– Клинкер горит этой группой, я тоже. А ты своими опозданиями и борьбой с коллективной редакцию твоих текстов тормозишь работу группы. Повторюсь, мы тебя ценим, потому что ты все еще круто поешь и пишешь, но хорошего автора и вокалиста можно найти, а вот собрать готовую группу сложнее. Поэтому, пожалуйста, относись к этому серьезнее, ладно? И не лезь Клинкеру под кожу.
– Ладно, понял.
– Вот и ладненько.
К концу этого диалога, который, видимо, волей высших сил не перерос в крики и драку, троица уже дошла до входа в подвал репетиционной. Когда они начали спускаться, их встретил сигаретный дым, перегар и запах жженых проводов и резины. Спуск был темный и длинный, поэтому яркий неестественный свет прожекторов в самом помещении ослепил ребят. А там уже на одной из трех сцен настраивали инструменты Клинкер и Ди. Было шумно, непонятно, как группы слышали сами себя в такой какофонии звуков, но, видимо, подобное приходит с привычкой. Ди уже разминала струны, перекрикиваясь со звукорежиссером, а Клинкер только достал палочки и тренировался с ними. Рома осторожно подошел к нему.
– Пойдем, по поводу текстов поговорим?
– Пойдем, – уже гораздо спокойнее, чем до этого, ответил Клинкер.
Они оба слезли со сцены и устроились на лавочке за ней. Рома достал из сумки тетрадь, но не сразу стал ее открывать.
– Слушай, я хотел извиниться, – сказал Рома. – Я действительно как-то криво себя веду в последнее время. Надо было как-то с запасом о времени договориться, знал же ведь, что отпрашиваться придется.
– Тебе штанга на мозг накапал?
– Ну, конечно, как по-другому.
– Он мастер заставить другого человека себя чувствовать виноватым. Забей, в целом, я на тебя е злюсь. Просто…черт его знает, почему меня срывает в последнее время так что.
– Может, случилось чего?
– Случилось? Да не, забей, забей. Дела житейские. Давай посмотрим, чего ты сегодня накатал.
Рома открыл тетрадь, и они вместе с Клинкером начали вычитывать его писанину.
– Ты много читаешь в последнее время, да?
– С чего ты решил?
– У тебя лексика начала меняться. Стало больше каких-то высокопарных слов и сложных предложений. Мудрить начинаешь лишне.
– Я понял, исправлюсь. Совсем все плохо?
– Да не, не плохо. Давай вот эту попробуем, в этой поправь вот эти строчки, пока мы разминаемся, а вот эту перепишешь до следующей репы, и будет ништяк. Давай, я в тебя верю, – Клинкер похлопал Рому по спине, отдал ему тетрадь и поднялся обратно за барабаны.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: