Загадала так загадала
– Вижу, что пришлая, – она опять стала нажимать какие-то кнопки. – Имя?
– Иванова Мария Александровна.
– Не самое редкое имя, – скривилась та, – будет сложно найти. Как вы втянули в свою авантюру сотрудника корпорации?
– Никого я не втягивала. Скажи, Пикли, – толкнула я эльфа, но тот предпочел отмолчаться.
– Ивановых Марий в нашей базе насчитывается порядка ста тысяч, – протянула начальница, – попробуем искать через мистера Пентса.
Еще нажатие нескольких кнопок, и лицо ее вытянулось.
– Мистер Пентс! – закричала она, уже не стесняясь моего присутствия. Пикли уткнулся в ботинки и боялся поднять голову. – Вы знали, откуда эта, – она ткнула пальцем в мою сторону, – появилась, и молчали?
– Пикли, объясни, – присоединилась я ко всеобщему негодованию, – что ты знал?
– Я не хотел, я не специально, – пролепетал он.
– Вы понимаете, что натворили?
– Нет, еще не разбирался.
– Да вы мне объясните хоть что-нибудь? – взревела я. – Между прочим, это меня касается.
Девица оторвала взгляд от эльфа, решив, что пробуравила его окончательно, и села в кресло.
– Мистер Пентс, – уже спокойным голосом она сказала, – работает у нас стажером. Работал, – поправилась она, снова глядя на Пикли. – В его обязанности входила сортировка поступающих желаний. Когда поступило ваше…
– Мое желание? Погодите, но как вы можете исполнять желания? Ну, ладно, игрушку ребенку купить. Но ведь я загадала то, что невозможно исполнить просто так.
– Ко всем вашим несчастьям вы загадали желание неправильно, поэтому оно было отправлено на корректировку. Но мистер Пентс не учел этого.
– Что значит неправильно? Разве могут быть неправильные желания? Понимаю, желание убить кого-нибудь.
– Вы пытались смухлевать и загадать несколько желаний. При получении коробочки вас разве не предупреждали о том, что желание должно быть только одно?
Я пыталась вспомнить, что говорил мне тот мужик, всовывая коробочку, но никак не могла.
– Не помню. Значит, ваши сотрудники работают из рук вон плохо, – вышла я на свою любимую тактику «Это не я неправильно поняла, это вы неправильно объяснили». – Одни не объясняют, другие все портят.
– С последним не могу не согласиться, – она снова пригвоздила Пикли взглядом. – Но желание вам вручал сам руководитель отделения на Земле, тут не могло быть недоразумений. Но вот мистер Пентс вместо того, чтобы рассортировать желание и вписать имя того, с кем вам придется быть вместе, вписал свою фамилию.
– И что теперь? Не нужно мне никаких желаний, домой только верните.
Девица постучала ноготками по столу.
– Вы наворотили столько, что легко это будет не исправить. Вот скажите, – она посмотрела на меня, – зачем вы загадали быть Дедом Морозом?
– Я? Вот такого точно не было! Враки! Я еще из ума не выжила, чтобы такое себе желать!
– Цитирую, – девушка опустила пальчик на стол и стала водить по высветившимся буквам: «Хочу похудеть для мужика, который будет все время рядом, да, я Дед Мороз».
Внутри у меня все похолодело. Значит я ответила Ленке еще до того, как закрыла шкатулку.
– И что теперь будет?
– Мы не можем нарушать или исправлять желания. И допустить того, чтобы стало известно о таком провале корпорации тоже. Поэтому придется добавить вас в число счастливчиков, получивших тройное желание, и исполнять все три.
– А домой можно? – с надеждой спросила я, хотя понимала, что у такой грымзы и 13-й зарплаты не допросишься.
– Нет, – отрезала та. – Разбиваем ваше желание, получается:
похудеть;
мужик, который будет все время рядом. Здесь уже вписана фамилия, так что придется вам ходить вместе с мистером Пентсом;
быть Дедом Морозом.
– От двух последних можно отказаться?
– Ни в коем случае. Но есть одна утешительная новость. После новогодней ночи ваши желания будут аннулированы, а мистер Пентс сможет вернуться на стажировку.
– Так мне что, ходить в этой шубе и с этим эльфом до самого Нового года?
– Да. Отправим вас с новогодней миссией в Приграничье, подальше от столицы, – она понажимала еще какие-то кнопки, и из-под стола выехала распечатанная бумага. – Ваши документы и наряд на работу. Выдвигаетесь сейчас же, поезд отправляется через час.
– Но…
– Рады приветствовать вас в числе помощников Деда Мороза в корпорации «Желание», – девица встала, всучила мне бумагу и бесцеремонно вытолкала нас за дверь.
– И куда нас отправили? – за дверью Пикли стал более разговорчив. Я взглянула на бумагу.
– Северный кордон. Это, вообще, где?
– Дальше, чем ты можешь представить, – Пикли медленно, как улитка, сполз по стенке и сел на пол.
– Дальше, чем живет моя бабушка, просто не бывает. Так что вряд ли ты сможешь меня напугать.
– Поверь, твоя бабушка бегом бы бежала из этого места. Северный кордон – самое опасное место во всем Приграничье. Туда боятся ходить даже боевые отряды.
– А мы-то что должны там делать? – испугалась я. Бабушка была не из пугливых, одна жила на краю деревни, гоняла пьяных мужиков и стреноживала лошадей. Но, видя испуганное лицо Пикли, я не была уверена, что наше задание мне понравится.
– Подарки дарить, – эльф утер нос рукавом и встал на ноги.
– Детишкам? В принципе ничего сложного, у меня опыт есть, – пыталась я поддержать напарника. – А ты, видимо, будешь верным помощником, как его, Рудольф?
– Рудольф – это олень.
– Рудольф, Пикли – неважно, главное – суть, – эльф обиженно засопел, но ничего не сказал.
– Местные детишки тебе не понравятся, – Пикли забрал у меня нашу разнарядку и двинулся по коридору на выход.
– Дети везде дети, – пожала я плечами, плетясь следом.
– Тем детям больше двухсот лет, они пьют эль с утра до утра, носят топоры и ножи, и готовы убить каждого, кто приблизится к их городкам ближе, чем на десяток километров.
– Ух ты, – присвистнула я, – ты уверен, что им нужны подарки?
– Подарки нужны всем, – мы подошли к турникетам.
– Я туда больше не полезу, – замахала я руками, – меня выпускай, а сам протискивайся как хочешь.
– Лерой! – крикнул он охраннику, стоявшему неподалеку. – Пропусти даму, у нас срочная разнарядка.
Охранник в полосатых лосинах и зеленом колпачке внимательно прочитал листок, покосился на меня, и только потом открыл дверь, на которой было написано: «Провоз большегруза». Походкой модели на подиуме я проплыла мимо него.
– Быстрее, поезд отходит через час, – Пикли резво сбежал по ступеням вниз и стал махать проезжающим мимо чудо-автомобилям.
Автомобили были хуже крокодила или кокоса, в общем, не ловились совсем. Опыта у парня нет, не с той стороны заходит. Я подошла к дороге, засунула два пальца в рот и свистнула. Вмиг замерли прохожие, замолкли птицы, а перед нами остановился зеленый чудо-автомобиль, весь увешанный гирляндами. Сбоку большими буквами было выведено: «Такси «Новогоднее».
– Учись, студент, – я открыла дверь и залезла в машину. – Ты едешь?
Пикли быстро шмыгнул на заднее сиденье и прикрыл за собой дверь.
– Вай, какая девица, – залопотал рядом со мной водитель. – Из далеких стран прибыла к нам? Куда движетесь?
Я даже повернулась в его сторону. Как я поняла за последний час пребывания на новом месте, здесь были в основном эльфы. Тощие, высокие, длинноухие, говорящие правильные речи и ругающиеся разве что в экстренных случаях. Здесь же сидел неправильный эльф. Волосы, черные как смоль, вместо колпачка – зеленая кепка.
– Пикли, нам куда? – повернулась я к напарнику.
– На вокзал, – пикнул тот, явно не радуясь такому водителю.
– Прислуга? – кивнул на него водитель.
– Почти.
Начала ерзать, пытаясь найти ремень безопасности. Без ремня нельзя, Пашка все время орет, что за непристегнутого пассажира штраф 1000 рублей, а за меня возьмут двойной.
– Где у вас здесь пристегиваются? – ощупывала я двери.
– Не обижай меня, девица, зачем пристегиваться? Довезу в лучшем виде.
Машина рванула с места, поднимая за собой снежную бурю. Не соврал, доставил в лучшем виде, минуты за две. За это время мы успели обогнать двадцать три автомобиля, нахамить водителю такого же такси, чуть не сбить оленью упряжку и практически попасть под копыта гигантских лошадей. Я вышла из машины с зацелованными руками «на удачу» и кучей комплиментов. За мной выпал Пикли, которого укачало так, что он на ногах стоять не смог. Как выпал, так и остался стоять на четвереньках в позе оленя. А еще Рудольфом быть не хотел. Прибеднялся, наверное.
– Мы идем или в упряжку Деда Мороза играем?
– Как ты можешь так ездить? – поднял он голову, сравнявшись цветом лица со своим зеленым пиджачком.
– Опыт. Да и тощих всегда укачивает, вестибулярка ни к черту. Еду в организме только глаза и видели, вот и болтаются органы все поодиночке, поэтому и укачивает.
Пробасил гудок паровоза, спугнув стайку птиц. На спину Пикли упало несколько белых капель.
– К деньгам, – резюмировала я, на всякий случай отходя от него подальше. – Или к удаче.
– С тобой не будет ни того ни другого, – Пикли поднялся и, пошатываясь, отправился к входу на вокзал.
Я пожала плечами. Пашка мне тоже так говорил, но повезло же – не будь он со мной со школы, нашел бы какую-нибудь лохудру и женился. А так терпел и встретил свою тощую курицу. Вот вернусь домой, такой Новый год им устрою! С фейерверком! До весны елочка будет перед глазами мигать.
На вокзале было людно. Зеленые колпачки мелькали туда-сюда, у меня в глазах зарябило.
– Здесь есть кто-нибудь, кто не эльф? – спросила я, пытаясь не потерять своего в толпе однообразных существ.
– Есть. Ты.
– А кроме меня?
– Есть эльфы, есть помощники Морозного Деда.
– Деда Мороза? – поправила я его.
– В каждой стране его называют по-своему. А в целом это Морозный Дед.
– А как его называют там, куда мы едем?
Пикли начал что-то говорить, но раздался второй гудок, и я ничего не услышала.
– Вот наш вагон, – остановился он около черно-красных дверей, протянул нашу накладную проводнику.
– Проходите, – пригласил тот, открывая перед нами двери, – третье купе.
Пикли юркнул в вагон, я поплелась следом. Странная страна, все сделано для тощих: двери узкие, машины маленькие, стульчики как детские. Дойдя до двери с цифрой три, я рванула на себя ручку. Купе было уже полностью занято, на диванах сидели пять человек. Пикли каким-то образом успел занять место у окна и теперь усиленно делал вид, что мы незнакомы.
– Добрый вечер, господа, – поместила я свое тело на краешек дивана. Краешек оказался слишком мал, и большая моя часть осталась в подвешенном состоянии. – Ничего, если я попрошу вас подвинуться?
Я сделала резкое движение, как гармошка, собравшее всех пассажиров.
– Вот так-то удобнее, – откинулась я на спинку и вытянула ноги вперед.
Глава 6
– Женщина! – возмутилась пожилая эльфийка, впечатанная мной в окно. – Вы занимаете слишком много места! Подвиньтесь!
– Я бы с удовольствием, но здесь заканчивается скамейка. Они очень короткие. Может кто-то лишний? Сел не на свое место?
– Даже знаю кто, – ворчал у меня под мышкой пожилой эльф, пытаясь сдвинуть меня хоть на сантиметр. Но нет, дедушка, тощим в этом мире силы не давали. Историю учить надо, ни одного богатыря худого не было.
– У меня билет в это купе, правда, Пикли? – смотрела я на эльфа. Тот продолжал изображать глухонемого и смотрел в окно. – Может кто-то хочет лечь на верхнюю полку?
– Лечь? – взвизгнул у меня под мышкой старичок. – Дамочка, что вы себе позволяете? Приличные эльфы не ездят в поездах лежа!
– А спите вы стоя?
– Сплю я так, как мне положено! Но причем тут поезда?!
Видимо, это был мой прокол в понимании эльфийского железнодорожного транспорта. От Пикли помощи можно было не ждать, пришлось выкручиваться самой.
– Когда вы едете в поезде несколько дней, вы не спите?
Все пассажиры уставились на меня. Немая сцена «Ревизор приехал». Нет, скорее «Прокол Штирлица». Только не говорите, что здесь мини-мир, который можно объехать за один день. Лучше мне помолчать, а то за пришлую примут.
– А вы куда едете? – спросил молодой паренек, сидящий напротив.
– В Приграничье, – как можно беззаботнее ответила я.
Правда, вся беззаботность мигом исчезла с лиц моих попутчиков. Опять я сказала что-то не то? Нет уж, лучше прикинусь немой и буду молчать всю дорогу.
– Этот тоже? – ткнула старушка пальцем в Пикли. Я кивнула. Парень, сидящий рядом с ним, отсел на край скамьи, а старичок у меня под мышкой ойкнул и вжался в старушку еще больше.
– А что это вы как от прокаженных от нас шарахаетесь?
– Забыл тебе сказать, – подал голос Пикли, – лучше не говорить куда мы едем.
– Это еще почему? Что такого в приграничных городах? Я все детство в Ивангороде прожила, ничего сверхъестественного там не происходило.
– Где? – навострил свои острые ушки старичок.
– Это город в Приграничье, – тут же нашелся Пикли, прожигая меня недовольным взглядом. – Вы не пугайтесь, мы туда с важной миссией от корпорации «Желание».
Видимо, он думал, что это волшебное словосочетание спасет ситуацию. Но у наших спутников было другое мнение.
– Знаю я эту корпорацию, там есть отдел с этими, – старушка кивнула в мою сторону, – особыми желаниями.
– Это что за желания вы сейчас имели в виду? – возмутилась я, запахивая шубку. Нужно либо шубу новую, либо кушак подлиннее.
– А вот то самое. Когда женщины мужчинами наряжаются.
Пикли в уголке прыснул со смеху.
– Да, я слышал про такое, – подал голос паренек, сидящий напротив, – в Приграничье как раз спрос на такое… разнообразие.
– Вы думаете, им там понравится? – старушка у окна недоверчиво оглядела меня.
– Им все понравится. Там женщин-то не бывает почти, одни мужики. Приграничье как-никак, – со знанием дела кивнул паренек. – Они любят, когда перед ними переодеваются в разные костюмы: врачевательниц, философов, Дедов Морозов.
– Фу, какая гадость, – открестилась от меня старушка, – представлять это с Дедом Морозом?
– Стоп! – гаркнула я на весь вагон. – Ничего, что я рядом сижу? Может, вы свои фантазии в другое время обсудите? А ты-то откуда знаешь, что там на Приграничье любят? – накинулась я на паренька. Взгляды тут же переместились на него.
– Рассказывали, – он покраснел до кончиков ушей и стал копаться в своем рюкзачке.
– Молодежь, – пренебрежительно кивнула старушка, с презрением поглядывая на нас троих, – в наше время такого не было.
Старичок у меня под мышкой заерзал, соглашаясь с дамой.
– Не было. Все чинно, благовоспитанно. А тут – сунул даму в свои валенки, замотал в шубу и везет туда, где полно опасностей. Адреналина им в жизни не хватает.
– Это ее шуба. И валенки, – заерзал Пикли под осуждающими взглядами старичков. – И вообще, она не моя, сама по себе.
– И от дамы еще отказывается. Стыдно такую своей признавать? Ну и что, что морда как у оленя, тело как у тюленя, зато своя.
– Да не вместе мы! – Пикли как мог пытался отделаться от признания нас парой.
Терпеть я больше не могла. Со всей своей богатырской силы ударила по столу. Подстаканник подскочил, зазвенела ложечка, чемоданы на полках гулко ухнули.
– Да замолчите вы! Кто давал вам право обсуждать меня, мою фигуру и мое лицо?! Говорите о благовоспитанности, а сами суете свой нос в чужую личную жизнь по самое "немогу"!
– Вот! – назидательно подняла старушка палец. – Сама признала, что они вместе. Не может без него жить, оберегает отношения.
– Заткнитесь уже! – рявкнула я.
То ли крикнула громко, то ли где-то сработал стоп-кран. Как мне потом объяснял Пикли, даже мало-мальски ругательные слова могут остановить поезд. Если бы высказалась так, как обычно отвечают старушкам, решившим покопаться в моей жизни, поезд мог сойти с рельсов. А так отделались малым: четверо вагоновожатых вытолкали нас на ближайшей станции, заверив, что, если увидят нас еще раз – переломают все, что ломается. Причем трое пытались толкать меня, а один просто вынес Пикли из вагона. Пришлось выходить тоже, не бросать же парнишку невесть где, ночью на морозе.
– Это все из-за тебя! – кутался он в курточку, начиная постукивать зубами. Парня нужно было спасать, пропадет ведь.
– Не кисни, на радуге зависни, – не в тему сказала я, похлопывая парня по плечу. – Сейчас оглядимся и решим, что делать.
– И что делать? – эльф чуть не плакал.
– Либо найдем ночлег, либо дождемся следующего поезда.
– И где будем искать?
Я огляделась. Ночь была темная, не видно собственного носа. Конечно, мы стояли на платформе, что внушало надежду, что живые люди здесь когда-то были. Но вот насколько давно, рассмотреть было невозможно.
– Мы замерзнем. Нас волки съедят, – ныл Пикли.
Начинало раздражать. В конце концов, кто из нас мужик?!
– Ты же Дед Мороз, – как мои детсадовские воспитанники, ныл эльф.
А, ну да, я и забыла, что мужик сейчас я.
– Вон там висит табличка. Наверняка расписание, – направилась я к краю платформы. Пикли засеменил следом.
Там, действительно, висело огромное расписание. Повозив пальцем по названию поездов и пунктам прибытия, быстро определила, что следующий поезд в Приграничье будет здесь только утром.
– Есть две новости, – начала я подготовку к плохим вестям, – тебе какую?
– Хорошую, п-пожалуйста, – стучал зубами Пикли.
– Хороших на сегодня нет. Но завтра в семь утра она прикатит сюда и сможет увезти нас к пункту назначения.
– Семь утра? Мы замерзнем! Мы умрем! Нас волки съедят!
Ну вот, опять все в свои руки брать.
– Если здесь есть станция, и даже останавливаются поезда, значит, живут люди. Логично?
– Л-логично.
– Тогда не ной и пошли их искать.
Мы спустились по скрипучим ступенькам вниз и оказались на вычищенной дорожке, ведущей глубоко в лес.
– Видишь, – показала я на запорошенную колею, – если здесь даже дороги чистят, значит, часто ходят. Так что не расстраивайся, скоро и до людей дойдем.
– А если здесь эльфов не любят? – озирался по сторонам Пикли, разглядывая скрюченные ветви деревьев.
– Разве эльфов можно не любить? – изобразила я искреннее удивление. – Вы же такие милые, помогаете вашему Морозному Деду, мастерите игрушки и разносите их детям, чистые ангелочки!
– Не все хотят получать игрушки. Некоторым нужен только эль. И ради него они готовы идти в эльфийские деревушки и грабить.
– А у тебя есть эль? – покосилась я на него, в надежде, что есть. Конечно, мое тело меня защищало от мороза, но руки начинали неметь, да и я чувствовала, как нос начинает краснеть с каждой минутой.
– Нет, – буркнул Пикли, суя руку в карман.
Врет, точно врет. Отбирать, конечно, не буду, но заметочку в свою черную книжечку сделаю о жадности эльфийского народа и нежелании помогать ближнему. Сам скоро упадет в сугроб свежезамороженным, а спасительное средство товарищу не даст.
– Смотри, дома, – дрожащей рукой показал Пикли.
На небе показалась луна, и через просветы деревьев стали заметны крыши небольших деревенских изб. Мы ускорили шаг, пытаясь добраться до тепла раньше, чем придется в сугробах искать отмороженные уши и носы.
Лес кончился, и перед нами раскинулась небольшая деревушка. Четыре кособоких дома, из труб которых валил черный дым. Кое-где стояли покосившиеся заборы, где-то их не было вовсе. Дома кренились набок, будто хотели уснуть, устав от векового стояния. Вилы и грабли, оставленные около домов, пугающе смотрелись среди сугробов.
– Может, не пойдем? – вся боевая прыть Пикли, с которой он выталкивал меня ружьем из дома, куда-то улетучилась. Рядом со мной стоял эльф с трясущимися коленками и стучащими зубами. Я уже не могла достоверно сказать – от холода или от страха.
– Хочешь ночевать в сугробе – вперед. А я пошла проситься на ночлег, – не особенно уверенно произнесла я, подходя к первому дому.
Не успела я дойти до забора, как дверь приоткрылась и из двери высунулась рука, схватила вилы и наставила их в нашу сторону. Я подняла руки и вернулась на дорогу.
– Попробуем в следующем.
Но и в соседнем доме вилы тоже были наготове. Где-то в лесу завыли волки. Я вспомнила свой вчерашний спринтерский забег и поежилась. Повторять не хотелось.
– Милые, вы что же, заблудились? – раздалось из последнего дома, к которому мы подходили. Дверь скрипнула, и на крыльцо вышла старушка, прямо бабушка из русских сказок: белый платочек на голове, фартучек на поясе, и руки все в муке.
Я внимательно осмотрелась. Около дома нигде ни вил, ни граблей не было. Пикли перестал цокать зубами, выкатил грудь колесом и пошел вперед протягивать свою синюшную руку для пожатия.
– Пикли Пентс, официальный представитель корпорации «Желание». Очень рады находиться в ваших краях и видеть, какие доброжелательные у вас жители. Не соизволите ли вы приютить путников на одну ночь?
Где он только таких слов набрался? Раньше разговаривал как нормальный человек. Хотя, может, у эльфов так начинается обморожение мозгов? Но старушке такая речь понравилась, она обняла Пикли и пропустила его в дом.
– Маша, – протянула я руку, подходя к старушке. Та оглядела меня с ног до головы, но в дом все-таки пропустила.
Напоследок я оглянулась на спящую деревню. Показалось, что в темноте на крыльце каждого дома, который мы проходили, стоят люди и внимательно за нами смотрят. Но я тут же забыла про все странности и страхи, очутившись внутри. В маленьком домике было тепло и уютно, в русской печи потрескивали поленья, а на столе стоял каравай, готовый к тому, чтобы юркнуть в печь. Пикли уже стоял у печи и отогревал руки. Я скинула валенки и подошла к нему.
– Олух, обувь сними, натоптал по всему дому, – он заохал, стал извиняться, стащил сапоги и поволок их к двери.
– Сейчас чай будет, пирожки, – хлопотала старушка, сгребая муку со стола.
А я стояла, смотрела на ее хлопоты и не могла вспомнить, где же я ее видела.
Глава 7
– Садитесь, в ногах правды нет, – старушка освободила стол и указала нам на деревянные скамьи.
Пикли уселся и весело болтал ногами, предвкушая вкусные пирожки. Тут же на столе появились кружки, тарелки, миска с дымящейся картошкой. Огромная такая миска, будто старушка роту солдат кормить собиралась, а тут мы неожиданно пришли. Огляделась, кроме нее в избушке никого не было. Пикли уже схватил картофелину и потянул ее в рот. Я шлепнула его по руке, заставляя выронить клубень.
– Руки перед едой мыл?
Пикли посмотрел на меня ошалелыми глазами, не понимая, что я от него хочу.
– В поезде и в лесу бацилл нацеплял, а теперь в рот их тянешь? Марш руки мыть.
– Простите, – повернулась к старушке, – а где можно руки помыть?
– Да вон, за шторкой умывальник.
Я встала и потянула непонятливого эльфа, опять схватившего картофель. Отодвинула шторку, там, действительно, был рукомойник. Как у бабушки в деревне, с железным колпачком, который постоянно бренчит. Под рукомойником стояло ведро, куда и стекала вся вода.
– Руки мой, – подпихнула я эльфа. Тот пару раз бздынькнул, отряхнул руки и показал мне их.
– Лучше мой. До тех пор, пока не скажу, что хватит, – рыкнула я на него и прошла дальше. Там, в темноте закутка была еще одна дверь. В деревнях такие обычно ведут в коровник, чтобы хозяевам через улицу не обходить и сразу попадать к любимой скотинушке.
– Ты куда? – шикнул на меня эльф. – Неприлично по хозяйским хоромам шастать.
– Руки мой! – цыкнула я. – И чтобы я слышала.
За спиной продолжил громыхать рукомойник. Я потянула за ручку и приоткрыла дверь. За ней оказалось еще темнее, чем было в закутке. Постояла немного, чтобы глаза привыкли к темноте. Раньше это помещение, наверняка, было коровником. Но сейчас перегородки были снесены, на стенах развешаны кнуты, ножи, а из потолка торчали кривые крючья.
– Ой, мамочки, – услышала я сдавленный голос сзади.
Только тут поняла, что громыхание рукомойника стихло. За мной стоял Пикли, держа в руках шторку, которая, видимо, прикрывала стеллаж с полками. Не отрываясь, он смотрел на то, что там стояло. Я подошла, отобрала шторку и увидела, от чего мой эльф выпал в осадок.
Плотными рядами стояли стеклянные банки. В каждой мирно плавали разные законсервированные предметы: глаза, пальцы, целые феи, с крылышками, ручками и ножками. Отдельных частей было не так много, а вот склянок с целыми феями – несколько полок. Я быстро накинула ткань и потащила Пикли обратно. Только успела закрыть дверь и встать около умывальника, как к нам заглянула старушка.
– Что-то вы долго, – сощурила она глаза, с подозрением поглядывая на нас.
– Чистота – залог здоровья, – выдавила я. – Пикли, передай полотенце.
Дрожащей рукой эльф начал сдергивать полотенце. Когда сдернул и увидел под ним такой же крюк, как и в комнате, испуганно икнул.