Помагифлексим?

Глава XII

90-е, Безмолвный лес

Хотелось бы сказать, что после этого случая жизнь Оскара вскоре вошла в свою колею, но нет. Он стал беспокойным, не мог сосредоточиться ни на чём. Дома ему были не рады, кладбище уже опостылело, поговорить особо не с кем: Натаниэль после свадьбы с Алисией отрёкся от своей прошлой жизни и не хотел знать ничего, чтобы связывало его с колдовством. А так как кладбище напоминало ему первые неудачные опыты с его другом Эстебаном, то он и ходить туда не желал. Кстати, можно обмолвить пару слов об Эстебане. Сложно в это поверить, но горе-изобретатель женился и у него даже родился сын. Оскар узнал это случайно: колдун гулял с коляской вдоль шоссе.

Так что, у многих жизнь наладилась, но не у Оскара. Но как говорил Иммануил Кант: «Страдание – это побуждение к действию». Парень решил пойти радикальным путём. Да-да, он отправился к сифам. Всё, что он знал про сифов – это то, что они были очень закрытым сообществом, ограничивающим себя во многих вещах, но главное – в употреблении крови. Кровь была равносильна для них смертному греху. Оскар решил, что если он пару лет поживёт в обществе подобных фанатиков, то у него напрочь отобьёт желание кусать кого-либо из смертных даже в полнолуние.

Что ж, шест, костёр, дым, толпа существ в чёрных плащах, кружащихся с горящими свечами вокруг помоста – всё, как полагается. Чёрный плащ, испитие из кубка чести – ритуал посвящения специально для вампиров. И наконец Оскара проводили до его земляного домика.

Пока они шли, за вампиром увязался мальчишка лет тринадцати. Он тоже носил чёрный плащ и очки в квадратной оправе. Оскар с удивлением заметил, что он человек.

– Когда я вырасту, меня примут сюда, как и тебя! – гордо заявил он. – И вообще мечтаю тут быть главным и проводить все эти ритуалы.

Оскар остановился и насмешливо посмотрел на паренька.

– Как тебя зовут, малыш?

– Андрей. И я не малыш!

– Твоё имя слишком человеческое, чтобы тебя приняли за вампира-сифа. Нужно придумать получше.

– Как насчёт Гармена?

– Отлично. Тебе подойдёт. Слушай, а как тебя вообще занесло сюда?

– Это всё из-за мамы. Но она у меня далеко сейчас, на Дельте. Она же королева.

– Серьёзно, что ли? – Оскар с сомнением покосился на него. – А ты, стало быть, принц.

– Нет. Я никто. В королевский дворец Дельты нельзя людям, по правилам. И мы не считаемся королевскими членами семьи.

– Так раз твоя мама – королева, почему не отменит дурацкие правила?

Парень пожал плечами.

– А другие родственники у тебя есть?

– Ага. Сестра. Она где-то в Андеадлинге живёт. У неё своя семья.

– Она тоже человек?

– Нет, она сирена.

– А почему не осталась с тобой, у сифов?

– Ей неинтересна их идеология.

«Что весьма странно. Сирены же тоже любят полакомиться свежатинкой. Видимо, эту девушку такое не смущает».

В 1994 году Гармен провалит вступительные экзамены в финансовый университет и решит полностью посвятить свою жизнь обществу сифов, обратившись в вампира и став участником ритуала посвящения.

Жизнь в общине сифов напоминала день сурка. Да, Оскар не смотрел этот фильм и вообще сурков не любил, но тем не менее, такое существование давало рано или поздно круг. Что они делали? Они работали в полях на благо народа, охотились, собирали ягоды, грибы, дрова. Кто-то мастерил мебель, игрушки. Кто-то шил одежду. Кто-то готовил. Дети резвились, играя на улочках меж земляных домиков. Словом, сифы жили абсолютно обособленно от остального не то, что Андеадлинга, но и вообще всего мира. У них не было каких-либо средств связи. Раз в год кто-то мог совершить вылазку в город, чтобы, например, купить ниток, игл, кухонную утварь, спички или книги. Единственное развлечение тут – ритуалы, которые проводились не так, чтобы часто, но регулярно. И все были посвящены поклонению Великому Скоганде. Оскар был поражён, узнав, что Скоганде, которого все боготворят, это обычное огородное пугало с пшеничного поля, которое просто умеет разговаривать и ходить. Дикари, одним словом.

Оскар в основном общался с Гарменом. Они оба были подростками без близкородственных душ, а посему часто проводили время вместе. Оскар считался здесь ребёнком, поэтому за ним не следили, и он мог убегать в лес или даже в город, поэтому от недостатка развлечений не страдал.

Каждый день он выслушивали лекции от старейшин о вреде крови для организма, иногда совершали «ритуал отказа»: под монотонное бубнение одного из старейшин, они должны были вылить и разбить настоящую кровь или её имитацию – подкрашенную красными чернилами воду или томатный сок. Самым любимым у Оскара был «ритуал искушения». Тебя сажали на стул и связывали верёвками, но несильно. В принципе, даже человек мог бы развязать эти путы. Перед тобой на пенёк, столик или пол ставился стакан со свежевыжатой кровью (чаще всего животного, но редко бывала удача на настоящую человеческую), и тебе нужно было продержаться как можно дольше и не сорваться. Оскар показывал лучшие результаты. Хотя, как он сам признавался, вначале ему давалось это тяжело. Ведь ему не жалко было кроликов и белок, и неприятия организмом не было, а кровь у них вкусненькая.

Он так же продолжал общаться со своими старыми друзьями, ведь никто не запрещал. И вообще он думал, что у сифов всё гораздо строже. Но, видимо, это распространялось только на взрослых.

18 октября 2005, Безмолвный лес

За эти десять с лишним лет Оскар никуда не ушёл. Даже начало нового миллениума он отмечал в обществе сифов.

Гармен возмужал, а в начале нулевых, он, как и хотел, стал главой сифов. Его сестру короновали, и вскоре после этого ему на голову свалилась одна из племянниц, Юлианна, которая была человеком, а посему неугодна королевской семье, как и сам Гармен когда-то. Оскар сразу обратил на девочку внимание.

Она была очень закрытой, и, казалось, даже слегка трусила. Но перед ней можно было не скрывать свою истинную сущность, как перед той же Солнышко, например.

Юлианна, или как она сама просила себя называть, Юля, тоже ходила в обычную муниципальную школу на другом конце Андеадлинга. На вопрос, почему бы не отправить её в ИШДОМС, например, Гармен отвечал, что девочка не должна расти закомплексованной и чувствовать своё отличие от других в худшую сторону. Ну да, а пребывая рядом с дядей-вампиром и кучей других магов и вампиров, она, конечно же, чувствовала себя нормальной. Оскара это просто поражало.

Они почти сразу же подружились и стали общаться. Несмотря на то, то Оскар тоже был другим, Юле ведь тоже нужен был друг. Конечно, был ещё странный мальчик в красном плаще из соседнего лесного замка. Он считался наследником королевы Леса, и это было смешно, потому что у Леса не может быть правителя. Лес – сам себе правитель. А ещё этот принц был сильно младше Юли и Оскара, и они вряд ли бы стали общаться на равных: разные интересы.

Очевидно было, что Гармену с его заботами управления сифами было совершенно не до девочки. Поэтому они с Оскаром часто убегали в лес погулять. Только там, вдали от толпы, эта мрачная девочка в сером худи – новомодной толстовке – могла раскрыть свою душу.

– Знаешь, у меня ведь есть три сестры. Одну из них, Рубину, любят больше всех нас. А меня родители совсем не любят, – делилась она с ним. – Потому что я урод. Но моя младшая сестра Лулу тоже без магии. Иногда я надеюсь, что она тоже окажется, ну… не ущербной, но тоже неугодной королевской семье, и она переедет сюда. Тогда нас будет двое – уже не так грустно. А пока она у бабушки, и всё в общем плохо.

Рубину Юля ненавидела больше всего на свете. По её словам, ей доставалось всё самое лучшее, и считалась она умницей-красавицей, надеждой и отрадой чуть ли не всей Вселенной.

Сама Рубина училась в ИШДОМС и поэтому нередко бывала в Безмолвном Лесу. Она каталась там на лошадях со своим другом из школы. И вот однажды, когда Юля с Оскаром только уединились в чаще, послышался топот копыт и появилось два ослепительно белых коня.

– Привет, малявка, – Рубина небрежно потрепала светлые волосы Юли. Та стиснула зубы, готовая, наверное, разорвать за такой наглый жест сестру.

– Я вроде бы просила меня так не называть!

– Ой, ну подумаешь.

Однако, они не спешили уезжать. Так и стояли, пришпорив коней, посреди небольшой полянки, окружённой соснами – их излюбленном месте.

– Вы долго ещё будете пялиться на меня? Или пойдёте по своим делам?

– А мы пялимся не на тебя, а на твоего дружка, – ответил черноволосый парень с лисьим прищуром глаз. – Ненавижу вампиров.

Тут уже был готов рвать и метать всё вокруг Оскар. Но он решил пойти по пути дипломатии. Холодным тоном он спросил, как бы между прочим:

– Как там твой батя на зоне? Весточки шлёт?

Глаза парня недобро сверкнули.

– Кинул своих братьев и сестру в приюте, а сам развлекаешься тут с этой рыжей бестией, – продолжал Оскар.

– А что я мог сделать? – он огрызнулся. – Протухнуть в этом детском доме, ожидая, когда кто-нибудь усыновит такого верзилу, как я? К тому же, именно в этом году я бы и так выпустился. Мне шестнадцать.

– Почему не возьмёшь опекунство над ними над всеми?

– Ну… дети – это так сложно, такая обуза.

Рубина с каким-то разочарованием посмотрела на своего парня. Наверное, расстроилась. Оскар ухмыльнулся. Он всё понял по одному этому взгляду. Всё-таки чуйка оборотня при нём осталась.

– Мы к вам вообще не за этим, – резко сменила тему Рубина. – Хотели пригласительный сестре отдать. На нашу свадьбу на Дельте. В эту субботу, двадцать второго октября.

– Меня же не пустят во дворец, – Юля не поверила фразе сестры и на миг обрадовалась. Неужели родители могли передумать?

– Конечно, не пустят. Но это дань вежливости. И ты можешь даже привести своего упыря и постоять перед воротами.

– Да почему упыря-то сразу?

– Знаешь, что? Подавись своим пригласительным! Забирай своих коней и своего узкоглазого, женитесь, плодитесь – чё хотите делайте, а в мою жизнь больше не лезьте. Не для того родители меня сюда сослали, чтобы я лицезрела твоё преимущество.

– О-хо-хо, сестрёнка! Ты ошибаешься. Родители всё сделали для того, чтобы ты чувствовала себя ущербным ничтожеством и, возможно, наложила бы на себя руки, чтобы они не вспоминали о тебе, будто тебя и не было никогда.

– Нет, не может быть – она отшатнулась, а в глазах её стояли слёзы.

Рубина громко расхохоталась, и отпрыск Читерна поддержал её.

«Какие же они мерзкие», – подумал Оскар. Он попытался приобнять Юлю, но та оттолкнула его руку.

Молодые маги под руку на лошадях оставили их вдвоём на поляне.

– Чтоб они сдохли на своей этой свадьбе, – гневно сказала Юля.

Над Безмолвным лесом сгущались тучи. Или не совсем тучи…

Некое серое пятно родило из себя человеческий силуэт, который никто не заметил. Силуэт усмехнулся.

– Не ты одна желаешь им смерти, – прошептал воздух вокруг.

Глава XIII

конец января 2006 года, Безмолвный лес

Двадцать второго октября прошлого года Рубины Хэтчер и Карла Читерна не стало в живых. После этого случая Юля замкнулась в себе ещё больше и часто гуляла одна. Оскару в какой-то степени становилось от этого грустно. Он скучал по её вспыльчивому бунтарскому характеру, по её взрослым не по годам мыслям – в этом они были похожи – по её серо-голубым глазам и небольшому росту. В конечном итоге Оскар понял, что влюбился в очередной раз.

«Так, Оскар, она – дочка сирены. Даже если не колдует, могла ли она как-то, сама не зная этого, повлиять на тебя?»

Он всячески пытался себя разубедить в правильности этих чувств и такими мыслями, и попыткой вдолбить себе, что она ещё ребёнок. Но сердцу ведь не прикажешь, верно?

Однажды ему удалось отыскать её в какой-то глуши Безмолвного Леса. Сам Оскар тут никогда не бывал и поразился тому, как всё-таки многообразна природа вокруг. Например, тут не было ни единого хвойного дерева, а вдалеке виднелись скалы.

Юля стояла и смотрела куда-то. Точнее во что-то. Но Оскар никак не мог понять, что же она там такое увидела. Вампир тихонько подкрался к ней сзади и приобнял за плечи. Девочка не сопротивлялась. Даже наоборот: слегка наклонилась, коснувшись затылком его груди.

– Видишь? – шепнула она, указав куда-то пальцем. – Там что-то не так.

Оскар прищурился. Было ранее утро, виделось плохо, даже с его ночным зрением. Что мог увидеть человек такого необычного, что недоступно глазу вампира?

Наконец спустя несколько минут он понял. Воздух в том месте, что указала Юля, колебался, будто над пламенем костра. Вот только никакого пламени не было.

– И что это такое? – спросил он.

– Если приглядеться, то там вроде бы травка зеленеет. Наверное, я уже с ума схожу от такой закрытой жизни.

– Да нет. Кажется, я тоже вижу.

Юля с благодарностью посмотрела на Оскара и вдруг прильнула к его губам, встав на носочки. Закончив, она быстро отвернулась, поправляя волосы.

– Прости, это… случайно.

– Всё хорошо, малышка.

Они ещё постояли немного в обнимку, посмотрели на колеблющуюся материю, открывающую им вид бесконечного лета. Они не заметили, как случайный выискивал в снегу что-то блестящее…

И вдруг Юля сказала:

– Обрати меня.

– Чего?

– В вампира обрати, а?

– З-зачем?

– Я сифом хочу быть нормальным. Раз уж я тут всё равно живу, а будущего у меня никакого как у человека в этом городе нет. Ты это и сам прекрасно понимаешь.

– Но это же безумие! – Он вспомнил Бьянку. – Вот представь, тебе навеки останется двенадцать лет.

– Так это же классно. Сифы не напрягают детей.

– Если ты перестанешь взрослеть, то тогда у тебя будущего точно не будет. Посмотри на меня. Все мои друзья невампиры построили карьеру, обзавелись семьёй, кто-то даже успел состариться и даже умереть. Я ничего этого не могу. В случае смерти – это, конечно классно. Но вечная жизнь – это ужасно. За сто пятьдесят лет ты успеешь попробовать всё минимум дважды из всего «прикольного» и «крутого», что тебе таким кажется.

– От тебя слышать подростковый сленг всё равно, что от старого деда, – она засмеялась.

– Не переводи всё в шутку. Играть с обращением – опасно. Повзрослей хотя бы. Твои родители сослали тебя сюда для того, чтобы ты повзрослела, закончила нормальную школу и потом была вольна уехать отсюда по достижении определённого возраста. Общество сифов – не навсегда. Обратившись в вампира и примкнув к ним, будет очень тяжело уйти отсюда.

– Вообще-то нет.

– Что?

– Ты волен выйти отсюда, когда пожелаешь. Никаких строгих правил нет. Единственное – ты не сможешь вступить обратно. Их догмы построены все на крови. Всё, что крови не касается – и их не касается. Так что надоест – уйдёшь.

Оскара потрясла эта мысль. Он даже всерьёз потом на досуге подумывал свалить из этой секты.

13 апреля 2006 года, Безмолвный лес, поселение сифов

Для Юли сегодня был волнительный день. Сифов должны были посетить бабушка с её единокровной сестрой Лулу. Бабушка хотела провести ритуал «открытия сил», в ходе которого выяснится, владеет ли её сестра хоть какими-то волшебными способностями или нет.

– Только бы оказалось, что она человек, – мечтала Юля. – Тогда у меня появилась бы подружка.

«А ведь действительно, – думал Оскар. – И может быть, она бы перестала думать об обращении встретив такую же, как она».

Ничего необычного в поселении сифов не происходило. Собирали вещи на центральный костёр, который обязательно должен был быть высотой не менее четырёх метров, убирали улицы, украшали дома-землянки, собирали грибы и варили свечи для ритуала. Установили сборный подиум и водрузили посередине его деревянный шест. Гармен ходил мрачнее тучи и на всех огрызался. Он надеялся, что Ольга соизволит забрать свою вторую внучку, которую так некстати повесили ему на шею. Никаких родственных чувств он к Юле не испытывал.

Наконец сифы начали собираться в центре поселения. Юля увидела бабушку, но не подошла к ней: слишком было неловко, ведь они почти никогда не общались. Она жила с ней, но только совсем недолгий период времени, в отличие от той же Лулу.

В какой-то момент они увидели, как маленькая девочка, одетая в чёрный плащ, который явно ей был велик, бежит откуда-то с южной стороны с криками:

– Бабу-уля!

Это не могло не показаться смешным. Серьёзный ритуал, на котором не позволительны сантименты.

В свою очередь бабушка повисла на шее у дяди, чем очень смутила, как его самого, так и толпу, многим сифам из которой хотелось поскорее уже уйти на ужин, а не стоять здесь в ожидании чуда. И вдруг неожиданно в этой смущённой тишине Оскар возьми, да и ляпни:

– Прикольно бы вышло, если бы претендент на Трон Леса сейчас сгорел бы заживо, – и засмеялся.

Это явно не понравилось Гармену, да и другие сифы недовольно оглядывались на него с лицами, на которых было написано: «Совсем псих».

Но больше всех, конечно же, взбесился тот чудной паренёк в красном плаще, который считал себя истинным правителем Леса. Почти что брызжа слюной и топая ногами, он закричал, ударив в грудь кулаком:

– Я тут принц! Я и никто другой! Гармен лишь мой советник. В любой момент я могу кинуть его в темницу.

– Какого чёрта ты тут забыл, Макгайр? – взревел Гармен. – Будь ты хоть сыном графа, да хоть самим графом Дракулой, ты никогда не будешь таким же, как мы. Вампир, так болезненно реагирующий на Луну – не вампир. А тот, кто не испытывает соблазна при виде человеческой крови и вовсе не может служить на благо нашего общества.

Оскар решил, что вот сейчас самое время высказать всё то, что он о них о всех думает.

– Бла-бла-бла, – Макгайр высунул язык. – Я слышу это уже на протяжении ста двадцати лет, если не больше. Я не прочь уйти. Я сыт вышей сектой по горло. – С этими словами он спрыгнул с возвышения и молниеносно скрылся в чаще.

Он не стал дожидаться окончания ритуала, а просто, выбросив чёрный плащ в ближайшую урну, отправился бродить по городу в раздумьях. В конечном итоге он всё же вернулся в лес.

Юля, однако решила досмотреть всё до конца. Во время самого ритуала, даже когда Лулу окунули с головой в озеро, ничего не произошло. Никакого намёка на то, что она колдунья или же ундина, или вообще кто угодно, кроме человека. Однако, Великий Скоганде сказал, что её сила обязательно придёт, только позже. А ему, наверное, виднее.

Новость от Великого Скоганде, что её сестра – всё-таки волшебница, очень сильно огорчила Юлю. Её настроение пришло в такой упадок, что ей непременно нужна была поддержка. Тогда она подумала про Оскара и вспомнила, что он ушёл. Надо же найти его, пока он не ушёл далеко. Юля ринулась в чащу. Не бывай она здесь так часто, она непременно бы заплутала. Хотя некоторым и доскональное знание местности не помогает выбраться из трущоб.

Она нашла Оскара прямо совсем неподалёку от поселения сифов и даже удивилась этому. Он сидел на каком-то бревне. Девочка подошла сзади и легко погладила по плечу. Он взял её за руку. И именно в этот момент облака рассеялись, обнажив белый кругляш спутника нашей зелёной планеты.

Зрачки вампира сузились, а сознание помутнело. Всё, что он чувствовал, – это пульсацию на руке Юли. Он впился в кожу ногтями и медленно поднёс предплечье к лицу. Понюхал человечью плоть. Юля никак не отреагировала. Он вонзил в неё клыки и стал с наслаждением пить кровь.

Девочка не кричала. Она ведь думала, что вот, сейчас сбудется её заветная мечта – стать вампиром. Лишь изредка она стонала:

– Бо-ольно.

Постепенно и эти стоны стали слабеть. Она была почти на грани потерять сознание. Но из поселения к ним кто-то стремительно бежал. Этот кто-то был невысокого роста и путался в полах плаща, словно ребёнок. Но ребёнком он не был. Однако Оскар никак не мог припомнил этого сифа. Может, потому что в глазах всё плыло. В руках у сифа был ритуальный кубок и бутылка вина. Этот карлик с силой сбил Макгайра с ног, заставив его отпрянуть от Юли. Девушка упала на колени в траву.

– Девочка, девочка, будь в сознании, пожалуйста. Потерпи, потерпи!

Он зубами откупорил бутылку вина и налил в бокал. Затем поднёс раненое предплечье Юли к нему, чтобы кровь свободно стекала в бокал, смешиваясь с вином. При этом сам карлик старался максимально отвернуть голову в сторону и задержать дыхание, чтобы самому не поддаться соблазну испить свежей детской кровушки. Когда Юля была уже почти без сознания, он вытащил из голенища огромного для него сапога кинжал и безжалостно порезал себе ладонь. Затем сжал её, сцедив пару капель в бокал. Рана на ладони вампира моментально затянулась. Кубок засветился.

– Ego adducam hoc donum noctis. Ego vicissim tua, servus et ligare nos cum sanguine. Ut ego eam patronus. Potest et illa esse servus, – монотонным голосом произнёс карлик, возведя глаза к небу.

В этот момент Оскара стошнило, а Юля окончательно потеряла связь с внешним миром, провалившись в темноту. Внутри себя Оскар надеялся, что карлик успел обратить её. Но в то же время новичок-вампир – это всегда большие хлопоты. А ещё, возможно, Юлю он больше никогда не увидит. Не простит она его за подобное поведение.

Карлик положил девушку на траву, повернув голову вбок, чтобы язык не запал в горло, и она могла дышать свободно. Затем он обратил своё внимание на Оскара. Лицо его перекосило от гнева.

– Ты, урод! Ты понимаешь, что натворил?! Ты чуть не угробил племянницу нашего предводителя. Убирайся прочь, жалкое подобие вампира. Такие, как ты, недостойны служить во благо нашего общества. Уходи сейчас же! И только попробуй объявиться вновь – тебе не жить.

Глава XIV

июль 2014 года, Андеадлинг

Оскар подкинул ещё одну головешку в костёр. Огонь заплясал новыми язычками, радуясь такой закуске. Летние ночи в этом году выдались прямо скажем, не самые тёплые. Оскару-то было всё равно на это – костёр он разжигал из-за Лулианны, собеседника, который готов был слушать его историю часами. Девочка зябко поёжилась, поплотнее укутываясь в синюю толстовку и протянула руки к костру.

– Твоя сестра была последней, кого я укусил, – закончил свой рассказ Оскар. – И единственная, за кого я не испытывал угрызение совести впоследствии. Вероятнее всего потому, что она сама хотела этого. И выжила, пусть и сменив свой облик.

– Она же не осталась в деревне сифов, верно? Иначе бы я встретила ещё не раз, и дядя бы упоминал о ней.

Оскар отрицательно покачал головой.

– После обращения, как это бывает со многими новичками, она почувствовала небывалую мощь. Вместе с этим, как ей показалось, она приобрела и авторитет. Что, конечно же, являлось ошибочным суждением. Вот только она, что называется, съехала с катушек и сбежала из деревни. С тех пор её никто никогда не видел и ничего о ней не слышал. Вполне вероятно, что она уже мертва.

– Если она мертва, это легко узнать. Если все смертные проходят через Степана.