Дворец отсюда смотрелся изумительно, с розоватыми стенами, синим крышами, башенками и шпилями. В высоких и узких окнах зажигались огни, а на верхушках самых высоких башен еще горели отсветы заката.
– У нас самый красивый замок на свете, – с чувством сказала я. Фрейлины закивали.
– Ах, вон он! – воскликнула я, указывая рукой назад.
Все дружно повернулись, высматривая в сумерках заблудившегося жениха. Думаю, это самый подходящий момент. Полшага влево, подсечка, толчок и Люсиль летит в канал. И пискнуть не успела.
Девушки завизжали, началась суматоха. Люсиль, визжа, молотила руками по воде, но выбраться не могла, соскальзывала с довольно крутого высокого берега. Разумеется, я тоже заламывала руки, стонала, ахала, металась, проделывала еще кучу ненужных, а главное, неэффективных телодвижений. Надеюсь, купание в холодной воде надолго остудит желание за мной шпионить.
Появился Карим в сопровождении двух стражников, один из которых тут же прыгнул в канал и стал подталкивать промокшую фрейлину к берегу, а второй цепко ухватил ее за руки. Общими усилиями фрейлина была спасена. Разумеется, я причитала, что свидание испорчено таким ужасным происшествием, и что я обязана, просто вот умру, если не позабочусь лично о бедняжке, я так о ней переживаю, но… Карим повел себя, как я и ожидала: этот эгоист не намерен был упускать шанс меня охмурить. Заявил, что о девушке есть, кому позаботиться, что свое свидание он не собирается пускать коту под хвост и вообще, время пошло! Конечно, не в таких энергичных выражениях, гораздо более вежливо, но твердо. Так что мне, судорожно всхлипывающей и жалобно смотрящей на фрейлин, пришлось пойти выполнять долг перед страной. И моим разгулявшимся либидо.
И стражникам, и надсмотрщицам теперь было, чем заняться, и я умиротворенно положила пальчики на локоть Карима. Ведь чем отличается подножка от подсечки? Подножка пассивна, вы лишь создаете препятствие на пути движения, противник сам запинается и падает. Поэтому подсечка мне нравится больше, ее еще надо уметь делать! Быстрота и координация, удар ногой по лодыжке, одновременный толчок рукой и противник летит, сам не понимая, отчего. Главное – неожиданность. Это намного лучше ударов в пах или по горлу. Девушка все равно сильно и точно не ударит, да по большей части и не готова бить постороннего человека, она же культурная, воспитанная девушка! Ей даже кричать совестно и неудобно, даже когда ее раздевают незнакомые личности. А уж бегать в женской обуви… Может, поэтому сейчас носят кроссовки даже с нарядными платьями?
Мои раздумья прервал звонкий птичий щебет. Кларенс подавал сигнал. Он давно понял, с кем бегает, но его это кажется, позабавило еще больше, и паж охотно мне помогал.
– Здесь есть удивительное место, «Грот любовников»,– улыбнулась я жениху. – Говорят, там уединилась моя прабабушка с юным и прекрасным кавалером, а прадедушке стало об этом известно. Он появился, но простил бабушку, потому что ее кавалер был поистине прекрасен, и они жили до самой смерти втроем, в любви и согласии.
– Что вы говорите? – принцу Кариму эта история была совершенно безразлична, и я не могла его за это винить, ведь я все это выдумала. Но грот существовал на самом деле и сейчас стараниями Кларенса превратился в уютное местечко, куда мне и следовало завлечь свою добычу.
Вслед за мной жених нырнул под завесу из веток плакучей ивы. В темном проходе Карим немедленно приблизился и прижался к моей спине, положив горячую руку мне на живот.
– Вы слишком торопитесь, друг мой, – лукаво сказала я, мягко убирая его руку.
Мы прошли короткий коридорчик, свернули два раза и оказались в уютной пещерке, озаренной огоньками десятков свечей, расставленных на выступах скальной породы. Огромный диван полукругом занимал практически все пространство, оставив место только для низкого столика, на котором заботливый паж сервировал фрукты и вино.
– Миленько, – оценил Карим старания Кларенса. – И что мы тут будем делать?
– Играть в вашу настольную игру? – радостно предложила я, похлопав ресницами.
Как же приятно дразнить мужчину, точно зная, что произойдет чуть позже. Разумеется, садясь, я «запнулась» и упала в его крепкие руки с легким вскриком. Конечно, он не собирался меня отпускать, несмотря на мое тщательно отыгрываемое смущение и слабые попытки освободиться. Очень слабые, символические. В конце концов, он усадил меня к себе на колени, прижал и потянулся к моим розовым трепещущим губам.
Мягкие сочные губы принца коснулись моих. Я закрыла глаза, вдыхая острый, пряный, невероятно волнующий запах этого мужчины. Его губы прижались плотнее, поцелуй из скромного, ознакомительного превратился в томительно-искушающий. Язык пробежался по нижней и верхней губе, и вопросительно замер у края зубов.
Решив, что я достаточно уже поломалась, я приоткрыла рот, с наслаждением впуская горячий, жадный, дерзкий язык. Целовался Карим упоительно! С каждым поцелуем воздуха становилось все меньше, голова кружилась, сердце выпрыгивало из груди. Руки жениха уже тщательно исследовали мою спину, попу и бедра. Быстрое движение, и я уже на спине, а Карим наклонился надо мной. Ноздри его трепетали, а в глазах отражались огоньки свечей.
– Ой, что вы делаете, – пискнула я. – Вы же не воспользуетесь…
– Делаю то, что вы от меня и ждали, маленькая проказница, – хрипло сказал он, запустив руку мне под юбку и проводя от колена по бедру вверх.
– Знаете, все белье оказалось в стирке, – смущенно объяснила я отсутствие препятствий для его жадных пальцев. Мне даже удалось покраснеть.
– Я дам каждой вашей прачке по алмазу, если они потеряют ваше белье навсегда, – прошептал Карим. Его тело обжигало меня сквозь одежду, она была совершенно лишняя, и я незаметно дернула завязочки корсета, который тут же под напором ладоней жениха пополз вниз вместе с платьем.
Молниеносным движением Карим сорвал с себя халат, рубашку, тяжелый пояс и остался в тонких шароварах. Я робко прижала ладошки к его обнаженной груди, закрывая глаза от восторга. Гладкая, горячая, бронзовая кожа – просто невозможно оторваться! Карим тут же накрыл мою руку своей и потянул вниз, по груди, по животу вниз, давая мне оценить твердость его намерений через тонкую ткань. Да, отступления не будет, только вперед, пленных не брать! Я не сдержала стона. С огромным трудом приходилось себя сдерживать и не засунуть обе руки под пояс шаровар. Все-таки я тут юная принцесса, а не прожженная разведенка, изголодавшаяся по плотским утехам.
Карим же, получив оперативный простор, занялся моей грудью. Он целовал, втягивал в себя сосок левой, в то время как рукой пощипывал и гладил правую. Поцелуи опустились на живот, влажный язык исследовал пупок и двинулся дальше. Платье треснуло, было сдернуто с меня решительной рукой, и я осталась абсолютно готовой к действию. К любым действиям.
– Принцессочка моя, – прошептал Карим, накрывая ладонью холм Венеры.
Я могла только простонать и изогнуться, когда ловкие пальцы скользнули внутрь, щедро рассыпая искры удовольствия. Опытные пальцы кружили вокруг, а язык проник внутрь моих складочек, короткими резкими движениями проникая вглубь, заставляя меня вскрикивать от полноты ощущений. Эта сладостная пытка окончилась ярким сокрушительным разрядом, прошившим меня от макушки до пяток.
– О, Карим, – еле выговорила я, не в силах унять взбесившийся пульс.
– Вы же понимаете, что после этого я не остановлюсь? – выдохнул Карим мне в ухо. Я слышала, как гулко бьется его сердце.
«Только попробуй остановиться», – подумала я, закидывая ему руки на шею. Носом и языком я провела по смуглой коже. Слегка прикусила, лизнула плоский сосок и подула на него. Мужчина хрипло застонал, закрывая глаза. Теперь я жадно исследовала его тело руками, губами и языком, наслаждаясь его терпким, необычным вкусом, гладкостью и упругостью кожи, крепостью его мышц. Когда я нагло залезла к нему в шаровары и погладила напряженный вздрагивающий орган, Карим снова застонал, обхватил мою руку и задвигал, плотно прижимая к своей плоти. Э, нет, голубчик, мы так не договаривались! Хочу ощутить внутри эту восхитительную горячую тяжесть, хочу чувствовать, как ты проникаешь в меня, хочу вскрикивать от твоих неистовых толчков! И ты мне это дашь!
Я резко убрала руки и отстранилась, демонстрируя смущение. Карим тяжело дышал, его взгляд плавал. Я впилась в его губы, обнимая этого шикарного самца.
– Ты сводишь меня с ума, – прохрипел он, наваливаясь на меня. О, да!
– Я буду осторожен, – Карим уперся лбом мне в плечо, его тело вздрагивало. – Я сдержусь… вам до свадьбы нельзя…
«Черта с два ты сдержишься», – подумала я и прикусила его плечо, выгибаясь. С рычанием он обхватил мои бедра руками и одним движением ворвался на всю длину. Я вскрикнула от неожиданности, но Карим, кажется, решил, что действительно имеет дело с девственницей. Его тело прошила судорога, он попытался отстраниться, но я удержала его.
– Не останавливайся, пожалуйста! – взмолилась я.
Сделав несколько осторожных и плавных движений, Карим посмотрел на меня. Я даже не смогла определить, чего в его лице было больше – смущения, что не смог сдержать порывов, восторга, вожделения?
– Да, да, еще, – я прижалась к нему еще плотнее.
– Ты не пожалеешь, что отдалась мне, будешь… самой любимой моей женой, – прошептал Карим, увеличивая темп. Все мысли разом покинули мою голову, осталось только наслаждение, которое мне дарил этот изумительный жеребец.
Тело отказывалось шевелиться, охваченное сладкой истомой. Два часа пролетели, как один миг. «Такого бы качественного любовника мне в мой мир», – с грустью подумала я, нежно поглаживая кончиками пальцев широкую сильную спину, покрывая ее легкими благодарными поцелуями.
Снаружи раздалась трель ночной птицы. Я подхватилась, шлепнула Карима, лежащего на животе, по ягодице.
– Сюда идут! Скорей одевайся!
– Пусть идут, – вяло сказал Карим, не шевелясь и не открывая глаз. – Ты уже моя жена, никто не смеет нам мешать.
– У нас свои правила, если нас застанут, меня сошлют в монастырь! – я торопливо затягивала тесемки корсета.
– Мою жену – в монастырь? – возмутился Карим. – Всех казню!
К его чести могу сказать, что оделся он буквально за две минуты. Я тоже была уже в полном порядке. Из-за занавеса вынырнул Кларенс, разложил между нами на диване игральную доску, высыпал кучку фишек и снова скрылся за занавесом.
Я старательно стучала кубиками в деревянном стаканчике, когда занавес отдернулся властной рукой.
– Что здесь происходит? – в грот вошел папенька с видом карающего ангела. Вот это размах, даже папеньку притащили! Облава по всем правилам.
– У нас свидание, – робко пояснила я. – и Его высочество меня жестоко обыгрывает. А что случилось?
– Какой тут странный запах, – из-за плеча короля просунулась лира Кларисса и подозрительно обшарила глазами весь грот, принюхиваясь.
– Вы меня или Ее высочество в чем-то подозреваете или обвиняете? – Карим встал. – Чему обязаны таким пышным собранием?
– Свидание закончилось полчаса назад. Лира Сесиль подняла тревогу, утверждала, что вы в опасности, стража прочесывает парк уже целый час!
