Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921
С древнейших времен население этих мест было смешанным. До османского завоевания в XV в. грузины удерживали линию укрепленных городов и замков, которая протягивалась с запада на северо-восток от Тортума и Ольты до Ардагана и Ахалцихе. Карс и Ани на Арпа-Чае были городами-государствами, которыми управляли сначала армянские, а потом арабские, курдские, грузинские и турецкие князья. Но богатые земли, располагавшиеся между немногими городами с их крепостями, уже очень давно превратились в пастбища кочевых турецких племен (тюменлеров), которые постоянно воевали со своими оседлыми соседями[17].
Простираясь с запада на северо-восток, длинный ровный хребет Яльнизчам отделяет Карскую равнину от долины Чороха и образует водораздел между бассейнами рек, текущих на север и впадающих в Чорох и Черное море, и на восток, в Куру. Питаясь многочисленными речушками, протекающими по живописным оврагам и болотам у основания массива Геле, который является осью хребтов Яльнизчам и Саганлуг, Кура после своей первой петли, обращенной на запад, течет далее на северо-восток, повторяя направление хребта Яльнизчам-Даг. Миновав Ардаган с его мрачной древней цитаделью, крутыми узкими улочками и прекрасным каменным мостом, Кура входит в крутое ущелье, которое отделяет северные отроги Чилдир-Дага от массива Докузпинар («Девять источников»), представляющего собой восточное ответвление Яльнизчам-Дага. В Хертвисе, приняв в себя воды Ахалкалакис-Дзгали (с грузинского «Вода Нового города»), Кура поворачивает на запад, где ниже Ахалцихе в нее впадают объединенные потоки Пософ-Чая и Квабловани. После этого она поворачивает на северо-северо-восток и течет по длинному Боржомскому ущелью.
Главная дорога из Ахалцихе идет севернее Куры до Ахалкалаки. После этого она поворачивает на запад и проходит по седловине между Чилдир-Дагом и Докузпинаром до Ардагана. Здесь она разветвляется: одна дорога идет на юго-восток к Карсу, другая – на северо-запад и запад от Зиярет-Дага к Арданучу и долине Чороха, а третья – на юго-запад по седловинам Геле к долине верхнего течения Ольты-Чая и Эрзеруму.
Переход из Карса в Ахалцихе через Ардаган был весьма опасен даже для хорошо снаряженных русских войск, которые превосходили своих врагов в дисциплине и боевой мощи. Расположившись на Саганлугских горах, сераскир занял фланговое положение по отношению к Ардагану, а многочисленные маневренные турецкие овцеводы, расселенные по широким долинам, в любую минуту могли прийти к нему на помощь. Паскевич принял смелое решение провести свою армию из Карса в Ахалкалаки по высокогорным седловинам, пересекающим горы Акбаба, которые высятся на восточном берегу величественного озера Чилдир[18].
Подготовка к Ахалцихскому походу заняла три недели. Для защиты Карса был оставлен генерал Бергман с шестью батальонами и мощной артиллерийской поддержкой, а Паскевич 17 июля с остальным войском вышел в свой трудный поход по высокогорьям Акбабы. Летом местные пастбища, привлекавшие кочевников со всей территории, расположенной между Араксом и Черным морем, покрывались густой травой и были усыпаны цветами, поэтому длинные караваны вьючных животных и лошади русских без труда могли обеспечить себя пропитанием.
Паскевичу потребовалось всего пять дней, чтобы преодолеть почти 130 км, отделявших Карс от Ахалкалакис-Дзгали. 25 июля он атаковал форт Ахалкалаки, где столкнулся с отчаянным сопротивлением гарнизона, который составляла тысяча лазистанских нерегулярных солдат. Из них сдалось в плен всего 300 человек, ради сохранения своей жизни. Хертвис, расположенный у слияния Ахалкалакис-Дзгали с Курой, был взят без единого выстрела. А тем временем было получено известие, что на северо-западе генерал Гессе овладел Поти и захватил 2 тыс. пленных и 40 орудий (15 июля). В первые дни августа Паскевич подошел к Ахалцихе.
Ситуация постепенно ухудшалась. Паскевич понадеялся на медленное передвижение турок с их большими нерегулярными войсками, которые обычно гнали с собой тысячи голов скота. Кроме того, их сопровождали толпы женщин и маркитантов[19]. Узнав об экспедиции Паскевича в Ахалцихе, Кёзе Мехмет перебросил свои войска с Саганлуга в Ардаган и далее, через перевал, соединявший Яльнизчам-Даг с Докуз-Пинаром, в направлении на Пософ-Чай. Почти одновременно с приходом Паскевича в Ахалцихе с юга к нему приблизились 35 тыс. турок.
Две трети турецкой армии составляли нерегулярные войска, которые имели всего 14 орудий. Но Паскевич, имевший 5 тыс. пехотинцев, 3 тыс. кавалеристов и 30–40 орудий (что по численности было меньше, чем один только гарнизон Ахалцихе), стал сомневаться, стоит ли продолжать эту операцию. Однако в этот момент он получил подкрепление – из Тифлиса к нему подошли 2,5 тыс. человек. Рассчитывая на помощь войск Попова, находившихся в Боржомском ущелье (4 батальона и 2 полка казаков), Паскевич решил дать сражение у стен Ахалцихе.
Кёзе Мехмет расположил свои войска в четырех лагерях по обоим берегам Пософ-Чая, ибо ему нужно было обеспечить свои многочисленные войска, маркитантов и скот водой и пастбищами. Турки вели себя пассивно и не смогли помешать русским занять Тавшанские (по-турецки «Заячьи») высоты, лежавшие между Ахалцихе и местом впадения Пософ-Чая в Куру. Не сумели они предотвратить и соединение войск Попова (прошедшего по Куринскому ущелью мимо турецкого форта в Ацхуре) с Паскевичем.
Утром 7 августа Паскевич, оставив часть своих войск охранять тавшанский лагерь, совершил храбрый маневр – вся его кавалерия, 5 батальонов пехоты и большая часть артиллерии обошли крепость, создав угрозу турецкому левому флангу и перерезав Ардаганскую дорогу, по которой осуществлялось снабжение турок. Узнав об этом, сераскир вынужден был ослабить свой правый фланг, на который обрушились все силы русских, хотя наступавшие войска попали под обстрел крепостных орудий Ахалцихе.
Турецкие позиции были взяты штурмом, после того как сераскир с 5 тыс. солдат с большим трудом сумел укрыться в крепости. Из оставшихся 6 тыс. часть погибла в бою, а другая бежала. Казаки бросились в погоню, в результате чего нерегулярные части курдов и лазистанцев рассеялись по степи, а в руки русских попала огромная добыча – скот и припасы.
Подвергнув 13 и 14 августа Ахалцихе артиллерийскому обстрелу, русские взяли город и крепость штурмом. 15 и 16 августа в Ахалцихе шли ожесточенные уличные бои. На следующий день сераскир вынужден был капитулировать, получив разрешение вывести из города 4 тыс. регулярных войск. Общие потери русских с 7 по 16 августа составили около 1 тыс. человек.
Овладев Ахалцихе, Паскевич немедленно отправил колонну солдат в Ацхур, который сдался без боя. Перед русскими открылась прямая дорога из Тифлиса – вверх по долине Куры через Боржомское ущелье в Ахалцихе и к верховьям Куры.
Другая колонна под командованием генерала Муравьева двинулась на Ардаган, однако вскоре выяснилось, что эта крепость была уже взята безо всякого сопротивления войсками, пришедшими из Карса.
А тем временем на крайнем левом фланге русской линии войска генерала Чавчавадзе, прошедшие из Еревана на юг и форсировавшие Араке, перевалили через Агры-Даг и овладели турецкой крепостью Баязет, перерезав главную дорогу между Эрзерумом и Тебризом. После этого они прошли через Диядин на запад и заняли форт Топрак-Кале (Алашкерт), стоявший на богатой равнине, по которой протекали главные притоки Мурат-Су, восточного рукава Евфрата. На западе казаки дошли до пунктов, расположенных всего лишь в 60 милях от Эрзерума; на юге открывалась дорога до Муша и Битлиса и всего региона верховий Евфрата.
С приближением зимы Паскевич решил прекратить военные действия. Солдаты были истощены; в войсках, особенно в районе Гурии, свирепствовали болезни. В Ахалцихе и Карсе были оставлены гарнизоны по 3 тыс. человек (ими командовали Бебутов и Бергман). Войска Гессе ушли на зимние квартиры в Кутаиси, а Чавчавадзе – остались в Баязете. Паскевич увел остатки своих войск в Грузию.
Результаты войны 1828 г. превзошли все ожидания. В боях участвовали не более 18 тыс. пехотинцев и 7 тыс. кавалеристов, было задействовано около 100 орудий. После завоевания Карса и крепостей пашалыка Ахалцихе все цели русских были достигнуты, и, если не считать прибрежных регионов и долины Чороха, Россия получила идеальную границу. И все это ценой около 2,5 тыс. убитыми и ранеными и такого же числа больных и умерших от болезней.
На севере захват Анапы и вспышка эпидемии чумы среди черкесов обеспечили безопасность русских владений на Черном море и правого фланга Кавказской линии. Захват Поти позволял наладить прямую связь по морю между Крымом, Азовскими портами и Закавказьем.
В восточных горах известие о победах Паскевича и рассказы о том, что он относится к мусульманам благосклонно, произвели большое впечатление на горцев Чечни и Дагестана. Однако ни персы, ни те племена, которые находились под их влиянием, узнав об успехах Чавчавадзе, не спустились в долину Алашкерт.
В течение 1828 г. русские не добились успеха на Балканском фронте. Они понесли огромные потери в боях и от болезней и «застряли» у крепостей Рущук, Силистрия, Шумла и Варна (им удалось овладеть лишь одной Варной). Султан Махмуд II был намерен продолжать войну; он провел многочисленные реформы, связанные с управлением армией и ее организацией.
На Кавказском фронте Кёзе Мехмета сменил новый сераскир – Салих-паша, а его заместителем был назначен Хакки-паша из Сиваса. Пашам Трапезунда и Муша было приказано собрать в своих областях войска и принять участие в войне. В армии смещенного сераскира уцелело только 10 тыс. человек, и его преемник планировал к весне набрать в районе Эрзерума новое войско в 60 тыс., с 70 орудиями. Однако турки по-прежнему нуждались в нерегулярном войске для немедленных военных действий. Набором этого войска занимались влиятельные дере-беи Лазистана и Аджарии. Среди них самым активным и влиятельным оказался Ахмет-бей Химшиоглы из Хуло, который вместе со своими братьями управлял всем высокогорным районом Аджарии. Паскевич вступил с ним в переговоры, но туркам удалось привлечь его на свою сторону, пообещав отдать в его распоряжение всю область Ахалцихе, и Ахмет-бей, недосягаемый в своем заснеженном высокогорье, стал готовиться к вторжению в долину Куры.
С курдами туркам повезло меньше. Главные курдистанские вожди были недовольны реформами Махмуда II и тем, что он нарушал их феодальные права. Они уже готовили серию восстаний против Османской империи, которые потрясли весь Курдистан от Верхнего Ирака до Тавра в 30–40-х гг. XIX в. В то же самое время с помощью мусульманских офицеров, находившихся у него на службе, Паскевич установил дружеские отношения с рядом курдских вождей. В результате этого паше Муша не удалось собрать крупные силы курдской кавалерии, и он оказался неспособным наносить быстрые удары по русским войскам.
Зимой Паскевич посетил Петербург и рассказал о том, что его армия имеет все возможности для наступления на Малую Азию. Николай I был очень впечатлен. Паскевич предложил в первую очередь захватить Эрзерум и Армянское нагорье; для этого необходимо было провести совместную с флотом операцию против Трапезунда (в то время, разгромив турецкую эскадру в Наваринском сражении, русский флот господствовал в Черном море); и, наконец, используя Трапезунд в качестве базы, напасть на Сивас, если получится, еще до начала осени. Паскевич считал Сивас узловым пунктом всех анатолийских коммуникаций, захват которого создал бы угрозу для связей Стамбула с Арменией, Сирией и Ираком.
Паскевич, вероятно, был прав в своих предположениях, хотя, скорее всего, узловым пунктом всех анатолийских коммуникаций являлся все-таки не Сивас, а Кайсери. Однако идея Паскевича о том, что Турцию легче всего завоевать со стороны Малой Азии, а не со стороны Балкан, была менее чем через пять лет подтверждена египетской армией Ибрагим-паши. Поддерживаемый флотом, который курсировал вдоль южного побережья Анатолии, Ибрагим-паша перешел через Тавр и овладел Коньей и Кутайей. Дунай с его системой крепостей, а также главная горная цепь Балкан, которые можно легко снабжать и усиливать из центра Босфорской империи, представляли собой почти непреодолимое препятствие при наступлении с севера. С другой стороны, снабжать Кавказский фронт туркам было гораздо труднее; все необходимое поступало туда с большим опозданием, и стоило только врагу овладеть Армянским нагорьем и рассеять турецкую армию (которую невозможно было вовремя заменить другой), как для захватчиков открывалась прямая дорога через Анатолийское плато. Впрочем, подобная операция требовала господства русского флота в Черном море, а также совместных операций на побережье и подвоза всего необходимого по морю на всех этапах наступления. Русские же господствовали в Черном море лишь в 1828–1829 гг.; в ходе последующих трех войн оно находилось в руках турок и их союзников. Таким образом, успех наступления на Турцию по Анатолийскому плато в значительной степени зависел от флота.
Планы Паскевича могли бы осуществиться только при выполнении трех условий:
а) прибытия нужного числа подкреплений: в его войсках, которые должны были участвовать в боевых действиях, в ноябре 1828 г. насчитывалось всего 13 тыс. пехотинцев, 5 тыс. кавалеристов и 68 орудий;
б) помощи со стороны всех курдских вождей Армянского нагорья и долины верхнего течения Евфрата;
в) полной гарантии продолжительного мира с Персией.
Кавказской армии выделелили 20 тыс. новобранцев, но они должны были прибыть на Кавказ, пройти обучение и занять позиции не раньше июля. Паскевичу пришлось снять ряд воинских соединений с Кавказской линии и организовать грузинское и мусульманское ополчения.
Отношения с Персией осложнялись происками турецких чиновников и тайных агентов. Русский посланник, знаменитый писатель Грибоедов[20], был убит в Тегеране во время нападения на посольство разъяренной толпы. Однако Паскевичу удалось богатыми подарками и частыми угрозами захватить провинциальную столицу Тебриз, успокоить Аббас-Мирзу и обеспечить его нейтралитет.
В феврале 1829 г. турки начали наступление. Ахмет-бей из Хуло пересек горный хребет Яльнизчам, несмотря на глубокие снежные заносы. С ним шли около 12 тыс. лазов и акаров и 3 тыс. турок с шестью орудиями. Он дошел до Диджура (на современных картах это Пософ) при слиянии рек Квабловани и Пософ и выслал вперед своего брата, велев ему выяснить обстановку в Боржомском ущелье. Бебутов удерживал Ахалцихе, имея всего лишь три батальона и четыре полевых орудия; турецкие укрепления лежали в руинах, и русским пришлось укрыться в крепости, оставив армян, проживавших в городе, на произвол судьбы. Торжествующие лазы вырезали всех армян. Несколько дней русский гарнизон находился в опасности, но вскоре по Боржомскому ущелью прошел полковник Бурцев с двумя батальонами пехоты, полком казаков и шестью пушками. Он разгромил отряд Ахмета, захватил его орудия и снял осаду с города.
Одновременно с захватом Ахалцихе турки пошли в наступление из Батума, имея 7 тыс. солдат нерегулярного войска, но их разгромили малыми силами (в основном гурийским ополчением) под командованием генерала Гессе, который отбросил их назад и захватил Кобулети.
В конце апреля Салих-паша снова пошел в наступление в районе Пософ-Чая, но был разбит Бурцевым в Цурцкабе, селении к югу от Диджура. Русские войска были немногочисленны и рассеяны малыми подразделениями по большой территории. У турок имелось большое число нерегулярных частей, и это позволило им продолжать наступление на Ахалцихе.
В конце апреля Салих-паша, сосредоточив около 50 тыс. низамов и солдат нерегулярных войск между Эрзерумом и Хасан-Кале, а также в районе Саганлугских гор, отправил Хакки-пашу в поддержку лазам, которые расположились вдоль Пософ-Чая. Турки прошли через Ардаган (где не было русского гарнизона) и вступили в яростное сражение с небольшим отрядом Бурцева в Цурцкаби.
Муравьев (с тремя батальонами, одним полком драгун и одним полком мусульманских конников-добровольцев) подошел к Ардагану по дороге, ведущей из Карса, и создал угрозу для турецкого тыла. 2 июня турки снова потерпели поражение под Цурцкаби, а их войска числом около 8 тыс. рассеялись в горах Яльнизчам. Паскевич, прибывший после этой битвы в Ардаган, приказал разместить в этой крепости гарнизон и укрепить ее. Неудачная операция турок вынудила русское командование отложить начало наступления на две или три недели. Но только в начале июня погодные условия позволили провести крупномасштабные операции.
Паскевич сосредоточил в районе Карса ударные силы, которые после выделения частей для охраны крепостей и линий коммуникаций насчитывали 18 батальонов (12 тыс.), 12 казачьих полков и конных горцев (6 тыс. человек) и 70 орудий.
У турок в районе Саганлуга (современный Пасинлер) было около 50 тыс. солдат, из которых 30 тыс. составляли регулярные войска.
Саганлугские горы перегораживают все дороги, которые идут с востока и северо-востока на Эрзерум. Река Араке, поворачивающая ниже Кёпрюкёя на восток, создала длинное ущелье, которое тянется вдоль южной стены Саганлуга. К югу от этого ущелья высится массив Драм-Дат[21], который отделяет долину Пасин от долины Алашкерт (верховьев Мурат-Су). Проход войск, вышедших из Баязета, по долине Алашкерт и через Драм-Дат по ущелью Кара-Дербент и седловине Велибаба был вполне возможен. Однако Паскевич отказался от наступления на Эрзерум из Баязета, поскольку последний расположен слишком далеко от его главных баз в Александрополе и Ереване, а наступающие войска могли подвергнуться контратаке турок с юга, из Муша и Вана.
Саганлугские горы
Прямая дорога на Эрзерум проходила по караванному пути из Карса, который пролегал по самым сложным районам Саганлуга. Здесь главный хребет простирается далеко на северо-восток, окружая с востока высокогорное плато, на котором стоит Карс. Главная дорога из Карса в Эрзерум проходит вдоль верхнего течения Каре-Чая и за 65 км от крепости поднимается в гору западнее селения Сарыкамыш. В 8 км от него дорога идет по крутому, заросшему елями склону Саганлуга к водоразделу, который проходит по Мелидухской седловине (2440 м), откуда постепенно спускается к селению Месинкирт (30 км от Сарыкамыша), расположенному на высокогорном скалистом выступе, слегка наклоненном на юг.
От Месинкирта начинается спуск по южному склону Саганлуга. Этот склон не столь крут, как северный, и в 65 км от Месинкирта дорога приводит в селение Кёпрюкёй, где находится старый каменный мост через реку Араке. От Кёпрюкёя идет хорошая дорога до Хасан-Кале, от которого до столицы Турецкой Армении всего 48 км.
Была еще одна дорога через Саганлугские горы, но в то время по ней почти не ездили. В 40 км от Карса, в Котанли, была развилка; оттуда дорога шла на Чиплакли и далее – к северо-западному склону Саганлугского хребта, который здесь круто обрывался к ущелью, где протекал Бардиз-Чай, приток Ольты. В долине лежало село Бардиз, но дорога, минуя его, поднималась к главному плато Саганлугских гор и затем, через несколько километров, плавно спускалась. Она шла с севера на юг вдоль русла Зивин-Чая и проходила через Еникёй («Новое село»), Караурган и Зивин. Все эти селения располагались в широкой долине, созданной рекой. От перевала в Бардизе до селения Зивин – около 30 км. Существовала тропа, которой, впрочем, почти не пользовались, проходившая по высокогорному плато – от перевала Мелидуз до Зивина (25 км), и еще одна тропа – от Сарыкамыша напрямую в Еникёй[22]. После Зивина главная дорога спускалась по южному пологому склону Саганлуга и через 56 км, в Кёпрюкёе, проходила по мосту через Араке.
В начале июня 1829 г. армия Хакки-паши в составе примерно 20 тыс. человек (среди них половину составляли регулярные войска) расположилась на сильно укрепленной позиции на перевале Мелидуз. Подходы к ней защищали 24 орудия. Отряд из 2 тыс. бойцов под командованием Осман-паши наблюдал за тропой, шедшей из Еникёя в Зивин. Главные силы, которыми командовал сераскир Салих-паша, в составе 20 тыс. солдат при поддержке 20 орудий, были к 15 июня сосредоточены в Зивине. Однако связи с Хакки-пашой у них не было, поскольку оба войска разделяло глубокое ущелье Хани-Чай и 25 км труднопроходимой местности.
К этому дню (15 июня) не только авангард, но и основные силы русской армии уже подошли к высокому Саганлугскому плато, не встретив на своем пути никакого сопротивления.
В начале июня Паскевич получил сведения о расположении турецких войск. Он понял, что, если пойдет по прямому пути в Карс и атакует позицию Хакки-паши в лоб, турки смогут перебросить туда подкрепления, поэтому решил отправить против него, засевшего в Мелидузе, отряд Бурцева (2 тыс. человек). Одновременно Паскевич отправил отряд в 5 тыс. человек (под командованием Муравьева), придав ему мощную кавалерийскую поддержку, по западной тропе, которая шла через перевал Ишак-Мейдан («Ослиный рынок») в Еникёй и Караурган. Третья, главная колонна русских войск под командованием Панкратьева (с самим Паскевичем) должна была идти по главной дороге из Сарыкамыша в Еникёй, где она соединялась с Караурганской тропой. Поднявшись на Саганлуг, Паскевич намеревался действовать так: главная колонна должна была в Сарбасане перейти ущелье Хани-Чай и повернуть оттуда на восток, чтобы обойти с фланга позицию Хакки-паши в Мелидузе. Чтобы отвлечь внимание турок, засевших в Зивине, от маневра колонны Панкратьева, Муравьев должен был из Еникёя и Караургана начать наступление на Зивин. Разгромив Хакки-пашу, Паскевич намеревался сосредоточить все свои силы против сераскира в Зивине. Таким образом, русский командующий планировал нанести два последовательных удара по обеим турецким армиям, которые не смогли установить между собой надежной связи из-за сложного рельефа. Главным условием успеха русских должны были стать мобильность и внезапность.
Русские войска выступили вечером 13 июня и шли всю ночь. Утром 14 июня авангард Бурцева вступил в контакт с турками на позиции Мелидуза. К вечеру того же дня главные силы Паскевича под командованием Панкратьева преодолели тяжелый подъем по крутому склону длиной 42 км и тащили при этом пушки, добрались до высокогорного плато и установили связь с отрядом Бурцева.
На следующий день (15 июня) казаки Муравьева и нерегулярные части при поддержке двух пехотных батальонов неожиданно атаковали отряд Осман-паши в его лагере под Бардизом. Часть турок рассеялась, другую – взяли в плен. Сам паша, увидев, что противник отрезал его от лагеря Хакки-паши, бежал по Зивинской дороге.
15 и 16 июня русские войска сосредоточивались на плато. Хакки уже представлял себе общее направление их наступления и стал готовиться к нападению. Одновременно он послал гонца к сераскиру с просьбой ускорить подход подкреплений из Зивина по дороге, ведущей из Месинкирта в Мелидуз.
Сведения, которые получил Паскевич, заставили его изменить свой первоначальный план. Бурцев сообщил, что турецкие позиции в Мелидузе очень сильны и хорошо укреплены. В то же самое время патрули Муравьева, проходившие через Еникёй и Караурган, заметили большой турецкий лагерь в Зивине. Кроме того, местные жители сообщили, что большая часть войск сераскира движется из Хасан-Кале и Кёпрюкёя в Зивин. Паскевич пришел к заключению, что будет разумнее ударить сначала по турецким войскам в Зивине, которые еще не завершили свое сосредоточение. 17 июня он издал новые приказы: Муравьев при поддержке большей части войск Панкратьева должен был идти на Караурган – Зивин, а самому Панкратьеву приказывалось пересечь долину реки Хани-Чай и перерезать линии связи Хакки-паши с Караурганом, в то время как Бурцев должен был продолжать демонстрировать силу у позиций Мелидуза.
18 июня авангард Муравьева севернее Караургана встретился с турками. В тот же самый день в Зивинский лагерь прибыл сераскир. Теперь у него было 15 тыс. низамов и 5 тыс. всадников нерегулярных войск. Он думал, что у Караургана остались лишь русские патрули и что основные силы их армии будут атаковать Хакки-пашу в Мелидузе. Он решил взять инициативу в свои руки и приказал кавалерии атаковать русских, которые приближались к Караургану с севера.
Турецкая кавалерия встретилась со всей колонной Муравьева (4 батальона, казачий полк, полк мусульманских нерегулярных войск и 20 орудий) и атаковала ее, но была отброшена назад и в беспорядке отступила. А тем временем колонна, которую вел сам Паскевич (7 батальонов, 3 драгунских и казачьих полка и 24 орудия), спустилась с Сарбасанских высот и вошла в Караурган с востока.
Хакки-паша вывел из Мелидуза свою кавалерию (5 тыс. всадников) и атаковал Бурцева. У последнего было всего 3 батальона, 1 казачий полк и 1 полк нерегулярной мусульманской конницы, но он держался стойко и отбросил турок на исходные позиции. Панкратьев вовремя пришел к нему на помощь – он с небольшим отрядом пересек долину, расположенную южнее Сарбасана, и пошел по тропе, которая вела из Караургана в Мелидуз.