Космическая Армада. Том 1. Королева

– Пойду к сыну. Плевала я на этого детмона и его приглашение!

– Но, Ваше Величество!..

– Это больше не обсуждается, аван Лешер! Не обсуж-да-ет-ся!

Плавно вышагивая, Её Величество неспешно покинула свой кабинет, оставив Лешера наедине со своим гневом и разочарованием. Его распирало от желания броситься следом за ней, схватить её за руку и сказать в лицо всё, что он думает о её решении. Но если он мог говорить откровенно с Паэгоном, то с Дженовой – нет. Не ровен час, и она выпроводит его из дворца за нарушение субординации.

Он знал, что королева славилась своим непробиваемым упрямством и своеволием, но в ситуации с детмонами эти её черты могут послужить причиной большой опасности. Никогда не знаешь, какой детмон встанет у руля, и что ему взбредёт в голову, как это уже было однажды с Бел-Эскаром – Самым Воинственным.

От нахлынувших воспоминаний Лешера бросило в холодный пот, хотя он был достаточно чёрствым человеком. Перед его глазами всплыла картина окутанного полумраком подземелья, с запахами сырости, плесени. Свежей крови. И мяса. Закрыв глаза ладонью, Цимих попытался унять назойливое видение измученного, залитого кровью лица девочки, которая только начала расцветать, становиться девушкой… Даже её застывшие, раскрытые глаза запечатлели тени пережитого ею ужаса. И в смерти она не нашла облегчения.

Наконец, совладав с собой, Лешер одёрнул полы сиреневой куртки и решительно зашагал в сиюминутно выбранном направлении.

В то же время Дженова поила лекарством своё страдающее дитя. С улыбающимся, сияющим лицом она погладила Эджера по волосам, словно и не разговаривала с финансистом несколько минут назад.

– Мам, а почему ты не соглашаешься полететь на встречу с императором детмонов? – вдруг спросил Дженову сын, вскинув на неё при этом ровный, сосредоточенный взор. Джен уже давно привыкла, что у старшей дочери и сына тяжёлые взгляды, причём с самого их рождения. У Паэгона тоже был такой. Видать – это у Аверфолдов в природе.

– Потому что я тебя не брошу, Эджер, пока ты не поправишься, – мягко заверила она ребёнка.

– Я уже большой, мама. Тебе не обязательно носиться со мной весь день.

Дженова одарила сына ласковой улыбкой.

– Ах, Эджер, моё сияющее солнышко! Конечно, ты большой, и самостоятельный… Но я не хочу разлучаться с тобой зная, что ты болеешь.

– Я тоже не хочу разлучаться с тобой, мама, – покачал головой принц и прильнул к маме, обняв её за шею. – Но королева не может делать только то, что хочет. У неё есть королевские обязанности.

Дженова слегка отстранилась от Эджера и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Ты сам так решил, мальчик мой? – спросила она, не переставая улыбаться.

– Нет. Это мне Энтара сказала.

Королева на мгновение задумалась.

– Твоя сестра не правила ни дня, и она не может знать таких вещей. Ты со мной согласен? Королевская власть – наивысшая во всей Армаде. И слово монарха приравнивается к закону.

Эджер усиленно закивал, а потом выдал:

– Но Цимих очень настаивал. А Цимиха надо слушаться! Папа всегда говорил, что он самый умный человек в Армаде.

Тяжело вздохнув, Джен в своей прежней, безмятежной манере и здесь нашла ответ:

– Аван Лешер, конечно, умён, но он не всегда может быть прав. Все люди ошибаются. И Цимих – не исключение. Он слишком боится детмонов. Но им потакать нельзя! У Армады тоже есть свои интересы.

– Но ведь.. детмоны, действительно, страшные, – тихо произнёс Эджер, украдкой взглянув на мать. Она ближе склонилась к его лицу и полушёпотом произнесла:

– Детмоны страшны. Но они уважают только силу, мой маленький принц. А тот, кто проявляет слабость… Погибает.

***

Закончив отрывок, Инга взглянула на меня. Я должен был сказать, так всё было или нет.

У меня прекрасная память. Некоторые вещи, фразы могу вспомнить точь-в-точь. И слова матери о детмонах я запомнил на всю жизнь. «Уважают только силу» – так оно и есть, я это понял на своей шкуре. «Кто проявляет слабость – погибает» – правда. Детмоны презирают слабость, я лично слышал подтверждение её словам от одного самого Бел-Элана.

В сущности, картинка из прошлого и воображаемая сличались на удивление идентично. Но мне не хотелось пугать моих людей и самого себя. В конце концов, точность излагаемых автором фактов ещё стоит доказать. Слишком мало данных.

– Мне вот интересно… – начал я. – Что за странные отголоски воспоминаний у моего бывшего наставника? И кто такой Бел-Эскар?

Берфон с Рохтаром переглянулись.

– Да был одни случай… – начал начальник службы безопасности. – Ваши родители уже много лет жили в браке, но вас у них пока не было. В те времена император Бел-Эскар каким-то образом выкрал трёх принцесс Алматори и держал в плену. Чуть война не началась между Звёздной Океанией и детмонами. Дженова с Паэгоном хотели их поддержать.

Для меня это было в новинку. Я спросил, почему про это нигде не сказано, но мои министры лишь пожали плечами. Это жутко меня рассердило.

– А чем дело кончилось?

– Принцессы вернулись домой через три дня после похищения, – ответил аван Берфон.

– Их детмоны вернули?

– Нет. Как они попали домой, мы не знаем. Похоже сбежали. В любом случае, войны не случилось.

Я взглянул на Ингу. Я впервые увидел в её глазах слёзы. Моя рука машинально потянулась к ней. «Извините», – сказала она. И вышла. Я отправил всех на перерыв, а сам пошёл за ней. Не за ответами. Я хотел её обнять и успокоить. Так и сделал: мы стояли в пустом, затемнённом закоулке и обнимались. Хорошо, что она не плакала, я бы не выдержал её слёз.

Конечно, мне хотелось потом узнать, как было на самом деле. Она же внучка Королевы Алматори, которая правила тогда. Возможно, дочь одной из похищенных принцесс! В голове не укладывается… Что если так? Какой ужас носит в себе моя жена? Зная детмонов и, вспоминая описанные анонимом переживания наставника, я уверен, что там было страшно. Цимих очень хорошо описан автором. Он был жёстким и серьёзным человеком. Про его выдержку нет смысла упоминать. Казалось, он мог что угодно выдержать. Но такое – не смог. И почему он это помнит?

– Не все принцессы вернулись? – спросил я у жены.

Она медленно покачала головой, не отрывая её от моей груди, так что я почувствовал это.

– Не все, любимый мой. Только одна.

– Почему мой наставник…

Инга вдруг покинула мои объятия. Заглянула мне в лицо.

– Я ничего тебе не скажу. Пусть тебе расскажет книга. За одно и узнаем, что она скажет…

– Он там был. Я уже понял. Я же не дурак. И ты об этом знаешь. Вот и всё.

– Ты знаешь только то, что видно на поверхности. А всего ты знать не можешь.

– Почему тогда не сказать мне? – настаивал я. – Это какая-то семейная тайна? И какое отношение к ней имеет Цимих?

На лице моей жены появилось торжествующее выражение, от которого все мои внутренности скрутило в тонкий, спазматический узел.

– Надо же, ты назвал его по имени…

Я будто взбесился. И сейчас жалею об этом. И о своих словах тоже.

– Не хочешь говорить? Молчи тогда! Когда поймаю его – сам у него спрошу. Уж под пытками он мне всё расскажет!

Не знаю, какую боль подавила в себе Инга, но она, как и обычно, не позволила моей переменчивой натуре влиять на себя; осталась такой же уравновешенной, стойкой. Почему она меня терпит?

– Нам нужно вернуться к министрам, мой неспокойный океан, и продолжить читать. Мы за сегодня мало успели, всё время прерываемся. Я думаю оттого, что книга, и правда, очень хороша. Аван Берфон это понял. И ты скоро поймёшь.

Она зашагала в сторону кабинета. Мне оставалось только идти за ней. Когда мы вернулись, книга перешла в руки Берфона. Он выпрямился, как школьник, и начал читать академическим тоном:

***

Волф увлечённо читал художественное произведение, когда к нему в комнату ворвался Лешер. Встретившись взглядами, они на мгновение молча уставились друг на друга, пока оба не заулыбались. Советник поднялся с кресла, чтобы протянуть Лешеру руку. Цимих ответил на рукопожатие.

– Не хотел тебя тревожить, извиняй, – проговорил он тихо и смущённо.

– Ничего страшного, Цимих! Я всегда тебе рад, тем более дни моего пребывания здесь подходят к концу, так что… Кто знает, когда мы ещё увидимся? Но ты пришёл ко мне в рабочее время, значит, беседа будет деловой. Садись. Я тоже присяду.

Мужчины расселись в креслах, замолчав на какое-то время, пока Лешер вдруг не признался:

– Волф, мне нужна твоя помощь. Ты единственный, к кому я могу обратиться.

Советник медленно закивал, сложив руки в замок, и бросил на финансиста многозначительный, внимательный взгляд, и Цимих принялся рассказывать ему о своих утренних злоключениях. Выслушав его, Волф нахмурил брови, отчего показался старше своих лет.

– Чего и следовало ожидать от этой женщины, – со вздохом вымолвил он скорее для себя, чем для Лешера, и только затем обратился к нему: – Не переживай, Цимих. Я побеседую с Дженовой. Пусть только попробует мне возражать…

Финансист жестом остановил его.

– Не в моих целях сталкивать тебя с королевой лбами. Я не жаловаться пришёл. Мне нужен только ты, Волф. Для детмонов важно, чтобы на переговоры явился представитель династии Аверфолд. В тебе течёт кровь королей. Я вовсе не хочу, чтобы Её Величество встречалась с Императором.

Советник приподнял одну бровь, плотно поджав губы.

– Это её обязанность, – произнёс он затем. – Я не имею к Армаде никакого отношения. Лететь на переговоры как советник – может быть. Но как Аверфолд – совершенно неприемлемо.

Последние слова Волфа прозвучали скорее печально, чем назидательно, хотя ему требовалось подчеркнуть свой статус. Он догадывался, к чему клонит Цимих, и понимал, что не имеет права вмешиваться.

– Королева упряма и не склонна к дипломатии, – спокойно продолжил финансист, – а к детмонам требуется особый подход. Они опасны. Но Её Величество этой опасностью пренебрегает. Паэгон видел, как необходим Армаде мир с Империей. Его тактичность позволяла избежать многих неприятностей. В случае с Дженовой… Я опасаюсь за судьбу переговоров. Нам с тобой прекрасно известно, что они сделали с её родиной…

Лицо Волфа посерьёзнело, а взгляд сделался печальным.

– Не дай Бог, конечно, никому такого пережить.

– Поэтому я обязан сделать всё, чтобы этого не случилось с Армадой, – лаконично заметил Цимих. – И прошу тебя полететь со мной на встречу с Императором.

– А детмона это устроит?

– Не думаю. Но если со мной будешь ты, а не Дженова – я буду спокоен за сами переговоры.

Волф снова на какое-то время замолчал.

– И что же этот Император желает обсудить?

– Андоруский договор.