Хранители памяти

– Выпей, – сказал Золтан.

Вивьева машинально сделала несколько глотков, глядя на кемна. Затем произнесла:

– Это похоже на подготовку к ответственному моменту. Вы нашли этон Эстабата?

– Нашли.

Вивьева замерла, румянец тут же залил её щеки.

– И кто он теперь?

– Только не волнуйся, всё хорошо. Ты его узнаешь, когда увидишь.

– Где мой муж, Золтан? Здесь?

– Прежде ты должна успокоиться.

– Я спокойна, – ответила Вивьева. Она выронила бутылочку и стала поправлять вздрагивающими пальцами искрящееся платье. Затем повторила. – Где мой муж?

Золтан встал и ушёл в темноту. Наступила тишина.

Она не совладала с эмоциями и расплакалась, увидев перед собой Эстабата, и попыталась встать.

– Эстаб? – удивлённо проговорила она сквозь слёзы. – Мой Эстаб! Извини, чужое тело – ноги не слушаются.

Он поднял её и прижал к груди.

– Звёздочка моя! Как долго я тебя искал!

– Эстаб! Мой герой!

Они долго стояли обнявшись. В зале плакали. Затем он усадил её в кресло и опустился перед ней на колени.

– Я не верю своим глазам, – сказала она и погладила мужа по руке. – Это ты! Как это возможно? Я подумала, что увижу незнакомое лицо. А как выгляжу я?

– Как в двадцать лет. Ты прекрасна как всегда.

– Спасибо. Я очень счастлива, что ты рядом. А ты знаешь, что Строби жив?

– Да, мне уже рассказали… Звёздочка моя, я хожу по мирам, ищу тебя…

– Я не знала, что ты погиб, и путешествовала без цели. Теперь мы обязательно встретимся. Ты был в мире Трёх Солнц?

– Да, я был там. И знаю, где и у кого ты останавливалась. Это страна Радужных Восходов. На берегу Тихого залива нашли пристанище элонги. Муж и жена. Верно?

– Верно. Я была у них в гостях, а потом отправилась дальше. Я к ним вернусь, и буду ждать. Договорились?

– Да. Наконец я тебя встречу.

– Эстаб, ты умер рядом со мной? Я только что узнала, что сначала тебя ранили. Тебе было больно?

– Мне было очень обидно, что ты погибла. Я запомнил только это.

– Мой милый муж…

Она запустила пальцы в его волосы и заулыбалась.

– Как это прекрасно – ощущать! Невероятное чувство! И я в некотором замешательстве. Мне кажется, что это те самые волосы, которые я любила ворошить. А тебе это нравилось?

– Мне нравилось всё: каждое твоё движение, каждый твой вдох… каждый взгляд. Жизнь рядом с тобой была праздником.

Она вздохнула и сказала:

– Я помню, как твои волосы струились между пальцами. Было приятно и немного щекотно, как сейчас… Так, так! Я нашла отличие – маленький шрам над левой бровью. Его не было… Интересно, как выгляжу я?

Дисти вышла на площадку, держа овальное зеркало.

– Спасибо, – поблагодарила девушку Вивьева и стала рассматривать своё отражение.

– Да, это я! Мне на самом деле не больше двадцати лет! Моё любимое платье! Его я тоже помню. А это ожерелье подарил мне ты. Верно?

– Верно.

– А ты знаешь, как теперь меня зовут?

– Виктория Полянова.

Она приподняла руки и стала их рассматривать.

– Теперь я Виктория… У меня были такие же руки, – сказала она. Вдруг, побледнев, перевела взгляд на мужа и спросила:

– Эстаб, мы с тобой живём вместе, как и прежде?

– Нет. К сожалению, мы живём порознь.

– Плохо. А ты женат?

– Нет, не женат.

– А что известно обо мне? – спросила она.

– Мы выяснили, что ты не замужем, – ответил Золтан.

– Это хорошо. Кто ты теперь, мой верный и отважный адмирал Эстабат?

– Я Всеслав Шадрин, – ответил адмирал. – Человек, каких много на планете Земля. Всеслав не руководит армиями, ему не докладывают о выполнении приказов…

– Наверно, Виктория тоже не входит в число влиятельных особ на… как называется планета?

– Земля, – ответил кемн.

– На Земле.

– Да, она не настолько известна, как ты, Вивьева, – сказал кемн.

– Было бы прекрасно, если бы Всеслав и Виктория полюбили друг друга, – сказала она. – Подождите! Я вспомнила лицо!

– Чьё? – выдохнул Золтан.

– Нет, Великий кемн, извини, ничего общего с яхтой «Клеония». Я вспомнила лицо молодой женщины. Она смотрела на меня с любовью и заботой. Так мамы смотрят на своих новорождённых детей. Я сама мама, поэтому знаю, что говорю. Это была… Я вспомнила лицо мамы Виктории.

Вивьева надолго замолчала, глядя на мужа с грустной улыбкой. Вдруг, став серьёзной, спросила:

– А наши родители? Давай поговорим с ними по дальней связи, Эстаб! Внешность позволяет нам сделать это, не стыдясь.

– Дальняя связь пока не установлена, – ответил он. – Идёт подключение…

– Ладно. Пусть эти чёрные многогранные шары решают

свои задачи, а мы будем решать свои. Мы можем слетать на Элонг! Или нас удерживают какие-то обстоятельства?

– Не удерживают.

– Хорошо! Полетели, Эстаб! Но прежде нужно поговорить с Викторией и Всеславом. Или вы уже сделали это?

– Нет. Пока нет.

– Нужно рассказать им про нас с тобой. Они должны проявить сочувствие…

– Я уверен, что они поступят именно так, – согласился Эстабат.

– Когда состоится разговор? Сразу после того, как Виктория проснётся?

– Да.

– Может быть, она не долго будет отдыхать? Как сильно хочется вернуться домой! Всех увидеть, обнять сына…

– Я знаю, – сказал Эстабат, – что Стратилион находится в двадцатом регионе и выполняет приказ императора.

– Да? Жаль, что я не смогу его обнять! Очень жаль! Тогда поговорим с ним по дальней связи из какой-нибудь точки или из дворца. Встретимся с родителями, я по ним соскучилась. Моя мама расскажет последние новости…

– Да! – произнёс Эстабат, вставая. – Решено! Золтан, мы летим на Элонг!

В зале поднялся радостный шум. Легат Фритт, пытаясь изобразить улыбку, слегка побледнел.

После того, как в зале наступила тишина, Фритт подошёл к кромке площадки и сказал:

– Адмирал, поскольку предстоит длительный переход, нужно произвести генеральную проверку всех систем «Чотоса».

– Согласен, – ответил Эстабат. – Вылет через три часа.

Фритт побледнел ещё сильнее.

– Пока все службы будут заняты проверкой, – опомнившись, сказал он, – мы можем организовать для хранителей памяти небольшое познавательное турне… если вы не против, адмирал.

– Турне? – переспросил Эстабат, наблюдая за мимикой Фритта.

– Да. Людям понравится. Мы можем показать им несколько планет и спутников…

– Мы покажем им Галактику и созвездие Энготур, – ответил адмирал. – Золтан, проследи, чтобы через три часа «Чотос» был готов к длительному переходу.

– Я думаю, мы управимся раньше, – ответил кемн.

Фритт замер с открытым ртом.

– Что-то ещё? – спросил адмирал.

Фритт молча отступил назад.

– Золтан, предупреди Викторию и Всеслава, что мы летим на Элонг, – сказал Эстабат. – Знаю, что это трудная задача, тем не менее…

– Я справлюсь, – ответил кемн.

– Расскажи Всеславу и Виктории, что с нами случилось. И объясни, что и нашему звёздному содружеству, и им будет угрожать опасность до тех пор, пока Фьифьюч остаётся в тюрьме.

Золтан кивнул.

– Где командир «Чотоса»? – спросил Эстабат.

– Я здесь, адмирал! – послышалось из зала.

– Подойди, ветеран!

Вивьева взяла руку мужа и прижала к своей мокрой от слёз щеке.

– Всё, как прежде: ты весь в заботах, – сказала она. – Только Строби стал старше. Мой мальчик! Он, наверно, очень испугался.

– Мы попросим у него прощения, – ответил адмирал.

Вивьева, вздохнув, кивнула головой.

На площадку вышел статный элонг в чёрной форме.

– Командир ударной базы «Чотос» генерал Тагерт! – отрапортовал он.

– Вижу, – ответил Эстабат, рассматривая своего боевого товарища. – Всё тот же непокорный чуб. Приветствую тебя, отважный ветеран!

Тагерт приложил кулак к груди и поклонился.

– Дай планшет, – продолжил адмирал. – Я хочу ознакомиться с теми переходами, которые привели вас к Земле.

Раскрыв планшет, адмирал неторопливо пролистал несколько страниц, затем, немного подумав, принялся заполнять символами одно из полей.

– Выполняй, ветеран, приказ! – сказал он, возвращая планшет Тагерту. – Золтан, ты тоже должен ознакомиться. Маршрут сложный, но, надеюсь, вы справитесь.

– Да, адмирал, – ответил Великий кемн. – Мы справимся, не волнуйся.

«Если бы я волновался, поступил бы иначе: пришлось бы пожертвовать тем временем, которое я намереваюсь провести на Элонге в кругу родственников», – подумал Эстабат.

Он опустился на колени перед женой.

– Необходим сложный маршрут? – спросила она. – Неужели нам кто-то угрожает?

– Нет, звёздочка моя, не угрожает. Дело в том, что с некоторых пор я стал осторожным. Скоро мы будем дома.

– У меня замирает сердце, когда я думаю об Элонге.

– Да, я понимаю… Нам пора, звёздочка. Ты готова?

– Да… Нет… Подожди ещё немного, хочу посмотреть на тебя. Во мне проснулись чувства, о которых я забыла. Я волнуюсь. Жалко, что мы так мало жили.

Он поднял её из кресла и прижал к груди.

– Да, хорошо! – сказала она, и на её щеках появился румянец. – Сохраню в памяти эти мгновения.

– Извини, звёздочка, что не успел тебя защитить.

– Ты ни в чём не виноват. Я должна была послушать офицера и уйти из-под огня. Жалко, что я не успела испугаться. Всё было бы иначе.

– Нам пора. Нужно экономить время, – сказал Эстабат и обратился к присутствующим в зале. – Я был рад встрече с вами, свободные граждане звёздного содружества!

Легаты, вожди и генералы склонили головы.

– До скорой встречи, Эстаб, – прошептала Вивьева.

– До встречи, звёздочка моя.

Он посадил её в кресло, поцеловал в заплаканные глаза и отступил в тень. .

Раздался сухой щелчок.

Глава четвёртая

Виктория

Всеслав проснулся и посмотрел по сторонам. То, что он увидел, вызвало волну раздражения: он всё ещё находился в апартаментах Эстабата.

«Какого чёрта? Почему я до сих пор торчу на Луне? – подумал он, направляясь в ванную комнату и волоча за штанину белый комбинезон. – Хватит, мужики! Мне до чёртиков опостылело это «тягучее болото», из которого я никак не могу выбраться. Я хочу серьёзно поговорить с самым авторитетным инопланетянином!»

Всеслав уже дважды, если ему не изменяла память, садился в кресло генератора. Разве этого было не достаточно? Давно нужно было разойтись по-хорошему, пока он не потерял терпение. А терпение заканчивалось, это он чувствовал безошибочно. Уже вызывал раздражение режим «сон – генератор», «генератор – сон». К тому же, стал действовать на нервы интерьер апартаментов. В глубине души пока ненавязчиво стало проявляться желание поцарапать мебель или отломать кусок многослойной пластмассы от какого-нибудь цветного панно. Вдобавок ко всему, у него выросла щетина, а походить на неряшливого бомжа он никогда не испытывал ни малейшего желания.

В ванной комнате он обшарил все полки, но бритвенного станка там не было. Хотя, возможно, это приспособление там было, но, имея непривычную для землян форму, легко замаскировалось среди множества инопланетных цветных безделушек. Досадуя, Всеслав глухо зарычал.

Пенный раствор, который полился в душевой кабинке, пах жасмином. Все эти запахи с претензией на изысканность тоже изрядно ему надоели.

Сквозь матовый пластик он заметил движение и понял, что кто-то заглянул в ванную комнату.

– Всеслав Шадрин! – услышал он голос Гросса. – Я принёс новый комбинезон и положил его у двери.

Всеслав пробурчал в ответ несколько слов, которые никогда не говорят друзьям.

После того, как его просушил и прогрел поток горячего воздуха, он вышел в Зелёный зал, прикрывшись комбинезоном, твёрдо решив не надевать опостылевшую белую амуницию, а обменять её на свой цивильный костюм.

– Гросс, я тобой крайне недоволен! – громко сказал он, сурово глядя на инопланетянина. – Ты вызвал во мне бурю негодования!

Лицо легата стало мертвенно-бледным. Коробка, которую он принёс, чуть было не выпала из его рук.

– Дядя? – пролепетал легат и, опомнившись, спросил. – Всеслав Шадрин?

– Да, Всеслав, Всеслав! Почему я ещё не дома?

Легат облегчённо вздохнул. Наблюдая за быстро менявшимся выражением его лица, Всеслав осознал, что идиотские гримасы мима-инопланетянина уже не вызывали ничего, кроме раздражения. Как и вообще всё на борту «Чотоса», во что ни ткни пальцем.

– Так в чём дело? – с раздражением спросил Всеслав. – Почему происходит пробуксовка?

– Мы действуем, выполняя распоряжение адмирала Эстабата, – ответил Гросс. – Этот приказ касается лично вас. Аналитики пришли к выводу, что вот эти кристаллы, которые мы называем орнатуэйо, являются на вашей планете наиболее надёжным средством взаиморасчётов. Теперь это принадлежит вам.

Легат открыл коробку. Внутри лежали три десятка прозрачных и цветных камней размером с шоколадную конфету и примерно полсотни камней размером с монпансье. Самый крупный камень синего цвета, напоминавший по форме тетраэдр – пирамидку – сразу привлёк внимание Всеслава. Неужели перед ним были алмазы? Хотя, вполне возможно, инопланетянин показывал ему кристаллы, искусственно выращенные на «Чотосе», или вовсе дешёвую бижутерию. К сожалению, Всеслав не разбирался в тонкостях ювелирной науки. Он всего лишь имел небольшие обобщённые знания о самоцветах, камнерезном искусстве и ювелирных украшениях.

– Во-первых, это не наиболее надёжное средство, – хмурясь, сказал Всеслав. – Во-вторых, всё не так просто…

– Аналитики совершили ошибку? – удивившись, спросил Гросс. – Это не лучшее средство взаиморасчётов?

– Я же говорю, что всё не так просто, как хотелось бы, потому что не могу назвать вашу затею оригинальным и благородным делом.

– Приказ Эстабата, – пробормотал легат, глядя на кристаллы. – На трёх материках работают группы лучших разведчиков…

– Гросс, ты уверен, что это не стразы? Может быть, это дешёвые стекляшки?

– Родина этих кристаллов – ваша планета. Я знаю, как называются те районы, где они были добыты…

– Ну, и где?

Указывая пальцем, Гросс стал перечислять:

– Якутия… Вот этот кристалл, вот этот, этот и…

– Понял. Где ещё?

– Южный Уэльс, Австралия… Вот этот, этот, этот…

– Где ещё?

– Долина Чёрных черепов, Северный материк Америки… Вот этот, этот, этот…

– Ладно, достаточно.

– Я убедил вас, что это истинные орнатуэйо, а не стекляшки? – спросил Гросс.

– Да, убедил, но какой толк? Что я должен делать с этими сокровищами? В нашей стране нет доморощенных алмазных шейхов… Хотя, чем чёрт не шутит, вполне возможно, уже появились… Э-хе-хе! Час от часу не легче! Кстати, ты только что услышал два крылатых выражения.

– Чем чёрт не шутит?

– Ага.

– Это я знаю. А вот «час от часу не легче»…

– Не знаешь?

– Я запомню! – сказал Гросс.

«Мне только не хватало сопутствующих проблем, – подумал Всеслав. – Но ведь это алмазы! АЛМАЗЫ! Ближе расстояния вытянутой руки! Вот чёрт! Нужно думать!»

– А теперь, Гросс, отвернись, я должен одеться.

– Что? – не понял легат.

Всё же в вопросах одевания и раздевания Гросс здорово «тормозил».

– Смотри туда! – громко сказал Всеслав, указав в сторону кабинета.

Легат с удивлением обернулся. Проворно надев комбинезон, Всеслав взял из коробки тетраэдр. Это был очень крупный камень насыщенного синего цвета. Посмотрев сквозь него, Всеслав не обнаружил ни одного дефекта. Если это был не искусственный алмаз, то, вне всяких сомнений, он являлся настоящим чудом природы. И смог бы произвести в среде знатоков полный фурор на зависть и знаменитому, канувшему в небытие «Голубому Французу», и ныне здравствующему, коварному по отношению к своим хозяевам бриллианту «Хоуп», с которым американцы неспроста обходятся как с опасным преступником – держат взаперти за прочными стенами и пуленепробиваемым стеклом. Всеслав интересовался историей «Хоуп» и знал, сколько бед причинил этот воистину дьявольский кристалл.

К сожалению, разобраться с весом камня Всеслав не смог, хотя и помнил, что карат равен 0,2 грамма. Определить с завязанными глазами вес штанги для него не составило бы труда, но все эти мизерные величины… десятые и сотые доли грамма… аптечные весы, пинцет. Это было мелковато.

– Что скажете, Всеслав Шадрин? – спросил Гросс. – Для демонстрации мы выбрали лучшие земные орнатуэйо!

– Значит, я вижу не все алмазы?

– Не все. Их много. Очень много!

– Даже так?! Понятно. Короче, радоваться нечему.

– Но почему?

– Да потому! Алмазных шейхов у нас нет, а для тех, кто нагло лезет в гильдию нуворишей, существует закон. Исходя из этого, ситуация выглядит следующим образом: как только я заберу у тебя эти кристаллы, в силу вступит, насколько я помню, сто девяносто первая статья Уголовного Кодекса: «Незаконный оборот природных драгоценных камней». Срок тюремного заключения до трёх лет. Вполне подойдёт и следующая статья: «Нарушение правил сдачи государству драгоценных камней». Если в особо крупных размерах, срок до пяти лет. Особо крупные размеры, как я понял, налицо, так что… Понимаешь? Меня изолируют от общества как злостного и беспардонного расхитителя сокровищ нации. Вот такую медвежью услугу вы можете мне оказать. Тебе о чём-нибудь говорит фраза «медвежья услуга»?

– Сейчас вспомню. Глухое место? Да?

– Нет! Не нужно путать! Глухое место это медвежий угол. Велик шанс, что после вашей медвежьей услуги я могу запросто попасть в тот самый медвежий угол. Короче, успокойся, Гросс. При случае передай шефу, что ничего не нужно предпринимать. Круто, конечно, проснуться однажды под завязку упакованным нуворишем. К тому же, во мне присутствует жилка авантюриста… И всё же, нет! Понятно? Нет! Я отказываюсь! Мне эта затея ни к чему! Я прекрасно осознаю, в какую жуткую пучину нервозности вы меня ввергнете.

– Нервозности? Извините, я вас не понимаю.

– А что тут понимать? И выбросить будет жалко, и хранить дома крайне опасно. Зачем мне это нужно? Я никогда не мечтал отправиться на Колыму даже в короткую экскурсию в качестве туриста. С какой стати я должен буду двадцать лет рыть траншею в тундре в качестве поднадзорного? В общем, я и без ваших алмазов прекрасно проживу. Сворачивайте ваши противозаконные действия в Якутии, Австралии, Северной Америке…

На лице инопланетного мима появилось выражение крайней озабоченности.

– Как быть? – произнёс легат. – Мы обязаны выполнять приказы Эстабата.

– Обязаны?

– Да, а иначе… – на лице Гросса появилась неподдельная гримаса ужаса.

– Понял. Довольно красноречиво. Без вариантов?

– У Эстабата вариантов не бывает.

– Да, проблема. Не было печали… Ладно, выполняйте приказ вашего строгого шефа, а я потом что-нибудь придумаю. А теперь давай вернёмся к самому злободневному вопросу. Меня, знаешь ли, призывают дела! Во всём нужно соблюдать меру. Совершенно к месту я процитирую изречение одного мудрого кавказского народа: «Со всех сторон гость красив, но самая красивая у него – спина». Тебе это о чём-нибудь говорит? Намёк понял?

Гросс, похоже, думал о чём-то своём, и на вопрос Всеслава ответил рассеянной улыбкой.

– Не понял, – пришёл к выводу Всеслав. – Тогда я конкретно задам вопрос о той пресловутой точке на крыше или в моей гостиной. Когда я там окажусь, в конце концов?!

– После завтрака вам предстоит встретиться с представителями Особого Совета, – ответил легат.

– Вот! Наконец-то! Давно пора обменяться рукопожатиями и разбежаться в разные стороны!