Почему мужчины врут. Амазонки под черными парусами

– Вещь очень красивая. Кто ее сделал?

– Об этом ничего не известно. Но то, что погремушка была в руках у царской семьи Романовых, в этом сомнений нет. Герб, который на ней нанесен, говорит об этом. Этим клеймом метили вещи из личных покоев семьи Романовых.

– Ух ты! – восхитилась Мариша. – Значит, вещь ценная?

– Необыкновенно!

– А как она очутилась у Воронцова?

– Вот это другой вопрос! – откликнулся Артем. – После социалистической революции, когда власть в стране перешла в руки большевиков, очень многие дворцовые кладовые подверглись полному или частичному расхищению. В том числе кое-какие личные вещи пропали и из покоев императора.

– В том числе и петушок?

– Да, видимо, он тоже был в числе похищенных вещей.

– А потом? В чьи руки попал он потом?

– Ну, где он был и у кого он был, я тебе не скажу. Но предпоследним его владельцем значился некий господин Ольховин. Он купил погремушку для своего маленького сына, который был тяжело болен.

– И зачем купил?

– Считалось, что петушок обладает неким чудотворным даром, приносит своим малолетним владельцам здоровье и силу.

– И что? – заинтересовалась Мариша. – Это правда?

– Вероятно, да. Во всяком случае, пока царевич Алексей игрался этой погремушкой, он был жив.

– Но не сказать, что очень здоров.

– При гемофилии и при стадии его заболевания оставаться просто живым и подвижным было уже своего рода достижение, – вздохнул Артем. – В общем, потом мальчик вырос, своего петушка забросил, в ссылку в Тобольск он его с собой точно не брал, был уже слишком взрослым для погремушек… Увы, итог нам всем хорошо известен.

– Ну вот еще! Скажи, что и революция в стране произошла, потому что петушок обиделся на забросившего его мальчика!

– Нет, не скажу. Но согласись, вещица, появившаяся ниоткуда, обросшая за эти годы массой легенд, не может быть совсем уж простой.

– Ладно, я все поняла. Погремушка удивительная и неповторимая. А я держала ее в своих руках, но прошляпила. Не сыпь мне больше соль на раны! Ты мне лучше расскажи про этого Ольховина. Его-то сын жив?

– О да! Жив и здоров! Правда, сам Ольховин был застрелен где-то в девяностых. Но сын его жив. Никакой деятельностью, ни криминальной, ни предпринимательской не занимается, не работает, не служит.

– А как же он тогда живет?

– А живет он, по всей видимости, на те средства, что оставил ему отец. Ходят слухи, что он подался в монашество. Во всяком случае, часть года он всегда проводит в монастыре.

– Да ты что? – удивилась Мариша. – В монастыре? Как интересно! А у тебя есть координаты мальчика?

– Ну, он уже далеко не мальчик. Но я могу дать тебе телефон его городской квартиры, адрес, а также номер мобильника.

– Имея такую информацию, я его точно найду.

– С твоими сыщицкими способностями однозначно найдешь, – польстил ей Артем. – Ты же у нас ищейка!

– Хватит мне льстить. Лучше скажи, как зовут сына Ольховина? Васятко?

– В документах он числится Василием. А ты откуда его знаешь?

– Да так, – туманно отозвалась Мариша. – Собственно, мы с ним знакомы только заочно. И только с моей стороны.

И она уже приготовилась повесить трубку, как вдруг Артем заволновался:

– Эй, эй! Ты это чего там?

– Чего – чего?

– Ты что, новое расследование затеяла?

– С чего ты взял? – фальшиво удивилась Мариша. – Вовсе нет.

– А ну-ка! Не ври мне!

– И не думала даже!

– Нет, ты врешь! Что, я тебя не знаю? Знаю прекрасно! И ты снова во что-то вляпалась и что-то расследуешь! А Смайл об этом знает?

Артем поймал Маришу буквально за хвост. И что ей оставалось делать? Сказать правду? Ни за что! Артем тут же донес бы Смайлу. Со страху Мариша даже не подумала о том, как бы Артем это сделал, раз у нее самой не было способа связи с мужем.

– Мариша, ты должна все рассказать мне!

– Алло, алло! – окончательно ударившись в панику, закричала Мариша в трубку. – Не слышу тебя!

– Мариша, ответь мне!

– Какие-то проблемы со связью! Ничего не слышно! Я тебе перезвоню!

И с этими словами Мариша быстренько положила трубку, а потом и вовсе выдернула шнур телефона. Уф! Теперь Артем не сумеет ее достать! Правда, тут же зазвонила трубка. Артем! Мариша метнулась к своей трубке, чтобы ее отключить, и с облегчением увидела, что на ней высветился телефон Гавроша.

– А! Привет! Это ты! Очень рада тебя слышать!

– Никогда вам не прощу, что вы отправили меня к этой гарпии, – мрачно прогудел в трубку парень.

– К гарпии? К какой гарпии?

– Жене Хамиса!

– И что она?

– Зараза она – вот что! Не знаю, как мужик с ней столько лет прожил. Наверное, у него уже крылья на спине режутся!

– Она на тебя накричала?

– Ну, сначала-то да, еще как накричала. Но когда я ей объяснил, что меня ее муж послал с кефиром, картошкой, творогом и хлебом, она мне дверь все равно открыла.

– Погоди. Творог в списке не значился.

– Это я от себя лично добавил. Вспомнил, как моя бабушка деда всегда пилила, если он творог забывал купить, и купил!

– Ну, ты молодец! Предусмотрительно поступил.

– Только эта зараза этого не оценила, – еще больше насупился Гаврош. – Творог и остальное у меня из рук хапнула, а потом давай меня по всей квартире гонять. Лучше бы уж накричала и прогнала, а тут… То шторы ей сними, то выключатель ей поправь. Со шкафа какие-то коробки пыльные сними, да заодно еще и пыль наверху протри. И карниз укрепить попросила. И дверь поправить. И щеколду. А потом еще и недовольна осталась!

– Почему?

– Ей кто-то позвонил, мужчина, по-моему. Она стала собираться скорей. А я что? У меня карниз! Его ведь не бросишь! Если бросишь, так он свалится. Я на стремянке стою, в одной руке дрель, в другой карниз, в третьей… Тьфу ты! Третьей руки у меня, конечно, не было. А кабы была, так эта тетка мне бы и для нее занятие нашла. Так я с карнизом стою, а она возмущается, что ей уходить надо. Красиво это, я вас спрашиваю?

– Погоди, а где муж был в это время?

– На работе. Я так понял, что он вообще старается пореже дома бывать, чтобы эту гарпию не часто видеть.

– М-м-м… И ты говоришь, ей мужчина звонил?

– По голосу, да.

– И она ушла?

– Наверное. Меня выпроводила, даже шторы новые вешать не стала и ушла.

– Но тебе удалось с ней поговорить?

– О нашем деле? Нет, не удалось.

– А адрес работы ее мужа узнать удалось?

– Тоже не удалось.

– Значит, ты подвесил ей карниз, протер пыль на шкафах, поправил дверь и щеколду и это все без всякой пользы для себя?

– И еще зеркало в ванной повесил.

– Бесплатно?!

– Ну а что мне? Там всего две дырки просверлить. А дрель у них была. И саморезы с дюбелями тоже. Что мне, трудно, что ли?

– Выходит, ты повесил еще и зеркало, но не потребовал с тетки никакого вознаграждения?

– Да за что вознаграждение-то? – недоумевал Гаврош. – Мне же не трудно!

Мариша от изумления даже дар речи потеряла. Нет, вы это слышали! Ему не трудно! Ну и что с того, что не трудно? А еще кому-то совсем не трудно больного вылечить. Подумаешь, всех дел, нужные лекарства прописать! А кому-то не трудно научный очерк про поведение молекулы водорода в вакууме набросать. Подумаешь, он ведь все это знает!

И дальше что? Если все будут работать бесплатно, в этом мире наступит хаос. Потому что вся наша экономика основана на том, что за работу ПЛАТЯТ! Хорошо это или плохо, но это именно так.

Но тут же Мариша вспомнила, что сама она занимается этим расследованием совершенно безвозмездно, и даже более того, без малейшей надежды на то, что ей когда-нибудь кто-нибудь заплатит. И при этом она ничуть не чувствовала себя ущемленной, ведь она занималась тем, что ей было по душе. И при этом еще и могла принести пользу другим людям.

И все же она была возмущена поведением Гавроша.

– Хорошо, допустим, тебе было не трудно сделать твою работу. Но ведь и жене Хамиса тоже было совсем не трудно назвать адрес работы мужа. Почему же она этого не сделала?

– Говорю же, она очень торопилась. Как только тот мужик ей позвонил, сразу же кинулась к зеркалу, начала причесываться и прихорашиваться. Губы даже помадой накрасила.

– Губы? Помадой?

– Ага. И глаза тоже. Тушью.

– Тушью? – повторила Мариша, чувствуя, что внутри ее невольно зарождается неприятное подозрение.

Куда это так старательно намыливалась и накрашивалась жена Хамиса? Муж на работе, ей звонит мужчина, после чего женщина торопливо красится и прихорашивается, и куда, спрашивается? А вывод прост – на свидание с другим мужчиной!

Но помимо возмущения поведением жены Хамиса, в голове у Мариши промелькнули и другие мысли. Про тетку Гавроша – Маниолу. Про то, что первая жена Хамиса сейчас тоже одинока и несчастна. Да и сам Хамис вряд ли обрел счастье в своем втором браке. И если уж его вторая жена ему изменяет, значит, и она своим браком не довольна. И что из всего этого следует? А следует произвести рокировку, вот что!

Однако вслух Мариша ничего этого не сказала. Она сказала совсем другое:

– У меня есть адрес бывшего владельца серебряного петушка.

– Кого?

– Помнишь того мальчика – Васятку, о котором рассказывала твоя тетя? Я тебе рассказывала.

– А-а-а… Ну да, помню.

– Вот к нему мы сейчас и отправимся.

– Как? Прямо сейчас?

– А что такого? Еще только девять часов. Вполне можем успеть до десяти.

– А десять – это не поздно? – сомневался Гаврош.

– Хочешь перенести это дело на завтра?

– Нет, завтра я тоже не могу! Завтра мы хороним отца.

Эта информация тоже вызвала отклик в душе у Мариши. Похороны очень удачное для сыщика прикрытие для знакомства с потенциальными подозреваемыми. Вроде бы приходишь выразить соболезнование семье погибшего, но одновременно еще и присматриваешься к родным и друзьям погибшего. Возможно, кто-то из них и есть преступник, отправивший усопшего на тот свет.

Кстати, эти же мысли навели Маришу и еще на одну тему для размышлений. А кто хоронит старика Воронцова? И кто занимается похоронами его сына Николая? Ваня? Нет, не может быть. Парень сейчас за решеткой. Тогда, может быть, Клавдия? Нет, тоже вряд ли. Мариша изрядно просидела у женщины, но та ни словом не обмолвилась даже о возможности таких приготовлений с ее стороны.

Клавдия откровенно призналась в том, что тестя и его сына она не любила. Была на них обижена за пренебрежительное отношение к своей персоне. И даже сказала, что единственное, что ее теперь радует, так это то, что теперь ее сын должен стать их наследником. Но где он, сын? И где сама Клавдия?

– Если Клавдия в больнице и ей не до чужих похорон, кто же заберет тело старика и Николая из морга?

Мариша решила это уточнить. И в самом крайнем случае, если совсем никто не захочет этим заняться, предложить свои услуги. Впрочем, возможно, у Воронцовых имелись припрятанные на этот случай деньги? И возможно, кто-то из их близких в курсе того, где лежат «похоронные» деньги? Возможно, та же старушка из дома коллекционера? Она показалась Марише довольно близким человеком семье Воронцовых.

И отметив это задание у себя в голове двумя галочками, Мариша помчалась на встречу с Гаврошем и бывшим обладателем серебряного петушка – Васяткой Ольховиным.

Убегая из квартиры, Мариша не забыла прибегнуть к очередной военной хитрости. Видеокамера – это хорошо. Но лучше она снова еще и мучки по всей кухне насыплет. Посмотрим, как на этот раз отреагирует на испачканный пол ее незваный гость!

Василий Ольховин жил в более чем престижном районе Петроградской стороны. Дом его был старинным, с колоннами и балкончиками. В холле нижнего этажа прохаживался здоровенный молодой парень, заменяющий тут традиционную бабулю, сидящую у входных дверей с книжкой или вязаньем в руках, а то и просто мирно дремлющую на своем посту.

– К кому? – подозрительно осведомился он у посетителей. – Ольховин? Нет, вы ошиблись. Тут такой не живет!

– Как не живет? В двенадцатой квартире он живет!

– В двенадцатой живут господа Алиевы – пять человек. Он – известный адвокат. Она – домашняя хозяйка. У них трое детей. Итого, всего пять человек!

– Но в их квартире зарегистрирован еще один человек – Василий Ольховин.

– Никогда не встречал такого.

– А вы тут давно работаете?

– Уже полгода. Прежде стоял в «Пассаже». Вот там работка, не приведи бог! Шум, суета, душно! Народу много. Глаз да глаз за всеми нужен. А тут благодать! Люди все живут исключительно обеспеченные. Ни пьяниц, ни других маргиналов нету. Если и пьют, то культурно, у себя дома!

– Рада за вас, – ядовито отозвалась Мариша. – Но все же нам нужен господин Ольховин. Возможно, Алиевы что-то знают о нем?

– Возможно. Но я не могу вас к ним пустить.

– Почему?

– А их нет дома, – нахально соврал охранник.

– Трое маленьких детей и в десять часов вечера они еще не в постели?

– Значит, спят! Будить их нельзя!

– Так спят или их нет?

– А вы мне допрос не устраивайте! Сказано, нету их, значит, нету! И вообще… Уходите-ка вы отсюда! Тут вам не прогулочная зона.

И охранник так активно начал теснить их к выходу, что друзьям пришлось уйти. Конечно, Гаврош порывался начистить харю противному парню, но Мариша удержала юношу от акта насилия.

– Не связывайся ты с ним. Этим ты все равно ничего не добьешься.

– Ну и что?! – угрюмо вырывался у нее из рук Гаврош. – Зато кулаки почешу!

– У меня есть телефон этой квартиры. Позвоним и все выясним!

С трудом, но Марише все же удалось угомонить Гавроша. И они начали звонить в квартиру Ольховина. Сначала трубку очень долго никто не брал. Но наконец к телефону подошла какая-то женщина, говорившая с сильным кавказским акцентом. По-русски она знала всего три слова:

– Мужа нет дома.

И она повторяла эту фразу в ответ на все попытки Мариши договориться с ней. Но судя по тому, что на фамилию Ольховина эта женщина отреагировала точно теми же тремя равнодушными словами, эта фамилия была ей совершенно незнакома.

– Похоже, всеми внешними делами в семье заправляет муж, – решила Мариша. – Жена не в курсе даже того, в чьей квартире они живут.

В принципе это ее не удивило. Во многих традиционных кавказских семьях жена сидит дома, занимается детьми и всем, что связано с домашним хозяйством. Деньги ей дает муж, который же их и зарабатывает. Он также делает покупки в магазинах, а зачастую еще и отвозит или отводит детей в школу, сводя таким образом общение жены с внешним миром практически к нулю.

И конечно, в таких условиях, находясь в замкнутом помещении, женщинам крайне трудно выучить язык той страны, в которой они живут. А не зная языка, они еще больше комплексуют перед внешним миром и не решаются лишний раз высунуться из дома. Да и к чему им высовываться? Муж такого поведения не одобряет. А в доме есть все, так чего особенно рыпаться-то?

А у мужа свой интерес. Если жена постоянно сидит дома, то о ней и голова у него не должна болеть. Что с ней случится дома-то? А выйдет в свет, еще чего доброго нахватается от подружек дурных привычек. Начнет рассуждать о равноправии полов и тому подобных глупостях. Вдруг захочет пойти учиться, а потом (о Аллах!) и работать!

И ладно бы просто работать, так сказать, в целях благотворительности. Так ведь ей и деньги еще платить станут. Какие-никакие, а деньги у жены будут. А появятся у женщины собственные деньги, она и в муже будет не так заинтересована. Перестанет смотреть ему в рот и ловить каждое его слово. Начнет осуждать, сравнивать и критиковать. Одним словом, жизнь мужчины станет далеко не такой простой и приятной. Из божества он будет низвергнут до ранга обычного человеческого существа. А кому такое приятно? То-то и оно, что никому.

Во всяком случае, господину Алиеву это было явно неприятно. Вот и держал он свою жену дома в обществе тех троих детей, которых он ей заделал.

Сам господин Алиев подкатил к дому, когда время уже перевалило далеко за полночь. Все это время окно в кухне его квартиры было ярко освещено. Видимо, верная жена дожидалась мужа с горячим ужином. И не осмеливалась лечь спать, пока ее господин и повелитель не будет накормлен, напоен, обихожен и умиротворен.

Хорошая восточная жена, скажете вы. Возможно, со стороны мужчин оно именно так и выглядит. Но каково самой женщине сидеть молча на кухне, пока ее муж развлекается где-то в чужой компании? А возможно, что и проводит время у случайной или даже совсем не случайной любовницы.

Но сегодня бедной женщине пришлось дожидаться своего мужа особенно долго. Потому что едва Мариша увидела кривоногого темноволосого мужчинку, вылезающего из слишком большой для него машины, как она скомандовала Гаврошу:

– Вперед! Вот и он, наш красавчик!

При виде двух темных фигур, возникших перед ним из темноты, господин Алиев сначала сдавленно пискнул, а потом громко воскликнул:

– У меня оружие! А наличных денег при себе не держу! Лучше уходите!

В отличие от своей жены, он говорил на чистейшем русском языке, без малейшего намека на акцент. Уже хорошо! Тем проще будет с ним договориться!

– Господин Алиев, вы не беспокойтесь так, – произнесла Мариша. – Мы с другом не грабители. Нам просто необходимо узнать от вас о Василии Ольховине. Знаете такого?

– Василий? Ольховин? – обрадовался мужчина. – Ну, конечно, знаю его! Это владелец моей квартиры!

– Вашей квартиры?

– Я снимаю квартиру у Василия.

– А где же он живет сам? Как нам его найти?

Алиев уже успел рассмотреть, что с ним разговаривают красивая белокурая женщина и молодой юноша. На грабителей или злодеев эти двое были совершенно не похожи. И потому Алиев заметно расслабился.

– Знаете, Василий очень странный человек. Глубоко верующий. Жены не имеет. Большую часть времени он проводит, путешествуя по православным монастырям и другим святым местам. Собственно говоря, все деньги, которые он получает от сдачи своей квартиры в аренду, он тратит на поездки в Иерусалим, Святой Афон и тому подобные места.

– Очень интересно. Но как же нам его найти?

– К сожалению, ничем не могу вам помочь.

– Но у вас же есть какая-то с ним связь?

– Увы, односторонняя. А обычно и ее нету.

– А деньги? Как вы передаете ему деньги?

– Я перечисляю ежемесячную арендную плату на один счет, который открыт на имя Василия. А он берет оттуда деньги по мере своих надобностей.

– А если с квартирой что-то случится? Пожар, наводнение или вообще взрыв!

– Типун вам на язык! – испугался Алиев. – Что за страсти вы говорите?

– Ну а все же?

– Убыток от возможного пожара или наводнения по условиям контракта я должен возместить сам. Сделать ремонт, ликвидировать протечки.

– М-м-м… Но хоть какой-то телефон для связи у вас есть?

– Ну… Вероятно, в самом крайнем случае я смог бы найти Василия через Аделаиду.

– Аделаида? А это кто такая?

– Пожилая дама. Как я понял, она знала Василия еще ребенком. И также она была дружна с его отцом. Не подумайте ничего плохого, Аделаида женщина очень строгого нрава! Она была также дружна и с матерью Василия. Они, если можно так выразиться, дружили семьями. Хотя у самой Аделаиды семьи как таковой никогда и не было.

– Она одинока?

– Да.

– И как ее найти?

– Боюсь, что сейчас она уже спит. Час поздний.

– А завтра?

– Аделаида живет в нашем доме, в квартире номер тринадцать, – сдался Алиев.

– Так она ваша соседка?

– Да. Именно так. Живем с ней дверь в дверь. Думаю, что если кому-то и известно, где сейчас находится Василий и как его можно найти, то именно ей. У меня сложилось такое впечатление, что Аделаида очень тепло и по-родственному относится к нему.

Что же, этим объяснением друзьям и пришлось удовольствоваться. Алиев с видимым облегчением отправился к себе домой, к покорно дожидающейся жене. И Мариша с Гаврошем тоже поехали по домам.

На сей раз, оказавшись у себя в квартире, Мариша сразу же поняла, что у нее снова были гости. На кухне в муке были видны четкие следы округлых конечностей. Увидев их, Мариша буквально оторопела. Судя по размерам следов, ее посетило существо размером со взрослого слона или даже динозавра. Или это был кенгуру на лыжах?

Следы располагались так хаотично, что Мариша затруднялась даже сказать, каким образом передвигался по ее кухне неизвестный гость. Прыгал? Ходил? Или как? Но странное существо явно побывало в отсутствие Мариши у нее в гостях. И девушка кинулась к видеокамере за записью.

Вставив диск в компьютер, Мариша некоторое время напряженно вглядывалась в экран, а затем даже застонала от бессильной злости. На мониторе высветилось изображение ее кухни. Увы, в темноте все предметы были какими-то серыми и размытыми. А уж двигающаяся по кухне тень и вовсе казалось существом из другого мира.

– Привидение! – ахнула Мариша. – У меня в гостях был призрак!

Но тут же она вспомнила, что призраки на то они и призраки, чтобы не оставлять после себя следов. А в муке были явно видны следы чьих-то конечностей. Электричество существо не включало, то ли не знало, как это делается, то ли из каких-то других соображений. Возможно, оно было просто очень экономным?

А вот купленная Маришей видеокамера никак не оправдывала потраченных на нее средств. Да, она фиксировала изображение, но оно было серым и таким же размытым, как и все находящиеся в кухне предметы.

– Вот угадать, что это плита, а это холодильник, я могу. Но лишь потому, что точно знаю, где они стоят у меня в кухне. А что это за существо, в толк не возьму!

Впрочем, кое-что позитивное во всем этом уже было. Во-первых, существо явно принадлежало к разряду гуманоидов. А во-вторых, теперь Мариша совершенно точно знала, камеру с какими характеристиками ей нужно будет спрашивать завтра в магазине. Как говорится, отрицательный результат – это тоже результат. Методом исключений Мариша достигла просветления в вопросе с видеокамерой.

На следующий день она даже не стала трогать две свои видеокамеры. Она позавтракала, покормила Дину, аппетиту которой общение с существом из потустороннего мира явно не наносило никакого ущерба. Дина лопала так, что хруст от ее сухариков стоял по всей кухне. И Мариша, начавшая уже подумывать об эвакуации своей любимицы из ставшей предположительно опасной квартиры, решила со своим решением пока что повременить.

Да и куда бы Мариша отвезла кошку? Возможный вариант, к маме. Но как бы Мариша мотивировала свой поступок? Сказать, что ее квартира стала временным пристанищем то ли для привидения, то ли для инопланетного разума, то ли для другого какого-то подозрительного существа, было нельзя. Трепать нервы мамочки Мариша избегала по многим причинам. И первой среди них значилась та, что, придя в себя, мамочка принялась бы уже трепать нервы ей самой. И делать она бы это стала с куда большей виртуозностью, чем сама Мариша.

– Нет, сначала узнаю, что за гость ко мне повадился. А потом уж привлеку маму к боевым действиям.

Впрочем, Мариша предложила Дине отправиться вместе с ней. Но Дина, едва смекнув, что ее тащат на улицу, дала стрекача и забралась высоко на шкаф. Лезть на шкаф, чтобы снять оттуда строптивицу, Мариша не стала. Стремянки у них со Смайлом в доме не было, а допрыгнуть до Дины у Мариши вряд ли бы получилось.

Высокие потолки в данном случае были не благом, а недостатком. И зачем было заказывать такой огромный шкаф! Между шкафом и потолком имелся узкий промежуток, не больше двадцати сантиметров. И извлечь оттуда Дину, если она сама не собиралась вылезать, было практически невозможно.

– Ну и сиди там! – рассердилась Мариша. – Хотела сделать для тебя же лучше. Но если ты предпочитаешь прогулке на свежем воздухе общение с потусторонними силами, тебе же хуже. Ведьма!

Впрочем, насчет свежего воздуха Мариша сильно погорячилась. Как оказалось, погода снова решила сделать резкий вираж. И теперь дул теплый южный ветер, принеся с собой в Северную столицу влажную морось и мокрый снег. Да, было тепло, но, увы, очень мокро. Под ногами хлюпал растаявший снег, превратившийся в противную грязную кашу. И едва добравшись до своей машины, Мариша начала понимать кошку, которая отказалась на улицу даже нос высунуть.

К тому же Мариша сегодня с утра напялила себе на ноги замшевые сапожки. Не иначе нечистая сила надоумила ее сделать это. И несмотря на многочисленные опрыскивания водоотталкивающими составами, сапоги уже намокли.

Так что в магазин электроники Мариша прискакала, как сайгак, едва касаясь земли кончиками пальцев. И все равно ноги противно остыли и были мокрыми!

– Снова вы! – хором воскликнули продавцы в магазине при виде приближающейся к ним Мариши.

Сегодня их было двое. С обоими Мариша уже успела познакомиться. Но никакой радости от этого знакомства она не испытывала. А вот продавцы, напротив, светились, словно новогодние елки. Несмотря на это, Мариша решила не сдаваться.