Верна – дочь боярина. Так могло бы быть

Не медля с этим, Феодор вместе с княжичем вышли во двор и подождали, пока подойдут люди. Рассказав им о предположении, что кочевники могут перенять у них идею метать шары, боярин остерёг, что нужно бы им помешать закидывать защитников и двор крепости такими встречными шарами. Посему надобно бы наплести из лозы плотиков да закрепить их на частоколе.

Народу идея понравилась: люди вообще воспринимали любую о них заботу с благодарностью, ибо каждому жизнь дорога. Особенно тем, кто оставил в городище семьи, которые на них надеются и ждут домой. Тут же собралось несколько десятков человек, готовых немедленно отправиться за лозой.

– Вот только пару-тройку телег бы с нами отправить, а то сырая лоза тяжёлая, тащить её будет трудно.

– Ну, конечно, берите сколько надо!

И уже к вечеру свободные от трудов люди сноровисто плели плотики, так что буквально за несколько часов их возвышалась целая гора. Но недолго и возвышалась, потому что их стали передавать тем, кто взялся их укреплять на верху частокола.

– Теперь мы видны далеко-далеко, с этой зелёной оградой, – пошутил один из воев.

– И добро, что видны. Авось поостерегутся. Если только догадаются, что это такое и зачем мы сделали себя такими заметными в степи. Впрочем, мы и так были заметны: частокол-то тоже далеко виден! А когда обнесём крепость белым камнем, будем видны ещё дальше!

После долгих раздумий князь Остромысл решил, что необходимо объединиться с другими князьями, особенно с теми, чьи земли граничили с его собственными. Он призвал боярина Григория, исполнявшего обязанности старшего дружинника, пока княжич отсутствовал и рассказал ему о своём намерении поговорить с другими князьями о таком важном деле, как отражение ордынских набегов.

– Надобно, боярине, гонцов отправить к нашим соседям. Самых толковых подбери, чтобы слово в слово моё приглашение собраться на совет передали, да сделали это как положено.

– Не беспокойся, княже, дай мне немного времени и я приведу их к тебе. Сколько гонцов надобно?

– Да пока хотя бы двух-трёх. Но ближайших князей человек восемь наберётся. Лучше бы ко всем послать.

– Добро. Я скоро вернусь.

Буквально через полчаса Григорий пригласил князя выйти к гонцам. Князь вышел на крыльцо и сошёл к ожидавшим его воям. Остромысл подошёл к каждому и внимательно посмотрел каждому в лицо, оценивая их дипломатические способности.

– Добро! – сказал он, отойдя от строя гонцов так, чтобы его видели и слышали все.

– Вот что, братья, – сказал князь спокойно, но было видно, что исполнение предстоящего гонцам задания для Остромысла очень важно, – хочу я послать вас с поклоном к соседям моим, ближним и дальним. Надобно пригласить их сюда, да не в гости, а по делу очень важному. А дело это в том заключается, что хорошо бы всем нам встать единой стеной против кочевников.

Запомните мои слова и передайте их в точности: князь Остромысл челом тебе, княже, бьёт и зовёт тебя, как и других князей, на совещание, дабы подумать, как оборонить наши дома, землю нашу от лютых набегов. На моей земле уже строятся в отдалении от городища крепости, в которых будут размещаться боевые дружины, чтобы перехватывать ордынцев далеко от наших селений. Если и вы намерены бороться с этой бедой, милости просим. Нам есть чем поделиться и о чём рассказать.

Помолчав, Остромысл добавил:

– Каждому из вас будет дано сопровождение, потому что придётся везти для подарка наши колёса. Ну и припасы понадобятся. Да и нехорошо в дорогу ехать одному. Сколько дашь каждому людей, а, Григорий?

– По трое довольно будет?

– Думаю, да. Путь не особо дальний. За неделю все обернутся. А ещё через неделю будем ожидать князей. И подготовкой к встрече высоких гостей тоже будешь заниматься ты. Подбери себе для этого людей с десяток, да продумай всё, чтобы не ударить нам лицом в грязь перед ними. Спешить не нужно, у тебя седмицы полторы есть точно. А пока следует гонцов снарядить. Снабди их всем потребным и отправляй в путь. А как отправишь, подготовкой встречи займёшься. Действуй!

За неделю, с одобрения Остромысла, были сооружены семь строений, укрытых от дождя и обшитых досками – для людей, которые будут сопровождать важных гостей. Шатры эти были обширны достаточно, чтобы с удобствами разместить два десятка людей: вряд ли князья возьмут с собой больше. И хотя стояла довольно тёплая осень, в каждом помещении возвели по большой печи: ночи уже были довольно прохладными.

Для самих князей готовился терем, ещё не обжитой, который строился для княжича Ростислава, где он должен будет поселиться с молодой женой. Но пока терем пустовал, потому что свадьба ещё не была сыграна. Важно было то, что все прибывшие на совет князья будут размещены в совершенно одинаковых, равных, условиях: слово каждого будет равно слову любого другого…

Ближе к исходу седмицы начали возвращаться гонцы от ближних соседей, все с хорошими вестями: ордынцы до того всех допекли, что с этим следовало, наконец, разобраться раз и навсегда. Князья обещали прибыть в назначенный день. Даже последний гонец, посещавший наиболее дальние земли, вернулся с обещанием тамошнего князя также прибыть к Остромыслу. Хотя те земли подвергались нападениям куда реже, поскольку между ними и степью располагались земли других князей, но и там помнили, чем оборачиваются нападения кочевников.

К исходу дня к князю неожиданно явился главный мастер по железным делам Гордей и радостно объявил, что один из его мастеров придумал замечательную вещь!

– Дозволь сказать, княже! Мастер Ипат горячо принял твоё слово о потребности придумывать что-то новое против ордынцев. Так он и придумал! К колесу придумал приспособление! Да вот он сам тебе расскажет. Поди-ка сюда, Ипат!

Мастер подошёл, поклонился уважительно и показал князю небольшой камнемёт.

– Вроде бы и ничего нового, – сказал Ипат, – да новое-то есть. Погляди, княже, что у меня получилось.

Тут он подкатил «колесо», закрепил на нём стойку, а к стойке, с помощью крестовины, прикрепил свой камнемёт. А заодно показал нечто вроде ранца, в котором камнемётчик должен будет переносить припасы для метания.

– Разведчикам и гонцам и камнемёт, и ранец здорово пригодятся. Но и воям теперь тоже пригодятся. Если обеспечить такими припасами каждого, у кого есть колесо, то у них будет возможность оборониться от врага на далёком расстоянии.

– А что, далеко мечет камни твоя метальница?

– Далеко, куда дальше, чем стрела летит! У самого меткого стрелка с самым убойным луком она очень редко улетает дальше полста саженей (100 метров). Но попадает куда реже – сам знаешь, какие в степи ветра постоянно дуют. А камень летит почти в два раза дальше и он куда тяжелее стрелы, так что попадание бывает в два раза чаще, чем у стрелы. Но на эту крестовину и лук тоже можно приладить. Большой и с дальностью боя не меньше, чем у камнемёта. Это я тоже принёс тебе показать.

Ипат сноровисто снял со стойки камнемёт и закрепил там похожую на сильно изогнутое коромысло установку, на которую легко, подвинув какую-то железку, надел тетиву. Тут же достал и стрелу, даже по виду тяжёлую, установил её и потянул за другую железку, которая поначалу тоже казалась лишней. Стрела просвистела и через минуту воткнулась в дерево, росшее примерно за сто саженей от того места, где они стояли.

– Ловко! – воскликнул князь! – А если бы не дерево, сколько она ещё летела бы?

– Мы проверяли, иногда даже на четверть версты летит, иногда меньше. Бывает меньше, бывает больше. Но зато входит на ладонь! Щит пробивает насквозь на половине обычного расстояния… Из дерева стрелу-то ещё можно вырубить, а из человека ведь не станем? – Ипат лукаво усмехнулся и поглядел на князя.

– Добро! Ох, добро! Подумаю, чем тебя наградить за этакую задумку! А скажи мне, будь добр, сколько времени надо такую вещь изготовить? Да и камнемёт сколько надо времени делать? Да ранцы?

– День на всё. Одному мастеру на всё это снаряжение потребуется день работы. На всё. На камнемёт, лук с запасом стрел и ранец. Да ты внутрь ранца-то загляни: есть отдельная часть для камней, есть отдельная для стрел, а есть для того и другого. Но тут уже сильные ратники понадобятся: тяжелый груз вместе получается.

– А быстрее никак?

– Быстрее только если людей много будет работать.

– Значит, надо подрядить больше работников. Дело стоящее! Есть ещё люди, а, Гордей?

– Повелишь, княже, так отыщем. Хотя пока свободных нет. Все заняты изготовлением вооружения обычного, некоторые делают колёса, а есть несколько человек, которые мудрят чего-то, вот как Ипат, изобретают что-то новое. Я, как ты и велел, им не мешаю, не принуждаю делать то же, что и все делают. Авось, изобретут чего полезного!

– И не надо мешать. Нам головастые нужны! Их беречь надо! Но и работников ещё надо!

– Разве младней, из подручных, на эти работы перевести?

– А справятся?

– Должны.

Князь подумал и призвал Григория:

– Надо бы старшине древоделов повелеть наделать больших щитов: да расставить их на разных расстояниях. А из уже готовых камнемётов и самострелов пусть вои учатся попадать без промаха. Да выбрать место пустое, чтобы ненароком не попасть в кого, стрельбище там устроить и пусть осваивают. А по мере изготовления камнемётов и самострелов Ипат будет их прямо в дружины отдавать. Пусть вои учатся. Да не с положения стоя на месте, а именно с колеса, на ходу. Ибо ордынцы не станут дожидаться, пока кто в них попадёт, метаться будут. Да учесть надобно, что они-то на лошадях, так что и щиты должны быть разной высоты: и на высоту пешего человека, и на высоту конного. Да обозначить бы след, где конь, а где и всадник.

– Сделаю!

Григорий быстро удалился, прихватив и Гордея с Ипатом: они тоже заторопились: дело-то стоит! Раз князь всё одобрил, так побыстрее надо обратно, к железу своему.

– А ты, Гордей, – вслед уходящим крикнул князь, – тех придумщиков, которые задуманное соорудят, тоже ко мне приводи. Авось доброго чего придумают!

И, помолчав мгновение, уже другим тоном, жёстким, добавил, хотя уходящие слышать его уже не могли:

– Должны мы их отучить воевать нас. Чтобы и дорогу забыли в наш край! Раз и навсегда чтобы забыли!

В назначенный день стали прибывать приглашённые на совет князья. Первым прибыли сосед с запада князь Творимир и живущий ещё западнее князь Славомир. Прибыли и соседи с севера князья Остромир и Миродар. Следующим утром прибыл гость с востока – князь Гостомысл. К полудню того же дня прибыли князья из несколько дальше от остромысловых земель князья Гремислав, Данислав и Доброслав.

Сильно удивив хозяина, все князья прибыли с самым малым количеством людей, с минимально положенной по княжескому статусу свитой, не превышавшей десяти-двенадцати человек. Этим жестом они показывали Остромыслу, что поверили его приглашению и не ждут здесь никакой опасности.

Все князья с комфортом разместились в новом тереме, а их свиты получили по отдельному помещению, в котором поместилось бы впятеро больше людей. После короткого отдыха, потребного, чтобы привести себя с дороги в порядок, гостей пригласили в терем Остромысла на трапезу. Но беседы велись только о том, как добирались, о погоде, урожае – светский разговор. Но уже на второй день, когда все приглашённые были в сборе, было решено не только трапезничать в хозяйском тереме, но и сразу же начать совет.

Все понимали, что с нашествиями следует что-то свершить такое, чтобы отвадить чужинцев нападать на селения россов и сделать так, чтобы набеги их прекратились навсегда.

– Надумал я, братья, ставить крепости, вынеся их в степь верст на двадцать-тридцать вперёд городища. Отправил туда три дружины во главе с тремя боярами – а больше у меня и в живых-то не осталось после последнего набега – и с ними работников, чтобы возвести сразу три крепости на самых основных опасных направлениях их набегов. Думаю, что не сегодня-завтра возвратится первый обоз с работными людьми, отправленными с дружинами. Но я уже отправил и второй обоз со свежими людьми и со всякими припасами, так что завтра-послезавтра получим новости, как там дела со строительством. А пока повелел я своим мастерам, чтобы думали и придумывали всякие новые орудия против ордынцев. И вот что уже они придумали.

Тут князь выкатил из сеней колесо, придуманное сыном Феодора, позже усовершенствование железных дел мастерами. Потом приладил к стойке камнемёт, а после – самострел, придуманные Ипатом.

– Вы, каждый, получили в подарок такое колесо, но с тех пор мастер Ипат уже придумал к нему некоторые хитрые «добавления». Сейчас мой старший дружинник устраивает стрельбище, на котором вои будут учиться попадать на самые дальние расстояния, причём не пешими, остановившись, а именно в движении на колесе. Тут ещё то важно, что лучник, особенно пеший, особо далеко отойти не может от места выстрела, а если с колеса, то стреляющий всё время в движении и попасть в него гораздо труднее. Кочевники, как мы все отлично знаем, стреляют метко. А нам терять людей никак нельзя. На колесе вои не будут тратить сил на передвижение: на нём менять место намного легче и быстрее.

А, может, и там, на передовых позициях, люди придумали что-то, ибо им первыми с нападающими придётся сражаться. Сами знаете, народ наш мозговитый да на выдумку тороват. Не сомневаюсь, что и ваши люди, когда вы им волю и повеление дадите думать и выдумывать против ордынцев что-то новое, обязательно что-нибудь придумают! Но обязательно надо обмениваться этими новинками, чтобы у каждого войска был полный набор вооружения. Да не просто сообщать, что есть новое, но присылать одну штуку нового оружия, дабы в каждом княжестве мастера могли это изготовить в потребном количестве.

Ну, а о том, что надобно нам в случае набега единой стеной стоять, уже говорил я и прежде. Да вы и сами, я уверен, мыслите так же. Вот только не особо сие у нас получалось. А почему не получалось? Большое между нами недоверие было да и обид взаимных накопилось множество. Но через них, через недоверие это и обиды, мы должны переступить – ради собственных народов, ради жизни людей наших должны!

А ещё связь была между нами плохая. Сознайтесь, что вы изрядно удивлены были прибытием моих гонцов, верно? А почему? А потому, что не навыкли мы одной семьёй, одним народом быть! Не навыкли, что войска всех княжеств есть единая армия народа россов! А потому и связи между войсками нашими не было. Но теперь мы такое положение изменим: мои дружинники придумали такой порядок обмена данными, что по ночам факелами, а днём зеркалами знаки друг другу подают. И за десятки вёрст вести передаются почти мгновенно. У воев там всё продумано до тонкости, так что сигнал перепутать совершенно невозможно.

Да и я сам постоянно голову ломаю, как бы победы добиться с наименьшими потерями. Пока надумался, что надобно выдумать что-то, что их лошадей пугало бы, а наших – нет. Конечно, наших можно приучить к чему-либо такому, чего лошади обычно боятся: к звуку рога, например, которого они не только не боятся, но, кажется, даже и понимают, что какой звук означает. Да ведь и ордынские кони к тому приучены… Но я обязательно придумаю!

Каждый росс должен обязательно мыслить в эту сторону и Бог снизпошлёт ему мудрую мысль. Ордынцы ведь не благородные воины, они истинные разбойники, которые ни детей, ни жён не жалеют. Да они только грабежами и живут. Будь они другими, можно было бы уговориться с ними да вместе ездить в чужие земли за редкими у нас товарами. Так ведь нет: ограбить норовят. Значит, нет у нас иного выхода.

Князья согласно кивали, ибо другого выхода действительно не было. Так что мысль о строительстве крепостей всем понравилась и они дружно просили Остромысла рассказать им в самых тонких подробностях, как он это делает и что понадобится, дабы и им себя оборонить таким же образом. Остромысл охотно поведал им, сколько на такое дело казны и народа потребуется, да как крепости эти строить. Он даже сделал им всем дорогие подарки: раздал каждому намеренно для подарка изготовленные чертежи крепости. А последовательность постройки объяснил уже на словах.

– Есть ещё одна выгода от строительства крепостей. Помимо того, что от ордынцев избавимся, наконец, сможем землями вокруг них – а одна от другой верст на двадцать-тридцать отдалены – бояр своих, старших дружинников награждать. Да и сыновьям своим сможем достойные наделы давать. А работные семьи поедут с ними. Освободившиеся же здесь земли будем вдовам павших воев передавать: а то другие смотрят, как семьи павших бедствуют и ведь им это не нравится! А так они будут спокойны за свои семьи, буде те осиротеют!

А всем, кто переедет с боярами да сынами нашими на новые земли, наделы дадим, дома им выстроим. Леса там насадим, сады, землю распашем. А то что – они у двора нашего мечутся, милости ждут. И рад бы дать, да ведь нечего, каждая пядь уже чья-то.

Не должны мы больше братоубийственные войны затевать! Больше скажу: должны мы стать одним народом! Мы и есть один народ, да скудость наша нас на брани между собой принуждает!

А ещё вот что хочу вам, братья, предложить: давайте составим мы грамоты, то есть восемь одинаковых грамот, в которых были бы обозначены точные границы земель каждого княжества. И все восьмеро под каждой грамотой подпишемся: это будет гарантия нашего единства и вечного мира меж нами.

А в грамоте той непременно укажем, что если любой из нас на другого нападёт, то считать его клятвопреступником, земли его отобрать и передать тому, на кого было нападение. Вместе с людьми его и всем, что он имел на день нападения. Самого же его смерти лютой предать на площади его главного города в назидание другим.

Более того: предлагаю, чтобы каждый из нас начал выдавать подобные же грамоты всем своим подданным – от бояр до крестьян. Это оградит каждого из наших людей от нападения и захвата их земель и прочего владения. И это тоже прекратит всякие соседские дрязги.

И тут князья согласились!

– Да и меж собой мы из-за чего схватывались? Земли мало! А наделять своих сыновей да служилых и работных людей чем-то надо! Вот и получается, что мы сами друг друга истребляем на радость врагам. А как ослабнет один из нас, тут и ордынцы налетают. И делают с нами, что хотят. Это никуда не годится!

А ведь земли пустой немеряно! Аж до самой великой реки, до самой Волги, что примерно в пятистах-шестистах верстах отсюда течёт до самого моря. Вот отгоним кочевников за эту реку, тогда и будет нам спокойно жить. А коли до пути водного доберёмся, то и к морю сможем плыть за товарами из дальних стран. Кочевники вряд ли научаться ладьи строить. Да и не из чего им. А мы лет за пять до реки доберёмся и выгоним их из нашей земли. Это наша земля. И пребудет наша!

Назавтра прибыл обратный обоз, ведомый княжичем Ростиславом. Вернулись домой те мастеровые, которые ушли с первым обозом, давно ожидаемые семьями, да и самим Остромыслом. Он их всех радостно приветствовал, поблагодарил за выполненный труд и отпустил по домам. А княжича тут же пригласил на совет, представив его и как своего сына, будущего правителя, и как нынешнего старшего над четырьмя княжескими дружинами, над войском княжества.

– Ну, поведай нам, как там дела с крепостями.

Ростислав рассказал, что первые три крепости давно выстроены и обжиты, обустроены прекрасно. Но бояре, соизмерив свои силы и возможности и следуя пожеланиям князя, порешили против каждой из первых трёх крепостей, возводить ещё по две крепости, вынеся каждую из них, по сторонам от первой, основной, вперёд ещё вёрст на двадцать-двадцать пять. И это уже делается. Начали поначалу строить у боярина Броня, поскольку именно ту крепость возводили в последнюю очередь. А поскольку все люди были там, то Феодор, к которому прибыл второй обоз, отправил причитающуюся часть припасов к Мечеславу, а остальные припасы вместе с людьми отправил к Броню. И удвоенными силами люди возвели одну из двух дополнительных крепостей и уже начали вторую. А потом Ростислав, поговорив со всеми боярами, согласовал отправку людей из первого обоза домой. Потому что ведь в городище новостей ждут… Да и люди несколько подустали.

– Добро придумали! Будто мысли мои, устремления мои прочитали! Потому что крепостями такими мы всю степь аж до Волги застроить должны! Земля та наша должна быть. За реку отгоним кочевников, даже поможем им переправиться в самом узком и мелком месте. Подгоним! На лошадях переплывут! А нас они должны бояться даже тронуть! Да что там – должны бояться в сторону нашу поглядеть с мыслью напасть! С добром – милости просим! Но если с мечом – уж не обессудьте!

Далее Ростислав рассказал, как всем понравились шары и метальницы, но поведал и о том, что вои предусмотрели и возможность ответного метания горящих шаров. Так против них и придумали плести плотики из лозы. Конечно, хорошо бы железные ставить, да пока руки не доходят, другими делами железных дел мастера заняты. Зато плотики из лозы будут эти шары отталкивать, прогнувшись от удара и возвращаясь обратно. Конечно, могут и загореться, но в крепостях стараются иметь запас таких плотиков, чтобы заменять сгоревшие. И с водой продумали: установили на специальных помостах вдоль стены, на которой защитникам предстоит стоять, огромные бадьи с водой, чтобы тушить по свежему огню.

– Мы тут тоже даром не сидели, – улыбнулся Остромысл. – Вон Ипат придумал на колёса ставить либо камнемёт, либо лук-самострел. Покажу позже. Так что действительно мастерам некогда пока плотики мастерить. А придумано хорошо! Неизвестно, додумаются ли кочевники обратно шары пулять, но лучше предусмотреть и такую возможность.

Гости медлили с возвращением домой даже после подписания общего Уложения о вечном мире между ними. Многое им надо было обсудить, многое доброе друг у друга перенять, дабы облегчить жизнь своим подданным. У всех были одинаковые проблемы с недостатком земель, с нападениями кочевников, с развитием разных ремёсел, вернее, с обеспечением ремесленников сырьём, особенно это касалось мастерских по железу, по камню, да и прочих тоже. Совместно удалось найти решения многих задач, что весьма радовало.

В один из дней сосед с запада князь Творимир вдруг спросил у Остромысла:

– А когда ты, княже, следующий обоз отправлять думаешь?

– Да дня через два. А что?

– Добро было бы нам всем туда поехать да своими глазами поглядеть, как оно выглядит на деле: так быстро выстроенная крепость. Сам знаешь, нам-то наши немногие крепости от отцов ещё достались. И хотя мы знаем, как они устроены, но самим возводить не доводилось.

– Там может быть опасно, брате. Кочевники ведь могут напасть. Да и путь неблизкий, обоз движется медленно, так что только на боевое охранение и полагаемся.

– Да ведь впереди у тебя три дружины.

– Это верно. Да только они в разных местах находятся и разделены на части, по нуждам строительства. Но если вы хотите поехать, то я две княжеского войска дружины возьму, уж они нас в обиду не дадут. Оружие у них в исправности, храбрости не занимать. Да мы и сами тоже ещё мечами махать не разучились…

– Тогда вели и на нас припасы взять.

– Добро!

Остромысл велел обозникам поторопиться, поскольку ехать следует именно в назначенный день. Причины не объяснил, но князь крайне редко поднимал и торопил людей, которые и так трудились, не покладая рук. А значит – причина важная. Пришлось привлечь и тех, кому предстояло идти с обозом – в пути отдохнут. Уж коли князь торопит…

Обозники несколько удивились, когда в качестве боевого охранения увидели не только пришедших с ними боярских дружинников, но и две дружины княжества. А когда оказалось, что и сам князь, и его гости отправляются с обозом в новые крепости, удивление ещё усилилось. Хотя ненадолго: хозяйский глаз везде нужен, хотя на бояр, отправленных на строительство, можно было положиться, как на себя.

Отряд князей шёл замыкающим звеном, дабы не пришлось бороться с желанием пришпорить коней и домчаться до крепостей за пару часов. Только уже когда крепость стала видна, они обоз обогнали и поскакали вперёд, хотя не очень быстро, дабы не встревожить обитателей крепости. А там и не встревожились, видя княжеские знамёна, но высыпали навстречу с радостными приветствиями.

Это была крепость боярина Феодора и он как раз оказался на месте, ибо только что вернулся с осмотра двух новых крепостей. Разместить князей пришлось в собственном помещении, которое больше походило на гридню, где положено было бы размешаться воям. Свиты гостей пришлось именно в гридне и размещать, дружинники же споро возвели для себя шатры, хотя дождя не предвиделось.

За трапезой Остромысл поведал Феодору, что привело князей на строительство. Захотели своим глазом увидеть, что получается на деле из таких замыслов.

– Покажем, непременно и с готовностью всё покажем, рады будем показать, ведь чем больше крепостей все мы настроим, да чем быстрее до реки великой через то доберёмся, тем быстрее мир и покой в наших землях наступят!