Воины Игры 4. Сын Императрицы

– Я понял тебя, дорогая. Но это не химическая война.

– А что?

– Генетическая. Моноатомное золото восстанавливает структуру повреждённых клеток ДНК. Мы на пороге генетической войны. Это намного серьёзней химической. Мы безоружны против такого вида агрессии. Да и капсулы не во всех случаях способны спасти жизнь раненным.

– Мать Фердмах! – Сиффира в бешенстве сжала кулаки.

– Что происходит? – Садтхи тревожно оглянулся на волчицу.

– Соприаны и есть дыхание Жизни. Они объявили войну Войору, чтобы обменятся. Они гибнут от наших рук, получая долгожданное освобождение территорий на Сопре, а взамен дают нам своё дыхание Жизни. Дыхание Жизни не выбирает, какие клетки живого организма хорошие, а какие плохие. Соприаны воздействуют на все клетки подряд, ускоряя их рост и размножение, изменяя ДНК живых существ, вызывая сложные, многоступенчатые мутации. В итоге мы будем иметь стремительный рост числа заболеваний, связанных с бесконтрольным ростом и размножением клеток: быстрым старением, выкидышами у беременных, слепотой, возникновением раковых опухолей, разрывами кровеносных сосудов и мышц, переломом костей, спонтанными травмами, резким сгущением крови и многое другое. Мохваны несколько миллионов лет назад уже сталкивались с подобным прецедентом. Но никто из учёных не смог идентифицировать заболевание, которое назвали прозоном. Во Вселенной по статистике мохванской истории было зафиксировано всего две глобальные пандемии прозона. Одна из них стёрла с лица Вселенной цивилизацию греххеров, жившую на сопредельной территории с Сопром двадцать миллионов лет назад. И десять миллионов лет назад полностью вымерли рилеры – жители Амподри, вашего самого большого спутника, который раскололся от удара астероида до возникновения цивилизации войори. Кстати, миттеры чем-то напоминают рилеров Амподри. Отличие лишь в том, что змеи Войора жидкометаллические, а рилеры – ядерно-осколочные.

Сиффира задумчиво присела на край ступени. Пока они беседовали, псы начали просыпаться и молча надевать портупею, похрустывая под высоким потолком гигантскими крыльями. В серой массе крылатых бойцов горели розовые кварцевые глаза, и время от времени вспыхивали лёгкие язычки фиолетового пламени, пробивающегося сквозь кожу псов, напоминающую пляжные окатыши. Своим пламенем они очищали тела от осевшей за две сотни лет пыли.

В эфире снова пробился Маджрай:

– Сиффира, я начал тотальную проверку состояния здоровья всех бойцов. Прозону подвержены все войори, угзи, мохваны и гирды. Урханы при атаке прозона погибнут в доли секунд – у них ДНК-цепочки самые хрупкие.

– Значит, и ты догадался, что это прозон?

– Ещё бы, – Маджрай усмехнулся. – Я сопоставил некоторые факты. Боги Земли спасались моноатомным золотом во время нашествия соприан задолго до правления династии Хуфа в Египте. Им приходилось в одно мгновение покидать свои города, чтобы избежать столкновения с массой Жизни соприан. В данный момент атака соприан Земле не угрожает, так как Земля слишком далеко ушла по эклиптике Вселенной от мира соприан. Но если мы проиграем, Земля будет следующей. Там такое множество видов флоры и фауны возникло, после их последней атаки, что землянам не хватит сотни веков, чтобы все их изучить. Там ещё и остались носители спор Жизни. Десять миллионов лет назад они атаковали не только Амподри. Нападению прозона подверглись тысячи миров. Каждые десять миллионов лет начинается цикл перенаселения соприан. Они атакуют ближайшие миры с целью уменьшить свою численность, завоевать по возможности новые территории, а в случае неудачи оставить о себе память в виде новых видов флоры и фауны, возникшей на платформе белковой атаки. Соприаны являются по мифам и легендам Земли богом плодородия. Египтяне Земли звали их одним именем – Пта. При слишком массивной атаке, прозон сметёт всё живое, чтобы на его основе поднять новые виды объектов, не имеющих никаких гарантированных прогнозов. Так, Амподри после гибели аборигенов буквально кишел многокилометровыми пластами активной, хищной плесени. Слабый аналог этой плесени есть на Земле – это миксомицет жёлтого слизевика. Возможно, он тоже является следствием поражения Земли прозоном. Уж больно схожи его характеристики с порами прозона.

А мир греххеров залило белковыми океанами, насыщенными анаэробными микроорганизмами. В данный момент планета греххеров представляет собой жидкую пустыню с время от времени встречающимися симбионтами, которые эволюционируют.

– Понятно, – протянула Сиффира, включила разговор с мужем на громкую связь, чтобы король мог их слышать, – А каковы прогнозы заражения псов богов?

– Они не подвержены прозону, так же как скиры и нироскиры. До тех пор, пока споры дыхания Жизни не адаптируются к среде Войора. Есть вероятность, что споры дыхания Жизни, найдя в телах скиров или псов микротрещины, заселят туда некие организмы, которые могут медленно разрушать каменных созданий, а также делать их переносчиками заразы.

– И что же будет дальше? – сдержанно полюбопытствовала Сиффира, чувствуя, как по спине пробежала ледяная волна ужаса.

– Скиры и псы, получив большую дозу прозона, в итоге не одолеют атаку, и также, начнут погибать. Прозон разрушит их.

– Какова предположительная стратегия? – Садтхи придвинулся ближе, чтобы Маджрай слышал его.

– Убивать соприан до того, как они снимут с лица адаптивные маски. Один выдох соприана заразит сразу несколько сотен квадратных метров. Надо учитывать и направление ветра. Их корабли нужно планомерно выслеживать. Нападать придётся нам первыми с подветренной стороны. Мои учёные сейчас изготавливают в срочном порядке защитные скафандры, но они будут не очень прочными, нам не хватает ресурсов. Мы нашли склад с костюмами химической защиты в заброшенных кораблях фортегсий. Детали с них запустили в производство. Но и этого нам не хватит на всех. Также сейчас проводится изучение розы ветров, чтобы вовремя скоординировать контратаки и эвакуации. Создаются переносные карантинные блоки для обследования на предмет заражения прозоном и обязательной дезинфекции после каждого боя. Передано предупреждение и алгоритмы профилактики заражения на все материки и острова. Все производства Рулы уже в процессе реструктуризации. Но хуннубийские караваны не будут успевать поставлять защитные костюмы и лекарства. Рулайские старцы готовят сейчас рецепты для передачи всем материкам. По ним нам всем предстоит производить лекарства самостоятельно. На Хуннубе, на Сячшизе и в нашей столице в данный момент возводятся фармакологические пункты сбора и переработки лекарственного сырья.

– Отлично. Люблю тебя, Маджрай.

Сиффира отключила связь.

Садтхи внезапно засмеялся, хлопнув себя по коленям.

– И? – мохванка удивлённо подняла брови.

– Почему бы нам не помочь соприанам, сбросив на их города несколько десятков бомб? Разрушить их стратегические объекты – космические станции, ангары, заводы, производящие корабли. Они вручили нам право убивать их. Почему бы не воспользоваться этим правом в полной мере?

Из горла волчицы вырвался сердитый рык. Мохванка плотоядно облизнулась, борясь с наследственной жаждой войны. Великий соблазн.

– Если ты сейчас преступишь закон дипломатии, Садтхи, нас, мохванов тебе уже не остановить. Получив твоё разрешение напасть на Сопр, я включу в Центральном Процессоре базовые команды. Мохваны снова станут убийцами. Подумай об этом, король. Своим необдуманным решением ты подвергнешь серьёзной опасности и свой народ. В книге Вардара и Огли специально для таких, как ты, есть напутственные слова, напоминающие о кровожадности мохванов. Не играй с огнём. Более того, ты слышал, что сказали соприаны. При контратаке, они сотрут нас в порошок. Просто поверь мне, у них есть средства для нашего мгновенного уничтожения. Их технический уровень гораздо выше древних жуков-предтеч, иначе они не покупали бы технологии у Отцов пта. Верно ведь?

– Несомненно, – невольно согласился Садтхи. – Почему они тогда не используют свои сверхвозможности?

– Потому что они знают, к чему приведёт потеря их тайных знаний, попади они в руки, к примеру, мохванов или сгинувших жуков. Это единственная цивилизация, которой можно доверять хранение самых страшных тайн, самого опасного оружия, самых убийственных технологий. Они никогда не используют их в войнах, чтобы о них никто и никогда не узнал. Они собиратели. Если они находят учёного, создавшего смертельное, опережающее своё время оружие, яд или вирус, то они забирают его и его изобретение. Или убивают, присылая наёмника, шагающего через ребра Мироздания.

– Как Огли?

– Да.

Сиффира резко поднялась и направилась к выходу, продирая острыми когтями борозды на каменных стенах хранилища. Ей нужна охота. Прямо сейчас. Молодой король затронул больную тему. Как далеко пасутся шише?

Садтхи проводил взглядом волчицу. Нужно дождаться пробуждения всех псов и вести их в Милдеросс. Псы богов тоже подключены к сенситивной сети мохванов с помощью браслетов мечей-хамелеонов.

Радость переполняла их жидкие сердца. Панорама открытого пространства, усеянного мёртвыми телами красноволосых войорских горцев, вселяла надежду на скорейшее решение проблемы переселения. Каждое тело покорённого войори стало питательной средой для новой жизни. Она бурлила и кипела, вырываясь наружу с хлюпаньем, разбрызгивая вокруг семена дыхания Жизни. И всё, чего касалась эта живая масса, тут же начинало прорастать бесформенными наростами, листьями, ветками, лапами, глазами, шерстью, крыльями.

Скоро масса под давлением среды Войора создаст себе тела растений и животных, пригодных к жизни на этой планете. Так было на всех завоёванных планетах. Кроме, кажется, Греххера. Там не удалось создать достойные виды флоры и фауны. Но это мелочи. Здесь же не важно, что вырастет. Главное – это Жизнь.

– Мы идём дальше. Мы даровали им свою смерть. Пусть примут Жизнь. – Соприаны переглянулись и, едва передвигая старческие ложноноги, направились на север, время от времени снимая адаптивные маски и выдыхая своё опасное дыхание на растения, камни и просто в ветер, наслаждаясь расползающимся за ними шлейфом бесформенных и быстро растущих фантасмагорических фигур. Они ощущали счастье от выполненного долга. Их мир будет ими гордиться. Их имена впишут в камни славы. Они несут Жизнь на полупустой Войор. Они не пожалели своего драгоценного дыхания для нищих движением войори.

– Мы нашли Сердце Войора.

– О, прекрасно.

– Оно мертво.

– О, прекрасно. Мы вдохнем в него Жизнь!

– Мы вдохнем в него Жизнь!

Соприаны окружили хрустальную гору. Сквозь её чистые прозрачные стены просвечивалось ложе синего цветка Сердца. Соприан не волновало, что они стоят на пороге параллельного пространства. Один шаг, и они замерли над давно остывшей и погасшей глубиной Сердца с умиленными улыбками. Их искусственные руки, пристёгнутые к влажным и скользким телам, потянулись к маскам. Глаза сверкали счастьем и безграничной радостью, а тела заволновались звездчатыми мурашками удовольствия.

Сиффира приготовилась к прыжку. Шише отвернулся, разглядывая отвлекающего его гирда с противоположной стороны. Ещё мгновение и волчица бесшумно прыгнула вперёд, вцепилась острыми когтями в шею зверя. Её клыки с наслаждением пробили мягкую кожу. По губам и шее потекла тёплая кровь. Шише рванулся в сторону, но тут же рухнул, прижатый лапой оголодавшего гирда. Сиффира быстро насытилась и отошла в сторону, давая возможность гирду доесть добычу. Некоторое время волчица смаковала вкус крови. Внезапно её глаза остановились на стволе урханцириуса. Урханцириусы не двигались с тех пор, как застыло Сердце планеты, и лишь изредка прибивали неосторожного свифта корнями. Дерево вздрогнуло. Под его полупрозрачной корой шевельнулись светящиеся синие огоньки.

– Теха, ко мне! – Сиффира начала отступать, призывая гирда и настороженно наблюдая за хищным деревом.

Внезапно корни дерева взмыли вверх и с оглушительным свистом врезались в спину гирда, разрубив его тело пополам. Сиффира едва успела увернуться от мощных ударов со всех сторон и бросилась прочь из леса. Прыгнув одним рывком на пески пустыни, волчица быстро поползла дальше, оглядываясь на взрывающийся песок за её спиной. Миновав границы леса, мохванка осталась неподвижно лежать, чтобы отдышаться; смотрела в изумлении на взбесившиеся деревья. Неожиданно прямо на неё выскочило стадо свифтов и шише. Звери, оглашая пустыню испуганными криками и рёвом, выбрасывались в пески, как только что сделала волчица. Лес наполнился оглушительными свистом, ударами и предсмертными криками животных.

Закрыв голову руками, волчица включила связь с мужем, передавая всю информацию.

– Маджрай, ты видишь это?

– Да. Скоро буду. Две минуты. Выдержишь? Отойди подальше от леса. На сканерах видны тысячи животных, движущихся в твою сторону. Ты находишься у границы леса, это опасно. Испуганные звери могут покалечить тебя. Кстати, пробудившиеся урханцириусы, поедая животных в очень скором будущем начнут плодоносить. Я приведу воинов, возможно, удастся вернуть для войори необходимую численность урханов и восстановить контакт, потерянный за две сотни лет назад.

– Маджрай, я не могу подняться. Они сметут меня. Ты хоть понимаешь, что это значит?! – волчица едва увернулась от когтистой лапы свифта.

– Не совсем.

– Сердце Войора ожило! Я чувствую его биение! Только бьётся нездорово, как у бегущего человека. Биение ускоряется, дробится и частит!

– Я тоже теперь чувствую. Сейчас передам данные в лабораторию. Учёные проведут мониторинг биения и определят состояние. Я уже рядом. Тринадцать секунд. Ты не покинула опасную зону. Пригни и закрой голову и спину щитом. Пять секунд.

Сиффира вжалась в песок и, чуть приподняв голову, увидела прыгающие песчинки. Дробь Сердца и топот бегущих зверей разносился низкочастотными волнами, вызывая неконтролируемые приступы ужаса и паники. Ближайшие урханцириусы поднялись, вырванные с корнем в воздух – это испуганные свифты в панике сносили молодую поросль, затаптывали своих более слабых сородичей и неслись сплошной стеной на волчицу. В следующее мгновение некая сила вырвала мохванку из песка и подняла над проносящимся обезумевшим стадом. Императрица не могла оторвать расширенных глаз от сплошной, ревущей серой массы под собой. Никакой щит не защитил бы её от травм.

Маджрай крепко прижал к себе жену и развернул гравимодуль.

– Успел, – в его голосе Сиффира услышала облегчение, нежность и радость. Сиффира, скрывая счастливую улыбку, прижалась к широкой груди мужа. Она больше не одна.

3. Иззоди, боясь пошевелиться, стоял и смотрел вверх. Ветви ллояра двигались слишком активно, не позволяя главному жрецу пройти по тропе к храму. Роща исполинских ллояров, выросшая на храмовой территории, ранее не мешала людям и каменным скирам передвигаться по тропам. Рассматривая лохматые чёрные ветви, жрец разглядел небольшие образования на концах. В летописях сказано, что во времена Огли ллояры роняли с ветвей каменные, эллипсоидной формы зёрна, пробивая песок и оставляя глубокие кратеры. Несколько таких зерен до сих пор хранятся в библиотеке. Многие исследователи пытались разгадать загадку ллоярских семян. Они не прорастают и не раскалываются. Деревья плодятся корневой системой. Возможно, жрецы что-то недоглядели. Зачем этим исполинам семена?

Заметив возникший просвет, жрец кинулся к храму, уворачиваясь от мечущихся ветвей. Он бегом спустился в подземелье и направился в библиотеку, хранящую зёрна ллояров. Очень тяжёлое зерно нироскир, привыкший передвигать огромные камни с трудом сдвинул с места, чтобы подогнать его к аппаратуре. Мохванские программы тестирования, недавно обновлённые Сиффирой и Маджраем, сейчас придутся очень кстати.

Иззоди положил на поверхность зерна считывающий щуп и включил компьютер. Голограммные экраны загорелись. Жрец сел в кресло, наблюдая за процессом инициации сканеров. Первые данные озадачили жреца: кажущийся весьма прочным, эллипсоид ллояра оказался заполнен газом под колоссальным давлением. Именно сочетание этого плотного газа и внутренней оболочки зерна делало его столь тяжёлым. Для того чтобы изучить состав газа нужно вскрыть зерно. Как это сделать? Иззоди задал директиву на поиск безопасного способа вскрытия зерна. Реанимационная капсула может сдержать взрыв, последующий за вскрытием. Итак, облучение гамма-лучами откроет зерно. Отлично.

Жрец вызвал команду мохванских учёных и с их помощью перенёс зерно в реанимационную капсулу. Пока он обкладывал тяжёлый эллипсоид щупами, датчиками и химическими сверхскоростными адсорбентами, чтобы снизить давление на внутренние стенки капсулы при вскрытии, в лабораторию вошла Леффия и остановилась позади, с любопытством наблюдая работу учёных.

Иззоди закрыл купол капсулы, выпроводил свою команду из лаборатории и включил все адсорбенты и анализаторы. Операция продлится по расчётам программы всего две секунды. Взрыв, погашенный адсорбентами, заполнит все ёмкости считывающих щупов. Далее сработает аннигиляция газа, и капсула будет полностью очищена от следов зерна.

Жрец ещё раз проверил готовность компьютеров, не замечая стоящую за его спиной королеву. Леффия в момент включения гамма-излучателя склонилась над капсулой, разглядывая сквозь купол процесс вскрытия зерна. Мощнейший взрыв сотряс здание храма, вспугнув стаи птиц, поселившихся на его шпилях. Реанимационная капсула, заполненная адсорбентами, не выдержала давления. Её купол разлетелся острыми осколками во все стороны, выбивая глубокие трещины и рваные борозды на каменных стенах зала. Остаточный газ зерна мгновенно заполнил помещение. Продолжающий работать излучатель спустя несколько секунд надрывно вскипел и взорвался, мгновенно покрывшись плёнкой окислов. По стенам густо потекли вязкие жидкометаллические капли, просачиваясь в каждую щель и растворяя камни и металлы.

Иззоди вскрикнул от боли, ощутив, как несколько ядовитых каплей попали на кожу ног. Подняв голову, жрец увидел край каласириса и рассыпанные бусины ускха. Кто здесь был кроме него?! Жрец с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как его кремниевые ноги хрустят под воздействием испаряющихся окислов газа. Кожа на конечностях с хрустом отваливалась тонкими пластами, обнажая розоватую плоть, ставшую мягкой и болезненной. Не обращая внимания на нестерпимую боль от ядовитого газа, разъедающего его тело, жрец обогнул разрушенную капсулу и испуганно застыл над окровавленным телом королевы Леффии. Нет времени предаваться эмоциям! Иззоди подхватил тело женщины, сочащееся каплями жидкого металла и льющейся кровью из глубоких ран, быстро положил в соседнюю, чудом уцелевшую капсулу. Захлопнул купол и включил все программы реанимации, поддержания жизни и лечения. Жрец попытался покинуть ставшую опасной лабораторию, включая на ходу автономные адсорбенты, систему очистки воздуха и сирену химического заражения. Но дойдя до полотна весей замертво рухнул. Спустя несколько минут в лабораторию ворвались мохванские учёные в костюмах защиты. Исследовав последствия взрыва, мохваны вынесли в соседнюю лабораторию капсулу с Леффией и тело погибшего нироскира. В лаборатории остался Маджрай. Его руки тряслись, когда он последовательно запускал все дополнительные системы очистки. Костюм химической защиты расползался на глазах от воздействия газа. Волк схватил информноситель, на который записывался весь процесс вскрытия зерна ллояра и, сбрасывая на ходу костюм, пропитавшийся ядовитыми жидкометаллическими испарениями, выскочил в коридоры и включил консервацию зала, в котором произошла трагедия.

– Тело жреца представляет опасность. Оно источает высокую концентрацию токсичных испарений, – один из учёных быстро опустил тело нироскира в пустую капсулу и захлопнул купол.

– Ограничьте доступ в этот зал, – Маджрай с тревогой склонился над датчиками капсулы, в которой лежала королева. – Обеспечьте карантин первой степени, пока я не выясню, с чем мы столкнулись. Все костюмы в переработку. Всем мохванам, участвующим в эвакуации королевы пройти обследование. И до выяснения всех обстоятельств, никто не покинет лабораторию. Доложить о результатах обследования.

Маджрай упал в кресло и подключился к системе анализаторов. К счастью, его тело не пострадало и не представляет угрозы для окружающих. Следя за бегущими строками докладов, Император связался с Сиффирой и дрожащим голосом доложил о трагедии.

– Королева Леффия беременна. Объявлен трёхступенчатый карантин, – закончил он и, не дождавшись ответа, отключил связь и обхватил голову руками. Он с ужасом думал о том, что сияние неона влюблённого короля погаснет, если королева погибнет. Следом погибнет Садтхи, оставив Войор без наследников. Род Милдерро прервётся. Императорскую чету могут подвергнуть обвинениям в умышленном убийстве короля и его беременной жены в целях захватить власть исключительно для мохванской расы. И всё лишь потому, что он, Император оказался рядом во время взрыва зерна. Кроме мохванов не осталось свидетелей другой расы – нироскир Иззоди погиб. Только его словам народ Войора мог верить. Они верят своим кремниевым людям, не способным лгать.

Сиффира после инцидента в лесу, большую часть времени проводила в институтах, работая вместе с бригадами своих учёных над восстановлением генетической памяти войори и угзи. Доклад мужа застал её на тренировках. Волчица тревожно оглянулась на Садтхи, который учился наравне с другими войори обращаться с модернизированным наездничьим мечом. Садтхи перехватил меч в середине лезвия, не прекращая кругового движения, и в повороте снёс утяжеленным “яблоком” голову чучела. Плетение двух лезвий меча держалось на прутообразной основе, позволяя воину с хорошей реакцией перехватывать меч в разных частях клинка и использовать его как булаву или узкий щит с режущей кромкой. Также, плетение позволяло ловко обезоруживать противников – вражеский клинок, попав в промежуток межу основой и лезвиями можно было провернуть и вырвать.

– Отбой! Оружие в стойки! Следующее занятие завтра проведёт для вас капитан Окихлах. – Сиффира провожала взглядом молодых бойцов, которые в считанные секунды, уложив силовые щиты на пол, воткнули в их специальные углубления мечи и стали покидать зал тренировок, устало вытирая лица шарфами со знаками кланов угзи. Мимо двинулся Садтхи, но волчица ухватила его за руку.

– Ты останься. У меня очень плохие новости. Леффия получила смертельное ранение. Маджрай делает всё возможное, чтобы сохранить ей жизнь.

– А ребёнок?

– Жду известий.

Лицо короля побелело. Он протянул руку и медленно снял с запястья мохванки браслет связи и надел его, чтобы выяснить все подробности у Маджрая лично. Глядя на его побелевшее лицо с напряжённо поджатыми губами, Сиффира отдала по сенситивной связи команду мохванам пригнать гирдов и урхана для короля. Она понимала, что Садтхи захочет быть рядом с любимой, не смотря на запрет и карантин. Им предстоял долгий путь через две пустыни и горный перевал Желтого Змея.

– Я вызвала гирдов, для тебя урхана и эскорт.

– Я знал, что ты так поступишь, – Садтхи старался держаться, но дрожь в голосе выдавала его страх за жизнь жены.

Сиффира направилась к выходу следом за королём, вслушиваясь в эфир мохванской связи: волки уже ждали её и короля с гирдами и запасами продовольствия.

Зелёная пустыня встретила их сильными ветрами и падающими с неба комками икры кримов, пачкающих плащи всадников. Мохваны слизывали икру, закрывая лица шарфами, чтобы не наглотаться песка. Волки ещё не знали о горе, постигшем королевскую семью. Порывы ветра принесли грозовые облака, и ливень застал путников посреди пустыни. Большинство мохванов и Садтхи спрятались от дождя под крыльями урхана. Продолжать путь под ледяным ливнем и градом не представлялось возможным. Гирды заснули, закрыв широкими хвостами спины и головы. Вокруг били молнии, взрывая потемневший песок. Разряды безостановочно и ослепительно окрашивали пустыню в пунцовые цвета.

Сиффира положила ладонь на лоб спящего на её коленях Садтхи. Его сияние неона пульсировало, постепенно угасая. Молодой войори постоянно вздрагивал во сне. Прикасаясь к тёплой коже и светлым волосам молодого короля, волчица с тоской вспоминала Огли и Датмиха. Она скучала по Огли. Остаться без вожака и стать самой вожаком – не этого хотела Сиффира, преданная до последней капли крови только Огли. Мохванка осторожно выглянула из-под крыла урхана. Дождь только усиливался, закрывая сплошным потоком воды обзор. Их прибытие в пустыню Альс-Сиор к храмам отсрочивается на неопределённое время.

Волчица аккуратно высвободилась и опустила голову Садтхи на свёрнутый плащ. Выйдя из-под крыла под холодный дождь, мохванка подняла голову и тоскливо завыла, захлёбываясь ветром и водой. Она не чувствовала холод. Если бы кто-нибудь ей сказал, что у неё есть душа, она поверила. В груди всё сжималось от боли и разочарования. Огли оставила её спать на сотни лет, вынудив адаптироваться к новым и не привычным для неё условиям после пробуждения. И не рождённое дитя короля в смертельной опасности. Из горла снова вырвался хриплый вой и слёзы смешались с дождём.