Свет Любви. Или Капли жизни

Часть 8

Чужие люди дали воспитанье. И с малых лет была для них я той, кто должен был прислуживать им, ухаживать за ними, став взрослой. Меня готовили с лет малых быть работницей, прислугой. Ребёнок маленький, не знающий любви, но знающий прикосновение как ласку солнца, ветра. Дитя, которое училось у Природы, которое учила всему жизнь. Учила своим примером. Это было часто смешно и интересно.

И вот однажды прибыл к нашему заезжему домику толстый человек, сидящий на верблюде. Мне даже удалось, когда все взрослые ушли для разговоров, ласкать и гладить мохнатое животное, смотреть ему в глаза. А после мы стали с ним играть, и он был в мгновения эти единственным мне другом. Вдруг резкий шум, я обернулась и увидала взгляд жестокий и колючий, и окрик, от которого всё тело задрожало. Человек был разъярён, негодовал он – кто посмел его скотину трогать, ведь это его собственность. Живые добрые глаза верблюда в единый миг преобразились – стеклянными они вдруг стали, – он замер в ожидании удара. Но виновата была я, и этот бич меня коснуться должен, пройтись по мне.

Меня ведь часто били, и я не испугалась, увидев батога змею. Я не задрожала и не пала ниц, не стала я просить пощады, я просто смелым и открытым взглядом наблюдала за всем происходящим. И вдруг заезжий гость остановился, смотрел он на меня довольно странным взглядом, потом он улыбнулся странною недоброю улыбкой.

А далее… деталей я не помню, происходило быстро всё, я не успела многое понять. Но через время уже сидела я на том верблюде, и ехали мы в дальние края с разгневанным тем господином.

Зыбучие пески вдруг показались впереди, там не ступали ноги человека, там не было людей, ни их жилищ. А впереди пылал огонь – мираж, как зарево над голою пустыней. Внимательно следя за заревом, я увидала, что оно находится во тьме. И эта тьма меня манила… То было впечатляющее зрелище – палящий зной и зарево на фоне жёлтых песков пустыни…

Зыбучие пески… там есть лишь буйный ветер… Там зной и монотонное движение… Казалось мне, дорога будет вечной, и голову поднявши к небу, впервые прошептала детскими устами я слова молитвы, слова прошения о милости. Я милости просила у Дарующего Жизнь…

Мои пересохшие губы уж не могли произносить ни звука, и голова моя клонилась вниз от монотонного движенья и жары, и слёзы уже вылились из глаз… Но в этот миг отчаянья всё изменилось, и маленькое чудо явилось мне – почувствовала я, что воздух стал как бы живой, меня поддерживает Чья-то Сила, пространство наполняя влагой. И в тот миг услышала я разговор. Один из путников сказал другому, как поняла я – моему хозяину: «Нет, не жилец она. Сбрось её, освободи верблюда».

Глаза сомкнулись, губы были плотно сжаты, и не могла я закричать:

«Это не так! Я жить хочу и буду жить!»

Но в этот миг в противовес моим стараньям, мыслям, чувствам, тело обмякло, и потеряла я сознанье.

И ощутила темноту… Всё, ночь пришла…

И вот тогда впервые её я увидала очень близко, свою подругу, которую я часто призывала, – я называла её Смертью. Она, как мне тогда казалось, была добра, легка и приходила к тем, кто в её помощи нуждался, чтобы освободить от тела душу, чтобы помочь в тяжёлые минуты. Так шла ко мне она, своей улыбкой даруя мне покой, успокоение.

Вихрь закружил меня, и я летела и летела в круговороте каких-то дивных волн из движущегося мелкого песка. И наконец движение остановилось, и увидала яркий свет я, который успокаивал, давал надежду…

Вдруг всё как будто завершилось, замерло, остановилось. Всё… тишина… покой…

В покое этом видим тонкий живой лучик, и, как надежда, пробивалась мысль: открой глаза и посмотри вокруг.

Я сделала усилие, и я глаза открыла. Ночь была. Лежала на песке я тёплом. И никого вокруг. Лишь небеса… они глядели на меня тем вечным взором, что помнил сотворенье мира… И в небе среди далёких звёзд я разглядела глаз полной Луны, и этот глаз остановил свой взгляд на мне. Так мне казалось.

А я была одна, почти ребёнок, так далеко от человеческих жилищ и обитаний. В тот миг я ничего не ощущала, и даже мыслей почти не было во мне, лишь холод обдавал меня.

Часть 9

Выживание… Каждый в этом мире призван бороться за свою жизнь, за своё существование. Одни об этом помнят постоянно, другие – лишь косвенно знают об этом. И эта постоянная борьба раскрывает сложенные крылья и окрашивает их в разные цвета. Я долго лежала, не могла уснуть я, и посетили меня мысли о том, кто я. Я думала о том, что силу соберу и поднимусь я, найду дорогу в мир людей, и в нём найдутся те, кому нужна я буду. Хочу быть нужной я, очень хочу…

Вмиг искра света пронеслась над горизонтом, это звезда ответила на мой немой вопрос. Звезда летела, и она, проделав путь нелёгкий, исчезла, растворившись в небе. Но, увидав её, я долго помнила о ней, и след от этого видения сохранился в моей душе, возможно, навсегда…

Наступало утро. Чуть свет забрезжил. Я поднялась и побрела неведомо куда, куда глаза глядели. Вокруг пустыня, тишина…

Что было далее? Всего не помню… Я просто двигалась вперёд, не зная направленья и дороги, пока я не упала.

Земля была добра ко мне, и я, прижавшись, обняла её, как Мать. И ощутила её ласку я. Её биенье сердца услышала я, слились в едином ритме мы и долго так лежали, обнявшись. Пока не ощутила холод я и некое движение. Не смела я пошевелиться, но кто-то явно рядом был.

Рассвет. И тут возле себя, у самых глаз моих её глаза, внимательно смотрящие, мне показались… Не испугалась я, вдвоём мы замерли…

Змея была большая, с каким-то переливчатым рисунком, как будто древней вязи письмена были на ней. Опять она? Моя подруга, но в ином обличье?

Раздался странный звук, шипенье, и она как будто что-то говорила мне. Глаза закрыла я, и голова опять склонилась… И тишина, вновь тишина. Жива я ныне иль мертва?

Подростком поняла я иллюзорность жизни…

Что было далее? Я чудом выжила, прошла те мили, что привели меня к людской обители. Там меня приняли, и я взрослела, стала взрослой.

Встречая многие рассветы и закаты, познала я, как дикие поют ветра, играя с волнами иссушенного моря. А волны были, их ветер поднимал. На этих волнах я скользила, летела в будущее. Но каково оно?

Душа людская – тонкий инструмент, играть на нём возможно многим, но музыкантов мало, тех, кто слышат звуки Неба и эти звуки могут в стройный ряд сложить. А песнь души легка, чиста, как колыханье света. И если взор свой устремить к светилу, то можно видеть жизнь, проявленную в капельке росы. И каплю влаги примет тот как дар, кто жажду испытал в пустыне. И солнца луч, коснувшийся ладони, воспримет как привет с небес тот, кто так жаждал этой вести.

Хотелось света и тепла, хотелось ласки и любви, так сердце ожидало в тоске об этом. Мне так хотелось, чтобы свет зажёгся внутри меня, но получилось всё иначе…

Часть 10

Свет… сначала он был тусклым и неярким. Была ночь, ночь на многие годы жизни, лишь огонёк мерцал вдали. Когда во мне плывут воспоминанья эти, я вся дрожу, и дрожь не тела ощущаю я – души.

Не смейтесь, душа дрожит, предчувствуя опасность, она ведь видит наперёд последствия поступка… И эта дрожь внутри хранится – в памяти нетленной. И пусть пройдут года, века, в безвременье ничто не может ведь убрать, стереть из памяти те состоянья, что в ней хранятся. И потому всё, даже то, гордиться чем возможно, закрыто на замок, но ключ у каждого, и свой.

А той весной был вечер тихий, но часто тишину мы нарушаем, стремясь, как нежное порхающее существо, в огонь. Летим на свет, а попадаем во тьму, не осознавая, что в пламени огня сгорает всё, что не имеет силы путь свой изменить.

Я шла на свет, вперёд стремилась из притяженья к свету, а вышла на огонь, что обжигает, болью ранит. Ожоги, травмы – след оставляют навсегда. Я свет искала под названием любовь, а вышла на людей распутных, ведомых дорогой роковой. За волосы свои я пострадала, их цвет, оттенок необычный, привлёк внимание, да так, что каждый миг той встречи мне так тревожит душу, что боль пронзает…

И лишь своё паденье вижу я. Расправив крылья, я взлететь хотела, но крылья… их опалил огонь безжалостный, жестокий. Они сгорели, я ж потеряла часть себя. Я потеряла совесть, которая сгорела внутри меня.

Та жизнь, что после я вела, напоминала более сюжет из драмы, где маленькое существо опутывают цепи и оно становится подобным тем, кто взяли его в плен.

Искала я любовь, нашла я грубость и жестокость. Искала нежность, а нашла тоску, печаль. Что может быть страшнее, чем потеря себя самой, той части, что создавала мне опору во все дни жизни и к возрожденью жизни привела в пустыне? Я потеряла милость, забыв о благости, утратив веру. С потерей веры человек становится беспомощным, зависимым, несчастным.

Что может быть страшнее этой пустоты?

Гусеница превращается в бабочку, а не наоборот. И когда смеялась громко я, внутри меня текли ручьями слёзы, слёзы разбитой мечты души, которая разучилась летать. Но обрела я то, о чём мечтало тело, – красивое и дорогое облачение, достаток, много украшений и шёлковых одежд. Шелка и злато, ковры с узорами из шерсти, масла и миро, благоуханием которого так сердце услаждалось в минуты отдыха. Я стала, как я считала, королевой, богатой, ведь тело продала и душу я, куш обретая за двоих.

Чем больше злата, тем предвкушений больше его иметь. И я его имела. И, глядя на него, я думала, что обрела сияющий я Свет. В нём, в этом злате, серебре, я видела добычу, о коей жаждет каждый из рождённых на Земле.

Я родилась, чтоб обрести дары. И мне Господь их дал! Дары любви – они проявлены в тех благах, что можно в руки взять, полюбоваться, надеть, украсив тело. А также есть и пить всё, что захочет тело.

Душа сгорит? Пусть или спит, иль удалится прочь.

Прочь! Прочь, совесть, прочь от меня, моя душа…

Да, жизнь в тумане, мареве, мне эти мысли принесла…

Часть 11

Сок дерева был удивительно приятным. Я увидала его капли и прильнула губами к стволу. Это создало совсем новые ощущения, это дало возможность мне почувствовать теченье жизни древа. Я пью его сок, который течёт, как слёзы, по стволу между корой.

А моя душа? Разве не покрыта она такой же корой, такой же толстой бронёй, и разве душа моя не плачет?

В этот миг что-то очень болезненно защемило внутри, в области сердца.

Боль? Опять боль… Давно забытое ощущение детства… Я ощущала много боли девочкой, часто смотрящей в небо. Сейчас эта боль возвращает мне мои детские ощущения.

– Я люблю, – тогда тихо шептало сердце.

И не важно, что любить было некого, важно, что состояние огромной любви охватывало душу. А сейчас? Могу ли я произнести эти слова? Нет, нет и ещё раз нет, ибо они кажутся мне кощунственными, они унижают меня, ведь любить могут только меня.

А я? Что я? Я существую или нет?

Не знаю, это нельзя назвать существованьем. Но ведь к жизни такой, как у меня – роскошной, – стремятся все…

И тут… тоска, глубокая тоска накрыла всю меня. Я задрожала, ведь я – это та маленькая чистая девочка, которая любила весь мир, которая отдавала, дарила свою любовь всем…

Дарить любовь? Ведь я и так её дарю…

Дарить любовь возможно лишь тогда, когда в душе присутствует она…

Какие странные мысли приходят, но эти мысли, как спасительный канат, то тянут вверх, а иногда зовут назад… Глаза закрыла я, старясь мыслей бег остановить… Но их остановить уж было трудно.

Не было повода, не было ничего, что мешало бы мне жить так, как я живу, в моём прежнем мире. Но внутренний протест моей души был слышим.

И в день один я подняла глаза к светилу и опустила от стыда. Была в то время ранняя пора, и солнце только восходило.

В чём жизнь моя? В чём смысл её? Ужели в том, что происходит ныне? На это жизни дар уходит, пустынным ветром унося всё вдаль.

Жизнь бесполезна? Если так, к чему богатства, роскошь, которые душе так не милы?

– Что тебе нужно? – душу я спросила.

И тихий шёпот услыхала я:

– Любовь…

– Любовь? Вот странно, её так много у меня…

– Но это призрак, не она сама.

Нет мыслей, только тишина. Любовь, которую я гнала, сама ко мне явилась. Она была иной, и это верно. Тут трудно подобрать слова, чтобы понять, в чём разница между картинкой лубочной и истинной картиной, где сама Любовь сияет ярким светом, где мастерство проявлено Самим Творцом.

Вокруг всё озарилось лёгким светом, когда я поняла, что предала Любовь. Что именно она была моей подругой, я ж Смертью нарекла её.

О, как она красива! В платье тонком из розовых цветов, деревьев плодоносных. На голове венок из алых и сиреневых цветов. Она кружилась и смеялась, так же как я в далёком детстве. Она звала меня, и я пошла…

Часть 12

Луна свой свет Земле дарила,

Луна была в убранстве белом,

И приближалась к горизонту,

И вскоре свет её погас.

Всё… Тьма…

Но близится рассвет…

И в этот миг, устав от размышлений, я уснула. И снится сон мне. Огромное пространство неба. Сначала увидала я в сиянье радужном красивое созданье из Света и цветов небесных, она протягивала ко мне руки, и капли Света, как росы бриллианты, светились все на ней. Свой взгляд на ней остановила я, но после перевела я взгляд на сторону другую. И увидала я, как будто молнией разделено всё небо – полнеба Света и полнеба вся во тьме. Я рассмотрела и вторую половину, в которой то же самое красивое созданье, но в темноте и в чёрном одеянье, и странное сиянье, но не росы, сверкающей на солнце, а блеска мишуры. Та в чёрном смотрела на меня. Когда соединились наши взгляды, то на лице её была улыбка, и сердце сжалось у меня – она смеялась, хохотала… я поняла, что я была её добычей. Была я с той, что лишь похожа, похожа как две капли на созданье Света.

Два существа, два близнеца… И та, что в чёрном, улыбалась, торжествуя.

Проснулась я в поту холодном. Виденье сна меня не покидало.

– Приди и помоги мне, ангел мой… – я тихо со слезами прошептала.

Молчала после долго я, не понимая, что подошла к черте, к великому моменту своей жизни, когда учусь я видеть, различать.

Я вижу Свет, его лучи ласкают душу, но держит Тьма меня. В цепях я, скована условиями жизни, тем, в чём я живу.

Как вырваться? Сменить как окруженье? Как избежать влияния молвы?

Пока я здесь, я недоступна для людей, для их суда, и он меня не мучил никогда.

Бежать? Оставив всё? И кем я буду? Кем буду я – прелюбодейкой, нищей? Я буду хлеб просить, оставив все богатства?

Богатства… слово-то какое… В нём Бог, иль нет Его там?

Сейчас должна принять решенье я, останусь я в достатке, продавая тело, или уйду, оставив всё, доверившись судьбе. Как трудно сделать выбор, как трудно себе самой поверить. Как трудно обрести себя. Какая трудная моя судьба…

Раздался скрип, и двери отворились, ко мне вошли. Но всё, судьба моя уж решена. Я тихо вышла, чтоб бежать, оставив всё, что было, чтобы родиться заново, бегу в пустыню, туда, где искушенье предсказал мне змей и я его о милости просила. И эту милость не от Бога, а от змея получила.

Бежала я куда глаза глядели. Бежала прочь, подальше от того, что так напоминало мне о прошлом… Но имя города, в который я пришла, уж стало моей частью и шло за мной как след, который не растает, как часть меня, которая так хочет раствориться.

Когда бежала, я не знала, что бегу я не туда, а в направлении ином – противоположном. Не знала я, что мой хозяин послал людей на поиски меня. Не знала также, что, местью движим, он приказал своей прислуге опорочить меня, да так, чтоб люди, мимо проходящие, меня убили сами, забив камнями.

Скиталась, пряталась я. После нашла место, где все деревья мне дарили свои плоды. И ими я питалась. И там пришли слова молитвы, которые рождались ежечасно. Я Господа о милости просила, о защите. Его просила я помочь моё бессилье превозмочь.

Но день настал, когда пошла я в город, на поиски жилья и пропитанья. И тут я увидала их, прислужников, которые за мной следили. Я бросилась бежать. Они за мной. А далее… я слышу крики, слышу, что зовут толпу они зевак, да, просто тех, что мимо проходили…

Какой позор! Толпа людей вокруг меня, и я одна, совсем одна. Возможно, я и заслужила это наказанье, я смерть должна принять, и в этом есть ответ Небес на покаянье и для людей тех приказанье.

Я отступала, видя злые лица, кричали все мне грубые слова. Я молча делала шаги назад, я так ждала, что наконец суд праведный свершится. Я заслужила наказанье, но как же моё сердце, моё покаянье…

Присела я, закрыв лицо и ожидая боли от ударов. И в этот миг душа моя взмолилась. Я слышала её слова молитвы покаянья.

Утихло всё, лишь голос очень нежный шептал слова любви из сердца… И даже боль от камня, который долетел до тела, не прерывала тайный разговор души. Душа стремилась к Свету, она была открыта, всё, что мешало, растворялось с болью…

Я находилась между небом и землёй, не зная, в ком найду я жалость и есть ли в мире тот, кто меня примет, кто протянет руку…

И есть ли тот, кто сможет избежать влияния толпы?

Мгновения тянулись очень долго. Я отстранилась и не пыталась защищать себя.

– Убей её! Убей! – слышны лишь были крики. Но страх ушёл, покинул тело. Сама Любовь торжествовать хотела. Сама Любовь, в том истинном и нежном Свете, уже во мне жила. Но как надолго? Этого не знала я…

Часть 13

Жестокие слова, слова людей холодных сердцем, бьют, грубо ранят душу больнее, чем удар камней…

Нет ничего страшнее в этом мире, чем яд сердец, направленный к душе…

О люди, вы судить готовы всех, каждого, но только не себя. О люди, вам дана основа, но предаёте вы себя.

О вопиющие и судящие… Их облик был ужасен…

Они упивались своей властью, своей грубостью, жестокостью, своим стремлением довлеть над тем, кого судить они желали, своим безудержным желанием наносить удары тому, кто не оказывал сопротивления, ибо судить беспомощного, загнанного в тупик, намного легче, чем взор свой обратить к себе.

Кто из судящих других задумывался о том, что есть Единый, Высший Судия? И только Он, ведающий Истину во всей полноте, имеет право судить Своих детей.

Но даже Он, имеющий Силу и Власть вершить Суд, не пользуется этим правом. Он даёт каждому возможность пройти свой путь и разобраться в себе и мире, Свет восстановив, который душу возрождает. И благодарность есть удел счастливых, сильных духом, тех, кто, пережив всё пагубное, лживое, поблагодарил за опыт, каким бы тяжким ни был он. И, сбросив старые одежды, смыл грубое всё, наносное, отправившись в пределы новые, в тот путь, что предначертан свыше был душе, – в то путешествие по волнам новых жизней, что помогает нести добро и зажигает свет надежды великой силою любви.

И снова о любви. Любовь открылась мне в тот миг, – в толпе кричащих увидала я Его. Он выделялся среди всех, кто был там. Его присутствие было Присутствием Самой Любви. Теперь не слышала я злобных криков, ударов грубых я не ощущала. И даже боль не беспокоила меня.

Я так её ждала – Любовь. И вот она пришла.

Всё виделось иначе, как в тумане, я видела Его как белое пятно… Он что-то говорил, но слышала лишь звуки. Он говорил порывисто и резко, а слышались мне звуки песни, красивой песни о любви. Но эти звуки, звуки песнопенья, создали защиту, и люди, вняв простым словам, вдруг остановились. Они по-новому взглянули друг на друга, как будто с глаз упала пелена.

Он говорил о том, о чём моя душа шептала. Она шептала, а Он громко говорил. Я поднялась, лицо своё открыла и опустила руки, теперь я не страшилась ничего, я возрождалась к новой жизни.

Тогда я поняла – есть Тот, Кто верит в Свет, и через эту веру Свет в нём пребывает, Его душа от зла страдает, от человеческих страстей. Я ощутила, что в мир пришёл Он злу устанавливать преграды. Он в тот же миг был узнан мной, тот образ, что во сне я увидала, как будто с Ним когда-то пребывала в мире ином я, с Его душой родство я ощущала. Его видала я в своих виденьях Великим Воином, Борцом, а Воин справедливости мечом разит лишь тех, кто души губит судом неправедным земным. Но делает Он это лишь в минуты боя, когда Суд Божий люди заменяют своим судом.

Избрала Свет я, и в тот миг я ощутила, что всё вокруг меня преображается, и Силы Света торжествуют, и рядом ангелы ликуют, что Свет был принят мной, и он помог мне изменить мою судьбу. Теперь вкушала я его дары, пила я влагу из Источника Живого. Я просто рядом ощущала Того, Кто верен был Отцу.

Тот, кто вкусил хоть раз святую влагу из Истока, тот не забудет этот вкус.

Источник Жизни есть Великий Управитель всего, что сущим можем мы назвать, а также Истину принять мы можем лишь ликуя, и в молитве, и позабыв о распрях, о делах земных, но вспомнив лишь о том, что воля наша пролагает путь, который нас ведёт к Отцу. Нас нить любви с Отцом соединяет через Его милость, Его благость, через нашу веру, которая даёт устойчивость и силу, которая даёт опору, как ствол у древа, держит крону всех наших мыслей и идей.

Я рассказать хочу о вере, которую открыла как сокровище в себе.

Оно хранится в каждом сердце, путь сердца в каждой выверен судьбе.

И послана она как дар Любви живой.

И вера стала для меня ключом тем тайным, открывшим дверь, ведущую в покои сердца, тайники души. Нашла я этот ключ, нашла я это слово и бережно хранила, а жизнь стремительно летела вперёд…

Часть 14

Устав от зноя, от полуденной жары, присела я у древа, которое стояло при дороге, возможно, для того, чтоб путникам в жару помочь.

Я обрела покой. Познала я блаженства нищеты, свободы Духа. Познала я любовь, которая не связана со страстями. И я познала ласку Неба, Его живительную силу, Его Любовь.

В эти мгновения страданья тела уходили, и под прохладою зелёной кроны я размышляла, думала о жизни.

Мудрость… Впервые я задумалась о ней. Я к ней стремлюсь, её я жажду получить как дар. И Мудрость тут предстала предо мной не в лике старца – девы неземной. Она была строга, но взор притягивала своим видом. Она была вся совершенна, и я стремилась быть такой.

Стремленье к мудрости основой стало моей жизни, но, размышляя, поняла, что может человек познать её сполна, когда Любовь сияет в нём всегда.

Когда Любовь в душе живёт, сияет, не судим мы, а всех прощаем.

Врата души и сердца отворяем, чтобы дарить лишь то, что можем подарить.

Когда Любовь живёт в душе, святое сердце обретаем.

Все милости мы получаем как дары, и благость получаем мы, ладони подставляя.

Ушли, растаяли тоска и боль, меня покинула печаль, я к Свету протянула руки. Он обогрел меня и обласкал. Я поняла, что я пришла в сей мир светить, Свет истинной Любви дарить.

Свет сердца есть дарения основа.

Близки душе были слова о том, что мы должны любить друг друга, что можем постоянно мы в уме держать великий принцип мира, в котором уважение ко всем живым в основе, – другому ты не делай ничего, чего бы не хотел, чтоб делали тебе. И этот принцип дал душе опору, чтобы простить всех.

И я простила всех, кого я знала в том месте, где я обитала, тех, кто моими близкими могли бы стать, и тех, кто жизнь мне подарили, – отца и мать, кто дали это тело мне. Низкий поклон им отдала, луч Света из души послала, чтоб вспомнили меня они. Не важно, что не знаю, где они, но луч любви всегда достигнет адресата, всепроникающ он, и он могуч.

Вся моя жизнь прошла перед глазами, я проживала её заново, в своём сознанье. Я растворяла Светом тьму внутри себя, и это было часто очень трудно. И это было равносильно смерти, я умирала и рождалась вновь, – я возрождалась, сжигая ветхие одежды. Я облачалась в Свет, чтобы вернуть себе воспоминания. Я обретала силу, чтобы постичь Его слова, Того, Кого звала я Мастер…

Часть 15

Авва-а-ун!

Неве совьянух!

Отче! Сущий Ты на небесах!

Ты мира Вышнего есть Управитель, Ты – наш Отец, Великий наш Родитель, благодарю за милость я Тебя.

Благодарю за все дары, что ниспослал Ты, за благость, что коснулась сердца…

Услышав шум, я оглянулась, и тут как будто я очнулась – Его я видела, Того, Кто снизошёл в сей мир творить добро. Его я видела идущим мимо. Он шёл, а мне казалось, что летел. От ветра все одежды развевались, так мне казалось, что обретал Он невесомость. Я так Его видала.

Он был иным, чем все, кого я знала, светловолосым, и худым, и в то же время величавым, и это ощущалось в той плавности движений, что гармоничным делала Его. Я часто принимала эту милость – быть рядом с Ним, но тут впервые я решилась идти и следовать за Ним. И я пошла.

За Ним шла малая толпа, и к ней в конце примкнула я. Зашли во двор мне незнакомый, потом нам указали на то место, где мы могли бы собираться, где все могли бы поместиться, чтобы внимать Ему. Там мы устроились на глиняном полу и слушали…