Многие считали Топора неуравновешенным и больным товарищем. Конечно, благообразная еврейская семья, боящаяся осуждения, водила малыша только к раввину, который и посоветовал отдать его на боевые искусства. Но неуемной агрессивной энергии в нем с детства было до отказа. Сам Топор говорил, что когда-то в глубоком детстве завел себе воображаемого друга, который периодически занимал его место в теле. И только высшим силам известно, было это правдой или нет. Но, когда эта вторая личность включалась в Топоре, ему сам черт не был братом. Он врывался в драку аки берсеркер и прорубал собой ряды противника. Тройку Клинкер, Топор и Асгард знали в Тюмени даже гопники, потому что сталкиваться с ними было попросту опасно. К слову, именно за любовь «разрубать» ряды соперника Топор и получил свою кличку.
С Асгардом Топор познакомился на одном из городских соревнований по боксу. Асгард на 3 года старше Топора и совершенно в другой весовой категории, но видимо сама судьба свела их тогда вместе в раздевалке. Асгард, настоящее имя которого никогда не звучало в тусовке, был не только большим фанатом скандинавской мифологии (что было понятно из прозвища), но и большим фанатом скандинавского метала. Увлечение металом привело его в неформальную тусовке, где он сдружился с Клинкером. Сначала Асгард подсадил Топора на свою любимую музыку, а потом познакомил с Клинкером. Так, в 2002-ом году Топор и попал в тусовку. Поскольку он продолжал хорошо учиться и все время как-то умудрялся избегать приводов в милицию, родители были не против, что Симочка общается в друзьями.
Вот и сейчас Топор стоял во главе наблюдателей за Ромой и Снейком.
– Че у вас тут? – строго спросил Топор.
– Все нормально, Топор, забей, – ответил Рома.
– Тогда че вы все здесь столпились? – так же строго Топор осмотрел окружающих. – Нечего пялиться. Вам же сказали, здесь ничего не происходит. Расходитесь.
Справедливости ради, никто не горел желанием спорить с Топором, и поэтому неформалы постепенно стали разбредаться по «Плахе». Топор, в свою очередь, дождавшись, пока все зеваки покинут сцену, подошел к Снейку.
– Че на самом деле случилось?
– Ну, повздорили немного, че теперь-то? – ответил Снейк, отворачиваясь от Топора.
– Твои изверги опять лютуют?
– С чего ты взял?
– Да уже слышал, что вчера тебя на вокзале с чемоданом видели. Свалил из дома?
– Да… – чуть стесняясь, ответил Снейк.
– Правильно сделал. Нахрен их, черти обколотые.
– Топор, ты бы чуть повежливее, ты так-то про его родителей говоришь, – решил вступиться Рома, правда, не было понятно, за кого он больше в этой ситуации вступается. Наверное, он и сам понял глупость своего поступка, поэтому быстро замолчал.
– Скажешь, я не прав, Ромка? Да за то, как они с ним обращаются, этих тварей по-хорошему кастрировать и на зону. Там знают, как поступать с теми, кто детей обижает.
– А можно мы больше не будем про них, окей? – выкрикнул Снейк, резко повернувшись к Роме и Топору. И из-за резкого поворота челка на глазу чуть отлетела в сторону, оголив большой ожог. Топор и Рома, увидев это, подлетели к Снейку.
– Дай посмотрю, – сказал Топор.
– Да не надо, забей.
– Дай гляну, говорю! – кое-ка Топор уговорил Снейка даться ему в руки. – Нихрена себе. Это кто тебя таким одарил?
– Угадай.
– Мерзость ходячая. Найду – в кашу растопчу. Чем он так тебя?
– Дном горячей кружки прилетело.
– В больнице был?
– Когда хоть?
– Так. Глазом-то видишь?
– Вижу, да.
– Короче, пошли. Подойдем к Асгарду, он поможет прием у нормального врача организовать. Если что, Хаззард позвоним, у нее можно будет перекантоваться пару недель.
– Топор, не надо, забей.
– Я тебе забью, смотри у меня. Здоровье одно, и надо его с детства беречь. Пошли-пошли, там разберемся. Где у тебя вещи?
– В ПТУ, у охранника.
– Вечером к нему зайдешь, а пока найдем тебе врача и пожить. Погнали к нашим, не парься.
Не очень понятно, как он это делал, но авторитет в купе с подвешенным языком, которому его научил Клинкер, позволяли Топору убеждать подчас совсем не подверженных подобному влиянию людей в своей позиции. Троица двинулась к основной толпе. И вот, наконец, Рома добрался до тусовки. Топор быстро выцепил в толпе Асгарда, и они вместе со Снейком пошли о чем-то разговаривать на соседнюю лавочку. А Рома начал в толпе искать Клинкера. Тот, как всегда, сидел рядом с Ди. Рома кое-как пробился к нему, на ходу открывая тетрадь на нужной странице.
– Клинкер, здарова!
– О, Ромарио, привет! – Клинкер встал и по-дружески обнял Рому. – Как сам?
– Все отлично.
– А че там со Снейком?
– Это его личные дела. Если захочет, расскажет сам.
– Ну, окей. Чем порадуешь?
– Я вот тут написал. Почитаешь?
Клинкер взял из рук Ромы тетрадь и начал изучать его рифмованные письмена. Он внимательно врезался взглядом в каждую строчку, иногда задумчиво поднимая взгляд куда-то в пустоту. Он медленно и аккуратно переворачивал страницы, будто держит в руках древний фолиант, скрывающий какие-то сакральные тайны мироздания. Прочитав все, что написал Рома, он повернулся к нему.
– Ты определенно крут. Кто тебя научил так писать?
– Да я, в общем-то, самоучка. Не знаю. Как тебе? Сойдет для песни?
– Конечно! Спрашиваешь! Это гениально, дружище! Пойдем к нам, попрошу у Ди вторую гитару, аккорды будем подбирать.
Рома на секунду расплылся в улыбке и уже собирался направиться за Клинкером, но вдруг остановился как вкопанный. Его взгляд, только что бывший безмятежно радостным, стал внимательным и испуганным и устремился куда-то вдаль. На краю площади стояла женщина. Она была ростом чуть ниже Ромы, и ее короткие волосы на ветру как-то умудрялись прикрывать ее лицо. Именно на нее сейчас внимательно смотрел Рома.
– Все нормально, братан? – спросил Клинкер.
– Да, забей. Я, наверно, пойду. Оставишь тетрадку у себя, окей?
– А это кто?
– Не важно. Пусть тетрадь у тебя побудет, хорошо?
– Ноль вопросов. Удачи!
