По губам выздоровевшей Сесиль скользнула неприятная усмешка.
– Вы не можете обвинять нас, благородных лир, в бесчестном поступке! – заявила она. – Это оскорбительно!
– Это наверняка кто-то из слуг, – предположила личико-сердечком.
Остальные девушки согласно закивали.
– В отличие от вас, слуги дорожат своим местом, – фыркнула я. – Буду ждать результатов расследования в библиотеке.
Мы с графом Ромео плодотворно поработали над эскизами, и даже успели перекусить, когда офицер охраны доложил об отсутствии результатов обыска. Разумеется, колье не нашлось. Я его хорошо спрятала. Естественно, фрейлины в слезах, дворец полон слухов. Служанки будут уволены незамедлительно.
– Нет-нет, служанок оставьте в покое! Выгнать надо фрейлин!
– Родственники фрейлин возмущены и собираются жаловаться королю.
– А я уже пожаловалась королю. Зачем мне рядом эти интриганки, распутницы, болтушки и предательницы? У меня будет одна компаньонка, серьезная взрослая дама, и этого достаточно. А на приемы будем формировать эскорт из красивых девушек, они еще передерутся за шанс стать поближе к трону. Ни к чему платить постоянное жалованье бездельницам, если можно обойтись разовой выплатой по мере надобности, будем экономить казенные средства.
Мне показалось или офицер икнул?
Вечером меня ждало свидание с шестым женихом, неприступным лэрдом Денвером. Адемаром Андрэ и еще как-то. Он держался вежливо, но холодно. Человеческие эмоции я видела у него в момент нашей встречи на тренировочной площадке. Сейчас он замкнулся, говорил ни о чем, глупости и пустяки, природа-погода, стишки-прибаутки. Если это политика «не буду обращать на тебя внимание, чтоб ты его на меня обратила», то это зря, детский сад какой-то. А если он счел меня… гм-гм… распущенной и вульгарной… то, боюсь, второй раз мне о себе первое впечатление не создать. Говорить о ерунде надоело, корчить недалекую красотку опротивело.
Вот только как быть с заданием лекаря? Лэрда ведь в кусты не затащишь. Оглушить, привязать и изнасиловать – одна не справлюсь, а преданных людей у меня нет, начальнику стражи не предложишь такое, не поймет ведь. Кларенса я люблю, но доверять бы на сто процентов не стала – мальчик еще, его можно обмануть, припугнуть, пригрозить. И вот как мне теперь быть?
– О чем вы вздыхаете, Ваше высочество? – вяло спросил жених безо всякого интереса, ведя меня под ручку вокруг фонтана.
– Скажите, вы правда хотите на мне жениться? – я пошла ва-банк.
– Конечно. Отчего такой вопрос? – само спокойствие, бездна презрения.
– Мне кажется, я вам совсем не нравлюсь, – ой, какая пошлость, еще ресничками хлоп-хлоп и головку так кокетливо на бок, тьфу! Сама себе противна с этими дешевыми приемами. Губки еще не забыть выпятить обиженно.
– Ну, что вы, Ваше высочество, я просто храню свои чувства глубоко в сердце и окрою их вам после свадьбы.
Мне показалось в его голосе сквозит неприкрытая издевка. Ладно, я же девочка глупенькая, обязана принимать на веру, что говорят и улыбаться.
Боюсь, до свадьбы такими темпами дело не дойдет. На кой черт мне твои чувства, мне генетический материал от тебя нужен! Не могу же я просить лекаря о новой порции лекарства без выполнения его поручения?
– Вам нравится кто-то из моих бывших фрейлин? – не унимается настырная блондинка в моем лице. – Говорят, вы были неравнодушны к крошке Луизе дель Амарон? Она очень мила, у нее такие мягкие бархатные глаза, кажется, она тебя ими гладит, когда смотрит.
– Это было давно, – спокойно ответил лэрд. – Она сестра моего друга, мы знакомы с детства.
Ну да, потом опала – друзей не стало. А сейчас и невесты не будет, разозлил ты меня, строишь тут неприступного небожителя. Мы, принцессы, девушки простые, нам бы стишки да комплименты послушать. И поцелуем одарить поклонника можно. А на кой черт они нужны, если их клещами надо вытягивать?
– Если вам не нужен этот отбор, то зачем вы зря тратите время?
– Мне очень нужен отбор, и я надеюсь, что ваш выбор будет беспристрастным, – сухо ответил лэрд.
Да это просто деревяшка какая-то! И чем ты меня можешь привлечь, если уж судить беспристрастно, как ты говоришь? Выбрала, называется, кого «жальче» по привычке русской женщины к самопожертвованию. Вот не буду создавать себе проблемы, не буду! Ты мне уже и внешне не так нравишься, как раньше! Ромео в три раза красивее! Нет, в пять раз! А Деровер – богаче! А Виленн – знатнее! А с маркизом – весело! И на что ты надеешься, если вот ни капельку не хочешь быть мне приятным? Думаешь, дурочке хватит одной вежливости, чтоб быть счастливой? Или «меня все обидели, и я на всех обижусь», пляшите все вокруг меня? Так симпатии не завоевывают, дорогой мой женишок! Бесишь! Не хочу на пустые разговоры время тратить!
– Простите, я вспомнила одно неотложное государственное дело, – я резко развернулась и пошла назад. В гробу я видела в белых тапках такое свидание! Лучше бы историю королевства почитала, право слово, пользы больше! Мне еще Уложение о придворных должностях учить, а то я обер-гофмейстера[3 - Обер-гофмейстер отвечал за внутреннее состояние замка (дворца) и королевские трапезы.] с обер-шталмейстером[4 - Обер-шталмейстер – попечитель королевских конюшен.] путаю.
Оставшееся время я провела у лекаря, жалуясь на невозможность подобраться к этому примороженному гаду. Одну пилюльку мне лекарь выдал из своих запасов, но обещал приготовить новую партию лишь через три дня. Я не сомневалась, что пилюльки свистнула рыжая стерва. Наверное, как доказательство моей гм-гм… легкомысленности, назовем это так. Вывалит их прилюдно в самый неподходящий момент, чтоб меня опозорить. Ничего, больше она в мои покои не войдет.
– А вы знаете, что принц Карим объявил о своем отъезде? – лира Кларисса обожала сплетни и была в курсе всех последних новостей, поэтому я ее и оставила при своей особе.
– И по какой причине, вы знаете? – я вынула сережки из ушей.
– Он говорит, что отбор закончен, пора домой. С женой. То есть с вами, – глаза компаньонки возбуждено блестели. – Требует быстрей свершить обряд.
– С какой же это стати? Я согласия не давала.
– Он вас скомпрометировал, и теперь обязан стать вашим супругом!
– И когда же он успел меня скомпрометировать? – полюбопытствовала я.
Кларисса покраснела:
– Он сказал, что вы… ах, я не могу повторить!
– Ну, не томите!
– Что вы отдались ему!
Ах-ах-ах, вот новость, так новость – девица отдалась красивому мужчине, это ж… просто ни в какие ворота не лезет! Сами бы отдались, только он вас не взял бы.
– Пф-ф, – вслух фыркнула я, негодуя на болтуна. Вот же сволочь! – Какая ложь!
Я прикусила губу. Мужики – трепло. Не рассчитывала, что Карим станет болтать о нашем свидании. Не доказано ведь и за ногу не поймали, спасибо Кларенсу. И принц так хорошо тогда держался при папеньке.
– Да, конечно, – лира Кларисса взялась за щетку для волос. – Его вызвали на дуэль все ваши женихи, сенешалю пришлось вмешаться и провести жеребьевку. Завтра утром у него сразу две дуэли, если останется жив, то еще две послезавтра, и потом еще. Говорят, он прекрасный боец, так интересно было бы посмотреть, – вздохнула она.
– Останутся его жены вдовами, – хмыкнула я. – Лгуны не должны размножаться. А кто дерется первыми?
– Лэрд Денвер и маркиз Кара-Баррас. Так выпало.
– Достойные противники, – одобрила я. – Думаю, принцу укоротят его поганый язык.
Однако, от случайностей никто не застрахован, завтра лэрда могут и убить, план лекаря осуществить придется прямо сегодня! И Карима могут убить, а я до конца месяца рассчитывала еще пару раз с ним встретиться. Любовник он превосходный, жалко, что хвастун и болтун оказался. Ну, у каждого свои недостатки, что ж поделаешь.
Я улеглась в постель и стала ждать, пока стихнут шаги служанок. Полоска света из будуара под дверью моей спальни, наконец, исчезла, воцарилась тишина. Уснула ровно на два часа. Полезная привычка, со школы тренировалась, вставать утром без будильника, во сколько надо, и спать, сколько решила.
В будуаре и гардеробной – тишина и темнота. Полезла в дальний угол. Там у меня была припрятана форма горничной, Кларенс расстарался. Накинула на себя черное платье, фартук, флакон-термостат спрятала в кармане. Заплела тугую косу, нахлобучила чепчик с оборочками. Посмотрелась в зеркало. А мне, между прочим, идет! Экая, право слово, хорошенькая служаночка! Тихонько вышла через дверь гардеробной, за портьерой, в нише через два шага налево располагалась узкая лестница для слуг. Зашла в буфетную на два этажа ниже. Там седой буфетчик дремал над стойкой.
– Лэр Каналис!
Умаялся человек, а ты его тревожишь, два часа ночи! Кларенс сказал, что буфетчик плохо видит, но тщательно это скрывает – боится, что уволят.
– А? Что? – буфетчик вскочил и потер глаза. Всматривается, но вряд ли спросонья сможет потом узнать, служанка и служанка. Их тут с полсотни бегает.
