Байки последнего лета

– Едрить-колотить, – произнёс Брон и вскочил на ноги.

– Ты чего психуешь?

– Там, кажись, по траве что-то шваркает, – выдавил Брон, пятясь к костру и показывая пальцем в сторону дороги. Лёня ухватил Брона за плечо и повернул лицом к себе:

– Успокойся ты! Хуже бабы. Нет там никого. Даже если и есть, штука жуткая, согласен, но не думаю, что нам стоит её бояться, она только скот грызёт,

– постарался успокоить товарища Лёня. – И насчёт скота. Батя тогда сказал, что пару лет назад до этого он уже видел, когда корову так драли в нашем лесу. Он думает, что это росомаха или рысь. Но это фигня, нет тут таких животных.

Семён взял кружку и глотнул настойки. Потом закусил и обратился к Лёне:

– Ты уверен, что те же следы идут и от фермы через прогон?

– Именно. Завтра надо поузнавать, не пропал ли у кого скот.

– Хорошо, предположим, что есть такое существо. Почему оно у фермы ошивается, не пойму? Ферма закрывается на ночь, и сторож там есть. Там-то нападать не станет, – рассудил Семён. Лёня подкинул в костёр дров и снова закурил. Присев на край покрышки, он осмотрелся и негромко сказал:

– Может быть, Дрысь эта там их запахи изучает, а потом ей их легче в лесу найти, когда они от стада отбиваются. У нашего пастуха постоянно отбиваются, по два дня ищут.

– “Дрысь”? – переспросил Семён.

– Ну да. – кивнул Лёня. – И то, и другое страшно, а вместе просто жуть.

– Ты чего, бухой уже? Ничего не понял, – буркнул Семён.

– Рысь – страшно. Понос, он же дрист – тоже страшно. Вот тебе и Дрысь!

Семён постарался сделать серьёзный вид и начал фразу, которую не смог закончить, сорвавшись на смех:

– Мы о серьёзных вещах говорим…

Парни тоже залились смехом. Когда все отсмеялись, Семён хотел вернуться к теме разговора, но Лёня неожиданно согнулся пополам и завалился на бок.

– Никак не отпустит, брат? – спросил Семён.

Задыхаясь от смеха, Лёня выдавил:

– Не, ну я просто представил эту “поносо-рысь”!

Семён попытался сдержать новую волну смеха, но не смог. В этот раз смеялись долго. Когда все наконец успокоились и подошли к столу, Лёня разлил остатки.

– А как без юмора, брат? С ума сошли бы давно от всей этой чертовщины. Давайте за нас, мужики! – сказал Лёня и поднял кружку.

– Знаешь, мне иногда от той рутины, в которой я живу в городе, намного страшнее, чем здесь, где в полях и лесах нас поджидают всякие твари, готовые напугать до смерти, – печально произнёс Семён.

– Брат, от этой чертовщины юмор спасает, как и от рутины, без которой тоже нельзя, это жизнь, – подбодрил Лёня друга. Вспышка озарила окрестности, и ребята увидели разряд молнии, ударивший в низину, там, где под холмом в лесу протекал ручей. Через мгновение до Сушилки донёсся раскат грома, содрогнувший шиферную крышу навеса.

– В Медвежий угол вмочило, – шепнул Лёня, когда рокочущий звук унёсся дальше, в сторону деревни. – Я говорил, что батя нашёл там валун с рунами?

– А ты сам видел? Батя твой любит лапшу нам на уши навешать.

– Не видел, – признался Лёня, – но можем проверить.

– Когда проверять-то? Ты весь день дома пашешь.

– Завтра после обеда свободен. Темнеет поздно. Вот и сходим.

– Завтра видно будет. А сейчас нам тут торчать придётся, вон как поливает, – вздохнул Семён.

– А чего, плохо сидим, что ли? – усмехнулся Лёня и, порывшись в коляске, извлёк ещё одну бутылку.

– Ты где их там прячешь, Копперфилд?

– Фокусник не раскрывает свои секреты! Ты так и не сказал, что про эту Дрысь думаешь.

Семён вздохнул и облокотился на рулон. Немного помолчав и что-то обдумывая, он поделился своими соображениями:

– Надо понять, откуда эта тварь приходит. Хочу осмотреть всё вокруг фермы, может, ещё следы обнаружим. Завтра, пока ты работаешь, мы с Броном сходим туда, вдруг чего найдём.

Семён посмотрел на Брона. Тот замялся, а потом неуверенно пробурчал что-то про помощь отцу с сеном.

– Ну ты и ссыкло! – усмехнулся Лёня. – День же будет! Днём вообще ничего такого не случается – всегда в сумерках или ночью.

– Я уже жалею, что с вами сюда попёрся. Вы как начнёте обо всём этом говорить, так и я сразу что-то странное замечать начинаю, – принялся сокрушаться Брон, прохаживаясь вдоль костра. – У вас и мотоцикл есть, и “Нива”, и девчонки за вами бегают. Можно же так отрываться…

– Мы что, отказываемся отрываться, что ли? Мы столько за целую неделю накуролесим! Это ты в “Денди” играешь да за сеструхой бегаешь, что выглядит странно, – возмутился Лёня.

– А мне уже надоело всё это “куролесенье”, – вздохнул Семён и стал искать коробочку с самокрутками. Лёня рассмеялся и, покачав головой, обратился к другу:

– Кого ты лечишь, брат? Ты же сам всё это обожаешь. Давай завязывай с этим самообманом.

Семён вздохнул и улыбнулся:

– Ладно, обожаю, но пора перерывчик сделать. Завтра проверим ферму, а потом сяду за карты.

– Хорошая идея, – согласился Лёня.

– Может, расскажете про эти карты? А то про всё остальное рассказываете, а тут молчок, – сказал Брон. Лёня с Семёном переглянулись, ответить решил Семён:

– Насчёт того, что мы обсуждаем. Ты же понимаешь, что болтать обо всём этом не стоит? Мы-то с остальными всё это как бы по приколу обсуждаем, а при тебе – серьёзно. Разница огромная. Ты пока что несильно в этом понимаешь, поэтому при чужих темы эти не поднимай, а то болтнёшь лишнего рано или поздно. Тем более что ты только начал выпивать, самое опасное время. Можешь наговорить или натворить много чего, о чём пожалеешь потом.

– Можно подумать, что вы себя контролируете, – перебил Брон. Лёня неожиданно ухватил Брона за рукав и потянул к себе:

– Ты чего, нюх потерял? С кем базаришь? Тебе дело говорят, слушай давай и запоминай, понял?

Брон кивнул и посмотрел на Лёню, стерев улыбку со своего лица. Лёня отпустил товарища и хлопнул его по плечу. Семён продолжил:

– Нам нахер не нужно тебя жизни учить. Но если хочешь быть в нашей компании, то соблюдай правила, ты их знаешь. Главное – своих не сливай.

– Не солью, парни. Раньше малой был, сейчас уже понимаю.

Лёня распечатал бутылку и сказал:

– Надо за понимание.

– Погодь. Насчёт карт скажу давай, – попросил Семён. Лёня с недоверием посмотрел на друга.

– Ну чего переживать, шанс же один на миллион, что найдём чего-то. А если найдём, то грохнем его, – деловито заявил Семён и посмотрел на ползущие вверх брови Брона. Лёня залился смехом, ребята присоединились к нему.

Ливень практически закончился. Редкие капли постукивали по шиферу, а гроза, ушедшая за Иваньково, редко бубнила громом. Лёня разлёгся на вытащенных из рулонов охапках сена и слушал, как Семён рассказывал Брону о том, что раздобыл пару старых карт, на которых он по ряду косвенных признаков вычислил место, где, по его мнению, стоило поискать старый барский клад, в котором могли находиться артефакты, связанные с викингами. Брон слушал, затаив дыхание. Когда Семён закончил рассказывать про карты и клад, Брон прошептал:

– Вот это тема! Я с вами, парни. Больше жаловаться не буду, чесслово.

Лёня закинул ногу на ногу и, усмехнувшись, обратился к Семёну:

– Думаешь, его, как тебя, артефакты заинтересуют? Не-а. Он думает, что купит себе лисапет новый, с передачами, и будет на нём брата обгонять. Хотя нет, бери выше – он уже глаз на мой “Урал” положил, девок рамешковских впечатлять на нём будет! Он же в старшие классы в райцентр пойдёт, а там фифы с запросами.

– Ну ты же всё равно новый хотел брать, так чего бы не продать этот?

– прервал Брон насмешки товарища. Лёня гоготнул:

– Ну я же говорил! Если найдём, то я тебе в тот же момент ключи отдам.

Брон потёр ладони:

– А доля моя?

Лёня смачно плюнул в рулон и выругался, а Семён засмеялся, но потом постарался продолжить вразумлять младшего товарища:

– Мы же не ради наживы ищем.

– А зачем тогда?

– Ради приключения! Неужели непонятно? – удивился Семён.

– Тоже вариант, – неуверенно промямлил Брон.

– Ну вот смотри, – подключился Лёня, – клад искали все хотя бы раз в жизни. Находит один на несколько миллионов, и то по железной наводке обычно. Это значит, что шансов найти практически нет, но приключение, если всё правильно сделать, будет точно.

Брон развёл руками и покачал головой:

– Не понимаю, зачем искать, если вы думаете, что не найдёте.

– Так мы думаем, что найдём, точнее, верим, – настоял Лёня.

– Тогда можно и не имея карт и наводки поверить, – пробовал рассуждать логически Брон. Лёня махнул рукой, начиная терять терпение. Тогда за него продолжил Семён:

– В принципе, ты прав. Но с картой и знанием про барина всем остальным проще поверить.

– Что-то вы крутите, похоже. Если это из-за моей доли, то я готов уступить “Урал” и одну шестую от всего, – прищурившись, начал торговаться Брон.

– Вот ты кусок дебила, – не выдержал Лёня. Брон обиженно отвернулся и прикурил последнюю из стреляных сигарет.

– Давай тогда посмотрим так, – решил подступиться Семён с другой стороны. – Вот твой батя, когда поддаст и взгрустнёт по былым временам, он что вспоминает?

Брон пыхнул сигаретой и закатил глаза:

– Про армейку может вспомнить. Про то, как с парнями по молодости чудил или как маму встретил, когда служил, и как перевёз её к нам в деревню.

– Сойдёт. Это всё в какой-то мере приключения. Нажива – тоже хорошо, но в памяти у людей остаются приключения, вот что ценно. И самое приятное здесь то, что всё зависит от нас, мы своими же силами можем создавать себе приключения! Всего-то нужно приложить немного сил и веры. Это же невероятно! – воодушевился своими же словами Семён. Брон вздохнул и хлопнул себя по лбу:

– Не понимаю, хоть убей, Сэм.

– Только тратить на тебя силы! – возмутился Лёня и шёпотом добавил:

и веру.

– Вы одно мне скажите – клад есть?

– Есть, – с досадой выдохнул Семён.

– Ну и всё. Вот мурыжат. Давайте за клад тогда!

– Не за клад, а за приключение, кусок… – не договорив, Лёня махнул рукой и взял кружку.

– Ну что, может, в сторону дома? – предложил Семён, когда все выпили и закусили. Лёня потянулся и зевнул:

– Пусть вода впитается, лужи поменьше будут. Через полчасика поедем.

А пока… – не успел он договорить, как со стороны дороги каркнула ворона, и он замолчал на полуслове.

– Идёт, что ли, кто? – шепнул Семён.

– Видать, да, – согласился Лёня. Брон вытащил из небольшой кучки оставшихся дров палку и посмотрел на ребят.

– Да это девки идут, положи своё копьё, – усмехнулся Семён.

– Были бы девки, мы бы их давно услышали, – не согласился Брон. Семён вернулся к столу и махнул рукой:

– Значит, никто не идёт, давай-ка лучше накатим ещё, что ли. Я как-то неожиданно взбодрился после дождика. Может, поедем, Юлек найдём?

– О, дело базаришь, поехали! Если к девчонкам, то можно и по лужам,

– обрадовался Лёня. – А ты с Барашкиной всё, что ли?

Покачав головой, Семён укорил друга:

– А ты, если Сороку зажимал на днях, то всё, с ней как бы уже?

– Да я тебя умоляю… Подумал, может тебе понравилось с ней в стоге кувыркаться.

– Разок покувыркался и хватит.

– Тоже верно. Я вот Настю московскую жду, на днях приедет.

– Парни, вы хоть кого-нибудь мне оставите? – встрял Брон. Семён с Лёней переглянулись и засмеялись.

– Нет, – протянул Лёня, отсмеявшись. – А будешь вот так просить тебе кого-нибудь оставить, то никогда нормальной бабы не будет. Если запал на

кого-то, то возьми и прямо скажи. Если мы увидим, что настрой серьёзный, то разве полезем?

Семён усмехнулся и взял кружку со стола.

– Чего смеёшься? Неправильно говорю?

– Да правильно, только вот нормальные бабы сами нас выбирают, а потом дают возможность их завоевать. Бабы расчётливые, заранее анализируют и тебя, и что из этого выйдет.

– Это ты в точку. Подпускают поближе, потом захват – и удушающий.

– И про баб не понимаю, – признался Брон. Лёня заглянул в свою кружку, подлил туда можжевеловой и с тоской в голосе произнёс:

– Это хорошо, когда расчётливые. Хуже, когда приёмы отработаны, а в башке ветер. В такую влюбишься, а она потом передумает, когда ты уже свои планы начал строить. Тут вот крах сознания наступает, так сказать.

Брон потряс головой и зашлёпал губами как лошадь, дав понять, что не понимает, о чём ему толкуют.

– Вот кто тебе сейчас нравится? – обратился Лёня к товарищу, решив пояснить на примере. Брон опустил глаза и пожал плечами.

– Говори давай, все свои, – подтолкнул товарища Семён.

– Нинка из Рамешек, – нехотя выдавил Брон.

– О… Ну всё, дружище, пока, – кинул Лёня и стукнул краем своей кружки о стакан Брона.

– Ты чего? – удивился Семён.

– А то, что я понял, чё за Нинка. Там вот есть, кого бить, но, скорее всего, бить будут нас.

– Такая хорошая?

– Хорошая. И брат хороший, и бывший парень у неё хороший. Все хорошие, но нам сделают нехорошо если что.

– Если такая хорошая, то у Брона шансов нет, без обид, Брон. А вот я бы с ней познакомился. Можем завтра на моём байке к ней подъехать.

Лёня обнял друга и захмелевшим голосом шепнул:

– Поехали, чё нет-то? Ну подерёмся если что, не привыкать.

– Ну вы чего, парни? – растерянно вскрикнул Брон. Семён с Лёней одновременно заржали, Лёне даже пришлось поставить стакан на стол, чтобы не расплескать содержимое.

– Гады! – буркнул Брон и выпил. – Вместо совета издеваетесь опять.

– Что есть, то есть. А ещё тебе надо научиться планку не задирать!

– закончив смеяться, посоветовал Лёня. – Но если вдруг сложится, то поддержим, не переживай.

– Знаю я вашу поддержку. Из-за вас половину девчонок вечером из дома не выпускают.

– Так и хорошо, что не пускают, они же всё равно сбегают. И, знаешь, какие страстные! Сам посуди, если уж девочка решилась сбежать и в окошко вылезла, а потом к нам примчала, то уже точно всё будет, даже уговаривать не придётся.

– Некоторые не сбегают, – не согласился Брон.

– Так вот ты с такими и гуляешь, а потом удивляешься, что не дают, – Лёня опять залился смехом.

– Да, на таких женятся, а гуляют с теми, кто из окошек по ночам вылезает, – подтвердил Семён и поднял свою кружку, как неожиданно со стороны элеваторов донёсся звук шагов. Брон схватил с земли выкинутую палку.

– Кто там? – крикнул Лёня. Ответа не последовало, но звук шагов приблизился.

– Ща кирпич прилетит, – предупредил Лёня темноту в проёме стены элеваторной. В темноте проявилось движение, и Лёня поднял с земли кусок силикатного кирпича.

– Свои, – прошипел тёмный силуэт и вышел на свет костра.

– Трохар, ты чего не отвечаешь, когда просят? – спросил Лёня и кинул кирпич под ноги.

– Зуб на зуб не попадает, – дрожащим голосом пролепетал Трохар, подойдя к костру так близко, что стало видно, что он насквозь мокрый.

– Ну ты даёшь. Снимай кофту и бери телагу из коляски! – не предложил, а потребовал Лёня.

– Да норм, Лёнь. Ща обсохну.

– Обсохнет он… Снимай и кофту, и штаны, а то сам раздену! – рассерженно пробормотал Лёня и достал из коляски телогрейку. Трохар помедлил, но глянув на строгое лицо товарища, решил не спорить. Оставшись в одних трусах и трясясь своим жилистым телом, он нацепил телогрейку и уселся на покрышку.

– Нальёте, мужики?

Семён подошёл к ящику-столу и налил гостю.

– Будет кто ещё? – предложил Семён и глянул на Брона, на чьём лице застыла раздражённая гримаса.

– Пусть этот бухает, мне чёт расхотелось, – недовольно фыркнул он.

– Мне тоже хорош, брат. Вставать через несколько часов, – отказался продолжать Лёня.

– Ты хоть со мной выпей, Сэм, – попросил Трохар.

– Да, давай.

Семён отдал стаканчик Трохару и чокнулся с ним своей кружкой. Сделав небольшой глоток, он подождал, пока товарищ осушит содержимое стаканчика, и спросил:

– Рассказывай, зачем в ливень попёрся и где девчонки.

– Да Барашкина взбесила, дура. Чё с них взять, подумаешь, дождик. Они с Золиным и Риткой остались.

– А куртка твоя где? – поинтересовался Семён.

– У Барашкиной, – вздохнул Трохар и попросил закурить.

– Я уже думал, случилось чего, если ты в такой ливень попёрся.

– Да чего тут может случиться? Спички есть, Сэм? Хотя нет. Вон тут один мужик застрелился в лесу. Случайно, вроде. Не помню, как звать.

Семён посмотрел на Лёню. Тот многозначительно поднял брови и кивнул.

– Случайно? С чего ты взял? – спросил Семён, передавая товарищу зажигалку.

– Благодарствую. Если бы хотел застрелиться, то зачем переться в лес и залезать там на дерево? От медведя, наверное, полез. Может, курком зацепился или как-то так.

Лёня усмехнулся.

– Чего смеёшься? Говорю, как мне рассказали. То, что застрелился на дереве – это точно. Остальное не знаю, врать не буду.

– Если он с ружьём был, то чего в медведя не стрелял? – спросил Семён.

– Я бы и сам в медведя стрелять не стал, – встрял Лёня. – Пальнул бы, может, в воздух, чтобы напугать.

– Так он на уток ходил, скорее всего. Пуль, наверное, не было, – пояснил Трохар.

– Ага. Застрелился дробью, да ещё и случайно. На дереве. Ну вы даёте, сказочники, – рассмеялся Лёня.

– Ну, вообще-то, он прав. Толик это был из Иваньково. Я его соседа спрашивал, он всё так и сказал, – подтвердил Брон, хотя и с неохотой, слова брата. – Но насчёт дроби не знаю, может и пуля. Но из своего ружья и на дереве – это точно. Возле болота где-то.

Повисла недолгая пауза, во время которой Семён попробовал представить в голове всю картину произошедшего. Лёня это сделал быстрее него и тут же поделился:

– Получается, что человек идёт, предположительно, на уток, не думаю, что он один пошёл бы на кабана или на лося. Идёт на болото между нашей деревней и Иваньково, и там встречает медведя, что очень даже вероятно. А дальше происходит невероятное – он залезает от него на дерево, цепляет курком сучок и дробью попадает себе в глаз или в шею, иначе не убился бы. Слабо себе такое представляю.

– И не такое бывает, Лёнь! – заявил Трохар и кивнул Семёну на пустой стаканчик.

– У вас, дураков, и не такое бывает, что есть, то есть. Но чтобы дробью застрелиться – надо очень постараться, случайно никак не выйдет, мне кажется, – рассуждал Лёня. – Его где нашли, там же?

– Под деревом и нашли, – подтвердил Брон. – Может, когда падал и зацепил курком ветку?

– Ещё сложнее представить. Скорее всего, когда сидел на дереве. А когда схватил дробь, то упал, и от удара о землю помер. Или от удара потерял сознание, а потом истёк кровью, иначе попытался бы добраться до людей. Вот как-то так ещё возможно, но сдаётся мне, что стрельнул он себя намеренно. Сильно он чего-то или кого-то испугался там на болотах.

– Медведя, что ли? – спросил Трохар, сделав ударение на последний слог в слове “медведя”. Лёня налил Трохару почти полный стакан и похлопал его по плечу:

– Ты пей, не отвлекайся.

– Может, это и была ваша Дрысь? – предположил Брон. Лёня недовольно цокнул языком, на что Брон невозмутимо ответил:

– Он сейчас стакан допьёт и тогда точно ничего уже завтра не вспомнит.

– Ты чего хамишь? – крикнул Трохар и попытался схватить брата за штанину, но тот ловко отпрыгнул и заржал.

– Потом поймаю, сейчас неохота, – махнул рукой Трохар и расстегнул телогрейку. – Лучше скажите, чего за Дрыст?

– Сам ты Дрыст! Не твоё дело, – отрезал Лёня.

– Пацаны, я же вас никогда не сливал. Даже про свиноматку никому не рассказал тогда, – настоял Трохар.

– Вот сейчас и слил. Брон-то не знал.

– А чего там со свиноматкой было? – оживился Брон.

– Лёнь, ну это ж десять лет назад было. Чё придираешься? – обиделся Трохар.

– А есть вещи, которые и через десять лет нельзя рассказывать. Договорились, что никто ничего не видел и не знает, значит, молчок.

– Да подумаешь, свинья. Менты ничего же не поняли. Ладно ещё бы про то, как Сэм стекло на новом комбайне твоего бати разбил. Батя бы и сейчас разозлился, хоть и было давно.

– Ну ты и трепло, – протянул Лёня, хрипя от раздражения.

– А со стеклом чего? Мне вообще, что ли, ничего не рассказывают?

– удивился Брон.

– Ты щас себе наговоришь, я чую, – сказал Лёня, сжав кулак перед носом Трохара.

– Оставь, Лёнь. Давно было. Не такие уж и секреты, – попробовал успокоить друга Семён.

– Да не в этом дело! Уговор есть уговор! А если бы он чего серьёзное знал? Давно мы не учили всех уму разуму! – стиснув зубы, проскрипел Лёня. Семён встал и подошёл к другу. Положив руку ему на плечо, он улыбнулся и сказал:

– Ты лучше хлопни на дорожку и расскажи про свинью.

– Со свиньёй и вправду смешно вышло, – оттаял Лёня. – Ладно, давай по последней.

Трохар присоединился к парням, и они втроём выпили, после чего Лёня ещё больше подобрел и хмельным голосом принялся рассказывать про то, как Семён получил кличку “Афган”:

– В общем, решили мы с Женьком позвать Сэма на колхозную ферму и показать, как мы свиней гоняем и катаемся на них, мы тогда ещё мало знакомы были. Думали, городской испугается таких развлечений. Оказалось, что не испугался, даже в загон залез и помог распсиховавшихся свиней в свинарник загнать. А сами же знаете, там некоторые свиньи размером с телёнка, и весят, как “Урал”, на полном ходу могут стену свинарника снести. Дюдя ещё с нами был, вспомнил. Он даже успел на одну из свиней запрыгнуть, пока загонял, но тут же в грязь слетел, – Лёня сделал паузу и закурил. – Ну так вот. Загнали мы их как обычно в здание, чтобы потом самим туда через окно залезть и устроить там панику. Они тогда начинают всей толпой в один узкий проход ломиться. Столпотворение выходит отчасти жуткое, отчасти ржачное. Перед тем, как залезть внутрь, я заметил, что одна здоровенная свинья осталась на краю загона. Сэм стоял к ней ближе всех, и я попросил его шугануть её, чтобы она к остальным побежала. Ну Сэм и подогнал… – Лёня рассмеялся. – Взял он, короче, палку

из-под ног, и запустил в свинью. Но глупое животное испугалось замаха и побежало в сторону свинарника, а летевшая в его сторону палка упала прямо у него на пути. Только палка не просто упала, а воткнулась в грязь, под наклоном к бегущей свинье. На острый конец палки животина и наткнулась шеей, палка угодила точно в артерию. Свинья всего несколько метров смогла пройти, заливая загон фонтаном крови.

– И не поймали вас? – удивился Брон, – на вас же должны были сразу подумать.

– Мы тоже думали, что поймают, полдня прятались под грузовиком моего дядьки. Но нам повезло, сторож на свинарник к вечеру пришёл, а к тому времени сородичи погрызли бедолагу и следы наши затоптали. Менты записали, что хряк загрыз, и все дела.

– Ну ты, Сэм, даёшь! – восхитился Брон. Семён развёл руками:

– Я не специально. Жалко свинью.

– Жалко, что мясо пропало. А так-то чего жалеть? Их для этого и разводят, на мясо, – заявил Лёня и предложил собираться.

– А нас для чего разводят? – вздохнул Семён. Лёня покачал головой, глядя Семёну в глаза, дав понять, что не стоит поднимать эту тему. Семён кивнул в ответ и указал на задремавшего, свесив голову, Трохара:

– Опять спит.

– Парни, что думаете насчёт Толика? Может, он правда Дрысь видел? Потому и застрелился, – повторил Брон своё предположение.

– А это вот вяжется. Когда эту чертовщину видишь, то у неподготовленного человека может кукушка поехать, – согласился Лёня. Брон уставился на Семёна, ожидая его вердикта.

– Мне почему-то эта версия сразу в голову пришла, как услышал про такое странное самоубийство. Хорошо бы то место осмотреть, – сказал Семён.

– Дожди после этого лили уже несколько раз. И там трава везде, не найдём ничего. Да и как-то… – Лёня замолчал и посмотрел на Брона, а потом кивнул в сторону элеваторов:

– Иди, прогуляйся.

– Лёнь, можно я уши просто заткну?

– Иди, говорят.

Когда Брон отошёл достаточно далеко, Лёня негромко сказал:

– Там реальный человек погиб. Мы в такое не лезем. Не хотелось бы эту грань переступать. Свяжемся с человеческими смертями, отметину получим. Нами тогда совсем другие силы заинтересуются, не те, что сейчас. Кто начинает такие игры, никогда не выигрывает. Допускаю, что есть такие, но это не мы. Нас смерть заворожит, и собственная важность накроет из-за того, что мы причастны к вопросам жизни и смерти, – Лёня набрал в грудь воздуха и, выдохнув, договорил: – если скажешь, что надо, я с тобой. Но услышь меня.

Семён смотрел на огонь и некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

– Ты прав. Лёгкость потеряем. Знание уйдёт, – наконец сказал он. Лёня с облегчением в голосе прошептал то ли богу, в которого не верил, то ли самому себе:

– Спасибо, что у меня такой знающий брат!

– Это тебе спасибо, не дал заворожиться. Дрысь оставим в покое, если сама не объявится.