– Моё! Оно моё! – противным, скрипучим голосом возразило невидимое существо.
– Иди в бездну!
Два быстрых шага – и что-то, вспоров воздух, хрустнуло… нет, скорее, с хрустом вошло в нечто сухое. И тут же стало светлее.
Наёмница в исподнем вонзила стилет в висящее в воздухе тело, похожее на гнилой, обтянутый серой кожей скелет. Сморщенное безглазое лицо с кривыми зубами казалось ещё чудовищнее в сиреневом свете, бьющем из места, куда вошёл клинок. Чёрные растрёпанные волосы свисали с головы, как лоскуты грязной половой тряпки. А груди, похожие на приклеенные к телу пользованные перепачканные презервативы, вызывали отвращение.
– Нет-нет-нет, – забормотала тварь.
– Идемони. Прочь, – процедила Катарина и начала с яростью ворочать длинный стилет в ране этого чудовища.
– Нет! – завизжало то и наотмашь ударило наёмницу.
Девушка отшатнулась, выругалась и опять бросилась вперёд, встав на кровать коленом. Тонкий трёхгранный нож снова вонзился в неживую плоть, вызвав новый всполох фиолетового свечения.
Зато я смог шевельнуть пальцами и приоткрыть рот.
Катарина с ногами залезла на кровать и начала частыми резкими движениями колоть эту тварь. Чудовище пыталось дотянуться сморщенными пальцами до девушки, но ему удавалось лишь расцарапать руки до плеча.
В какой-то момент я ощутил, что могу слабо, как контуженный, шевелиться, и потянулся к пистолету. Пальцы плохо слушались, но всё же я смог достать оружие, снять с предохранителя и передёрнуть затвор.
– И-де-мо-ни, тва-арь, – по слогам процедил я и нажал спусковой крючок.
После истошных воплей чудовища выстрел даже не казался громким. Однако после хлопка оно взвизгнуло ещё сильнее и отскочило в угол, где повисло, как в стиле проклятых девочек из японских ужастиков, после ещё одного выстрела выгнулось дугой и сжалось в комок, чтобы исчезнуть. И комната опять погрузилась в полную тьму.
– Ушла, – тяжело дыша, произнесла Катарина.
– Что это за дерьмо?! – вырвалось у меня, когда я вскочил на ноги и начал нервно водить стволом из стороны в сторону, где, казалось, что-то шевелится. – Ответь, что это?
Силы вернулись ко мне в тот самый миг, когда тварь исчезла.
Наёмница положила руку на заветный мешочек с серебряными пулями и долго бормотала какую-то молитву, прежде чем объяснить. Я даже не увидел это, а понял по звукам – настолько темно было.
– Зависть.
– Что?
– Гнилой Березняк близко, и иногда духи принимают в себя людские грехи и страхи.
– Зависть? – переспросил я, пытаясь привести мысли в порядок, и достал из кармана зажигалку с фонариком. На ум пришло только одно: меня капитально сглазили. Вот не верил раньше, а сейчас придётся. – Чья зависть?
Катарина коротко пожала плечами, глядя в опустевший угол, по которому нервно бегало пятно света от диода.
– Не знаю. Кто-то позавидовал, что ты такой… – Она замолчала на несколько секунд. – Ну, зависть.
– И глаза как льдинки, – пробормотал я. – Ты думаешь, я такой хороший? Прям идеал? Что тебе достался халумари? Да хрен ты угадала!
– Ты о чём? – с недоумением поглядела на меня наёмница. – Они завидуют твоему бессмертию.
– Да на фиг! – выругался я по-русски, а затем продолжил на местном наречии: – Это же сказка. Это просто сказка!
– Попробуй объяснить это крестьянке, которая начала рожать в тринадцать, а в тридцать уже старуха. Они полны суеверий.
– А ты?
– Если бы я была столь суеверной, я бы не пошла к твоим лордам наниматься на работу.
– Помогите! Пожалуйста, помогите! Кто-нибудь! – раздалось сквозь доски пола. – Помогите! – повторился полный отчаяния крик.
Совершенно не думая о последствиях, я соскочил с кровати и бросился вперёд. Босиком пробежал по лестнице и оказался в обеденном зале, где было на удивление пусто, и только трактирщик прижимал к себе мальчонку лет двенадцати.
– Помогите! – плакал он.
– Что стряслось? – спросил я, подскочив ближе, а немного погодя рядом с фальшионом и стилетом остановилась Катарина.
– Они там. А оно… Оно их всех…
– Кого – всех? Где? – я наклонился к мальчику, перебирая все возможные варианты. – Разбойники? Демоны?
– Де-емоны, – протянул сквозь слёзы ребёнок.
– Веди.
– Это глупо, – произнесла Катарина за моей спиной.
– Это не глупо! – обернувшись, прокричал я. – Если там такая же тварь, что мы прогнали, то справимся!
– Они бы не стали тебе помогать, – ответила наёмница. – Ты для них никто.
– Зато они для меня – люди, – стиснув кулаки, процедил я и присел перед мальчиком. – Где это произошло?
– Там. На берегу. У каначки.
– У чего?
– У пристани с рыбацкими лодками, – пояснил за него трактирщик.
– Далеко?
– Замок справа обойти надобно.
Я кивнул и побежал наверх, где быстро накинул куртку и натянул ботинки на босу ногу. Сунул за пояс фонарик, но уже не эту имитацию свечи, а большой тактический, держа при этом небольшой.
Следом хмуро залетела Катарина, сразу схватив меня под локоть. Сил она не рассчитала, отчего я даже скривился от боли. Так ведь можно и руку выдернуть.
Едва сдержался, чтоб не выругаться и не выронить зажигалку с диодом.
– Я нанялась тебя охранять, а ты сам лезешь в пасть чудовищу.
