Я снова уселся на диван. Взял книгу. Экземпляр, взятый у Мелиссы, выглядит совсем новым. Синяя матовая обложка без надписей, но с эмблемой Доминус, ни капли не истрепалась. Пролистав несколько страниц, нашёл раздел о Вейлани.
Леди утверждала, что в оригинале молодым сородичам эти тексты не осилить, потому их перевели на различные языки для удобства. О сохранности стиля никто не побеспокоился, повествование ведётся в формате разделов из своего рода вампирской Википедии.
– «Надо же, читает.Вот, что с людьми делает отсутствие компьютера. А ведь это полезнее, чем бесцельно кликать по ссылкам и бездумно ржать над мемами, которые забудутся через пару секунд после пролистывания». – «Я и с наличием компьютера читаю успешно». – «Но желание вновь усесться за клавиатуру мешает сконцентрироваться». – «Сейчас сконцентрироваться мне мешает твое навязчивое общение. Будь добр, займись чем-нибудь – визуализируй, что я читаю, что ли…» – «Я предпочитаю визуализацию другого рода». – «Замолчи тогда. Ты за сегодня и так много сделал, отдохни».
Тень наконец захлопнула варежку, а я углубился в чтение.
Вейлани, или пожирание Тени, являлось распространенным явлением не только в древние времена, но даже в Средневековье. Во времена войн сородичей, довольно частых, кстати, вампиры не чурались возможности сожрать ближнего своего, получив его силу. Ради могущества вырезались целые ячейки. Ни одно из сверхъестественных существ, с которыми ранее сталкивались Круги, не погубило столько вампиров, сколько им же подобные братья и сёстры. Ну, кроме Магов, наверно. Которые практически стёрли с лица земли Второй Круг в Афинах, едва не оборвав нить жизни всего рода.
Способности Тени путём Вейлани, конечно же, забрать нельзя. Однако сырое усиление внутреннего зверя является бесспорным и заманчивым плюсом. И если сейчас бал правят деньги и политическое влияние, то в смутное время главной валютой и основным аргументом в большинстве споров являлась именно сила. Особенно грешили жаждой насытиться кровью собратьев Хантвейл, Кренцент, Венефика и исчезнувшие ныне кланы Даммар и Мортуорум, изредка с припиской «Доминус».
– «Если мои умственные способности ещё не окончательно деградировали от нахождения с тобой в одной черепной коробке, то „Мортуорум“ обозначает „мёртвый“. А с этим дополнением – „Хозяин мёртвых“». – «Некроманты? Серьёзно?» – «После всего, что ты увидел, у тебя ещё функционирует способность скептически относиться к существованию кого угодно?» – «Функционирует». – «Просто до конца не смирился с новыми реалиями, сколько бы ни утверждал обратного. Ты стараешься жить обычной жизнью, пусть и с некоторыми поправками. Отвергаешь правила и законы обоих сообществ. Занял позицию чужого среди чужих и возмущаешься, почему же к тебе относятся так плохо. Тебе уже столько раз пришлось переступить через себя, через свои принципы. Пора бы задуматься об их смене». – «Принципы? У меня их никогда не было, слава богу». – «Хочешь казаться беспринципным циником?» – «Нет. Принципы – аркан, собственноручно накинутый на собственную же шею. Их наличие не делает из тебя правильного человека, не делает тебя лучше. Человек должен уметь адаптироваться к ситуации. Осознавать, какие действия необходимо принять в зависимости от текущих нужд и интересов. Принципы дают лишь возможность выделываться их наличием и действовать по сформированному клише. Сковывают тебя тогда, когда требуются свободные руки». – «То есть, ты не из тупого принципа отказываешься кормиться?» – «Нет. И я не отказываюсь. Только стараюсь держать себя в руках и не уйти в разнос. Есть разница между принципами и сознанием. Логикой. И разница заключается в гибкости и адекватности относительно отдельно взятой ситуации». – «Ни хрена не понял, но очень интересно…»
Часто старшие сородичи использовали своих молодых собратьев в качестве ужина перед серьёзными столкновениями. Изредка молодняку удавалось скопом одолеть старшего вампира и получить экспресс-рост по карьерной лестнице в клане и сообществе. Вампиры настолько увлеклись жуткой забавой, что количество сородичей стало падать со всё нарастающей скоростью.
Во времена Инквизиции, ставшими переломным моментом в жизни Кругов и чёрным пятном для каждого из выживших кланов, Вейлани запретили под страхом смерти. Ибо святые Ордены и простые смертные умудрились проредить ряды кровопийц так рьяно, что даже самых слабых вампиров принялись холить и лелеять с тем же трепетом, как христианский мир – остатки древней культуры Майя и Ацтеков в современном толерантном обществе. Хотя они сами же эти культуры и предали огню. За дело, кстати.
С уничтожением Хантвейл – одного из главных катализаторов данного кровавого безумия, а также с наложением вето на вампирский каннибализм, Вейлани принял обличие Уз Крови. Теперь члены клана добровольно делятся кровью между собой для усиления связи. Обычно – между Сиром и птенцом, но те же Кренцент подобным образом поддерживают связь между всеми сородичами в клане.
Как по мне – кратковременная, требующая постоянной подпитки связь не отличается стабильностью и увеличивает количество голосов в голове до уже неприличных значений. Потому я и отказываю Мелиссе в Узах. Нравоучений хватает.
– «Или же ты боишься допустить Леди в нашу голову. Она же увидит гораздо больше, чем ты показываешь». – «Это тоже. Не собираюсь никому открываться настолько сильно. Научен горьким опытом». – «Мелисса принимает всех твоих демонов, не нужно её опасаться». – «Всех ли? Она и о половине не знает». – «Хм… Возможно, ты прав, многогранный ты мой. Обойдёмся пока без женской компании в черепной коробке».
Узы немного усиливают сородичей, помогают при серьёзных ранениях и обеспечивают ментальную связь. Но риск попасть под Поглощение после дегустации вампирской крови оказывается достаточно высоким. Поэтому сородичи пользуются Узами лишь в крайнем случае.
Вплоть до сегодняшнего дня запрет на Вейлани действует в полную силу. А значит, если кто узнает о том, что случилось на кладбище, мне с превеликой радостью оформят смертный приговор. И даже протекторат Мелиссы не спасёт.
– «Никто не узнает. Надир избавился от тел. И чтобы не задеть наших нежных чувств, сжёг их подальше от Алисы». – «Добровольно?» – «Ну… практически». – «Надир единственный из сверхъестественной ментовки, кто относится ко мне нейтрально. Не стоит портить с ним отношения». – «Не прибедняйся. Есть ещё Мила. Есть Слава. Ты вообще милашка». – «Мила избегает встречи после вечера в Храме. Слава вообще носа не выказывает из укрытия и, оказывается, выясняет отношения с внутренним демоном». – «Маленькое уточнение – это ты меня сейчас демоном назвал?» – «Ну ты не ангел – точно». – «Ты – Мать Тереза, посмотрю».
При Вейлани сородич, посягнувший на чужую силу, в комплекте с бонусами получает и целую россыпь побочных эффектов – усиление жажды, повышенную уязвимость к серебру и солнечному свету, нестабильность Тени. А в редких случаях – приобретённую зависимость от крови сородичей.
– «Добавь ещё деструктивное влияние на электронику. Это тебе Марк говорил». – «Альберт и Мелисса постоянно находятся в окружении электроники. И что-то я не заметил, чтобы вокруг них всё коротило и взрывалось». – «Кроме твоего мозга». – «Смешно. Их Тень несравнимо сильнее, однако ничего подобного не происходит». – «Вот тут я бы попросил. Смотри-ка, сильнее. Это как с волшебством – главное не размер палочки, а умение волшебника». – «Ты сейчас про какое волшебство?» – «Не суть. В любом случае, от тебя зависит, насколько эффектно можно раскрыть наш потенциал. И пока ты не блещешь. Из-за этого и я выгляжу несолидно».
Я с некоторой опаской прикоснулся к висящей на шее серебряной цепочке. Ничего не произошло.
Я использую это украшение в роли лакмусовой бумажки. Не знаю, как это должно сработать, но уверен, что почувствую. А пока лишь прикосновение холодного металла к коже.
– «Ты выпил урода, что явно даже младше тебя. Надеялся, что изменения будут масштабными?» – «Ну… наверно». – «На Альберте проверь. Тогда почувствуешь разницу». – «Я бы поостерегся так шутить. Амир, при желании, может забраться к нам в голову. И такие мысли, даже в шутку, ничем хорошим не аукнутся».
Усталость, ранения, бессонная ночь и нервотрёпка сказались на моем состоянии отвратительно. Глаза закрываются сами по себе, я с трудом разбираю слова в книге. Несколько раз поймав себя на том, что перечитываю один и тот же абзац, я отложил её и лёг. Плечо ноет, повязка на руке быстро пропитывается кровью и её следовало бы сменить – но я не сумел заставить себя подняться. Веки сомкнулись. Несмотря на яркий солнечный свет за окном, я провалился в благостную темноту.
Глава 8. СПОР ПАРАДИГМ
Только вот длилось моё счастье совсем недолго. Пустота начала заполняться звуками, голосами, смутной тревогой.
– «Будь осторожен с ней. Она есть способна уничтожить тебя. Она же способна тебя возродить. Вы есть истинные Хантвейл, вы есть Хранители Храма. Она хочет говорить. Мы не есть способны ей помешать. Ты не есть способен ей помешать. Пока. Она будет говорить…»
Тени продолжили бубнить, иногда почти неслышно, иногда усиливаясь. Я вновь в Храме. Который раз мне снится это проклятое место после трагедии. Но сегодня Тени подали голос в первый раз настолько отчётливо.
Холодные, безжизненные каменные стены пещеры, освещённые слабым красноватым сиянием от ритуального стола на постаменте. Промозглость и сырость пробирают до костей, как и в тот памятный вечер. Капли гулко стучат по камню, нарушают спокойствие тёмной водной глади. Мечущиеся в полумраке бесформенные, стремительные Тени. Решившие придать немного смысла своему постоянному шёпоту.
– Чего вы хотите, нехристи? – громко спросил я, глядя на движущиеся комья мрака. – Вам мало того, что забрали в прошлый раз?
– Необходимая жертва. Часть души в обмен на часть души есть честный обмен. Истинный Хантвейл обрёл свое могущество, мы есть довольны, – прошелестело в ответ.
– В задницу засуньте своё могущество, – мгновенно вскипел я.
Свежую рану резануло острым ножом. Вдвойне отвратно слышать напоминание о Сакрифитуме от этих недобитков призрачных.
Именно в этой пещере я приговорил к смерти одного из самых светлых людей, что только встречал. И я не забыл, какой выбор Тени мне предоставили. Пусть они лишь инструмент. Сомневаюсь, что они вообще способны что-то чувствовать. Но моей ненависти к уродам метаморфным это не отменяет.
– Отвяжитесь от меня наконец. Я вас не трогаю, даже близко не подхожу. Никто из сородичей тоже. Они не могут даже. К вам никто не лезет, Магистериум более проводиться не будет. Что ещё – доставку суши пожизненную оформить надо?
– Вы есть избрали истинный путь… – послышался ответ. Тусклый, зловещий, потусторонний голос, источающий могильный холод. – Обратной дороги не имеется. Хранитель Обители, единственный истинный Хантвейл есть займёт свое место. И преподнесёт дар Первородной…
– А жирно вашей Первородной не будет? – злобно огрызнулся я. – Ни хрена я ей преподносить не собираюсь. Если надо – пусть сама идет и берёт.
– Непочтение есть карается сурово, Хранитель, – прошелестели Тени. Спокойно и заунывно, как прогноз погоды читают. – Тень не есть принадлежащая тебе. Это есть дар для Первородной. Она решает, заслуживаешь ли ты награды.
– У меня крыша потекла задолго до вашего появления, – возмутился я. – И мой голос был всегда со мной. Тень или нет – это только моя ноша и моя сущность. Замучаетесь отбирать.
– Тень твоя принадлежит тебе, это есть верно, – услышал я. Одна из Теней пронеслась прямо над моей головой, обдав морозным ветром. Я поёжился. – Тени же отнятой надлежит стать даром…
– Отнятой?
Потребовалась пара секунд, чтобы я осознал наконец, о чем они говорят. Кренцент. Они требуют Тень красноглазого щенка.
– У меня её нет, – твёрдо ответил я. – Марк говорил, что существует лишь шанс забрать способность Тени у выпитого сородича. Я ничего не чувствую. А значит, номер не прошёл.
– Ты есть получил первый дар. Ты преподнесёшь его Первородной, – невозмутимо продолжили они. Очень интересные собеседники. Внимательные. – Ты есть придёшь в Обитель.
– Угу. Прилечу. Даже если бы там Юлия Франц в образе мавки ждала, я бы подумал. А вы точно не она, потому делайте выводы. Не заставите. Даже не пытайтесь, – отрезал я, скрестив руки на груди.
– Мы не есть способны на сие деяние, – согласно прошелестело в ответ. У меня отлегло от сердца. Уверенности в том, что действительно не смогут заставить, не было. – Первородная есть способна. – Блин. – Жертва есть принесена, Сакрифитум открыл истинный путь. И Первородная есть проследит. Пока же готовьтесь к разговору с той, что есть скрыта под многими именами. Что снизошла до беседы с Хранителем Обители…
– Кого там опять принесло… – грустно проворчал я.
Без серьёзного беспокойства. Это лишь сон. Я всегда могу проснуться.
– Она не есть считает вас способными увидеть её истинный облик в настоящий миг, – добавили голоса из полумрака, продолжая кружить под куполом пещеры. – Вы есть узрите её сквозь вуаль восприятия. Тень есть способна создать надлежащие условия.
– Про кого вы говорите? – им наконец удалось меня заинтриговать.
Как, впрочем, и всегда. Разговор с этими зловещими отголосками прошлого напоминает диалог с полуфизическим проявлением шизы. Занимательно, но непонятно. Теперь ясно, у кого Марк учился своей восхитительной манере преподносить информацию.
– О той, кто держит в длани Нити Жизни… – едва слышно прошипело в темноте. – О той, чей серп есть пожинает жизнь, дабы дать жизнь новому… И провести далее по пути…
– Вас где-то учат так разговаривать? – поинтересовался я. – Что это за курсы по наведению тумана на ровном месте? Почему просто не дать односложный ответ?
