Книга Эпизоды Фантастического Характера: том второй - читать онлайн бесплатно, автор Глеб Андреевич Васильев. Cтраница 4
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Эпизоды Фантастического Характера: том второй
Эпизоды Фантастического Характера: том второй
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Эпизоды Фантастического Характера: том второй

– Мы едем в ад? – первым делом спросила Мортенсита.

– А то нет, Морри, – хохотнул адский попутчик.

– Слава богу, – выдохнула Мортенсита.

– Начинай раздеваться, крошка. В Преисподней в это время года жуть как жарко, – очки парня вспыхнули в лучах яркого утреннего солнца.

– Нам долго ехать? – Мортенсита расстегнула верхнюю пуговицу ненавистной блузки.

– Выберемся из города, и, считай, на месте. О, да! – блузка, передник и юбка вылетели в окно и повисли на придорожных кустах, как огромные усталые пчелы. Туфли несколько раз подпрыгнули на асфальте и скатились в кювет по гравию обочины.

Сидя в нижнем белье на пассажирском сиденье машины, направляющейся прямиком в ад, Мортенсита улыбалась. Пожалуй, впервые после того дня, когда узнала, что Джим не вернется, она чувствовала себя счастливой. Мортенсита до предела отодвинула свое кресло, опустила стекло, закинула босые ноги на торпеду, подставила лицо влетающему в окно ветру и зажмурилась. Ей казалось, что она парит, словно орел над бездной.

– «Камаро» Эйч Ди 1 4004, прижмитесь к обочине! – усиленный громкоговорителем голос и вой полицейской сирены разбили вдребезги блаженство Мортенситы.

– Черта с два! – сквозь зубы прорычал парень и вдавил в пол педаль Маленького Ублюдка. Стрелка спидометра послушно уползла за отметку 140 миль.

– Остановитесь! Повторяю, остановитесь! – где-то далеко позади рявкал громкоговоритель.

– Следующая остановка ад, – глядя на стремительно несущуюся под колеса ленту дороги, усмехнулся парень. – Морри, кинь им на прощанье свои трусики. Пусть они вспоминают о тебе только хорошее.

Мортенсита пожала плечами, сняла с себя остатки одежды и выбросила их в окно, за которым одноэтажные домики с ухоженными газонами успели смениться бескрайним морем колышущейся кукурузы.

– Проскочим переезд на Вестерн Крик Роуд, а там до адских врат рукой подать, – сообщил попутчик, разглядывая обнаженную грудь Мортенситы, отражение которой она сама разглядывала в стеклах его очков.

Однако при подъезде к Вестерн Крик Роуд стало понятно, что просто так проскочить переезд не удастся – дорогу перегородили три полицейских машины, за капотами которых, ощетинившись стволами винтовок, пряталась дюжина копов.

– Черт! – парень скрипнул зубами и, не отпуская педаль газа, рывком бросил Маленького Ублюдка на крутой откос обочины. Грянул выстрел. Пуля разорвала заднее колесо и машина, кувыркаясь, полетела в кукурузное море. Мортенсите показалось, что зеленые волны сомкнулись над ней, все вокруг погрузилось в сумрак.

– Где он?! – крикнула Мортенсита, открыв глаза, и тут же задохнулась от раздирающей боли в легких.

– Все в порядке, милая, ты в карете скорой помощи, – седой сержант Гудвил осторожно положил ладонь на плечо девушки. Ее изломанное тело, до подбородка укрытое простыней, было крепко зафиксировано ремнями на медицинской каталке. – Извини, что мы стреляли. Понимаешь, ему нельзя было дать уйти.

– Где он? – повторила Мортенсита.

– Этот чертов сукин сын выбрался из машины, хотел сбежать через поле. Но мы с Уайтом быстро перерезали ему путь. Эта сволочь отстреливалась – ранил Уйта в колено, прежде чем я снес ему голову… – сказал Гудвил. – Так что не беспокойся, теперь этот гад в аду.

– Нет!!! Пидорасы! Мудаки! Суки! – взревела Мортенсита, не обращая внимания на боль, и взвилась так, что ремни врезались в ее грудь и бедра.

– Ты бредишь, милая, это… это… – сержант Гудвил покраснел.

– Хуесосы! Давалки! Гондоны! – не унималась Мортенсита.

– Прекрати! – не выдержал Гудвил. – Если кто и гондон, то этот хмырь, которого я отправил на тот свет. На его счету семь мертвых девушек в четырех штатах. Вообще, не понимаю, о чем ты думала, садясь с ним в машину. Сказала бы лучше спасибо. Если бы нас не предупредил твой менеджер Джонс, которому показалось подозрительным…

– Спасибо?! – Мортенсита разразилась хохотом, от которого кровь Гудвила застыла в жилах. – Ебаный кролик Джонс! Мистер охуительная проницательность! Как будто я сама не узнала старину Хикса, армейского дружка Джимми! Думаешь, Джимми не присылал мне фотографии своего взвода? О, он мне рассказывал о Хиксе, который в увольнении любит наведываться к девушкам своих сослуживцев. Шутил, что хэппи эндом эти встречи заканчиваются для Хикса, но никак не для красоток… Прямо как сейчас со мной. Хикс отправился в хороший ад, а я осталась в плохом – поджариваться на медленном огне все в том же дерьме. Вы ведь уже сняли с кустов мою новенькую форму, а Коттертон оформил мне отгул за свой счет?


Самая удивительная вещь в письменных посланиях заключается в их способности претворять мысленные формы в материальные, а точнее – доказывать реальность того, что казалось всего лишь выдумкой. Однажды я отправил письмо Герберту Уэсту в город Аркем, который считал вымышленным хотя бы ввиду отсутствия такового на карте. Каково же было мое удивление, когда через две неполные недели мне пришел ответ из Аркема, штат Массачусетс – это подтверждал почтовый штемпель на конверте. Так же произошло и с Ктулху, послание которому я отправил в Р’льех. Ни через две недели, ни через месяц, ни даже через год ответа не последовало, из чего я сделал логичный вывод, что город Р’льех затонул, а сам Ктулху спит в своем доме мертвым сном, ожидая наиболее удачного момента для пробуждения и триумфального возвращения. Впредь я много раз прибегал к помощи писем и почтовой службы, благодаря чему почерпнул потрясающие сведения об устройстве галактик и всего межгалактического пространства, включая самые темные уголки. К своей будущей жене Соне Грин я также впервые обратился в письме до нашего как очного, так и заочного знакомства. Впрочем, не уверен, что эта письменная «наживка» была заброшена мною не напрасно. Возможно, Соню мне стоило оставить в качестве холостяцкой фантазии и не обнаруживать нашего с ней существования в одной и той же Вселенной.


Ужас №8: Письмо из Торопца


В редакцию от Галины и Петра Жемтузятных из города Торопца пришло письмо, текст которого привожу ниже.

«Дорогая редакция, здравствуйте!

Меня зовут Галина. Я и мой муж, Петр Жемтузятный, вот уже семнадцать лет читаем ваш журнал и все никак не можем начитаться, поэтому помногу раз перечитываем каждый номер в ожидании свежего. Петр просит написать, что в туалете у нас стопка ваших журналов высотой 53 сантиметра, чтобы было удобнее перечитывать и вообще он гордится этой стопкой, а что не кулинарные книги, Донцова или какой-нибудь Дон Кихот. Но я лучше не буду вам этого писать, потому что считаю неприлично про туалет, а лучше напишу про кухню, где у нас на подоконнике стопка пусть всего 9 сантиметров, но там мои самые любимые, что даже телевизор иногда на кухне не включаю. А Петр иногда приходит на кухню и телевизор включает, так я ему сразу что-нибудь из вашего прямо под нос разворотом, и он тоже хоть одним глазком, но читает.

Ваш журнал доставляет нам массу колоссальных эмоций и удовольствия, но Петр каждый раз после свежего номера расстраивается и много пьет. Ну, как много, так, то есть, вот сосед наш Борис Михайлович Кропотов, тот много пьет, а Петр только когда расстраивается, но поменьше. Петр попросил меня написать, что он так расстраивается, потому что у него в прошлом году брат Николай под борону попал, но я врать не стану. Петр огорчается, что вы все никак ничего не пишете о нашем славном городе Торопце и о фамилии Жемтузятные, которой Петр очень гордится и всегда с собой не только паспорт носит, а еще свидетельство о рождении, чтобы все знали, что он с рождения Жемтузятный. И вообще брат Петра Николай не под борону попал, а под трактор. Когда Петр иногда перечитывает ваши журналы, то он снова расстраивается и может даже словцо какое-нибудь завернуть, потому что думает, что может у вас уже что-то было про Торопец и Жемтузятных, а он просто это пропустил или случайно не заметил, а потом снова не нашел. Я же вижу, как он переживает, поэтому решила вам написать, хотя Петр меня отговаривал. Говорит, они там, то есть вы, и читать не станете. Напиши, говорит, в письме хоть «желтый сарафанчик», хоть слово, которое я вам писать не стану, дескать, все одно и все едино. Но по глазам-то я вижу, что загорелся он, тоже надеется, что вы письмо все-таки прочитаете. Петр просит написать, что сосед наш Борис Михайлович Кропотов вчера получил грамоту почетного торопчанина и квартиру в новостройке, которую еще годика два и построят. Вот такой у меня Петя скромный, но очень добрый и за всех всегда горой и радуется, а про себя скромничает. Но про Бориса Михайловича я вам хвастать не стану, потому что он в милиции начальником работает, а когда сын нашего мэра напился и на машине тетю Нюру сбил и у Фанальшиных ограду снес и трех куриц задавил и поросенка, то он с ним ничего не сделал и даже не арестовал.

Пока Петр уснул и спит, он очень устает на работе, а сегодня еще расстроился из-за того, что у нас в доме крыша протекла, после того как на нее дерево во время пятничной грозы упало, и завалинка слева от крыльца треснула, и соль закончилась, а в магазине Лариска учет проводит, и пришлось у соседа Бориса Михайловича соли просить, а Петя в долг вообще на дух не переносит просить, тем более что к Борису Михайловичу как зайдешь, так снова пить – за уши не оттащишь, и пока Петя не видит, я вам вот все как есть напишу. Пожалуйста, очень вас прошу, напишите в следующем или послеследующем номере про наш славный город Торопец, а еще лучше про удивительную фамилию Жемтузятных! Я ведь не за себя, за Петю прошу, язва у него, ему нельзя так расстраиваться, а правая рука у него еще в девяносто восьмом отказывать начала, так он и с одной рукой в литейном цеху за двоих справляется так, что ему руководство благодарность объявило.

Чтобы вам было проще написать, я расскажу о нашем городе, который мы все очень любим, даже те, кто в Тверь перебрался. Наш город очень красивый и большой, хотя и не очень крупный, зато уютный и очень зеленый, особенно летом. Он стоит на реке Торопе, которую по одной легенде так назвали варяги, плывущие с севера, по имени своего языческого бога Тора, а по другой, плывущие с юга евреи, а город у нас исконно христианский, поэтому Торопец, то есть, кто к нам с чем недобрым, то несдобровать тому. Поэтому у нас два храма, шестнадцать церквей, а земля Торопецкая родила великого композитора Модеста Петровича Мусоргского, первого русского укротителя Гладильщикова Николая Павловича, в смысле тигров и львов и медведей, ну, цирковых, то есть, и много еще кого, только я так разволновалась сейчас, что не помню, а Петр во сне сейчас разговаривает, но кажется что ругается, потому что у него голос громкий.

Про Жемтузятных обязательно напишите, это совершенно необыкновенные люди. Петин дед Нил Маркович мухи в жизни не обидел, хоть и жили тогда все бедно. Ну, не все конечно, но тяжелые времена были. Это сейчас у нас и больница на 115 коек, и поликлиника имеется со школой спортивной для детишек, а тогда о таком и мечтать никто не мог. Отец у Пети, Федор Нилович, на фронте воевал, всю войну от корки до корки, контузию получил и медаль и еще орден. А как мирное время началось, он на поляне возле речки большой дуб спилил и пень выкорчевал, чтобы мальчишкам удобно в футбол играть было, а то дуб посередине им мешал. Петр мой тоже человек замечательный, когда не расстраивается, а в детстве он в авиамодельном кружке занимался и как он самолетик запускает его даже по телевизору показывали, он так говорит. И сейчас мы с ним душа в душу уже сорок лет как одна копеечка, а дочка наша Марья Петровна врачом детским стала и мы гордимся ею очень сильно, особенно Петя, что она как замуж вышла, так фамилию Жемтузятная оставила, а то была бы по мужу Кочкиной. Муж у Маши хороший, его тоже зовут Петром. Вот ведь какая жизнь все-таки удивительная штука, что у Маши всех главных мужчин в жизни Петрами зовут, у нее и в школе директор Петр Давыдович был, а почту нам тогда почтальон Петр Звягинцев приносил! Машин Петр водителем в такси работает, поэтому пьет мало и Машу нашу очень любит и заботится о ней так, что она к нему в Тверь перебралась, а к нам теперь на праздники иногда с внучонком Никиткой приезжают. Мой Петя очень расстраивается, что Машин Петр не захотел себе фамилию Жемтузятный брать. Петя ему говорил, мол, что такое это твое «Петр Кочкин», вот «Петр Жемтузятный» – другое дело, звучит! Говорил, мол, ты о сыне подумай, что такое это его «Никита Кочкин», вот «Никита Жемтузятный» – совсем другое дело, играет-то как фамилия, как искрится! Но Машин Петя ни в какую, говорит, его отец, Василий Константинович Кочкин, такого поворота не поймет, а мы все Василия Константиновича тоже очень уважаем, он всю войну от корки до корки, а как мирное время началось на завод токарем устроился, и сын у него хороший, Маше с ним повезло.

Я еще много всего интересного могу вам рассказать про город наш, про род Жемтузятных, но Петя во сне так кричит, что мне кажется вот-вот проснется, поэтому лучше приезжайте к нам в гости, мы вам будем рады все показать своими глазами, да и народ торопецкий гостеприимный, хлеб-соль да чарочку дорогим гостям всегда, хоть и живем не богато, зато больница на 115 постоянных коек есть, да еще 18 для дневного стационара. Милости просим!

А если у вас пока не получится написать большую статью, то можно маленькую. Мы же ведь тоже все понимаем, разные же ситуации в жизни бывают, ведь жизнь штука такая, поэтому, если с маленькой тоже не сложится, то жизнь-то не завтра кончается, верно? Мне врачи еще минимум полгода обещают, а я так и за годик поборюсь, а то и второй прихвачу! Так вот, если со статьей или заметочкой не получится, опубликуйте, пожалуйста, это объявление:

«Продается дом, 30 кв.м, по адресу Тверская область, город Торопец, ул. Комсомольская, д.55. Обращаться к Петру Федоровичу Жемтузятному».

Авось, Петя крышу и завалинку починит, а где жить будем, если дом продастся, разберемся, мир не без добрых людей, так может и Маша приютит, хотя в Тверь из Торопца нам не хотелось бы, старые мы уже. Вы главное обязательно объявление опубликуйте, если со статьей или заметкой не получится. Петя очень радоваться будет до самого счастья, что про него в журнале вашем написали. Купон на размещение бесплатного объявления прилагаю.

Спасибо! Здоровья и счастья вам!

Искренне ваши Галина и Петр Жемтузятные»


Бытует мнение, будто бы пользуясь в течение длительного времени одними и теми же предметами человек утрачивает способность трезво их оценивать, и вместо этого наделяет неодушевленные вещи некими личностными качествами. Например, со старым креслом, в котором были просижены не одни штаны, выпит не один галлон виски, выкурена не одна трубка, прочитана не одна книга и посмотрен не один сон, человек может даже вести беседы, как с давнишним приятелем. И уж конечно, этот человек ни за что не согласится заменить кресло новым, сколько бы трухи и личинок древоточца ни сыпалось из старого. Причины такого поведения можно искать в людском слабоумии или сентиментальности, что суть одно и то же, однако есть и более существенный аспект. На протяжении всей свой жизни человек в непрерывном режиме, сам того не замечая, насыщает пространство вокруг себя своими волосками, чешуйками отмершей кожи, потом, слюной, разбрызгиваемой при чихании, и другими выделениями. В каждой микроскопической частичке, отделившейся от человека, содержатся молекулы с кодом, в котором зашифрована во всей полноте исчерпывающая биологическая информация об этом человеке. Вполне естественно, что в обивке старого любимого кресла, в его подлокотниках, лак с которых давно облез, частички хозяина присутствуют в таком избыточном количестве, что кресло даже на запах может быть неотличимо от своего владельца. В результате, на основании информации, предоставляемой органами обоняния и другими природными детекторами, человек может начать подсознательно отождествлять себя с креслом и считать его полноправным продолжением собственного тела. Связь, возникающая между предметом и его обладателем, весьма крепка – не стоит считать ее суеверием. Так, один испанский алхимик по каким-то причинам решил оформить труд своих изысканий в виде книги, для изготовления переплета и страниц которой он использовал собственную кожу, а вместо чернил применял свою кровь. Работа заняла более пятидесяти лет, но вскоре после ее окончания книга попала в руки сарацин, совершавших очередной набег на Испанию. Манускрипт показался сарацинам подозрительным, и они решили, что лучше всего будет предать его огню. Любопытнее всего, что алхимик умер ровно в тот момент, когда пламя охватило книгу, созданную им из самого себя. Его обезглавили сарацины… Чтобы избежать проблем и не получить физический урон при уничтожении вещи, с которой у вас имеется тесная связь, почаще стирайте одежду и белье, выбивайте пыль из мебельной обивки, а мелкие бытовые предметы, вроде кошельков, расчесок и галстуков меняйте раз в месяц либо вовсе откажитесь от их использования.


Ужас №9: Кошелек


То, что пару недель назад, собираясь с утра на работу, я не обнаружил своего кошелька, меня огорчило, но не удивило. Накануне, изрядно погуляв на праздновании юбилея зарабатывающей на мне фирмы, домой я добирался черт знает как. У меня много вредных привычек, и одна из них, даже упоровшись в мясо на какой-нибудь вечеринке, в обязательном порядке догоняться пивом по пути восвояси. Расплатившись за бутылочку, я легко мог положить кошелек мимо кармана – судя по утреннему самочувствию, вечернее состояние способствовало таким широким жестам.

Кошелек у меня был дешевый, из синтетической ткани, внутри – немного наличности, пара пластиковых карточек с виртуальными деньгами и мелкий бумажный хлам, вроде счастливых автобусных билетиков, чужих и своих визиток и просроченных скидочных купонов. За виртуальные деньги можно было не беспокоиться – попытайся кто-нибудь материализовать их в свою пользу, мне пришло бы смс-уведомление. Поэтому в банковские офисы с просьбой заблокировать счета я позвонил без спешки и паники. Историю с потерянным кошельком можно было бы считать поучительной, но я прекрасно знаю себя – ничего-то меня не учит. Возможно, даже потеряв голову, я просто пожму плечами и продолжу жить дальше, как ни в чем не бывало.

В тот же день я купил себе новый кошелек, такую же тряпичную дешевку, и думать забыл о его предшественнике. Вспомнить о потере через несколько дней заставил телефонный звонок с неизвестного номера.

– Глеб? Здравствуйте, меня зовут Таня. Вы случайно не теряли кошелек? – спросил девичий голос и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Я нашла кошелек, денег в нем не было, но лежали визитки и карточки с вашим именем, вот я и подумала, что он вам принадлежит.

– Здравствуйте, Таня. Благодарю за беспокойство, – ответил я. – Да, это, скорее всего, мой кошелек, но я себе уже купил другой, карточки заблокировал и заказал новые, а визиток у меня и так слишком много – ума не приложу, кому их раздавать. Так что можете со спокойной совестью выбросить эту мою собственность. Еще раз спасибо за звонок, всего доброго.

– Вы уверены? Давайте я все-таки вам его верну, а дальше вы сами решите, что с ним делать. Мне не нужно никакого вознаграждения. Просто не в моих правилах распоряжаться вещами, которые мне не принадлежат, – затараторила Таня.

– Спасибо, Таня. Я совершенно уверен. Объявляю вас новым официальным владельцем кошелька – теперь, надеюсь, избавиться от него для вас не составит труда. Желаю вам удачного дня и приятного вечера, до свидания, – сказав это, я нажал кнопку прекращения связи.

Примерно через час раздался еще один звонок с того же номера.

– Тут еще куча киношных билетов, – без предисловия выпалила Таня. – Вам ведь наверняка хочется их вернуть, да? Это ведь не просто бумажки, раз вы их не выбросили сразу. Они что-то значат для вас, вам приятно вспоминать фильмы, которые вы смотрели. Может быть, тех людей, вместе с которыми ходили в кино…

– Таня, – я перебил девушку. – Это действительно просто бумажки. Все, что мне приятно вспоминать, я пока что способен вспомнить и без помощи мусора.

– А как же автобусные талончики? – не унималась Таня. – Вы же сохранили их, потому что у них счастливые номера! Неужели вы так легко откажетесь от своего счастья?

– Представьте себе, я отказываюсь от талончиков, – в собственном голосе я услышал нотки раздраженности. – Если в них вам видится какое-то счастье, можете им пользоваться, я не возражаю.

– Погодите, но тут еще резинка для волос, металлическая пуговица, монетка с иероглифами, презерватив и…

– Да-да, настоящие сокровища. Таня, пожалуйста, смиритесь с тем, что мне это все не нужно, как я смирился с утратой кошелька. Благодарю за понимание! – эти слова я не сказал, а выкрикнул, после чего прекратил разговор.

Вечером, когда я отдыхал в компании телевизора и полудюжины банок пива, Таня снова атаковала меня.

– Скажите, Глеб, где вы носили кошелек, прежде чем утратили к нему интерес? – спросила девушка.

– Во внутреннем кармане куртки, – честно ответил я.

– С левой или с правой стороны?

– С левой, – в том, что у Тани не все в порядке с головой, я уже не сомневался, но при этом не видел повода врать.

– И долго вы его там носили?

– Уф, кажется, с марта, когда у меня предыдущий кошелек стянули. А что? – без тени любопытства спросил я.

– Вы девять месяцев носили его под сердцем, а теперь отрекаетесь от него! – с мрачной торжественностью произнесла Таня. – Вы ужасный человек, Глеб. Подлый предатель.

– Пусть будет так, – настроения спорить с сумасшедшей у меня не было.

– Но вы еще горько пожалеете, вы раскаетесь, но будет поздно! Когда сами окажетесь в одиночестве, всеми брошенным и никому не нужным! Вы будете кусать локти от осознания мучительной невозможности вернуть то время, когда у вас еще был шанс, молить о прощении, но Вселенная окажется глуха к вашим мольбам! – Таня буквально захлебывалась словами.

– Спокойной ночи, – я выключил телефон. Похоже, это Таню все бросили, и теперь она пытается покусать за локти меня.

Несколько дней вестей от бесноватой девушки не было. Я уже начал забывать о Тане, когда на экране мобильника опять высветился ее номер.

– Здравствуйте, Глеб. Я звоню, чтобы извиниться, – Таня говорила тихо и вкрадчиво. – Простите, я наговорила вам гадостей.

– Ничего страшного, мне и не такое говорили.

– Может быть, я могу как-то загладить свою вину? Хотите, сходим вместе в кино или в любой ресторан на ваш вкус? – хоть и негромкий, голос девушки звучал вполне уверенно.

– Большое вам спасибо за предложение, Таня, но я не думаю, что это хорошая мысль, – без всяких сомнений ответил я. У меня уже был опыт общения с невменяемыми девицами – будь они хоть королевами красоты и богинями страсти, в результате общение с ними оборачивается далеко не самими приятными приключениями.

– Вы сейчас на работе? – как будто не услышав моей ответ, спросила Таня.

– Да, но…

– Жду вас в холле на первом этаже, – прежде, чем я успел произнести еще хоть слово, в трубке зазвучали короткие гудки.

Вот так сюрприз. Понятно, что адрес моего офиса Таня прочитала на визитной карточке. Мало шансов проскочить мимо нее неузнанным – зная мое имя, фамилию и название фирмы, где я работаю, она наверняка нашла мою страницу в «фейсбуке» и теперь осведомлена о том, как я выгляжу. Значит, после работы придется встретиться с ней лицом к лицу. Не из окна же, в самом деле, прыгать.

Чем меньше времени оставалось до окончания рабочего дня, тем сильнее я нервничал. В голову лезли недобрые мысли о том, что психованная девушка может, совершенно не стесняясь охранников, стоящих в холле, пырнуть меня ножом, облить кислотой, вколоть шприц с ядом или выстрелить. Ей-то что, по ней и так клиника плачет, и такой фокус только ускорит начало ее лечения, пусть и принудительного. Что делать? Позвонить в полицию и сказать, что некая девушка Таня яростно пытается вернуть мне мой же кошелек? Или лучше все-таки покинуть офис через окно? В конце концов, просидев на рабочем месте лишние полчаса и так и не придумав никакого достойного плана, я отправился навстречу своей судьбе.

Вечер пятницы. За те лишние полчаса, которые я потратил на трусоватые размышления, все коллеги успели разбежаться, и в холле было пустынно, лишь по ту сторону вертушки турникета возле выхода одиноко стояла девушка. Небольшой рост, прямые черные волосы, бледное лицо, пальто мышиного цвета, руки в карманах, взгляд больших темных глаз направлен прямо на меня. Я понял, что девушка меня узнала – уголки тонких губ приподнялись в полуулыбке, показавшейся мне если и не дьявольской, то чрезвычайно зловещей. Черт, да меня от вида Тани моментально прошиб холодный пот, а в горле пересохло. Стараясь скрыть волнение, я на негнущихся ногах подошел к турникету, машинально приложил пропуск к считывателю, еще три шага – и оказался менее чем в метре от Тани.