Помагифлексим?
Но Беатрис всё же решила, что разыскать незнакомца будет правильным решением. Он упоминал какой-то Андеадлинг. И с того момента ведьма углубилась в поиски. Она всегда выбиралась ночью, чтобы избежать любых издевательств, но библиотеки молчали, равно как и люди. Впрочем, люди бы ей и так не ответили, а лишь плюнули вслед. Кто же захочет помогать в чём-то ведьме? Люди только и думали, как скорее сжечь её на костре.
Каково же было её удивление, когда однажды утром она вновь увидела в их дворе того незнакомца в тёмном плаще. Он выглядел отнюдь не дружелюбным. И совершенно потерял интерес к Беллинде, которая так и крутилась вокруг него. Однако незнакомца теперь больше интересовала Бьянка, которой так нравилось играть с большим дядей.
Беатрис решила, что это самый лучший момент, чтобы распросить про Андеадлинг. Мужчина-вампир подивился её вопросу и засмеялся, но всё же ответил следующее:
– Тебе надо последовать за мной и покинуть страну. Ты не пожалеешь, колдунья. Но для этого вы все должны дать мне испить вашей крови.
– С какой стати мне верить тебе? Как я должна понять, что ты не обманешь? Вначале доставь нас в Андеадлинг, а потом получишь крови.
– Хорошо. Уговор принят.
Несколькими днями позже они собрали вещи и отплыли на большой шхуне далеко в море. Беатрис имела морскую болезнь, а посему путешествие далось ей нелегко. Они плыли несколько дней, и всё это время мужчина и Беллинда уединялись в отдельной каюте, где, как казалось средней сестре, они занимались всякими непотребствами. Но на самом деле вампир просто показывал, на что теперь способна Беллинда со своей новой сущностью, и учил её контролировать голод.
Спустя несколько суток они прибыли в порт, находящийся в очень длинном, растянувшемся вдоль берега моря, городе. Это и был Андеадлинг. Домики тут были невысокие: всего по два этажа. Но зато тут было тихо, спокойно, и никто не обращал на трёх пришелиц какого-то чрезмерного внимания. Они не казались странными в этом месте.
Мужчина помог девушкам снести багаж с корабля, но они двинулись не в глубину города, а взяли кэб и отправились в сторону дремучего леса. Когда повозка остановилась, и они вышли из неё, мужчина сказал:
– Уговор есть уговор.
И почему-то схватил за руку Бьянку.
Луна вышла из-за туч. Она была неполной, но светила ярко. И в этом свете отражался блеск клыков мужчины-вампира и светящиеся от возбуждения глаза Бьянки. В них не было ни капли страха.
Он сделал не совсем, как в прошлый раз. Вампир попросил девушку достать из багажа ритуальный бокал с вином и кинжал, но также он достал пустую флягу. И, порезав Бьянке руку сперва сцедил некоторую часть крови в пустую ёмкость, наполнив её доверху. А затем точно так же смешал свою кровь с кровью девушки в вине и вонзил зубы в нежную девичью шейку. Беатрис было больно на это смотреть, чего нельзя было сказать о Беллинде. Она смотрела на это со страшным хладнокровием, будто бы знала, что ничто не может пойти не так.
Тело Бьянки укрыли саваном и закопали в прелых листьях, благо уже наступила осень, а в Андеадлингском лесу росло много клёнов, которые как раз сбрасывали листву.
Две девушки отправились в отель при порте, и, заселившись в один из недорогих номеров, принялись дожидаться обращения сестры. Спутся два дня, она сама пришла в отель и постучалась в их комнату.
Теперь Беллинда и Бьянка стали другими. Они спали днём, а ночью охотились и развивали свою вампирскую сущность. Незнакомый мужчина (за все эти месяцы они так не узнали, как его зовут) всё ещё появлялся в их жизни, иногда помогая девушкам научиться управлять своей силой. Но Беатрис знала, зачем он на самом деле до сих пор посещает их. Ему нужна была ведьма.
Они решили отстроить дом в лесу, подальше от любопытных глаз горожан, которые, как оказалось в действительности, вампиров и сами не жаловали. Но зато жители Андеадлинга весьма положительно относились к Беатрис. Девушки наняли зодчего, благо состояние, которое удалось им накопить к тому моменту, позволяло это сделать, и построили сперва не очень большой двухэтажный деревянный домик. Это уже впоследствии он оброс несметным количеством полукруглых остроконечных башен.
Итак, жизнь Беатрис завертелась по новой. Она стала местной лекаршей, поскольку весьма умело варила разнообразные снадобья, которые покупались просто на ура. Девушка открыла свою лавку эликсиров на окраине Андеадлинга, и на это сёстры стали жить. Но старая привычка всё равно сделала Беатрис нелюдимой, вот почему она так и не прославилась.
Тот вампир всё добивался того, чтобы молодая ведьма поделилась с ним своей кровью. Но девушка не соглашалась. Она не готова была променять на вечную жизнь свою… идею.
Каждый вечер перед тем, как уснуть, она смотрела на портрет своей матери, и шептала себе: «Я добьюсь этого, матушка. Я найду способ жить вечно смертному».
Это был её маленький секрет. Создавая лечебные зелья, Беатрис параллельно работала над эликсиром вечной жизни и молодости. И ставила эксперименты на себе. А помогал ведьме в этом лунный камень, который по счастливой случайности ей удалось обнаружить в Андеадлингском лесу. К слову, лес этот называли безмолвным. И было от чего. Внутри него стояла оглушительная тишина. Впрочем, это уже совсем другая история.
***
– А куда делся тот вампир, что обратил вас? – поинтересовался Оскар, когда Бьянка окончила свой рассказ.
– Исчез, – вампирша отпила чай из фарфоровой чашечки, отставив мизинчик. – Просто взял и исчез.
– Он понял, что от Беатрис крови не получит, – пояснила Беллинда. – И ему нужно было двигаться дальше.
Вдруг Оскар услышал невнятное и хриплое бормотание за своей спиной и аж вскрикнул от неожиданности. Повернувшись, он увидел женщину в зелёном капюшоне. Он открыл рот в удивлении, ведь только что он видел очертания её в тёмном коридоре напротив. Сёстры Макалистер заулыбались. А женщина в капюшоне продолжила бормотать, и Оскар прислушался, чтобы разобрать слова.
– Заклинание телепортации на небольшое расстояние, – пояснила она. – Моя собственная разработка.
– Это просто потрясающе! Я даже не знал, что такое возможно.
Женщина откинула капюшон и поправила замысловатый пучок рыжевато-русых волос на голове. Она выглядела моложе своих лет. Если считать от приблизительного года её рождения, с учётом переезда в Андеадлинг в 1846 году, то ей должно было исполниться не менее сорока восьми. Однако не было и намёка на седину или старческие морщины. Лишь пара мимических складочек заложилась в уголках её глаз.
«Действие лунного камня? Или эксперименты с вечной жизнью?»
Сёстры-вампирши продолжали загадочно улыбаться и хихикать. Не обращая на них внимания, Беатрис продолжила:
– Я работаю над кое-чем ещё. Разрабатываю противооборотное зелье от вампиризма. Это весьма тяжело, так как для этого необходима кровь не только обратившегося, но и обратившего. Скажите, господин Макгайр, вы помните того, кто вас… вероломно покусал?
– Э-э-э, видите ли, Беатрис. Это не совсем обращение. Это контракт. С демоном. Наверное.
Вампирши ахнули в ужасе. Беллинда даже перекрестилась слева направо по-католически. Беатрис лишь недовольно вскинула одну бровь.
– Против демонических сил я, к сожалению, бессильна, господин Макгайр, – она вздохнула. – Вам нужно как можно скорее выполнить его условия, пока с самим демоном что-нибудь не случилось. Иначе придётся вам коротать свой век вечно в облике вампира.
Тут Беатрис заметила, что сёстры вновь принялись за обыденное хихиканье: Бьянка за наглое и открытое, а Беллинда за чопорное и скрытное, в кулачок.
– Да что с вами такое? Привели в дом гостя и насмехаются.
– Представляешь, Оскар, – сказала Бьянка. – Наша сестра сегодня выходит замуж.
– Ого! Примите мои поздравления.
Беатрис скривилась, будто съела очень кислый, да ещё и прогнивший лимон и запила это прокисшим кефиром, а затем надменно отвернулась к окну.
– Вот сейчас как распахну шторы во всём доме, посмотрим, кто будет смеяться.
– А мы знаем только, что он, по крайней мере тоже шотландец. По фамилии определили, – всё так же широко улыбалась Бьянка. – Но увидим мы его только сегодня во время церемонии.
– И правильно. Вы недостойны даже его взгляда.
– Смотрите-ка, какие мы стали важные. Ну и больно нужен нам этот твой Макдуф!
***
После бракосочетания Беатрис сменила фамилию и переехала, прихватив с собой свою портативную алхимическую лабораторию. Поэтому Оскару теперь выделили целую спальню под собственные нужды.
Однако первым делом он стремился отыскать сестру. Каждый вечер, как только темнело Оскар и Бьянка выходили в лес и шерстили всё от и до. Но Готики нигде не было.
– Слушай, может, она это, того?
– Нет. Я знаю, что она ещё жива. Чуйка.
– Поверю на слово. Вы, оборотни, многое что чуете. Знаешь, а мне даже не верится, что ты теперь вампир. Всё-таки ты какой-то не такой. Будто бы в тебе что-то осталось от оборотня.
– Возможно, потому что я ещё не привык к новому обличью. Гляди, мы снова у кладбища.
– Слушай, а почему бы нам и его заодно не осмотреть? Мы всё время ходим у него кругами, но ни разу не заглянули даже глазочком.
Оскар колебался. Кошмары той роковой ночи всё ещё преследовали его во снах, хоть и говорят, что вампиры не видят их. К тому же ему не хотелось вновь увидеть могилу отца. Парень никак не мог смириться с тем, что он погиб.
– Ладно. Только одним глазочком. Там всё равно никого и быть не может.
Они походили вдоль рядов могил. На всякий случай оба захватили из дома по фонарю на керосине. Ночное зрение – это вещь классная, но мелкие детали помогает лучше увидеть искусственный свет.
На кладбище было тихо и пусто. Даже подозрительно тихо и пусто. Оскар хмуро оценил вновь закопанную могилу, из которой вылез Степан во время его последнего посещения кладбища. И вдруг ему в голову пришла безумная идея поискать свою могилу. Он стал тщательнее вглядываться в буквы на надгробиях, стараясь не смотреть в сторону могилы Эллиота Макгайра. Но своего имени не обнаружил. Почему?
– Слушай, а в склепе ты смотрел?
– Не пойду я туда. – Оскар чуть было не выронил фонарь: так неожиданно Бьянка подкралась к нему сзади. Вампиша же.
– Ну-у-у. Ты что, трус? Я думала, оборотни храбрые.
– Но я же больше не оборотень!
– А вампиры ещё храбрее, – она показала язык.
Пришлось Оскару плестись за неугомонной подружкой в холодное и мрачное строение. Внутри было темно, сыро и снова пусто. Они прошли дальше, миновав стопку инструментов у стены, откинули портьеру, скрывающую вход в усыпальню. Им предстала квадратная комната, с греческими колоннами вдоль стен. По бокам находилось несколько каменных гробов за стеклом. В центре располагалось некое подобие алтаря и большой чаши для свеч подле него. Где-то капала вода. На потолке мирно примостился паук на своей паутине.
– Тут пусто. Вот и чего мы…
– Братик!
Вдруг нечто стремительное вылетело из-за одного из гробов и кинулось на шею Оскару. Тот опешил.
– Г-готика?
– Братик, забери меня, пожалуйста отсюда. Мне страшно и одиноко.
Обрадованная Бьянка захлопала в ладоши и уронила фонарь. Тот потух, а керосин разлился по полу.
– Ерунда! Кто-нибудь да вытрет.
Они вышли из склепа, а потом покинули и кладбище. Готика так и осталась висеть на шее у Оскара. К своему удивлению, её оказалось нести совсем легко, словно она ничего не весила. Или это он стал сильнее?
Глава IV
август 1895 года
Макгайры жили у Макалистеров уже несколько лет. Но пролетели они, словно несколько месяцев. Оскар всё же подумал над предложением Степана пойти работать на кладбище. Отыскал в Андеадлинге ритуальную контору и напросился гробовщиком. Того сразу же приняли, как только узнали, что он может в одиночку копать могилу, и ему не нужен напарник. Платить-то в два раза меньше одному существу.
Но Степана вампир больше не видел. Тот не приходил к нему сам, а размышления о контракте жгли ему нутро, и сама только мысль испить кровь человека выворачивала наизнанку.
Готика тем временем взрослела. Сёстры Макалистер, которые до этого не так уж часто встречали урождённых вампиров, обожали с ней возиться.
Этим августом ей исполнялось восемьдесят пять. Девушки обучили её письму, чтению, основам арифметики, научили играть на органе (оказалось, что у сестёр в подвале раньше соседствовал с алхимической лабораторией Беатрис настоящий орган). Оскар и сам не преминул научиться на нём играть. Иногда вечерами это отвлекало его от грустных мыслей. Странно, что спустя более двадцати лет, он всё ещё прокручивал события тех времён.
Готика научилась шить себе платья, готовить, помогать по хозяйству, но чему не могли её научить в полной мере две обращённые и один проклятый вампиры, так это настоящему вампиризму. Такому, какой нужен урождённой девушке.
Однажды собравшись с мыслями и всё тщательно продумав, она написала письмо своему дяде Дракуле.
Ответ не заставил себя долго ждать. Спустя несколько недель пришёл ответ. Конечно же, он был на латыни, но для удобства приложим перевод:
«Милая моя племянница.
Признаться, я не особо подозревал о вашем существовании. Мы с Марешкой очень давно не виделись и не списывались. Но отрадно знать о том, что по свету ходит родная кровь.
Насчёт вашего вопроса о приезде в Андеадлинг: боюсь, это не совсем возможно. В Брашове у меня неотложные дела. Но я с нетерпением буду ждать вашего визита.
С уважением, В. Дракула».
С визгом молодая вампирша влетела в комнату и растолкала спящего брата.
– Оскар, Оскар, Оскар! Мы едем к дядюшке Дракуле!
Сон как рукой сняло. Оскар свалился с кровати и уставился на сестру с недоумением. Та помахала вскрытым конвертом перед его носом.
– Я написала письмо две недели назад. Он написал ответ, представляешь?
– Серьезно? Это не шутка? – Парень выхватил хрустящий конверт из рук сестры и быстро пробежал глазами по листу. На самом конверте был указан обратный адрес, была приклеена румынская марка и запечатан он был красным воском. – Выглядит правдиво. И когда ты хочешь к нему сгонять?
– Да прямо сейчас!
Оскар усмехнулся: Готика уже приволокла целый ворох своих самодельных платьев сверху, вытащила старый чемодан из-под его кровати, который даже не принадлежал им, и принялась неаккуратно впихивать всю эту груду одежды с таким неистовством, что чемодан чуть не лопнул.
– Да погоди ты. Дай хотя бы помогу, – он присел рядом с ней. – Ты что, вещи никогда не складывала, что ли?
Готика поджала губы и посмотрела на него грустно.
– Только разбрасывала. На чердаке. Ты помнишь.
Собирались они молча. Так же молча заказали кэб и взошли на корабль в порту Андеадлинга. Затем поездом с несколькими пересадками добрались до Брашова. Готика всю дорогу не отлипала от окна, наслаждаясь живописными видами и впечатляющей архитектурой. Для девочки, которая никогда за пределы Андеадлинга не выезжала, всё казалось поистине волшебным.
Оскар смотрел на всё это более взрослым взглядом. Настроение его испортилось. Он жалел об упущенных возможностях жить обычной жизнью, как те земледельцы, мимо полей которых они проезжали. Те останавливали свою работу и вскидывали руку или шляпу в знаке приветствия.
После проклятья время для него будто остановилось. Он с удивлением отмечал, как быстро взрослеет его сестра, хотя и прошло уже почти двадцать лет.
От Брашова нужно было пересечь ещё тридцать километров до местечка Бран. Готика и Оскар решили, что справятся и пешим способом.
И вот наконец им предстал замок. Возведённый на вершине скалы и имеющий необычную трапециевидную форму, он так же имел много огромных остроконечных башен. Словом, выглядел довольно внушительно.
Вампиры подошли ко входу в здание. Возле ворот стоял, по всей видимости, стражник, облачённый в доспехи. Готика сморщила нос. Очевидно, что это человек. Оскар подумал: «Как странно, что наш дядя решил взять себе в слугу человека и до сих пор его не убил». Они подошли ближе, и Оскар выступил вперёд, привлекая внимание стражника.
– Добрый вечер. Мы бы хотели увидеть нашего дядю, графа Дракулу.
Стражник вскинул брови, а затем расхохотался во весь голос.
– Кого-кого?
– Графа Дракулу.
– Это такая шутка? Влад III Басараб, если вы уж о нём говорите, был казнён в 1479 году. Его посадили на кол. А тело похоронили в Снаговом.
Макгайры только открыли рот, да и закрыли.
«Кто же тогда нам писал?»
– Да и замок этот был лишь боевым пристанищем на пару ночей. Всякий знает, что жил он с женой в Поэнари, пока турки не напали.
– А к-кто же здесь тогда живёт?
– Замок принадлежит венгерским секеям1.
– То есть никому? – спросила готика.
Стражник не нашёлся, что сказать. Он наставил на них копьё и пригрозил:
– А ну, проваливайте живо. Ненавижу тут всяких шастающих детей в столь поздний час. Доложу городовому, что вы без взрослых.
Пришлось Оскару и Готике скрыться с глаз грозного стражника. Хотя Готика была явно этим раздосадована.
– Мы же могли просто его убить. Мы вампиры.
– Да, но вдруг он бы успел позвать на подмогу? Кто знает, вдруг, в стенах этого замка и вправду прячутся секеи?
– Но где тогда может быть дядя, если не здесь? В Поэнари, или как там упомянул охранник?
Оскар пожал плечами.
– И вот я даже не знаю, имеет ли смысл тормошить расспросами местных жителей? Подумают, что мы сумасшедшие.
– Дело – дрянь, – выругалась Готика.
– Нет, – вдруг кто-то сказал совсем рядом.
Макгайры обернулись. Перед ними стояла босая простоволосая девушка в сером платье. Она нарисовалась не пойми откуда, словно призрак.
– Я могу помочь, – молвила она.
– Ты… ты что-то знаешь?
Она кивнула и указала рукой на замок.
– Посередине замка есть колодец. Непростой колодец. В нём нет воды.
– И что? Таких полно, – со скепсисом заметил Оскар. Но девушка строго посмотрела на него, и он умолк.
– Этот колодец – тайный подземный проход к настоящему замку графа. Где он живёт и по сей день.
– Если не обманываешь, то большое спасибо. Но какая тебе выгода от помощи нам?
– Особенно никакой, – она посмотрела исподлобья, так что Оскару стало не по себе. – Я просто хочу с вами попасть к графу, и знаю, как. Но меня туда никто не звал. Вы должны знать, что в обитель вампира нельзя просто так попасть. Только по приглашению. Это действует в обоих направлениях. Вампир тоже не может зайти просто так в чужой дом.
– А зачем тебе к нему?
– Поговорить надо.
Они снова вернулись к замку и затаились в кустах, поглядывая на охранника у ворот.
– И как же нам попасть на территорию замка?
– Я так понимаю, летать вы не можете, – констатировала девушка. – Тогда я всё сама сделаю.
Она выскочила из кустов и побежала к стражнику. Тот было уже нацелил на неё копьё, но вдруг замер, и лицо его расплылось в дурацкой улыбке. Девушка что-то пробормотала ему, но Макгайры не услышали, что именно, после чего стражник кивнул и с готовностью открыл ворота. Девушка махнула им рукой.
– Кру-уто, – прошептала Готика. – Макалистеры никогда нам гипноз не показывали.
– Конечно, глупенькая. Вампир не может загипнотизировать вампира, а на ком им ещё было показывать?
Колодец стоял посреди внутреннего двора, и ничем особо не выделялся от окружения. Оскару не понравилось то, что в замке было настолько тихо.
«Будто он и впрямь необитаем».
Предполагалось, что они прыгнут вниз. Оскар с сомнением покосился на чёрную бездну. Девушка, сопровождавшая их, подтолкнула его к краю. Несколько мелких камешков ссыпалось внутрь и утонуло где-то во мраке. Вампир нервно сглотнул.
– Давай-давай, – прохрипела девушка. – Если ты действительно племянник Дракулы, то для тебя прыгнуть – ерунда.
Делать было нечего. Оскар сел на край, перекинув обе ноги. Готика с беспокойством посмотрела на брата.
– Я крикну снизу, если всё будет хорошо.
– Настоящий джентльмен, – усмехнулась девушка.
Оскар спрыгнул, оттолкнувшись и подняв руки вверх. В какой-то момент он сгруппировался, чтобы при любом раскладе было небольно падать. Вампиры считаются бессмертными, но они не бесчувственные.
Он приземлился на колени. Под ногами оказалась рыхлая почва, а с трёх сторон – каменные стены. Впереди – такой же беспроглядно тёмный коридор. Как только Оскар встал в полный рост, на стене зажёгся факел. Наверное, это увидела Готика. Потому что тотчас после этого сверху послышался девчачий визг, а за ним шуршание женских юбок. Спустя несколько секунд Готика распласталась рядом с ним навзничь. Парень помог подняться своей сестре.
Они ожидали, что их спутница прыгнет за ними, но её и след простыл. Так что пришлось им вдвоём потратить добрых полчаса, идя по этому коридору. Как только они проходили определённое расстояние, факел позади них гас, но зато разгорался новый впереди.
В какой-то момент они остановились перед деревянной дверью с кольцом, торчащим из носа головы демона – довольно необычная ручка. Оскар нерешительно потянул за кольцо, намереваясь таким образом постучать, как вдруг оно ожило и пронзительно завизжало. Пришлось даже закрыть уши. Но дверь отворилась.
Они поднялись в необычно светлый холл. Светлым он был оттого, что освещался огромной люстрой с большим количеством ярких свечей. Прямо под этой хрустальной люстрой стоял, облачившись в элегантный чёрный плащ, мужчина, несомненно являвшийся вампиром. Частью этого плаща он прикрывал часть лица и всю свою стройную, высокую фигуру. Только тёмные, аккуратно уложенные волосы и ярко красные глаза, горевшие на его бледном лице, предстали детям.
– Вы граф Дракула? – спросила Готика.
– Готика, девочка моя, это самый глупый вопрос, который могла бы ты задать, – ответил он ей звучным басом.
Дети не знали, как действовать дальше, но затем вампир убрал плащ от лица. Оказалось, что граф улыбался. И внезапно спросил:
– Хорошо у меня получается говорить на вашем языке?
– Mirum2, – выдохнул Оскар на латыни.
Дядя вдруг стал серьёзным.
– А вот твою латынь, мальчик мой, надо бы подтянуть. Готика, ты так похожа на мою сестру, просто поразительно. Какая же ты красавица!
Если бы девочка могла покраснеть, она бы непременно это сделала.
– А ты вот непохож. Вообще ни на кого не похож. Цвет волос не как у Макгайра.
Оскар удивился. С тех пор, как он стал вампиром, ему ни разу не приходилось смотреться в зеркало. Самая главная проблема – побриться. Эта необходимость осталась у него от прежней жизни оборотня. Но и избавляться от лёгкой щетины приходилось раз в месяц – так медленно росли волосы.
– Да, волосы какого-то мышино-коричневого цвета. Ну ничего, натрём тебя ваксой, будешь как я – блистать чернотой. А пока я провожу вас в ваши покои. Очень рад, что вы приехали. Даже старому графу иногда хочется повеселиться и пообщаться.
Он приобнял Оскара за плечо одной рукой, а другой легко, словно бы тот ничего не весил, подхватил чемодан Готики.
– Почему добрались до меня таким странным способом? Можно же по воздуху.
– На дирижабле? – спросила Готика.
Дракула посмотрел на неё изумлённо.
– Нет, девочка моя, ты что. Как летучие мыши, конечно.
– В каком это смысле?
– Вы что, не умеете превращаться в мышей?
– Нет. Я вот когда-то в волка мог. Больше не могу, – горько пошутил Оскар. Но дядя не придал этому значения. Вместо этого вампир схватился за голову когтистыми руками и покачал ей из стороны в сторону.
– Только не говорите мне, что вы и гипнотизировать не умеете!
Макгайры переглянулись и отрицательно покачали головой. Дядя опёрся на стенку.
– Вы хотя бы кровь человеческую пили когда-нибудь?
Готика поджала губы и быстро замотала головой. Оскар замялся.
– Однажды. Мне не понравилось.
Он не любил воспроизводить это событие в памяти. Сразу начинало мутить.
– Ничего, со временем привыкаешь.
Дракула показал им покои, а потом они вышли на балкон, где стояло несколько кованных стульев. Им открылся вид на обширный дремучий лес. Такой тёмный, будто это был обрывок самой тьмы, а не простые деревья. Этот замок тоже располагался на вершине скалы, но как отметил про себя Оскар, имел в своём архитектурном плане больше готического, нежели замок в Бране.
– По сколько вам лет?
– Восемьдесят четыре, – воскликнула Готика.
– Тридцать два.
– Как так? – вскинул брови дядя. – Мне показалось, ты старше, мальчик мой. Или у тебя случилось, как это сейчас по-модному называется, раннее развитие?
– Нет, он мой младший братишка! Я его на ручках таскала.
– Она правду говорит. Но это длинная история.
Оскар вкратце рассказал о том, что умер, а переродился вампиром. Не упоминая Степана и его демоническое проклятье. Видно было, что всю часть про оборотней, дядя слушал с явной неприязнью.