– Ты про волхва? – она рассмеялась. – Я его отравила. Нелепый тип, жадный. И к тому же страдал геморроем.
Какое интересное бревно в стене.
– Я так скучала, – она подошла ближе. Нужно как-то вежливо и деликатно отодвинуть её в сторону. Ещё разгневается, тогда я погибну самым мучительным способом. Потом воскресну, чтобы рыдая, упрашивать о пощаде.
За пределами склепа раздались крики.
Славные охотники вспомнили про оружие, собрались в организованную толпу и ловят мой труп. Им не скучно, вот мне не до смеха.
Полудница нежно развернула меня и обняла за шею. Ну что, ж я прожил насыщенную событиями жизнь.
В моём лесу бьёт родник. Упавшие в воду листья чернеют и скукоживаются, а зазевавшиеся лягушки, змеи и твари крупнее впадают в вечную спячку.
Человеком я лежал на дне, позволял струям холодить меня до потери дыхания, до синего оттенка кожи и грезил объятиями моей (зачёркнуто) полудницы. Теперь меня обнимали наяву.
Усилием воли я подавил желание завилять хвостом и облизать тонкий нос. Оборотни не щенки домашней суки, дрессировке не поддаются.
Я дёрнулся. Ещё раз, сильнее, хотя знал, что легче прогрызть насквозь землю, чем вырваться из ласковых объятий. Если пряди серебряных волос сожмут мои руки сильнее, придется отращивать новые ладони.
Прорычал:
– Иди к чёрту!
Ангелочек мягко улыбнулась. Шепнула:
– Как скажешь! – резко и больно укусила за губу, всосала выступившую кровь. Вгрызлась в меня с урчанием голодной росомахи.
Я невольно заскулил. Втянул заострившиеся когти, убрал клыки. Вздохнул, закрыл глаза и отдался ненасытным губам на растерзание.
*****
Дорогие читатели, на этом месте ненадолго выйдем из склепа. Как люди воспитанные, дадим героям уединиться.
Подождём снаружи.
*****
Звёздное небо. Хотя я из всех только Полночную Звезду и знаю. Воздух чист, в голову лезет всякая лирика. Лунный свет так романтично освещает столбы капища.
Лёгкий ветерок принёс запах жжёной шерсти и горелой плоти.
Охотники, наконец, поймали мой труп, обездвижили заговорённым серебром и сжигают на костре. Подкидывают в огонь толстые поленья. Слышны отголоски победной песни. Больше половины загонщиков, наверняка, уже лыка не вяжут.
Славную победу над кровожадным оборотнем будут воспевать барды в тавернах и постоялых дворах годы или даже столетия. Героическая «Ода на смерть оборотня», ну как вам название?
Я лежал и смотрел на потолок. От моих глаз по брёвнам прыгали жёлтые отблески, переплетались с зелёными искорками; на бесконечное мгновенье исчезали, затем вспыхивали ярче небесных звезд. Волосы полудницы укрыли нас обоих белоснежным саваном.
– Ты меня любишь? Скажи!
– Что слова? – пожимаю плечами. – Слова, слова… Вот ты говоришь о любви всем мужчинам.
– Говорю, – легко кивнула она, – но спасаю только тебя.
Она удивилась, будто эта мысль только пришла в голову. Задумалась. Встряхнула волосами; они сами собой заплелись в замысловатую косу в пять прядей.
Тут полудница посмотрела пристально. Заставила заёрзать. Чего она хочет?
– Заключим сделку.
Уф, полегчало. Против кого драться на этот раз?
– М-м-м?
– Сделка – это когда существа договариваются о взаимных обязательствах…
Я глухо зарычал. Полудница засмеялась. Зелёные искры загорались и гасли.
– Дай клятву, что не будешь искать смерти.
Она выдержала паузу для ответа. Я молчал.
– Ты обязан дожить до семь тысяч двести пятьдесят девятого года от сотворения мира.
Я прикинул: двадцать первый век. Ответил:
– Успеем вернуть к жизни динозавров, заново приручить и запрячь в телеги.
– Долго, – от кивка прядка волос выскользнула из причёски и пощекотала мой нос. – Нас, потусторонних существ, в том году или в две тысяча двести первом году от Рождества Христова ожидает нечто необычайное. Гадальный череп никогда не ошибается.
Любопытно узнать, кто такой Рождествахристова, но вместо этого спросил:
– Предположим, я не умру, не погибну и не развоплощусь до этого самого года. Что получу взамен?
– Меня, – сказала моя Грёза.
Я обнял её крепче. Такая хрупкая – в зверином обличии укрываю передними лапами, как одеялом.
Вдруг я понял. Полудница – моё наказание за грехи прошлые, настоящие и будущие; мнимые и явные. Если и погибну, то только от нежных ледяных рук этого ангелочка. Она – моя сладкая погибель и вечная отрада.
Оказалось, оборотни приручаются и ещё как.
Былина вторая. Забавные вы существа, люди
Лучезар
Нет хуже снов.
Сны всегда одинаковые: смотрю на Забаву. Она смеётся, закидывает голову, прикусывает нижнюю губу, вплетает в распущенные волосы белые грозди цветов.
