Нерассказанная история США

За последние сто лет Американская империя вышла на качественно новый уровень. Выполнив свою миссию, которую журналист Джон О’Салливан окрестил «божественным предопределением», и заняв большую часть территорий Северной Америки, США решили, что настал черед обратить взор на более отдаленные земли. Так, например, Уильям Генри Сьюард, Государственный секретарь США при Аврааме Линкольне и Эндрю Джонсоне[6], не раз заявлял о грандиозных планах присоединить к Соединенным Штатам Аляску, Гавайи, Канаду, Карибские острова и Колумбию, а также остров Мидуэй в Тихом океане.

Но пока Сьюард предавался мечтам, европейцы решительно перешли от слов к делу и подчинили своей власти все территории, до которых только сумели добраться в конце ХІХ века. Британия возглавила эту экспансию, захватив за каких-то тридцать лет 12 миллионов квадратных километров, что значительно превосходит территорию даже современных Соединенных Штатов18. Франция, в свою очередь, присоединила к своим владениям еще 9 миллионов квадратных километров19. Германия, которая приступила к захватам значительно позднее других европейских держав, расширилась на 2,6 миллиона квадратных километров. Только Испания потеряла почти все свои колонии. К 1878 году европейские державы и их колонии занимали 67 % земной суши, а к 1914 году эта цифра и вовсе увеличилась до 84 %20. К началу 1890-х годов европейцы разделили между собой 90 % Африки, львиная доля территории которой отошла к Англии, Франции, Бельгии и Германии. Сенатор от штата Массачусетс Генри Кэбот Лодж, один из самых ярых пропагандистов Американской империи, отметил, что «великие державы настолько увлеклись обширной экспансией, что решили взять под свою опеку все незанятые территории Земли», и призвал США срочно наверстать упущенное21.

В конце ХІХ века европейские страны значительно расширили свои сферы влияния. Как показывают карты, к 1878 году европейские державы и их колонии занимали 67 % земной суши, а к 1914 году эта цифра возросла до 84 %.

Но такая империя встречала решительное осуждение со стороны большинства американцев, которые пытались отстоять свой идеал ХІХ века – республику мелких производителей – от натиска ненасытного режима промышленного капитализма. Глубочайшая пропасть пролегла между разжиревшими капиталистами и массой бедняков, и это пошатнуло веру в американскую демократию и равноправие граждан. Большинство фермеров и рабочих не желали мириться с тем, что власть в стране захватила кучка банкиров, заводчиков и их прихвостней – законодателей, судей и прочих бюрократов. Эти настроения отразил поэт Уолт Уитмен, который назвал капитализм «антидемократическим недугом и уродством»22.

На этой карикатуре из сатирического иллюстрированного журнала Puck, появившейся в печати в августе 1883 года, изображена неравная борьба рабочего класса против монополистов, взорвавшая Америку в конце ХІХ века. На трибуне слева изображены «бароны-разбойники» (слева направо): финансист и основатель Атлантической телеграфной компании Сайрус Уэст Филд, железнодорожный магнат Уильям Вандербильт, владелец судостроительной компании Джон Роуч и железнодорожный магнат Джей Гульд.

1870–1890-е годы стали периодом самой жестокой и кровопролитной классовой борьбы за всю историю США. В 1877 году бастующие железнодорожники и горячо поддержавшие их массы рабочих других отраслей хозяйства парализовали всю транспортную систему страны; капиталисты, памятуя о победе рабочих-революционеров Парижской коммуны в 1871 году, потеряли сон, рисуя в своем воображении кошмарные картины того, что ждет и их; в результате ряда всеобщих забастовок закрылись предприятия в нескольких крупных американских городах, в том числе в Чикаго и Сент-Луисе. В Вашингтоне вышел номер газеты National Republican с редакционной статьей под названием «Американская коммуна». В самой статье прозвучала следующая фраза: «Нельзя отрицать тот факт, что коммунистические идеи нашли отклик в сердцах американских рабочих, которые трудятся в шахтах, на заводах и фабриках, на железных дорогах». Железнодорожная забастовка – «это не что иное, как проявление коммунизма в самой страшной его форме, это противозаконное и революционное явление, которое подрывает сам дух американского народа»23. Эту точку зрения поддержала и ведущая газета Сент-Луиса Republican: «Нельзя называть эти акции забастовками; это самая настоящая революция рабочих»24. Когда местные отряды милиции не сумели (или не захотели) подавить массовые выступления, президент Ратерфорд Берчард Хейс, который занял свой пост во многом благодаря железнодорожным магнатам, ввел в дело части регулярной армии.

«Хеймаркетская бойня» 4 мая 1886 года. Тогда американское правительство репрессировало не только анархистов, проводивших митинг, но и «рыцарей», которые отвергали насилие и не имели никакого отношения к событиям на площади Хеймаркет в Чикаго. Вскоре началась охота на радикалов по всей стране.

Классовая борьба усилилась в 1880-х годах, после появления так называемых «Рыцарей труда», первой массовой рабочей организации в США, которая устроила в 1885 году крупную стачку на гигантской сети железных дорог, принадлежавшей Джею Гульду. Но Гульд был не просто обычным «бароном-разбойником», нажившим свое состояние нечестным путем. После того как он похвастался однажды, что может «нанять одну половину рабочего класса, чтобы та перестреляла другую половину», его возненавидела вся страна25. Но и «рыцарей», призывавших к классовому сотрудничеству на принципах демократического социализма, едва ли можно было назвать обычной рабочей организацией. И когда Гульд согласился выполнить все их требования – газета деловых кругов Bradstreet’s назвала это «полной и безоговорочной капитуляцией», – Америка была потрясена26. Орден «Рыцари труда» начал расти как на дрожжах: число его членов за один год, с 1 июля 1885 по 1 июля 1886 года, увеличилось со 103 тысяч до более чем 700 тысяч. Однако власти нанесли этому движению сокрушительный удар, использовав в своих целях гибель семи полицейских во время «Хеймаркетской бойни» в мае 1886 года. Тогда американское правительство репрессировало не только анархистов, проводивших митинг на площади Хеймаркет в Чикаго, но и «рыцарей», которые отвергали насилие и не имели никакого отношения к чикагским событиям. США охватила «красная паника»: по всей стране шла охота на радикально настроенных рабочих.

Эдвард Беллами, 1890 год. На фоне широкого недовольства американского среднего класса тем, что в экономике страны царит лишь погоня за прибылями, роман Беллами «Взгляд назад» разошелся миллионным тиражом вскоре после своего выхода из печати в 1888 году. Последователи Беллами создали «националистические клубы» по всей стране, надеясь воплотить в жизнь его идеи утопического социализма.

В своей публикации о тех временах Айда Тарбелл называет 1880-е годы «кровавым периодом» в истории США27. Не то чтобы все десятилетие было действительно кровавым, но именно тогда рабочие впервые усомнились в законности системы, при которой государством правят исключительно богачи – сформировавшаяся совсем недавно элита банкиров и промышленников, – оттесняя подавляющее большинство рабочих и фермеров, кому жилось нелегко даже в хорошие времена, не говоря уже о безнадежной нищете во время кризисов.

Выражали недовольство и фермеры: в 1880-е годы они стали объединяться в так называемые фермерские альянсы, а в начале 1890-х создали Народную партию. Историки по сей день спорят, насколько радикально были настроены фермеры в то время, но в том, что большинство из них решительно выступали против превращения США в корпоративное государство, нет никаких сомнений – равно как и в том, что многие их вожди выступали с речами, резко осуждавшими заправил Уолл-стрит. Народная партия на своем первом съезде, который состоялся в 1892 году в Омахе, штат Небраска, приняла политическую программу, которая, в частности, гласила: «Плоды тяжкого труда миллионов подло украдены, чтобы для немногих создать колоссальные состояния, беспрецедентные в истории человечества, а их обладатели, в свою очередь, презирают республику и угрожают свободе. То же бездонное чрево государственной несправедливости породило у нас два крупных класса – нищих бродяг и миллионеров»28.

Несмотря на то что призывы Народной партии нашли поддержку лишь у населения Юга, Среднего Запада и Запада США, на президентских выборах 1892 года партия сумела набрать около 9 % голосов и провести на выборные должности свыше 1500 кандидатов, в том числе 3 губернаторов, 5 сенаторов и 10 конгрессменов. В 1894 году партия удвоила число полученных голосов и провела 7 конгрессменов и 6 сенаторов.

Большинство представителей среднего класса были также недовольны лежавшим в основе экономики постулатом о том, что частные предприниматели, руководствуясь соображениями личной выгоды, якобы способны приносить больше пользы всему обществу. Потому американцы, принадлежащие к среднему классу, не только поддержали бастующих в Великой железнодорожной стачке 1877 года, но и попытались реализовать общественную систему, описанную в получившей широкую известность в 1888 году социалистической утопии Эдварда Беллами «Взгляд назад», которая разошлась по стране тиражом в миллион экземпляров и была признана самым популярным американским романом ХІХ века после «Хижины дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу.

Биржевая паника, разразившаяся в «черную пятницу», 5 мая 1893 года, положила начало глубочайшему экономическому кризису, равных которому до той поры не случалось. Кризис длился целых пять лет. Всего за несколько месяцев почти 4 миллиона трудящихся стали безработными, а вскоре уровень безработицы в стране достиг 20 %.

По всей стране горячо обсуждали причины спада производства и искали способы предотвратить такие кризисы в будущем. Те, кто считал депрессию 1893 года, по сути, кризисом перепроизводства, утверждали, что США необходимы новые рынки сбыта за рубежом, где можно реализовать избыточный товар. С другой стороны, социалисты, активисты профсоюзов и реформаторы пришли к выводу, что кризис 1890-х годов возник в результате недопотребления, и предложили другой выход: перераспределить доходы таким образом, чтобы трудящиеся смогли покупать товары, поступающие в продажу с американских заводов и ферм. Мало кто из капиталистов одобрил такой подход – вместо этого они предпочли активизировать участие США в мировых делах, что привело к коренным изменениям и во внешней, и во внутренней политике страны.

Для того чтобы заявить притязания на зарубежные рынки и природные ресурсы, Соединенным Штатам были необходимы современный военно-морской флот и базы для него по всему миру. В 1889 году США аннексировали бухту тихоокеанского острова Паго-Паго, а в период с 1890 по 1896 год полностью обновили свой флот.

Остров Паго-Паго стал лишь началом. В 1893 году владельцы сахарных плантаций, с благословения посланника США в Гонолулу и при поддержке американской морской пехоты и кораблей ВМС, свергли гавайскую королеву Лилиуокалани и избрали своим президентом американца Сэнфорда Балларда Доула, кузена «ананасового» магната Джеймса Доула. В 1898 году США аннексировали Гавайи. Это событие тогдашний президент Уильям Мак-Кинли назвал исполнением «божественного предопределения»29.

Сатира на зарождающийся американский империализм и жестокость американцев по отношению к жителям заморских стран. На этой карикатуре из выпуска сатирического иллюстрированного журнала Puck, вышедшего в свет в январе 1899 года, Филиппины, Пуэрто-Рико и Куба изображены в виде детишек, которых поучает дядя Сэм. Дети, сидящие на задних партах, читают книги, на обложках которых можно разглядеть названия американских штатов. В дальнем углу комнаты изображен маленький индеец, который держит книгу вверх ногами, а на пороге «открытых дверей» стоит китайчонок. В верхнем левом углу – афроамериканец, который моет, как обычно, окно в классе. На доске написано: «В теории согласие подданных – дело хорошее, но в жизни оно встречается редко. Англия правит своими колониями независимо от их согласия. Не дожидаясь их согласия, она продвинула мировую цивилизацию далеко вперед. США должны править своими новыми территориями независимо от того, согласны ли на это их жители, пока те не научатся управлять собой самостоятельно».

25 апреля 1898 года Соединенные Штаты объявили войну Испании, якобы для того чтобы освободить Кубу от испанской тирании. Но начались сражения за тысячи миль от Кубы, в Манильской бухте на Филиппинах, где 1 мая коммодор Джордж Дьюи уничтожил испанскую Тихоокеанскую эскадру. По этому поводу один из противников американского империализма заметил: «Дьюи захватил Манильскую бухту ценой жизни всего лишь одного человека – и всех наших государственных установлений»30. Через три месяца испано-американская война закончилась.

Государственный секретарь Джон Хэй назвал ее «блестящей маленькой войной»31. Но так считали далеко не все. 14 июня 1898 года Антиимпериалистическая лига попыталась воспрепятствовать присоединению к США Филиппин и Пуэрто-Рико. В этой организации состояли такие выдающиеся люди, как Эндрю Карнеги, Кларенс Дарроу, Марк Твен, Джейн Аддамс, Уильям Джеймс, Уильям Дин Хоуэллс и Сэмюель Гомперс. Но нация, опьяненная военной славой и легкой победой в борьбе «за правое дело», осталась глуха к их призывам.

Когда улеглись все страсти, США заложили основы своей будущей империи, аннексировав Гавайи и отобрав у Испании Пуэрто-Рико, остров Гуам и Филиппины. Филиппины рассматривались как идеальная база для дозаправки кораблей, следующих в Китай. Президент Мак-Кинли долго не мог решить, каким статусом наделить приобретенные территории, – он не спал ночами, места себе не находил, расхаживая взад-вперед по своему кабинету в Белом доме, и молился Всевышнему, чтобы тот направил его на путь истинный. В конце концов он решил попросту аннексировать захваченные земли, подарив населяющим их «неполноценным» народам возможность приобщиться к цивилизации. Так США взвалили на себя то, что Редьярд Киплинг называл «бременем белого человека»32.

Филиппинцы под предводительством Эмилио Агинальдо много лет вели борьбу против испанских колонизаторов. Они наивно решили, что США помогут им добиться независимости. Составили проект конституции и 23 января 1899 года провозгласили Филиппины республикой, а Агинальдо избрали президентом своей страны. 4 февраля американские солдаты открыли огонь по филиппинцам в Маниле. Американские газеты сообщили об этом как о неспровоцированном нападении филиппинцев на безоружных солдат Вооруженных сил США, в результате чего погибло 22 американца, а от 125 до 200 человек были ранены. Потери филиппинцев, по оценкам журналистов, исчислялись тысячами. Газеты сразу предсказали, что это нападение поможет добиться поддержки имперских притязаний со стороны граждан США, а сенат ратифицирует договор, о котором шли жаркие дебаты: согласно договору, США должны были выплатить Испании 20 миллионов долларов за Филиппины. В газете New York World появилась заметка, автор которой отметил, что Соединенные Штаты «внезапно, без предупреждения, столкнулись с имперскими реалиями… Чтобы править, надо завоевывать. Чтобы завоевывать, приходится убивать»33. Давление на противников договора усиливалось с каждым днем – американским войскам срочно требовалась поддержка. Генерал Чарльз Гровенор, конгрессмен от штата Огайо, заявил: «Они стреляли в наш флаг. Они убили наших солдат. Кровь наших павших воинов обагрила эту землю, их души жаждут мести!»34

Chicago Tribune назвала дебаты в сенате самой яростной полемикой «со времен импичмента Эндрю Джонсона»35. Сенатор от Массачусетса Джордж Фрисби Гор заявил в ходе дебатов, что США превратятся «в обычную, заурядную империю, где господствует грубая сила, подчиняющая себе более слабые народы и зависимые государства; в ней всегда будет править лишь один класс, а все остальные обречены вечно подчиняться»36. После длительного давления на сенаторов и заверений, что договор не означает вечного господства США над Филиппинами, удалось добиться его ратификации большинством всего в один голос сверх требуемых по закону двух третей. Гор позднее говорил: США «уничтожили республику, созданную для себя филиппинским народом, лишили его независимости и силой американского оружия навязали ему правительство, в котором этот народ не представлен и которого он не желает»37. А сенатор Ричард Петтигрю назвал попрание независимости Филиппин «величайшим международным преступлением века»38.

Филиппинцы всячески поддерживали повстанческую армию, снабжали ее бойцов провизией, давали им пристанище. Американские войска использовали тактику, благодаря которой им удалось одержать верх над коренными американцами, и действовали с крайней жестокостью. После очередной засады, в которую попали американцы, генерал Ллойд Уитон отдал приказ уничтожить все поселения в радиусе 30 километров и убить всех их жителей. Когда повстанцы внезапно нанесли удар по американской базе в городке Балангига на острове Самар, в результате чего погибло 54 из 74 солдат, полковник Джейкоб Смит приказал своим подчиненным казнить всех местных жителей старше десяти лет и превратить остров в «безлюдную пустыню»39. Распоряжение было выполнено, причем некоторые солдаты делали это с удовольствием. В письме своим домашним один из них написал: «Мы загорелись боевым духом, все хотели отомстить этим “ниггерам”… Охота на кроликов даже близко не идет в сравнение с такой захватывающей охотой на двуногую дичь»40. Сотни тысяч филиппинцев были брошены американскими офицерами в концентрационные лагеря.

Одним из самых решительных сторонников захвата Филиппин Соединенными Штатами был сенатор от штата Индиана Альберт Беверидж. Он лично посетил остров, чтобы получить информацию о положении дел из первых рук. Все с нетерпением ожидали, что он скажет, – ведь он единственный из всех сенаторов побывал на Филиппинах. В начале января 1900 года он выступил в переполненном зале заседаний сената и произнес одну из самых ярких речей в анналах американского империализма, на редкость откровенную и пропитанную ярым шовинизмом:

«Филиппины наши на веки вечные… Эта островная империя была последней “ничейной” землей в Мировом океане… Теперь мы должны всемерно развивать свою торговлю с Азией. Тихий океан – наш океан. Европа производит все больше и больше товаров и скоро будет сама покрывать почти все свои потребности, получая львиную долю сырья из своих колоний. Где же мы сможем сбывать излишки своего производства? Ответ на этот вопрос дает география. Нашим естественным потребителем является Китай… А Филиппины послужат нам опорным пунктом у врат Востока… Войны теперь будут вестись преимущественно за рынки сбыта. И господствующее положение в мире займет та держава, которая подчинит себе Тихий океан. Благодаря Филиппинам такой державой стала и навеки останется Американская Республика… Бог сделал своим избранным народом американцев, которым Он предназначил вести к возрождению весь мир. Такова божественная миссия Америки, и она сулит нам высшую выгоду, славу и счастье, о каких только может мечтать человек. На нас возложено руководство прогрессом человечества, мы стоим на страже справедливого мира на Земле. Это о нас сказал Господь Бог: “В малом вы были верны, над многим вас поставлю”[7]»41.

Но для Мак-Кинли главным призом в войне был сказочно богатый китайский рынок, который Япония и европейские державы делили между собой на исключительные сферы капиталовложений. Опасаясь, что Соединенные Штаты не будут допущены на этот рынок, госсекретарь Джон Хэй в 1899 году обратился к ведущим державам с нотой, где впервые выдвинул требование «открытых дверей», предлагая всем странам предоставить друг другу равный доступ к коммерческой деятельности в своих сферах влияния. Ответы на эту ноту были уклончивыми, и все же в марте следующего года Хэй объявил, что на принцип «открытых дверей» согласились все. Китайские патриоты, однако, не смирились с господством чужеземцев и поднялись на массовое восстание против оккупантов и их союзников-миссионеров. В подавлении Боксерского восстания вместе с войсками европейских стран и Японии приняли участие и 5 тысяч американских солдат.

В ходе выборов 1900 года за президентское кресло боролись республиканец Уильям Мак-Кинли (слева), сторонник Американской империи и ярый защитник интересов истеблишмента востока США, и демократ Уильям Дженнингс Брайан (справа), популист со Среднего Запада, решительно выступавший против имперских замашек. К глубокому сожалению, после победы Мак-Кинли предостережения Брайана против имперской политики были позабыты.

Таким образом, во время президентских выборов 1900 года, когда за пост главы государства боролись Мак-Кинли и Уильям Дженнингс Брайан, американские вооруженные силы были задействованы в Китае, на Кубе и Филиппинах. На национальном съезде Демократической партии Брайан назвал выборы борьбой «демократии с плутократией» и обрушился на империализм со страстной критикой. До самых дальних уголков зала доносился его звучный баритон, когда Брайан опирался в этой критике на принципы, заложенные Томасом Джефферсоном и Авраамом Линкольном, и цитировал слова Джефферсона: «Если существует принцип, вошедший в плоть и кровь каждого американца, то состоит он только в одном: мы никогда и ни за что не должны становиться завоевателями»42. Голоса на выборах разделились почти поровну, но все же большинство поддержало новый имперский курс, предложенный Мак-Кинли и его советниками, – или хотя бы не стало ему противодействовать. Социалист Юджин Дебс был зарегистрирован кандидатом, но на большинстве избирательных участков его фамилию даже не внесли в бюллетени.

Уже после выборов в печать стали просачиваться сведения о зверствах, творимых американцами на Филиппинах: убийствах, изнасилованиях и применении пыток (в частности, имитации утопления). В ноябре 1901 года корреспондент газеты Philadelphia Ledger сообщал из Манилы:

«Эта война отнюдь не похожа на бескровную игру, как в комической опере. Наши солдаты действуют безжалостно: они истребляют мужчин, женщин, детей, пленных, захваченных мирных жителей, вооруженных повстанцев, просто тех, на кого падает подозрение, в том числе детей старше десяти, – почти все американцы считают, что филиппинцы ненамного лучше собак, которым пристало рыться в мусорных кучах. Наши солдаты заливают в пленных соленую воду, чтобы “заставить их говорить”, хватают тех, кто поднял руки, не имея оружия, а уже час спустя, без намека на какие бы то ни было доказательства, объявляют их мятежниками, выстраивают на мосту и расстреливают одного за другим, после чего несчастные падают в воду и плывут по течению в назидание каждому, кто увидит их изрешеченные пулями тела»43.

Один солдат опубликовал в Omaha World-Herald следующую заметку:

«Филиппинца заставляют лечь на землю, четыре солдата наступают ногами на его руки и ноги, потом вставляют в рот бамбуковую трубку и заливают в рот и нос ведро воды. Если тот продолжает молчать, в него вливают еще ведро. Человек раздувается, как лягушка. Поверьте, на такое даже смотреть страшно»44.

Бои продолжались три с половиной года, пока президент Теодор Рузвельт смог объявить, что на Филиппинах установился мир. В боевых действиях со стороны США участвовало в общей сложности 126 тысяч солдат, из которых 4374 так и не вернулись домой45. Потери филиппинцев были куда больше: вероятно, тысяч двадцать партизан и не менее 200 тысяч мирных жителей (большинство из них стали жертвами холеры)46. Американцы утешали себя тем, что принесли цивилизацию отсталому народу, заплатив за это кругленькую сумму в 400 миллионов долларов. Сенатор Беверидж считал, что деньги потрачены не зря, но он недооценил истинную цену войны. Созданная Вашингтоном и Джефферсоном республика, которая своим примером вдохновляла демократические и революционные движения по всему миру, скатилась на путь, который вскоре превратит ее в противника любых разумных перемен, в упорного защитника статус-кво.

Американские солдаты пытают филиппинца. По словам одного газетчика, «наши солдаты вливают в него соленую воду, чтобы заставить говорить».

В феврале 1901 года, когда американские войска, по словам Мак-Кинли, поднимали филиппинскую нацию, приобщали ее к цивилизации и христианству, конгресс США развеял последние иллюзии относительно уважения независимости Кубы, приняв так называемую поправку Плата. Она закрепляла право США вмешиваться в дела Кубы, устанавливала предел ее внешнего долга, ограничивала ее права заключать международные договоры. Кроме того, США получали военно-морскую базу в заливе Гуантанамо, призванную прикрывать восточные подступы к Панамскому перешейку. Соединенные Штаты ясно дали понять, что не выведут с территории Кубы свои войска, пока эта поправка не станет частью кубинской конституции.