вместе с тем финансов не хватало, и церковно-приходские школы часто влачили самое жалкое существование. Победоносцев неоднократно замахивался и на земские школы (существовавшие при земских органах самоуправления, по качеству обучения и материальному обеспечению были лучшей в России начальной школой), но у правительства хватало мудрости оставить их в покое.
Следующая мера коснулась гимназий. Еще граф Д. А. Толстой, будучи главою народного образования, сделал немало, чтобы установить между гимназическим начальством и учениками полицейские отношения. Однако доступ в гимназии (хотя бы теоретически) по-прежнему оставался открыт даже для выходцев из самых низов. Делянов быстро восполнил «пробелы», оставленные его предшественниками. 1 июля 1887 г. был издан «Циркуляр о сокращении гимназического образования», прозванный «Циркуляром о кухаркиных детях». Им предписывалось ограничить доступ в гимназии «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию… Что же касается до сокращения числа гимназий и прогимназий… также сделано соображение о возможности закрытия или преобразования оных, смотря по местным условиям и средствам на них отпускаемым…»49 «Каждый сверчок знай, свой шесток» – так расценила циркуляр общественность. Само же правительство исходило из взгляда, что для народного образования «сверх меры» не только не полезно, но и вредно, поскольку способно «развратить» подрастающее поколение. Циркуля исходил из воззрений Победоносцева о необходимости «остудить» российское общество, ограничив передвижение из «неблагородных» слоев населения в разночинцы и студенты, основную движущую силу революционного подъема предшествующих лет.
Процент грамотности населения приведен в таблицах ниже.
Грамотность населения Европейской России в 1897 г. по губерниям.
Грамотность населения России в 1897 г. по полу и возрастным группам.
Показатели грамотности населения Средней Азии в 1897 г.
Показатели грамотности на 1000 человек из «Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона» (1911—1916,т.14), написанная русским публицистом и статистом Н. А. Рубакиным.
К моменту воцарения Александра III в России действовали университеты: Московский, Дерпский (современный Тарту, Эстония), Санкт-Петербургский, Казанский, Варшавский, Киевский, Новороссийский (Одесса), Гельсингфорсский (Хельсинки, Финляндия). Харьковский (Украина). В 1888г. открылся первый университет в Сибири – Томский. Существовали они главным образом за Государственный счет. Университетский устав 1863 г. представлял высшим учебным заведениям широкую автономию. Ректор и профессора избирались, студенты имели право на создание землячеств и ассоциаций «по интересам», Дисциплинарные нарушения рассматривались университетским судом, существовало и особая университетская полиция. Университетская автономность и обособленность от государства вели к тому, что они становились центрами антиправительственной агитации. Часть профессоров, особенно преподававшие гуманистические дисциплины, читали лекции не столько по своему предмету, сколько по текущей политической злобе дня, не скупясь на критику «общих порядков». При этом повлиять на них было почти не возможно, так как они избирались «ученой корпорацией». Нелегальная литература распространялась в университетах почти свободно, а студенческие ассоциации главное внимание уделяли обсуждению политических вопросов. Беспорядки студентов, участие их антиправительственных акциях, стали обычным явлением в 60-70-е годы XIX века. Обозначился еще один недостаток существующей организации. Единых общероссийских учебных программ не существовало, и в каждом университете дисциплины преподавались на свой лад. В результате знания по одному и тому же предмету выпускников различных университетов часто мало сочетались. Правительство усматривало во всем этом ненормальность ситуации, требующая изменения.
Еще при Александре II в 1880 г. тогдашний министр просвещения граф Д. А. Толстой внес в Государственный совет проект нового университетского устава, предусматривающий усиление государственного контроля над высшими учебными заведениями (введение единых государственных экзаменов, назначение ректора Министерством народного просвещения, ликвидация университетского суда). Но тогда дело не нашло поддержки. Уже при Александре III в ноябре 1882 г. новый министр просвещения Делянов опять внес в Государственный совет проект изменения университетского устава, в основном совпадающий с предложениями Толстого. После длительных обсуждений в мае 1884 г. при общем голосовании мнения разделились, большинство высказалось за продолжение «изучения вопроса», то есть оставление без изменений. Ожидалось, что дело затянется на годы, но через три месяца царь снова созвал совещание. Выслушав доводы, Александр III решил больше не откладывать решение. 15 августа 1884 г. он утвердил мнение меньшинства Государственного совета.
Сущность нового устава заключалась в уничтожении автономии университетской коллегии и в подчинении профессоров административному надзору и воздействия, как в отношении личного ее состава, так и программ преподавание, то есть ликвидировалась университетское самоуправление. Студенты ставились из положения членов университетской корпорации в просто «слушателей» и «посетителей». Александра III волновал больше вопрос воспитания, чем познания. С этой же целью с 1895 г. был введен и надзор в училищные советы земских начальников.
После принятия нового устава многие профессора покинули университеты, студенты вынуждены были платить намного больше за свое обучение, а поступление в университеты и получение стипендии определялись теперь главным образом политической благонадежностью. В случае неповиновения начальству студент быстро оказывался за стенами университета и по всеобщей воинской повинности его ждала служба в армии в качестве рядового. В это же время была введена и обязательная форма для студентов. Форма была красивой, нравилась девушкам гимназисткам, демонстрировала принадлежность молодого человека к престижной социальной группе. Но ее введение диктовалось чисто утилитарными соображениями: при каких-либо «сборищах», митингах, уличных беспорядках по форме студента очень легко было отличить в толпе людей.
Консервативный публицист М. Н. Катков в «Московских ведомостях» приветствовал новый университетский устав как символ поворота правительственной политики. По мнению Каткова если либеральный устав 1863 г. был «началом системы упразднения государственной власти», то устав 1884 г. ознаменовал «возвращение властей к их обязанностям» – «Итак, господа, встаньте: правительство идет, правительство возвращается!… Не верите?»50
Не отвечал интересам правительства и императора и независимый суд, учрежденный уставами 1864 г. «Судебная республика», по определению М. Н. Каткова, или безобразие судов», как считал сам Александр III, были для общества символом общественной и частной независимости. Более всего администрацию раздражал воцарившейся в суде дух свободы. Как правило, судебные заседания являлись открытыми. Исключение делалось лишь при разборе богохульства, оскорбления женской чести и некоторых категориях имущественных дел. Ограничения на информацию о процессах не налагалось и газеты подробно воспроизводили речи обоих сторон. Порой зал суда становился трибуной политической агитации. Но как бы правительство не устраивало «непокорность» судов (случаи, когда судебное учреждения даже вопреки законам, выгораживали государственных преступников, например, как в нашумевшем случае 1878 г., когда власть не пожелала применить какие-либо меры к воздействию на виноватых со своей стороны, то есть генерал-губернатора Ф. Ф. Трепова, а суд принял сторону и оправдал народницу-террористку Веру Засулич), ни прежний министр юстиции Д. Н. Набоков, ни новый (с 1885 г.) министр А. Н. Манасеин не провели судебную контрреформу в духе полного ее закрепощения, так как понимали, что без минимально нормально действующего суда невозможно само существование государства. Потому суд эпохи Великих реформ подвергал только частичным ограничением. Так, к 1886 г. политические дела окончательно изымаются из ведения суда присяжных, а следствие по ним от следователей. Законом 7 июля 1889 г. ограниченная компетенция суда присяжных закрепляется. Отныне наиболее тяжкие преступления, как правило, касавшиеся покушения на политические устои, изымались из ведения окружных судов и передавались в судебные палаты, где рассматривались судьями с участием сословных представителей, председателя дворянского общества, городские головы, волостного старшины местного уезда. А «Положение о мерах по охранению государственного порядка и общественного спокойствия» изданного 14 августа 1881 г. дало неограниченный простор к несудебному воздействию и административной инициативе в широком поиске «неблагонадежных» элементов. 12 февраля 1887 г. царь одобрил заключение Государственного совета по ограничению гласности судебного процесса. Теперь доступ в судебное заседание малолетних и учащихся запрещается, двери суда закрывались для публики и в тех случаях, когда суд признавал, что обстоятельства разбирательства могут оскорблять религиозное чувство, нравственность, затронуть т.н. достоинство государственной власти и нанести вред общественному порядку. Закон 28 апреля 1887 г. повысил имущественный ценз для присяжных заседателей. Ряд законов и циркуляров направлено для усиления надзора министра юстиции за судьями и судами. На практике почти прекратилось утверждение судебных следователей в должности, дающее им право несменяемости. Деятельность мировых судей упразднена за исключением шести крупных городов и столиц. Сенат получил более реальные права увольнять с должности судей-правонарушителей.
Но все эти меры, как бы ни были они важны с точки зрения правительства, играют второстепенную роль сравнительно с реформами крестьянского управления и земского и городского самоуправления. Эти преобразования коснулись главных оснований государственного строя и привели их во внешне и внутренне стройную и связную систему.
Реорганизация «расшатанной» либеральными реформами власти на местах началась с введения в 1889 г. земских начальников (по сословному происхождению – дворяне-землевладельцы), получившие обширные административные и судебно-полицейские полномочия над крестьянским самоуправлением. В следующем году было издано новое положение о земствах. Земская контрреформа преследовала две цели – сделать земство сословным (в противовес ставшего бессословного плательщика земских сборов) и усилить его зависимость от администрации. И то, и другое было осуществлено положением 12 июня 1890 г. Как объяснялось официально цель закона – «приблизить власть к населению», то есть вновь передать в руки поместного дворянства, не крепостную, но определенную моральную опеку над крестьянами. Теперь система распределения земских избирателей от принципа имущественного ценза возвращалась к старым принципам сословности: дворянской, городской и крестьянской, с представлением дворянскому землевладельческому элементу численное преобладание в земских собраниях.
Новый закон усиливал права администрации по надзору за деятельностью земских собраний и их исполнительных органов; по утверждению избранных председателей и членов управ; по назначению других в случае неутверждения избранных. Высшее наблюдение за деятельностью земских собраний возлагалось на министра внутренних дел, текущее – на губернатора и особую при нем коллегию. Теперь все постановления земских собраний надлежало утверждать губернатору. Губернатор в своем решении мог исходить не только из принципа законности, но и «целесообразности». Земства имели возможность отстаивать свою правоту в суде, обжаловать решения губернатора и министра в вышестоящих инстанциях (в Сенате, если речь шла о законности постановлений земств, в Государственном Совете и Комитете министров, когда вопрос касался целесообразности распоряжений земств).
Новое Городовое Положение 1892 г. столкнулось с невозможностью проведения сословного принципа в элементарной форме. Решили опереться на наиболее состоятельный слой городского населения. С этой целью был введен высокий избирательный ценз, отстранивший от участия в городском самоуправлении значительную часть мещан и ремесленников, и совершенно были исключены квартиронаниматели. Пассивное и активное участие было предоставлено только домовладельцам и владельцам торговых и промышленных заведений. Из-за этих мер число избирателей в Санкт-Петербурге понизился с 21 тысячи до 8 тысяч, в Москве с 20 тысяч до 7 тысяч. Законом был допущен недобор гласных до одной трети состава. Уклонение от участия голосования, абсентеизм, предвиделся и как бы вперед поощрялся.
Городские думы в значительной мере были подчинены административному контролю и воздействию правам губернатора или министра внутренних дел утверждать или приостанавливать различные думские решения. Исполнительные органы городского самоуправления, наоборот, были поставлены в преимущественное положение: их компетенции и права были расширены за счет городских дум, но сделано это было вместе с почти непосредственным подчинением их администрации, утверждающей глав и членов управ, контролирующей их действия и налагающей на них взыскания. Существенно ограничены были и бюджетные права городских самоуправлений.
В промышленно-финансовой сфере правительству Александра III удалось добиться определенных успехов. С императором работали такие министры финансов как М. Х. Рейтерн, Н. Х. Бунге, И. А. Вышнеградский, при Александре III начал свой путь С. Ю. Витте – автор будущей реформы 1897 г. Для создания благоприятных условий развивающейся российской промышленности в 1891 г. правительство вело протекционистский таможенный тариф. Великие реформы и определенная стабильность, достигнутая при Александре III, способствовали бурному индустриальному росту. В 90-е гг. XIX века был завершен промышленный переворот. За десять лет (1886—1895 гг.) выплавка чугуна в России утроилась (Англии для этого потребовалось 22 года, Франции – 28 лет). Невиданными темпами росла протяженность железных дорог, пароходных линий. Число речных пароходов в 1881—1895 гг. возросло более чем в 2,6 раза, протяженность железнодорожных путей, в царствование Александра III, увеличилось более чем на 22 тысячи верст (сколько за предыдущие два правления). Причем строительство железных дорог не только создавало необходимые внутреннему рынку пути сообщения, но и ускоряло развитие многих отраслей промышленности, работавшими на обеспечение этого строительства. В царствование Александра III было спущено на воду 114 новых военных судов, в том числе 17 броненосцев и 10 бронированных крейсеров; но русский флот по-прежнему занимал третье место в мире после Англии и Франции. В целом 90-е годы XIX века стали периодом, когда промышленность России занимала первое место в мире по темпам развития. Показательно, что тяжелая индустрия росла быстрее, чем легкая. Объемы их производства за десятилетие выросли соответственно в 2,8 и 1,6 раза.