– Примерно лет пятьдесят.
– Господи! Это папа! Он обещал прийти.
В комнате воцарилась гробовая тишина, как в заключительной сцене «Ревизора».
Первым в себя пришел Аркадий.
– Да-а-а, дружище, ты опять наступил на грабли. Не видать тебе работы в издательстве.
– Это почему? – спросила Ирина. – Миша, ты при получении заказа был в маске?
– Что ты хочешь сказать? – заволновался Аркадий.
– А то, что вытолкать папу мог кто-то другой.
– Другой? Из нашей квартиры?! И кто это по-твоему может быть? – переспросил Аркадий.
Юля вздохнула.
– Папа, конечно, подумает на тебя. Но мы объясним, что он ошибся дверью и попал на какого-то хулигана.
– Гениальная идея, – согласился Аркадий. – И его торта мы в глаза не видели. Давайте заметать следы – быстро его уничтожим. Мишаня, и ты не стесняйся – в нем нет ничего мясного!
Обнаженная Фрейя
Если не дай бог случилось, что вас угораздило родиться сиротой и вы мечтаете обзавестись многочисленной родней и друзьями, на конверте укажите обратный московский адрес. Сразу поймете, как много людей вас обожают, любят и помнят.
Аркадий еще с детства знал Леонида Худовяка – оформителя посторомкинского керамического завода. Леня Худовяк появился у них в третьем классе и сразу же получил кличку Художник. И дело тут вовсе не в близкой по звучанию фамилии. Как-то маленький Леня присел на крашеную скамейку, а когда его в тот же день поставили в угол, своим выпуклым невысохшим местом изукрасил стену. От настенной живописи избавились только через год во время ремонта.
Совершенно очевидно, если ребенка с малолетства называют художником, то ему ничего не остается, как сделаться им.
Особым талантом Леонид Худовяк не блистал, но однажды удивил художественный мир. Его пейзаж, отосланный на московскую выставку, оказался в центре внимания. Один из организаторов выставки, угнетенный утренним нездоровьем, повесил картину Худовяка кверху ногами. Истинные ценители живописи останавливались у полотна, единогласно прозванного «Отзеркаленным миром», и пытались проникнуть в замысел автора. Что он хотел сообщить? Появилось несколько версий. Одним словом, картина внесла сумятицу в головы знатоков.
На волне интереса к собственной особе Леонид Худовяк приехал в столицу, отыскал своего друга и одноклассника Аркадия Бобрика. Земляки сидели на веранде московского кафе, потягивали пиво.
– Аркаша, теперь я все буду делать кверху ногами, – поделился своими планами Худовяк. – Засохни все мои кисточки! Я испробовал столько стилей, а до этого не додумался!
– А если картину повесят правильно?
– Не повесят. Это все равно, что признаться – они лохонулись. Смеху-то будет. Я ведь, Аркаша, одно время черпал вдохновение в комнате смеха.
– Где?
– Смотрел на предметы, отраженные в кривых зеркалах. А они так все искорежат, что и Сальвадору Дали не снилось. Но в этой технике сегодня многие работают. А в нашем деле, как и в любом другом, главное – оригинальность. Надо удивлять. Например, закашляет оперный Ленский в своей партии – во всех газетах бедолагу помянут. Не исключено, что и пожалеют. Сигаретная мафия к его конфузу примажется, напишут – не то курил. Такие дебаты затеют, что наш герой появится на всех газетных полосах. Смотришь, через годик-другой уже кашляет в Ла Скала! А исполни он партию без сучка и задоринки – напрасная трата голосовых связок.
И у художников примерно такая же история. А еще в картине должна быть недоговоренность. Твое дело – срубить хорошие бабки, а критики пусть разбираются, что ты хотел сообщить. Между нами, Аркаша, мне с малолетства не повезло.
– Что родился в Посторомкино?
– Нет, тут все нормально. Я появился на свет без дефектов зрения, чтобы все виделось иначе. Легкий дальтонизм, или, скажем, сбитая фокусировка, искривленный хрусталик… чтобы как-то по-иному. Вот тогда бы я развернулся! И придумывать бы ничего не пришлось.
Но если уж сейчас улыбнулась удача, то надо мне, Аркаша, заякориться в Москве. Синусоида интереса в наивысшей точке. Ты не подскажешь, кто бы из меценатов мог заказать мне картину?
– Леха, дружище-красотище! Тебе здорово повезло – у меня тесть повернут на живописи.
– А он способен оценить… достойно?
– Обижаешь. У него собственное издательство, на гонорары не скупится. Я замолвлю словечко.
Аркадий сообщил Юле о новой восходящей звезде, она – своему родителю. Соболевский был в курсе появления в столице самобытного художника. Конечно, его репутацию немного подпортило то, что когда-то он учился в одном классе с его зятем. Но кто из нас не без греха?
Иннокентий Павлович курил трубку в своем кабинете. Дабы избежать упреков о задымленности со стороны домашних распахнул окно.
– Аркадий, и он согласен, никому не показывая картину, предложить ее мне?
– Обещал. А он – человек слова. Вообще-то мазилы не любят, когда их работы прячут от общественности. Но Худовяк из другого теста. Он получает удовольствие в процессе создания картин. А что с ними происходит потом, его не интересует. Вы хотите портрет или пейзаж?
Соболевский выпустил клуб дыма.
– Настоящий мастер творит по наитию. Пусть полагается на свое чутье. Ведь он никого не слушал, когда создавал… как она называется?
– «Отзеркаленный мир».
– Да-да, «Отзеркаленный мир». Жаль, что я узнал о картине с опозданием.
На следующий день Аркадий инструктировал товарища.
– Леха, перво-наперво открой личный счет в банке – Соболевский уже у тебя в кармане.
– А что бы он предпочел?
– Валяй, что в голову взбредет. Он так и сказал.
Худовяк немного погрустнел. Широченный вектор возможностей почему-то представился тупиком. Не хотелось рисковать после удачного старта.
– Городской пейзаж? Лесные дубравы?
– Боже сохрани! Никаких дубрав! У них в квартире и так не пройти среди этих дубрав. Живут как в лесу. На стенах елки, заросли, джунгли вперемешку с кедрами. Того и гляди на голову прыгнет какая-нибудь росомаха. Соболевскому надо исправить его берестяной вкус. Помешался на растущих досках.
– Может какую-нибудь нимфу или наяду?
– Это подходит. Надо его перевоспитывать, пока совсем не закостенел. Но сразу его из дебрей не вытащить. Пусть будет наяда, но где-нибудь на полянке, чтобы поменьше веток и побольше натуры.
Худовяк две недели изучал мифологию в библиотеке. У товарищей по цеху интересовался вкусами заказчика. К слову, ему подтвердили, что Соболевский на гонорары не скупится.
– Особенно, если подберешь правильную натурщицу, – посоветовал один из обладателей огромной коллекции собственных непроданных работ.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
