Космическая Армада. Том 1. Королева

Посвящается всем,

кто когда-то разбил мне сердце,

но остался в нём навсегда.

Посвящаю книгу друзьям,

которые прожили эту историю

вместе со мной.

Пишу своей сестре письмо в книге,

и надеюсь, что она во всём права.

В память Самому Лучшему Деду.

Без тебя моя мечта никогда бы не сбылась. А я надеюсь, что ты полетел в Космос, как и мечтал…

***

Инга, моя Королева, жемчужина Океанов.

Прости, но я должен умереть.

Как бы ты не была растеряна или зла, читая мою последнюю записку, боюсь, мы не сможем это обсудить. Я оставляю тебе свои дневники, все записи, мою исповедь и мой монолог; придётся обратиться к ним и… Выслушать меня. Я как никогда хочу быть услышанным.

Вот тебе моё последнее признание, моя госпожа:

Я ужасный и жестокий человек. Я не заслуживаю прощения. Я причинил столько боли, стольким людям, но ничего из этого не сравнится с той болью, которую я должен причинить тебе своим предательством. Я не заслуживаю твоих слёз. Я не заслуживаю тебя, и ты об этом знаешь. Как бы я хотел, чтобы ты стояла сейчас передо мной, и, пока я читаю своё письмо вслух, смерила бы меня строгим взглядом своих колдовских глаз. Как бы я хотел смотреть, как ты поджимаешь губы, как хмурая морщинка проступает между твоих бровей. Как многозначительно твоё молчание и взвешено каждое слово. Как воздушны твои прикосновения, как я пьян от твоих поцелуев… Истинная дочь Океана – тебя не окинуть одним взглядом, не испить до краёв, не исследовать всех твоих секретов. Ты единственная, кого мне по-настоящему страшно потерять. Я не заслужил твоей любви, но я не жалею о времени, что было у нас.

Я, Эджер Аверфолд, твой Король, твой друг и раб твой – я всецело принадлежу тебе. Если Даэт’Мирре будет ко мне милосердна, она сведёт наши души однажды. Знаю, ты не веруешь в духов, я хотел бы верить, что я не в последний раз видел тебя перед отъездом и не в последний раз целовал.

Прошу тебя, возвращайся к Матери Океанов, не оставайся в Армаде, на этой несчастной земле. Пусть родные воды смоют память обо мне и всех моих злодеяниях, и не печалься о судьбе Аверфолдов – нечего о нас печалиться.

Я не вернусь домой. Инга, не злись и не жалей меня. Это крещендо моих пороков. Я отправляюсь на страшный суд. Я должен встретиться с братом. И он не будет милостив. Мне жаль только, что я не оставил тебе ребёночка. Прости меня, если сможешь.

Я должен перечитать всё, что написал.

Мне не нравится.

Я освобождаю тебя от бремени моей любви, от бремени нашего брака. Ты свободна теперь. Не ругай меня сильно за это, я знаю, так будет лучше.

Прощай, Инга, дочь Океанов.

Э.Ав. 15.15.3081 св.г.Р.

00.07.3081 св.г.Аш.

Так странно снова взяться за личные записи. Мне настолько сложно начать, что я пытаюсь заполнить эту пустоту между мной и листом бумаги рассуждениями об этом. Хотя, несомненно, повод есть, иначе бы я и не стал.

И куда я могу прийти со своими бедами, как не сюда – к пустому листу, не заполненному ничем. Хотел бы я наполнить его чем-то хорошим, чем-то прекрасным, но получается как обычно – сборник жалоб и унижений. Какая мерзость. Однако, мой душеправ когда-то давно советовал мне «выговариваться» хотя бы на бумаге. Во-первых, потому что я уже делал это ранее, когда был мальчишкой, а, во-вторых, потому что откровенничать с людьми у меня вообще не получается. И, клянусь Даэт’Тхалли, так оно и есть! Да и кому может выговориться.. Король?

Но мне не хочется думать, будто я начал эти записи с одной лишь целью – выпустить эмоции или, метеоритный дождь мне на голову, оставить этот ужас моим потомкам, нет-нет. Я запишу, чтобы не забывать, а если забуду чего – смогу вернуться к записям. Память такая штука… коварная. С возрастом всё меньше доверяю ей, даже несмотря на её развитость. Я уже замечал, как некоторые события изменяются под властью времени или чувств, а иногда всего сразу. Как удобно, не правда ли? Именно поэтому мне важно сейчас оставить всё, как есть, здесь – на бумаге. Пусть эти записи станут моими свидетелями. Пускай они личные. Пускай со временем моя боль утихнет. Пускай. Только я хочу сказать самому себе:

не забывай, с чего ты начал

иначе ты никогда не поймёшь, как ты к этому пришёл

***

Кошмар подкрадывается незаметно.

Каждый раз, когда я отпускаю ситуацию, жизнь или себя – он возвращается. Для чего? Я никогда не придавал этому значения. Меня тяготит предчувствие. Что-то новенькое, но неприятное. Будто я стою на пороге чужого дома, в который должен зайти, но не решаюсь. Только наоборот: кто-то стоит снаружи, а я закрылся ото всех и понятия не имею, какую новость должен услышать, и когда.

Всё произошло в день, который должен был стать моим окончательным триумфом, знаменательным днём для моего королевства. Его должны были запомнить, как событие всеобщей важности, для мира, для будущего, для всех и каждого.

Событий такого масштаба не бывало в Армаде даже во времена правления её величайших монархов. Несколько месяцев назад на одном из заседаний Галактического Сообщества приняли решение о проведении всеобщего открытого саммита, на котором люди из разных классов общества со всех государств смогут вступить в диалог с властями. И его должен был организовать я, как герой прошедшей войны и человек, выведший всех на новый уровень мирового порядка. Это даже не обсуждалось.

Сказать, что в тот момент я гордился собой – ничего не сказать. Наедине со своей женой я плакал. Слёзы катились из моих глаз, и я обнимал мою возлюбленную, тоже плачущую.

После заседания я выступил перед своим народом и объявил о важнейшем для нас событии. Мой секретарь и советник спустя неделю пришёл ко мне с улыбкой, а он редко улыбался, и передал, что каждый аридиец – и простой рабочий, и министерский чиновник – гордятся своим государством.

Оставшись в одиночестве, я снова пустил слезу. За наших людей, что доверились мне и прошли со мной такое, о чём не всякому расскажешь. Они заслужили это. Я это заслужил.

На подготовку к саммиту давалось три месяца. Но мы и за два справились без особой спешки. Именно такого я ждал когда-то от своего королевства, и теперь плоды моей политики работают на меня, как хороший стратегически распланированный бизнес.

Я решил провести саммит на Рейде, а не Лан-Ша́ти, хотя эта планета считается столицей правящей системы, и устроить на ней саммит было бы проще. Идея с Рейдой пришла мне в голову сама собой, когда я летел домой после заседания ГС. Глядел на бесконечные просторы космоса, мерцающие звёзды, планеты, туманности… И спросил себя: какой я хотел бы показать Армаду всему Галактическому Сообществу? Лан-Шати – мой дом, я почти всю жизнь там прожил, а на Рейде был лишь пару лет. Но именно она осталась в моём сердце, и я хочу туда вернуться, хочу увидеть снова её скалистые, покрытые зеленью каньоны, гигантские деревья-одиночки, чьи кроны скрывают в своей зелени пол неба, а во время цветения их сине-голубые лепестки кружат над городами и извилистыми скалами, повинуясь бесконечному течению потоков ветра, что гуляет среди скал, и гудит ночью и по утрам, будто отшельник в трансе читает напевную молитву о жизни, о бесконечности… о богах?

Рейда такая же древня, как песни её ветров. Лан-Шати ещё не была колонизирована первыми переселенцами, когда монархи предыдущей династии – Ранс – совершали на Рейде великие или гнусные дела. Я помню столицу Рейды, где сохранились кварталы с нашими древними постройками архитектуры, которых уже не встретишь в современности, приземистыми жилыми домами, необъятными, молчаливыми храмами из мерцающего камня, который привозили с самого Андору́са, садами и парками вокруг зелёных лугов и обширных прудов с водоплавающими птицами. Современной Лан-Шати не передать той истории, что есть у моего королевства, она слишком комфортабельная, вычурная, шумная и засвеченная по ночам. Её ровные ландшафты не сравнятся с высокогорьем Рейды, и широкой, извилистой рекой, на которой построена её столица. Чем больше я вспоминал Рейду, тем сильнее скучал по ней. Вне всяких сомнений, я решил устроить саммит там.

Для прибытия гостей был построен специальный комплекс недалеко от космопорта на возвышенности, с видом на столицу. Чертежи будущего комплекса я рассматривал лично, и наш лучший архитектор справился с задачей без единой правки. Он идеально передал дух древней Рейды, воплощённой в современной роскоши. Как только комплекс построили, мы с супругой и свитой переехали туда. По утрам выходили на широкие озеленённые балконы, а вечерами разгуливали в одном из четырёх садов, выстроенных по принципу лабиринта, где щебетали ночные птицы, и минутами разглядывали статуи или барельефы – точные копии древностей нашей культуры. Понадобилось много времени, чтобы искусственный интеллект реконструировал уцелевшие фрагменты статуй, колонн, ваз и даже масок. Зато комплекс, украшенный их безупречными копиями приобрёл тот вид, о котором я мечтал.

Но все мои планы относительно саммита рассыпались в прах.

Первыми из наших соседей прибыли король и королева Алой Звезды – Со́диен и Меджи́ра – со своей маленькой дочерью. Я давно знаком с Содиеном, поскольку он с детства дружил с моей покойной матерью, был её союзником, а затем и моим. Он многому меня научил, когда я был ещё юношей, стал для меня другом и в каком-то смысле учителем. Думаю, он и сам хотел побыть в моём обществе и обществе моей супруги до того, как прибудут остальные представители государств, входящие в состав ГС.

В первые дни мы нашими семьями гуляли по комплексу и выезжали в столицу. Меджира была в восторге от Рейды и выстроенного к саммиту комплекса, она никогда прежде не улетала за пределы родного королевства, поскольку это запрещено законами её страны. В Алой Звезде женщины не имеют столь обширных прав, как в моей Армаде, и могут заниматься, чем хотят, или полететь на другую планету только с позволения отца или мужа. Потому Меджире всё было в новинку, она радовалась и восхищалась всем, как ребёнок, что меня умиляло. Я никогда не замечал такой непосредственности в своей супруге. Инга в любых ситуациях оставалась спокойной и беспечной.

Похвала Содиена порадовала меня больше всего. Наверное, я ждал от него похвалы. Я всегда жажду одобрения, такая у меня натура. Если бы мои действия не приводили к одобрению и признанию, я скорей всего ничего бы не делал. Но, к слову, порицание воспринимается мной не так тяжело, как равнодушие. И хорошо, что Содиен не остался равнодушен к моим стараниям и стараниям моих людей, а достойно их оценил, как подобает мудрому монарху.

Он показывал комплекс своей маленькой дочери и говорил:

– Жаль, что я не построил ничего подобного. Хотел бы я также воспеть гордость Алой Звездой, как это сделал Король Э́джер для Космической Армады.

Вскоре начали слетаться представители других государств – королевства Сиреневой Вуали, Пятиконечной Звезды, Непробиваемой Цитадели, Звёздной Океании, Ламинне́ль, Пустоши Нуо́ла и Хо́шфель, Сааванга́ра…

Комплекс заполнялся гостями: представителями властей, журналистами. Все жаждали моего внимания, хотели выразить своё восхищение, но я не торопился появляться на людях раньше времени, направлял своих министров по связям с общественностью – а́вана и о́нну Бе́рфон – принимать благодарность и отвечать от моего имени, а сам уединился в своих покоях, куда приходили только король Содиен и Меджира с дочерью.

Вечером, за несколько часов до начала саммита, мы с женой завели с ними душевную беседу. Дело в том, что Инга и я давно мечтаем о наследниках, но у нас пока не получается родить ребёнка. Моя супруга высказала опасения, что дело в ней и она, может быть, не способна зачать. Содиен поспешил успокоить её:

– Нам с Меджирой тоже пришлось через многое пройти, чтобы, наконец, родилась наша долгожданная дочь. Мы в браке уже более двадцати лет, и Галиа́джа порадовала нас своим появлением только три года назад.

Инга хоть и выглядела сдержанно, я чувствовал её тревогу.

– Никогда не думала, что с рождением детей могут быть сложности… У моей бабушки было пятеро детей, у матери – трое… Мои сёстры уже второго ребёнка воспитывают, а я ещё ни одного.

Я взял Ингу за руку. Мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя одиноко. Это наша общая беда.

– Не стоит так тревожиться, дорогая Инга, – заговорила королева Меджира. – Ты только растрачиваешь свою энергию и силы, которые нужны тебе для вынашивания будущего ребёнка. Поверь, всё не так страшно. У меня было пять выкидышей, и некоторые на пятом месяце беременности, но малышей не удавалось спасти.

Инга схватилась за сердце.

– Простите, Меджира, я не знала…

– Всё хорошо, я больше не печалюсь о тех временах. Главное, что мой муж никогда не терял в меня веру.

Содиен кивнул в ответ и жестом приманил к себе дочь, которая с радостью расположилась у него на коленях.

– Эджер тоже поддерживает тебя, Инга. Вы справитесь, и счастье придёт к вам в своё время. К тому же… Эджер много лет пробыл на войне… – Меджира активно поддакивала мужу. – У вас и не было возможности быть вместе. И даже если ты находилась в безопасности, война в любом случае стресс для тебя. Одних только переживаний – вернётся муж или нет – бесчисленное множество.

– Это правда, Содиен, – ответила моя жена. – Я каждый день узнавала, как там Эджер…

– Видишь, тебе нужно время, чтобы оправиться и отпустить свои переживания, – добавила Меджира. – Уверена, с тобой всё хорошо, но ты столько лет нервничала…

Моя жена призадумалась и поблагодарила наших друзей за их добрые слова. Вскоре наш разговор перетёк в иное русло, а когда женщины с маленькой принцессой отлучились, Содиен спросил меня:

– Ты уладил все свои дела, Эджер? Я имею ввиду с тем человеком…

Я ответил не сразу. В моей голове родились образы, которые я не желал вспоминать. Пришлось отмахнуться от них, но не значит забыть.

– Да, Содиен. Я ещё не отблагодарил вас за помощь. Если бы не вы… Не знаю, кто ещё пострадал бы от его коварства. Вы разоблачили его, как настоящий детектив. И, признаюсь, мне стало легче.

Содиен улыбнулся мне.

– Я рад, мой друг. Ваше спокойствие – лучшая благодарность для такого человека, как я. Вы с женой хорошо ладите, у вас впереди долгая, счастливая жизнь. Что может быть лучше для мужчины?

Я призадумался и ответил:

– Для мужчины… Но не короля.

– Ты слишком требователен в себе, аланшер… – жест и взгляд государя казались мне выражением снисходительности. – Мы с тобой оба несём это бремя, но мы должны жить для себя. Прежде всего.

Я не успел ничего возразить – наши женщины пришли. И хорошо. Вслед за ними явились Берфоны, мои министры, и объявили о предстоящей трансляции. Мы покинули наш тихий уголок, чтобы присоединиться к остальным правителям.

Шум в конференц-зале заглушил мой внутренний голос. Я прислушивался, присматривался. В груди назревало волнение. Нас с Ингой усадили в самом центре стола посреди зала. Все трибуны и все мониторы, казалось, обращены ко мне; на чёрных экранах загорелся обратный отсчёт, оставались считанные секунды.

Три. Два. Один.

Первый час прямой эфир шёл без единого недостатка. Даже лучше, чем я ожидал, для события такого масштаба. Но только до первого часа. Едва он закончился, начался ведьмовской.

К конференции присоединилась женщина средних лет, не похожая ни на гражданку Армады, ни имиразийку, ни аракхийку, одета в странные одежды. Её скованные черты лица мне не понравились. Она выглядела слишком серьёзно, даже злобно. Я ждал каверзного вопроса. Но никак не того, что последовало за её выступлением.

– Армада планирует дальнейшее сотрудничество с Алой Звездой? – выпалила женщина, проигнорировав просьбу ведущего представиться. Несколько взглядов тут же полетели в мою сторону, то ли в ожидании ответа, то ли поглядеть, как изменится моё лицо от такой наглости.

– Армада сейчас сотрудничает со всеми государствами Галактического Сообщества, – ровно ответил я, – поскольку каждый внёс свой вклад в победу над нашим общим врагом, и Алая Звезда не исключение.

Её вопрос был слишком туманным. Общим, неприцельным. Она как будто… ждала момента. Но для чего?

– Тогда у меня вопрос к Алой Звезде, – женщина быстро переключилась с меня на моего соседа. Выражение её лица не нравилось мне всё больше и больше. Я опустил руки под стол, чтобы в любой момент дать сигнал Берфонам. – Какие у вас планы в отношении Армады?

Содиен усмехнулся, скрыв рот за ладонями.

– Не могли бы вы сформулировать вопрос так, чтобы мой ответ звучал коротко и ясно? – спросил мой друг, глядя на собеседницу через экран. – А то, как говорят в моей стране: на солнце есть пятна, но не всякое пятно может похвастаться, что оно на солнце.

Поговорка Содиена слегка разрядила обстановку, гости и некоторые из вышестоящих лиц посмеялись, и я тоже потерял бдительность…

Когда все утихли, женщина спросила чётко и ясно, как просили.

– Хорошо. Скажите, король Содиен, как может Армада вести дела с убийцей и насильником?

Никто даже не осознал, что произошло. В зале стало тихо, будто Триадцы наслали на всех проклятье, даже Берфоны среагировали не сразу.

– Простите, я не ослышался? – переспросил Содиен привычным ему тоном. Я никогда не мог понять, нервничает ли он когда-нибудь. – Это какое-то недоразумение…

– Я могу освежить вам память, Ваше Величество, – ядовито перебила его незнакомка. – У меня есть точные сведения, касающиеся ваших злодеяний в отношении Армады… – Я дал сигнал Берфонам, и они сами уже начали устраивать помехи для остальных участников сети. Но конференц-зал утопал в злобной горечи её слов. – Вы думаете, ваши поступки останутся безнаказанными только потому, что вы Король? Никто не выше закона! А вы – лжец, насильник и убийца!

Канал связи с женщиной был отсоединён, саммит прерван. Мой друг побледнел и откинулся на спинку стула, пришлось увести его к медперсоналу.

Несмотря на возникший хаос, большинство представителей высшей власти других государств настояли на том, чтобы продолжить вещание и закончить саммит, как полагается. Я был встревожен: Содиен был слишком потрясён случившимся и не мог присоединиться к остальным. Я не знал, стоит ли продолжать без него?

Попросив минуту на посещение короля Алой Звезды, я зашёл в комнату, куда его увели с женой и докторами. Он сидел, схватившись за грудь, а Меджира сидела у его ног, вся в слезах. Я потребовал отчёт у врачей: они сказали, что угрозы жизни нет, просто сильное потрясение. Нужно время, чтобы подействовало успокоительное.

– Содиен, я сожалею о том, что произошло, это было ужасно, – сказал я, положив руку ему на плечо. Он даже не поднял на меня взгляд.

– Сожалений недостаточно, мой друг, ты понимаешь? Кто эта женщина? Какие у неё доказательства? Может, у неё есть «доказательства» и на тебя, и на наших соседей? Я бы не пожелал тебе оказаться на моём месте…

– Клянусь честью Аверфолдов, я её из самого дальнего угла Космоса достану. Я сдержу слово.

Содиен тяжело вздохнул.

– Я оказал тебе большую услугу, Эджер… Настала твоя очередь показать, как высоко ты ценишь нашу дружбу. А теперь ступай, заверши саммит. Этот скандал.. не должен далеко зайти. Ведь я ни в чём не виноват, это всё гнусная клевета. Виновница должна понести наказание.

– Обязательно, Содиен. Обязательно.

***

Благодаря работе спецслужб и Берфонам, нанесённый моим друзьям ущерб удалось минимизировать. И женщину обнаружили быстро, хотя достать её пришлось хитростью.

Она оказалась аридийкой, но бежала в Нейтральные Системы, где моя власть не имеет силы, но, как говорил один человек, мои руки могут очень глубоко копнуть. В течение двух суток предательницу нашли и арестовали. Оставалось только получить итог допроса о её источнике или источниках. Вести я получили от Берфона. Сегодня рано утром он собрал совещание с аваном Рохтаром и аваном Чейнтом. Я позвал Ингу, и мы все уединились в переговорной, чтобы обсудить результаты деятельности спецслужб.

– Что мы имеем? – спросил я без лишних формальностей и кивнул своему секретарю. Он всё запишет в протоколе, как полагается.

– На самом деле ничего утешительного, Ваше Величество, – ответил аван Берфон и положил на стол вещдок, завёрнутый в прозрачную упаковку. Я жестом потребовал распаковать книгу. На первый взгляд она не представляла собой ничего особенного, и я не стал в неё всматриваться. Чёрная обложка, украшенная какими-то блесточками.

– Чьё авторство?

– Неизвестно. Книгу написала не наша заключённая, и с автором она лично не знакома. Конечно, наш аноним нарочно забыл подписаться…

Я сжал руку в кулак и повернулся лицом к начальнику безопасности.

– Надо лучше сведения выбивать. Аван Рохтар, вы подключали к допросу своих людей?

– Ну, конечно! Я своего лучшего человека послал. После беседы с ним она и раскололась. Судя по отчётам, знает не больше нашего. Кроме того, что она читала книгу, а мы нет.

– Аван Берфон, отнесите её в свой отдел, изучите, и оставьте отчёт на моём столе к завтрашнему дню. Главное, чтобы там была вся информация, касающаяся клеветы на Короля Содиена.

Берфон покачала головой.

– Боюсь, всё не так просто Ваше Величество. Мы с женой беглым анализом изучили книгу, и… Книга вовсе не про нашего соседа-союзника, хотя его имя встречалось в работе и не раз. Она посвящена совершенно другому человеку, посему могу с уверенностью заявить, что книга про вас, мой Король.

Я не сразу нашёлся, что ответить, взглянул на жену, потом на министра.

– Про меня?.. Тогда во имя Великой Тьмы, объясните мне, почему опозоренным оказался Содиен, а не я? Всем присутствующим здесь прекрасно известно: мне есть, что припомнить, я далеко не святой и не добрый человек. Почему же не я? У вас есть этому объяснение?

– Позвольте, Ваше Величество, – вмешался аван Рохтар, откашлявшись, чтобы смягчить свой грубоватый голос, но это никогда не помогало, хотя я уже настолько привык к его звучному и в тоже время вкрадчивому басу, что он больше не казался мне грубым. Грубо он разговаривал только с подозреваемыми. Я кивнул ему, и он продолжил. – Ваш запрос скорее попадает в мою юрисдикцию, а не авана Берфона, он может только изучить информацию, проанализировать её и заняться своей работой, то есть работой со скандалами. Между тем проблема серьёзнее, чем кажется. Если Берфон утверждает, что книга про вас, значит, мы имеем дело с внутренними врагами Армады. Возможно, удар по вам… Ещё прилетит. У нас нет никакой информации об источнике. У нас нет данных о количестве экземпляров. Есть только беглый анализ. Если позволите, Ваше Величество, я бы хотел забрать книгу в свой отдел, чтобы мои парни сделали свою работу. Боюсь, аван Берфон тут бессилен.

Когда Рохтар закончил с доводами, я заметил, что аван Берфон как-то странно улыбается, вымученной улыбкой.

– Увы, Найл, – обратился он к Рохтару, – тут мы оба с тобой бессильны… И твои парни ничего не найдут.

– Это ещё почему?

– Видите ли, господа, эта книга довольно личного характера. Она содержит вовсе не сухие факты, а значит, её цель не обычное освещение информации. Это не журналистская работа, это… Настоящий роман.

– Что? Роман?! – я еле сдерживался, чтобы не расхохотаться на весь кабинет. – Столько шуму наделал.. роман?! И.. я стал героем бульварного чтива? Мерзость какая… Лучше выбросьте эту дрянь на помойку! А остальные экземпляры, если они будут появляться, запретите и осветите, что данная работа – не более чем художественный вымысел и полёт влажных фантазий какой-то неудовлетворённой авторши или.. или автора!

Берфон тяжело вздохнул и придвинул книгу через стол ближе ко мне.

– Взгляните на книгу повнимательнее, мой Король.

Я нехотя оценил её. И мне вдруг стало не по себе.

Переплёт был не просто чёрный, а из дорогого бархата, инкрустированный драгоценными камнями зелёного и серебристого цвета в узоре, который мне знаком, как каждый удар моего сердца, а посередине большими буквами также из камней выложено одно только слово: КОРОЛЬ. Книга ужасно напоминала мне мой детский ежедневник, который я оставил одним духам известно где. Но как возможно, что кто-то почти в точности повторил его? И зачем? А главное, никто не мог видеть мой ежедневник. По крайней мере из живых.

– Посмотрел. – Скептически ответил я, сохраняя невозмутимый вид. – И что я должен из этого понять?

– Что наш аноним богат и, вероятно, влиятелен, – пояснил Берфон. – А ещё вероятнее – живёт среди нас в министерстве или во дворце.

– Вы этот аргумент приводите только на основании обложки? Эти камни ювелиры оценивали или что?