Свет Любви. Или Капли жизни

Часть 16

Искры света как мельчайшие светящиеся частички возникали в пространстве, освещённом солнцем, и двигались с быстротой молнии. Я лежала и сосредоточенно наблюдала за их движением. Я не осознавала, где я и зачем я здесь. Я была наблюдателем всего происходящего, тем, кто так неожиданно вошёл в чужую жизнь.

– Но может ли быть, что это моя жизнь? – подумала рыжеволосая девушка. – Я ведь так же чувствую, ощущаю этот мир, как и та, что рассказывает мне свою историю. И возможно ли, что это сама я переживала всё то, что мне открылось? Моя память и память той, что вещала мне о себе, – едина? Или я просто стала ею на время?

Эти вопросы очень волновали девушку. Она ощущала в себе сходство в характере и восприятии мира с той душой, что открылась ей в пустынной церкви. И главное, она, как и та, что вещала ей, хранила и берегла в своей душе эту незыблемую основу – Небесную Любовь, которая стала светочем в её жизненном пути.

Она пыталась понять и, как ей показалось, поняла, что она пришла вновь на эту землю, в это место, эту территорию, где именно её Дух некогда покинул тело. Но была тайна, которая очень волновала, тревожила, – что было далее и как связана она с той историей и душой, что раскрывает ей свои тайны?

Девушка решила раскрыть эту тайну сполна, и она попросила душу говорить дальше. Говорить всё, что исходит из глубин памяти, говорить, чтобы всё тайное стало явным.

И в этот миг, когда она приняла это важное решение, резкий порывистый ветер закружил её в своём грубом танце, и тёмные тучи закрыли небо, и безжалостный град больно ударял по ещё зелёным листьям деревьев. Девушка была настолько погружена в своё состояние, что даже эти бурные проявления природы не могли до конца возвратить её в этот мир. Она всё ещё находилась в прошлом, в тех далёких событиях, что открылись ей и были так близки её душе. Каждое слово она воспринимала через эмоции, которые, как волны набегают на берег, приходили к ней и проникали в глубины сердца.

– Есть много важного в этом мире, – услыхала она тихий шёпот, – что связано с нашими мыслями, словами и теми действиями, что будут проявлены после. И мы сможем открыть завесу тайны и попытаться понять друг друга…

Часть 17

– А-а-мен, – эхом звучало в голове.

Кто это пел? Откуда раздавались эти певучие звуки? Было неведомо. Но то, что день уже начался и был в полном разгаре, я поняла неожиданно.

Я проводила много времени на природе, часто следуя за Учителем, внимая Ему и ощущая Его каждой клеточкой своего естества.

Была весна, всё пело, оживало, радовалось жизни. Хотелось руки к небу мне поднять и громко и певуче закричать, чтоб целый мир меня услышал. Кричать хотела о любви, о том, что сердце возрождалось к новой жизни. Мне так хотелось, чтобы Он меня заметил и по-другому посмотрел. Но каждый раз, когда пыталась я ловить взгляд пылкий, он ускользал. И я не понимала, почему.

Я ощущала, что неравнодушен Он ко мне. Но любит ли меня – не знала, и часто сердце трепетало от взгляда, что, как казалось, был устремлён ко мне. Я ожидала, что найду подход к Его душе, но часто встречала я любовь иную, ту, что идёт к родным и близким, братьям, сёстрам. Не понимала я, а сердце трепетало, в тоске по ласке и любви.

Однажды я брела по малому селению и вдруг узнала от того, кого я знала, что рядом, очень близко находится Учитель. Он приглашён в достойный дом. Туда я устремилась, направила свой путь. Душа, как птица в клетке, билась, и что-то мне шептало, что сегодня я получу и ласку, и любовь.

Я в дом вошла, и мне навстречу шла девушка, несущая дары. И запах мирра так растревожил душу, что попросила я её дать мне возможность ей помочь – дать мне тяжёлый самый кувшин нести.

Вошли мы, я лицо прикрыла, как прикрывали по местному обычаю все, кто были незнакомы. И захотелось мне дары не просто подарить, а мне самой священным маслом ноги умастить Учителю. Я быстро вниз присела и прикоснулась к Его стопам. Раздался ропот, все ученики роптали и мои слёзы не видали, что капали в тот миг из глаз.

Момент чудесный был, к стопам я прикасалась, а мне казалось, что ласкаю Его душу, я так пыталась обратить внимание к себе. Учитель руку вверх поднял, вмиг прекратился ропот. Настала тишина, все ждали, как себя Учитель поведёт. Что сделает со мной за мою вольность, дерзость?

Я маслом растирала ноги, я так хотела выразить свою любовь. И ожидала, что сейчас смогу публично проявить я чувства. Но в этот миг Его рука меня коснулась, взгляд добрый, понимающий мне душу осветил. Я онемела, я лишилась речи. Вся моя смелость вдруг покинула меня, когда услышала я добрые слова, слова поддержки. Я поняла, что мне Учитель разрешает к Нему касаться, нежно гладить ноги. Тогда я распустила косы и волосами Ему утёрла ноги.

Все молчали. Стояла тишина. И в этой тишине были слышны два голоса души, которые были близки и понимали мысли, в них находя отраду и любовь…

Часть 18

Капля росы… Она сверкала в лучах утреннего восходящего солнца, и в ней, в её малом мире, отражался весь окружающий меня мир, как в зеркале, но отражался в перевёрнутом виде. Возможно, для тех, кто смотрел на него сверху.

Сверху? Да, я безусловно верила, что есть и взгляд сверху, что есть те, кто смотрят на нас с высот. Оказывая нам помощь, оберегая, они пекутся о нас.

И тут, в день светлый, поняла я, насколько мы близки все друг для друга. Насколько мы все связаны одною цепью, соприкасаясь душами, телами.

Мы связаны, и если звенья разомкнуть, то разорвётся цепь, возможно целой жизни, и цепь событий нарушить можно, соединять же звенья придётся долго.

Дни проводила в тишине. Я ожидала, но чего – не знала. Я наслаждалась тем, что открывалось. Я мир любила в полноте своей. И взгляд я направляла в глубь себя, я вопрошала – очищенье ль я прошла?

В единый миг всё обрело звучанье, всё запело. Я слушала, внимала этим звукам. Ушли тревоги и страданья все, мир Света познавала я во всей красе. И каждый звук, и каждое движенье мысли меняло многое во мне, когда вокруг открылось плавное течение и воздух сделался живым. Когда я это увидала, не испугалась вовсе я – всё это часто я видала в далёких снах из детства моего. Я восхищалась переливом цвета, игрою красок и тем движением, что было видимо кругом, вокруг…

Я стала видеть мир иначе. И это вдруг возникло в созерцании в тот миг, когда ко мне пришли вопросы о том, как видят небожители наш мир. Всё засветилось, волны красок засияли, и началось движенье, в котором ощущалась сила. Я стала видеть души, они были живые. Я стала видеть в каждом его суть, ибо очистила себя в смирении до самой сердцевины Духа, и я нашла тот ключ, что мне дарован был. Я и моя душа стали единым целым. И я познала виденье души. Теперь мы были вместе – я и мой Дух, моя душа. Я видела, как в триединстве возрождалось тело. Я видела, что Бог, Который есть Любовь, здесь проявил сполна Свою благую Силу в великом разноцветье красок. Да, мир прекрасен, удивительно красив. Он сотворён с Любовью. Это зримо. В нём есть чудес немало, и самым сильным и великим чудом назову Любовь.

Любовь ко мне пришла и мне глаза открыла. Всё тёмное, как облако, растаяло, уплыло, вдаль унесло всё то, что не от Света. Я восхищалась Светом, и я Его любила, как любим мы отцов и сыновей. Нет ничего дороже, чем дары Любви, нет ничего важней, чем проявленья сердца.

Восход души… желание светить и быть подобным солнцу познала я, и он свершился. В величье Света, в сиянье увидала я тот луч, что очень нежно обласкал мне душу Любовью нежною Отца.

Да будет всем проявлена она, Любовь души, сполна, любовь, что согревает души, даруя Свет от сердца к сердцу.

Когда я это говорю, восстановить пытаюсь я ту нить, что прервана была. А почему? Об этом исповедь моя.

Часть 19

Гроздь винограда. Она была спелою, и красные ягоды в дружной тугой связке находились рядом друг с другом, а я, глядя на них, размышляла о жизни.

Кто мы здесь? Кто мы друг для друга? Дарована ли нам всем возможность, питаясь от единого стебля, поддерживать и понимать друг друга? И если мы созреваем в единой грозди, то почему мы не чувствуем единства?

«Да любите друг друга».

Как это близко и понятно моей душе, и как это далеко от понимания миром. Я нашла тех, кто был близок мне. Я хотела стать одной из тех, кто слышит и понимает, кто преданно следует за Учителем, помогая Ему в Его жизненном пути, но как только Учитель удалялся от нас, тень недовольства и ухмылка презрения часто витали в сообществе Его учеников. Я не обижалась, я с пониманием относилась ко всем, зная, что сама посеяла эти зёрна и теперь пожинаю плоды недоверия и уничижительного превосходства.

Я знала, что считали все, что потеряла женскую я гордость, что я низка, что низко пала и не смогу, как ни стремлюсь, подняться и не отмыть меня ничем. Я понимала, что молва часто жестокою была. Но я прошла, прошла те муки, что были уготованы судьбой, и возвратилась к Свету, который путь открыл домой.

Домой… Путь домой… и каким бы долгим он ни был, но я знала, что вернусь туда непременно. В минуты созерцания я видела тот дом, который и могу назвать я Отчим. Он был прекрасен, не видела я ничего в земных пределах, что мне напоминало бы его. Там было всё, о чём вещал Учитель. Там мир в душе царил и говорили все певуче. Я вспоминала этот ритм, питаясь Светом. Я думала о Родине, о месте том, где милость с благостью соединилась и вера всё держала в равновесии.

Нам не хватает веры, снова к этому пришла я. И я буду о ней вещать. Я буду сеять веру в души таких же падших, как была сама. Я подниму сей стяг, и я пройду через большие расстояния, чтоб рассказать о мире и любви сиянии.

Так я мечтала, так каялась при этом, и в те мгновенья волны любви, идущей прямо в сердце, я ощущала. Я поняла, что приняла я верное решение и что отныне я буду тем, кто стяг будет нести. Это почётная, но трудная задача, я приняла её и понесла.

Это и было то моё дитя, которое в себе взрастила я сполна. Я так хотела быть полезной, нужной. Я так хотела, чтобы дитя во мне созрело – дитя Любви, которое и назову я Вера.

Часть 20

Холод… холодно, зябко. Серый, хмурый день, солнце закрыли толщи беспросветных облаков. Здесь, в этом месте, часто бывает холодно, а я вспоминаю родину, там, где всегда тепло.

Я прохожу в узкий тёмный коридор церкви и попадаю в маленький зал. Что это за место? И как в ответ на этот вопрос сердце сжимается от тоски и боли… Здесь, да, именно здесь, нарушая все заповеди и каноны, терзали сердца и души, светлые души добрых людей… Здесь место страданий и принятых мук…

И вдруг крик… Что-то упало, что-то разбилось, что-то потеряно, навсегда и безвозвратно… Жуткие ощущения, безмолвные крики о помощи, мольба о милосердии… Но к кому?

Где Бог? И где Любовь?

Люди, утратившие сердца, не способны слышать. Люди, потерявшие совесть, не способны понять. Люди, закрывшие сердца каменной бронёй, не способны думать, они закрыты страхом. И этот страх бродит в сердцах человеческих, облачённый в тёплые одежды благопристойного покоя. Но он в каждом, каждом, кто соприкоснулся с болью, кто потерял уважение и доверие к себе.

Однажды, когда тяжёлые врата жизни сомкнутся, мы отпустим личину страха, и тогда станет ясно и понятно, что чёрное и белое не соединяются и что серое – это не цвет, а отсутствие цвета.

Я стала серой, отсутствующей, никчёмной сущностью, ибо я старалась нести Свет, но случилось непоправимое – моё знамя, знамя моей веры, было вырвано у меня, и я лишилась покоя.

Это было ранним утром. Я не знаю, сколько я спала и когда уснула, ведь я пережила потрясение. Я пережила казнь. А что может быть страшнее, чем наблюдать надругательства одного человека над другим? Что может быть более страшным, чем надругательство над нашей чистой памятью и Самим Богом-Творцом?

Я молила о милосердии… Я молила так, как могут молить лишь женщины в состоянии отчаяния.

Отчаяние… оно своими крепкими щипцами захватило меня и душило так, что мне казалось, я покину этот мир. Я озиралась вокруг, и всё, что наблюдала, казалось мне театром, неким действом, где режиссёром был не Бог, а Разрушитель. Мне так казалось, что слышала я смех его, что хохотал он, а капли крови, горячей красной крови, всё капали и капали на землю. Я протянула руки и ощутила вдруг тепло… Всё теперь я поняла… Вот это Смерть своих здесь ищет… Она бредёт, чтобы искать здесь тех, кто так её боится…

Я была рядом… в тот миг, когда Учителя истерзанное тело с креста снимали. Я была рядом и не могла понять, где я, ведь я была и не была я в этом мире.

Есть движения и действия тела, когда ты делаешь то, что должно делать, но одновременно разум отказывается понимать происходящее, и чувства, чтобы не разорвать тело, собираются в один комок. Я Его любила самой чистой, благословенной и Божественной любовью. Его любила я, и через это чувство я приняла все знания, через врата, которые открыло сердце.

После всех действий моя душа, не выдержав душевного надрыва, улетела. Там обрела покой я.

Я летала, глядела я с высот на Землю и поняла, что наши беды видны на близком расстоянии, а свысока… они малы и, может, даже и мелки…

Она красивою была… особенно с высот…

Земля, красавица, царица…

И все селения и города как точки малые на ней были видны мне, а больше было видно рек, лесов, морей. Как будто бусинами вышита Земля, как вся она расшита красками любви! Во сне летала я, и Землю наблюдала я с высот…

И вдруг проснулась, как будто день обычный, но совсем другой. И чувства сразу потекли рекой. Я наслаждалась вечным Светом. Я двинулась вперёд, шла, не определяя путь, дорога ж привела меня к гробнице… и тут… нет, это трудно описать словами, что я пережила…

Вот камень, мы все его толкали, он так тяжёл был, что силы трудно было точно рассчитать. Он был вот здесь, я это помню, но кто его сместил?

Нашла я силы, проявила смелость, чтобы войти одной в пещеру. И там, вместо растерзанного тела в полотнах белых, лишь обрывки ткани. А тело где? Где кровь?

Ведь я была там, я сама её видала. Смерть, улыбаясь, меж людей ходила. Она искала жертв и их нашла. Но тело оставляла навсегда земле, охотясь за нетленным. А нынче тела нет. Есть лишь печаль, печать страданий от грубых слов, и боль воспоминаний опять нахлынула…

Не удержалась я, и слёзы, как капли крови, капали на землю. Земля их принимала и меня жалела, как мать жалеет малое дитя.

Часть 21

Что было далее? Всего не помню. Было много всего того, что трудно описать. Я говорю сейчас о тех моментах, что связаны с душой, её переживаниями.

Разочарование… Нет и не было более горького состояния, чем то, что испытала я в те мгновения. Я была жива и не жива, я хотела жить и, одновременно, умереть. Со мной происходило что-то необъяснимое – внутреннее землетрясение, которое можно обозначить одним словом: потрясение… Это когда тебя трясёт и бросает из одной крайности в другую. Когда сознание раскачивает, как маятник, который не может остановиться. Так было со мной, пока издалека, из памяти не всплыли тихо звуки, успокаивающие душу, как будто кто-то говорил:

– Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут…

– Блаженны миротворцы, ибо они наречены будут Сынами Божьими…

Ибо они… а я поняла эту фразу так: есть то, что осталось в моей памяти навсегда, и оно будет вечно согревать душу и останавливать тех демонов, что стремятся остановить процесс очищения, моего неуклонного движения к Свету.

Я долго боролась, а после ждала, долго ждала, и когда дождалась… Свет стал меркнуть, гаснуть, и в глазах потемнело. И опять как бы из глубин естества раздавались слова:

– Блаженны милостивые, ибо они…

Ибо они… Так ли верно запомнила я слова Учителя? Так ли верно я могу передать пережитое?

В момент истины я задумалась о происходящем, и опять слёзы. Было нарушено течение моей жизни. Иссяк родник живой влаги, и осталась неутолённая жажда. Не утолённая сполна. Глаза застилала мгла, казалось, что то, что было пережито, лишь теперь отражается на мне. Я как будто теряла сознание, силы уходили от меня, и мне не хотелось бороться за жизнь.

– К чему жизнь, если иссяк источник живой силы? К чему все старания, если даже Он, милостивый и мудрый, не смог противостоять и остаться…

Когда безнадёжность и тоска полностью завладели мной, я почувствовала, как что-то очень нежное и доброе как бы сзади обволакивает меня. Я нашла силу обернуться…

Передо мной стоял человек, незнакомый человек, он смотрел на меня… Мы смотрели друг другу в глаза, пытаясь узнать друг друга. Прошло мало времени с того момента, когда Учитель ушёл от нас, и одновременно прошла целая вечность, в которой каждый миг отсчитывал эоны лет.

Мы стояли в молчании. Слова были излишни. Я смотрела на человека, явно покалеченного, явно перенёсшего большие страдания…

– Зачем он здесь? Что мне поведать хочет?

Вмиг пробежала странная волна – это она – волна любви, – её узнала я, ни с чем её не спутать. Не мог Он говорить, и это я видала, страдало тело, но душа сияла.

Тогда я побежала далее от места, где встретила его. Мне нужно было время, чтоб привести эмоции и чувства все к единству. Я так хотела всё понять сама. Искала утешенье и нашла, искала я поддержку и нашла её в том, кто помог сберечь мне душу, и не было потери мне ни в чём.

Сияло солнце иль душа светила? Сияли очи иль зажёг их свет той вести, что из небытия вернулся самый великий человек? Я осознала, что в момент прощанья Он говорил о встрече на земле, Он говорил, что новое свиданье подарит миру Новый Свет. Я не совсем Ему тогда внимала, я не совсем вникала в те слова, что радость встречи обещали избегнувшему смерти навсегда.

Когда я встретила Его и не узнала, бежала я, чтобы себя понять. Я обещала, себе я обещала, что жизнь Его приму как Отчий дар. Но в тот момент я не могла прийти к покою, и в тот момент хотелось мне бежать, чтобы поведать о судьбе героя, чтобы всю правду людям рассказать.

Я побежала, следуя веленью сердца, к ученикам, которые уж собрались почтить Учителя.

И дверь открыв, я ворвалась туда, где быть я не хотела. Пришла я в место той вечери, в момент которой говорил Учитель о Своём уходе. В том месте собрались все те, кто молча поминали Учителя.

Тоской и грустью веяло от всех, печаль была владычицей их душ, но принесла я свежий ветер, который возвещал о радости, о том, что жизни торжество всем нам увидеть суждено. Торжествовала Жизнь над Смертью, и Дух воскресший сумел вернуть, иль сохранить, нам тело.

Я всё это сказала всем тем, кто собрались, и… тишина… Мои слова о радости как бы упали, зависли в тяжёлом воздухе печали, в котором слова, казалось, ничего не означали. Никто словам здесь не внимал, никто не понимал, о чём я говорю. Три раза я произнесла четыре слова: Учитель жив, Он войдёт…

И после третьего провозглашения не знала я, как достучаться до людей, объятых горем. Что было далее? Дверь отворилась, и на пороге все увидали человека, покрытого тончайшей тканью по израненному телу. Этот момент был самым сильным эмоционально, внутри пульсировало, всё двигалось от напряжения, всё клокотало, и мысль была – а вдруг это не Он?

Нет, Он, теперь, когда стояла я напротив, Его узнала я. Да, это Он был, но сильно изменился его облик. Я не могу сейчас найти слова, чтоб описать, что изменилось в Нём. Наверное, Он, переживши смерть, сумел вернуть израненное тело, которого уже как будто коснулась смерти тень. Он был как будто в состоянии, когда на всё пытаешься смотреть со стороны. Он говорить не мог, и это было видно. Но вид Его потряс сидящих в тоске, печали, всех, кто Его знали. Я же сумела до этого момента прийти в себя, и вновь я улыбалась… То, что происходило в этом месте, не описать словами. Волнение, бурное волнение охватило всех присутствующих, это волнение смешалось с проявлением чувств, но были и эмоции протеста, негодования.

Я лишь смотрела на Него, я глаз не отводила, впервые понимая, что в том, что Он пришёл сюда, есть подвиг. И только очень смелый Дух мог совершить такое, и только Дух Высокий мог удостоен быть той чести, чтоб возвратиться в мир в том теле, где Дух изъят был и ушёл в небытие. А Смерть впервые потерпела поражение, она забрала душу, но Дух Своею мощной Силой, Божественной Любовью вернул и душу, и её одежду. Я ощущала радость, теперь я поняла, о чём Учитель говорил, теперь понятны стали все слова, намёки. Теперь я поняла, что Он хотел, чтоб мы поверили в себя, поверили в нетленность Духа и в то, что Бог, Великий наш Родитель, есть Высшая Любовь. А если это так, то Он отдал Своего Сына на растерзание Силам Тьмы, чтоб показать, что в этом мире нет ничего сильнее, чем Его Любовь.

Я училась Его понимать, и это происходило постепенно, и тут я услыхала тихие слова. Все замерли, впервые могли мы слышать голос Учителя, звучащий как мысль родная в нас.

И то, что в нас звучала Его мысль, говорило о том, что наступила тишина. Все слышали Его. В один момент кто-то, не выдержав, бросился к ногам Учителя, но руку Он поднял, показывая, что приближаться пока к Нему не надо.

Прошли мгновения, и у многих глаза сияли, они Учителя узнали. И волна радости, надежды проникла в души. Воспряли мы, мы обрели опору, мы снова верили в любовь. И поняла я, как трудно было в таком состоянии предстать перед людьми, но Он не думал о Себе, о боли, муках, Он думал лишь о том, как поддержать людей, так веривших Ему.

И я решилась всё же и, преклонив колени, предложила помощь в лечении Его. Но сделал жест Он, показал рукой, что у Него есть тот, кто помогает. Я отступила, поняв, что не нуждается Он в помощи моей.

Учитель всех просил собраться через время, когда Он сможет говорить, когда Он даст нам наставленья, распоряжения о будущей работе. Я только слушала, душа моя воспряла, и вновь любовь давала мне покой и умиротворенье. Я вновь пережила великое мгновенье.

Часть 22

Лёгкий гул в голове, при котором всё громче и громче становились различимы звуки, доносящиеся как будто ниоткуда, но язык человеческий не мог их повторить, воспроизвести и даже понять. Слишком они были легки и воздушны, слишком полновесны и сильны. Эти звуки были для меня маяком, который показывал направление в движении. Я, двигаясь к Свету, ощущала эти звуки на своей коже. По мне как будто ходили мурашки, то как будто волнами что-то двигалось. Эти волны расширялись и расширялись, и я ощущала Свет, и в эти мгновения тело становилось иным. Оно становилось эфемерно лёгким, воздушным, оно обретало новые способности, о которых я ранее не подозревала. И приходило решение, которое двигало, устремляло вперёд помимо моей воли.

Воля… именно она была движущей силой в моей жизни в том моменте. Именно воля дала мне возможность вытянуть себя из пропасти, в которую я попала. Падение отразилось на всей моей жизни, ибо это была сильнейшая травма, возможно, несовместимая с жизнью в Свете. Но я собрала по капелькам свою волю и тонкими струйками небесного дождя омыла своё сердце, получив при этом многие дары. И наиглавнейшим из них было смирение. Я научилась отделять внутри себя зёрна праведности от плевел собственной значимости и гордыни. Как поняла я, это и есть наиболее трудная задача, которую ставит жизнь перед нами.