Очень Большой Лес. Том 1

Глава 2

Дайте им всё

Ехали на представительском «Аурусе», роскошном во всех отношениях. Машина российского производства получилась отличная, и в нынешние времена её закупали и в других странах для президентов разного рода компаний и чиновников высокого полёта. Насколько знал Сергей Макарович, очередь на «Аурус» была большая и портфель заказов на машину был свёрстан на три года вперёд.

На территорию Кремля (несмотря на воскресенье, президент ждал делегацию в Сенатском дворце, а не в своей резиденции в Завидово) проехали через Боровицкие ворота, открывшиеся после длительного ремонта.

Машину оставили на краю Сенатской площади, где уже стояли три точно таких же «Ауруса», пешком прошлись по площади, ёжась под холодным сырым ветром.

Президент находился в своём рабочем кабинете, которым пользовался для встреч и совещаний с ближайшими помощниками. Кабинет был знаменит своим древним интерьером, дубовыми панелями по стенам, таким же дубовым столом и письменным прибором из малахита.

Как оказалось, кроме руководителей ГРУ, были приглашены и другие высокопоставленные функционеры силовых структур. Сергей Макарович со смущением понял, что он в этой компании единственный полковник, так как все остальные были генералами: министр обороны Ковалёв, директор ФСБ Державин и секретарь Совбеза Катрушев. Так как гостей оказалось приличное количество – восемь человек, секретарь президента, молодой человек лет двадцати пяти, постриженный по молодёжной моде «интенсив», принёс дополнительные стулья, и знаменитый дубовый стол владельца кабинета оказался в окружении приглашённых.

Вышедший из-за стола Степан Романович Ровенский, невысокого роста, но по-спортивному энергичный, с большими залысинами (лысеть он начал уже в сорок лет и к нынешнему времени потерял большую часть светлых седоватых волос), с внимательными жёлтыми, как у рыси, глазами, пожал всем руки по очереди, пригласил к столу, сел сам. Одет он был практически в такой же джемпер поверх белой рубашки, что был и на Савельеве, и Сергей Макарович приободрился, подумав, что его вкусы совпадают со вкусами не просто уважаемого человека, а аж со вкусами самого главы государства.

– Я собрал вас, друзья, – начал Степан Романович, бегло оглядев компанию, – чтобы выработать общую стратегию совместных действий в связи с открытием реального прохода в другую, – президент усмехнулся, – вселенную. Как бы это фантастично ни звучало.

– Мы подготовили отчёт по данной теме, – сказал директор ГРУ, показав красную папку.

– Давайте. – Степан Романович взял папку. – В принципе я ознакомлен с проблемой с достаточной полнотой, и у меня появились вопросы, на которые я хочу получить ответы. Первый вопрос: каково самочувствие вернувшихся из-за… – президент поискал слово, – будем называть её просто Границей с большой буквы. Так вот, как чувствуют себя вернувшиеся из-за Границы?

Взоры присутствующих обратились на Сергея Макаровича.

Он выдержал паузу, подумав, что на этот вопрос мог бы ответить и Костюк.

– Нормально чувствуют, Степан Романович. Переход Границы сопровождается кратковременными отключениями сознания без дальнейших последствий. Все спасённые специалисты находятся под наблюдением врачей, проблем со здоровьем нет.

– У вас тоже? Вы ведь побывали там?

– Всё в порядке, Степан Романович, – смущённо сказал Сергей Макарович. – Готов повторить командировку.

Присутствующие оживились.

Президент улыбнулся.

– Не сомневаюсь в вашей отваге, Сергей Макарович. Но продолжим беседу. Вопрос второй: что собой представляет этот «потусторонний», так сказать, «заграничный» мир?

Савельев озадаченно глянул на ёрзающего, но не решающегося попросить слово Карапетяна.

– С научной точки зрения это лучше объяснит Егор Левонович.

– С точки зрения прямого наблюдателя.

Сергей Макарович вспомнил, какое впечатление произвёл на него гигантский «потусторонний» лес, увиденный через иллюминаторы «перевёрнутого» вертолёта.

– Бесконечный, – нашёл он слово, – лес! Мы, если честно, особо ландшафт не разглядывали, не до того было, но по ощущению этот лес имеет колоссальные масштабы.

– Значит, эта планета больше Земли?

– Понимаете…

– Разрешите, Степан Романович? – поднял руку Карапетян, взглядом попросив извинения у Савельева.

– Да, пожалуйста, Егор Левонович.

– Возможно, «потусторонняя» брана вообще не является планетой. Судя по записям с видеокамер, лес простирается на десятки тысяч километров, в таком случае планета должна быть размером с Юпитер, и тогда она из-за большой массы должна иметь соответствующую гравитацию. Но наши специалисты, побывавшие там, этого не ощутили, да и спасённые подтвердили, что сила тяжести в месте выхода иномерианы не превышает земную.

– Что же это за объект в таком случае?

– Иллюзия, – с ноткой шутливости в голосе предположил молодой, широкоплечий, уверенный в себе Державин. Он был самым молодым генералом в структуре спецслужб и самым молодым директором ФСБ за всю историю Службы, к концу года ему должно было исполниться тридцать три года, и стал генералом и директором он не в последнюю очередь в силу дерзости, ощущения превосходства и напористости активного характера.

– В таком случае эта иллюзия не менее реальна, – покачал головой Плащинин, – чем наша жизнь.

– Я пошутил, – с улыбкой сказал Державин.

– Это мир с иными физическими параметрами, – сказал Карапетян. – Аппаратура, взятая на борт вертолёта на время эвакуации, записала достаточное количество параметров среды, с которыми надо ещё разбираться. И хотя анализ этих параметров не закончен, я могу сделать предварительный вывод о том, что соседняя брана… э-э, «потусторонний» мир представляет собой бесконечную плоскость с нецелочисленным количеством измерений, замкнутую сама на себя. Отличия от нашей браны… э-э, вселенной небольшие, но именно они создают тонкие эффекты, порождающие межмембранные пробои – каналы взаимодействий с другими вселенными.

– Иномерианы?

– Так точно, Степан Романович. По моим расчётам, в том мире даже время представляет собой не прямую стрелу изменений континуума, а спиралевидную.

– Это как? – поднял брови Ковалёв. – То есть оно движется по спирали?

Карапетян смутился ещё больше, развёл руками.

– Вряд ли я могу показать это наглядно.

Министр обороны скептически усмехнулся, но продолжать не стал.

– Понятно, – сказал президент, – что обычному человеку эти материи недоступны.

– Вряд ли они доступны самим теоретикам, – проворчал генсек Совбеза, похожий на президента как старший брат: те же черты лица, те же залысины. Правда, ростом Катрушев, бывший игрок в волейбол, чуть ли не на две головы был выше Ровенского.

– Наука – та же религия, – рассмеялся Державин. – А теоретики, верующие в свои теории, ничем не отличаются от священнослужителей, верующих в своего бога.

– Что-то вы сегодня в игривом настроении, Кирилл Михайлович, – сдвинул брови Катрушев.

– Извините, – посерьёзнел директор ФСБ.

– Вернёмся к нашим бранам, – не менее шутливо сказал Степан Романович, перефразируя известное изречение, сохраняя тем не менее задумчивое выражение лица. – Этот ваш лес в «потусторонней» бране… он действительно заполняет всю вселенную? Или вы преувеличили его масштабы? Его можно сравнить с российской тайгой или африканскими и бразильскими джунглями?

– Про африканские джунгли ничего сказать не могу, – мрачно проговорил Катрушев, – однако площадь наших лесов постоянно сокращается. За последние пятнадцать лет мы потеряли почти двадцать пять миллионов гектаров малонарушенных, то есть девственных, лесов по всей России. И это только официальные данные Росстата. Если процесс продолжится нынешними темпами, то к середине века страна вообще может лишиться нашего национального достояния.

– Эк вас заносит, Пётр Свиридович, – хмыкнул министр обороны. – Готовите речь на заседание Госдумы?

– Я думаю о государстве! – отрезал Катрушев.

– Об этом мы обязательно поговорим, – пообещал президент, – на заседании Совбеза в том числе. Вернёмся к моему вопросу.

– Лес в соседней бране не просто велик, – сказал Карапетян убеждённо. – По моим оценкам, он действительно заполняет всю равнину на десятки тысяч километров. Даже средняя высота деревьев, составляющих основную его структуру, равна приблизительно сотне метров, а встречаются экземпляры и в полтора-два раза выше.

– Хотелось бы взглянуть.

– Здесь собраны видеозаписи, – потянулся к красной папке глава ГРУ.

– Я имел в виду непосредственно своими глазами. Записи посмотрю позже. Ещё пара вопросов, товарищи, если не возражаете. На чём базируются ваши предположения, Егор Левонович?

Карапетян смешался.

– На М-теории, Степан Романович.

Плащинин хотел что-то сказать, но передумал.

Лица присутствующих выразили в основном снисходительное понимание слов физика, которое можно было выразить фразой: ну, сел на своего конька! Однако президент их не поддержал, сохраняя прежнюю задумчивость.

– Я попытался перед встречей овладеть азами теории суперструн и понимаю, что такое браны. Но теоретики утверждают, что столкновения бран могут иметь катастрофические последствия. Одно такое столкновение якобы и вызвало Большой взрыв, породивший нашу Вселенную. Я правильно излагаю эту идею?

– Без сомнения, Степан Романович, – поспешил согласиться с президентом Егор Левонович. – Но спектр последствий таких столкновений может быть очень велик. Одно способно вызвать отпочкование новых вселенных, то есть взрывообразное отделение пузырей-бран с родственными или же другими законами, но могут быть и лёгкие соударения, не ведущие к кардинальным изменениям континуумов. Одно из таких и произошло в Баире. Я считаю, что наша брана сталкивалась с соседней не один раз, и прошу дать мне доступ к информации по аномальным явлениям, собранной нашими спецслужбами. Изучив все материалы, можно будет сделать вывод о дальнейших проявлениях взаимодействия бран и выйти снова на мир Большого Леса.

– Вы думаете, это возможно?

Лицо Карапетяна покрылось пятнами; он волновался и не скрывал этого.

– Я… очень надеюсь… Степан Романович… что это возможно.

– Другие идеи есть?

– У меня нет.

– Что ж, подготовьте план работ по данной теме, я рассмотрю.

– Степан Романович, я хотел бы забрать это дело у коллег из Министерства обороны, – сказал Державин. – У нас есть отличные специалисты, физики и уфологи, собран большой материал…

Президент поднял ладонь, останавливая директора ФСБ.

– Не спешите брать на себя ответственность за это дело, Кирилл Михайлович. – У коллег из разведки достаточно компетентных кадров, способных решить проблему.

– У меня вопрос иного плана, – сказал Катрушев. – Разрешите, Степан Романович?

– Без церемоний, Пётр Свиридович.

– Почему эти компетентные кадры, – Катрушев бросил на Плащинина и Савельева недобрый взгляд, – оставили в чужом мире не только своих сотрудников, но и гражданских лиц? Почему нельзя было принять их на борт вертолёта? Не стоит ли руководителей экспедиции в Баир отдать под трибунал?

Сергей Макарович сжал челюсти, сдерживая острое желание ответить генсеку Совбеза грубостью.

Плащинин же, казалось, абсолютно не обратил внимания на тон Катрушева. Обменявшись взглядами с Костюком, он проговорил бесстрастно:

– Во-первых, решение остаться принял не я и не полковник Савельев. Это сделал командир спецгруппы майор Ребров, мотивируя отказ вернуться поиском бойцов своей группы. Во-вторых, гражданские специалисты, члены экспедиции ЮНЕСКО Константин Ливеровский и Вероника Соловьёва, остались добровольно, а уговаривать их долгое время значило рисковать всеми участниками операции. Под трибунал нас, конечно, отдать можно, однако хотел бы я посмотреть на ваши решения в условиях жесточайшего цейтнота в Баире. Кстати, иномериана после возвращения вертолёта с группой спасённых оборвалась, и счёт, наверное, шёл на секунды.

– Успокойтесь, Виктор Викторович, – сказал президент добродушно, – никто не собирается отдавать вас под трибунал. Вы остаётесь руководителем операции по восстановлению контакта с «потусторонним» миром и возвращению оставшихся людей домой. Сергей Макарович будет помогать вам во всём. Надеюсь, наши доблестные воины ССН, – хозяин кабинета перевёл взгляд на Сергея Макаровича, – справятся с экстремальной ситуацией в чужой вселенной и вернутся с победой.

– Можете быть уверены, Степан Романович, – привстал Савельев.

– Сидите, сидите, Сергей Макарович, мы не на чествовании юбиляров. Скажите, вы хорошо знаете майора Реброва?

– Пять лет, с момента его поступления в бригаду ССН.

– Основные его характеристики?

Сергей Макарович помедлил.

– Опытен… выдержан… решителен… надёжен. Спец по выживанию в экстремальных ситуациях. Два десятка рейдов по всему миру.

– Могу показать фото, – неожиданно предложил Костюк.

– Да? – с некоторым удивлением посмотрел на него президент. – Давайте посмотрим.

Сергей Макарович переглянулся с Плащининым. Сам он не догадался взять с собой снимок Реброва, и инициатива директора ГРУ его ошеломила. Костюк хорошо подготовился к рандеву с лидером страны.

Степан Романович взял у главы ГРУ смартфон, с минуту рассматривал видеозапись тренировки Реброва, сделанную в спортзале разведкомплекса.

– Большой парень, хорошо координирован.

– Равных ему мало.

– Возраст?

– Тридцать два года, – сказал Сергей Макарович.

Президент вернул смарт Костюку, оглядел присутствующих.

– Товарищи генералы, я беру это дело под личный контроль. Причина вовсе не в том, что я вам не доверяю. Людей, которым я не доверяю, в моей команде нет. Но и не в том, что гражданка Соловьёва является моей племянницей. Речь идёт о реальном контакте с иной вселенной, в связи с чем я хотел бы попросить вас: дайте им всё! – Степан Романович кивнул на представителей Главного разведуправления. – Информацию в первую очередь. И помогайте, чем можете. Работу комиссии засекретить! Чем меньше народу будет знать о её деятельности, тем проще будет работать. Вопросы ко мне есть?

Никто не пошевелился. Хотя судя по лицу директора ФСБ, какие-то возражения у него остались.

Глава 3

Метаконтакт

Он стоял на вершине какой-то высокой башни, свитой из древесных стволов, и смотрел на бескрайнее пространство сумеречного леса, уходящего во тьму неизвестных космических далей, в беззвёздную бесконечность чужого мира. Он смотрел на лес, а лес смотрел на него, как войско на командира – не шелохнувшись, в торжественной тишине, ожидая приказа.

Самое интересное, что гигантские деревья, окружавшие башню, и в самом деле походили на воинов в латах, несмотря на форму стволов и обилие ветвей, и Максим отметил это уголком сознания.

Внезапно строй деревянных «воинов» колыхнулся, передние шеренги псевдососен раздвинулись, и к башне вышел великан, в котором Максим с удивлением узнал исполинский псевдодуб, с которым он встретился в первый свой день падения на лес. На сей раз «дуб» походил на могучего предводителя тридцати трёх богатырей из поэмы Пушкина «Руслан и Людмила», разве что без островерхого шлема и меча. Но образ седого богатыря всплыл в голове майора не зря: этот исполин тоже являлся командиром, только войско его было намного больше отряда из пушкинской сказки.

– Человек! – прогудел он, слепо глядя на Максима средоточием ветвей-глаз. – Мы избрали тебя выполнить миссию – очистить наш мир от завоевателей, уничтожающих наш дом! Мы дадим тебе всё, чем владеем сами, откроем тайны прошлого, дадим доступ к ресурсам и разрешим делать на наших землях всё, что ты пожелаешь! Согласен ли ты повести нас в бой?!

Максим проглотил ком в горле, выпрямился, понимая, что его ответ может стать приговором ему и всем, кто остался с ним.

– Я… согласен! Но мне нужны помощники.

– Твои соотечественники?

– В первую очередь.

– Мы не возражаем. Хотя не все твои соотечественники относятся к нам так же, как ты.

– Это исправимо. По лесу где-то могут бродить бойцы моей группы – трое, поможете их найти?

– Вне всяких сомнений. Нарисуйте их образы, и мы определим их местонахождение. Чёрный человек из числа наших обидчиков тоже с вами?

– Нет, он враг не только вам, но есть шанс изменить его поведение, поэтому я его отпустил.

– Он продолжает охоту на подвижных помощников нашей системы обслуживания, продолжает убивать и движется к ареалу нашего врага.

Максим невольно поёжился. Отпуская вожака боевиков СОА, он надеялся, что тот вникнет в ситуацию и начнёт жить по-новому. Однако надеждам майора, похоже, не суждено было сбыться. Русская пословица – горбатого только могила исправит – точно отражала суть вещей.

– Я проконтролирую его планы.

– Благодарим за понимание и… – Великан не договорил.

Впрочем, речью его общение с Максимом назвать было нельзя, скорее невербальным мысленным внушением, так как ни рта, ни лица в общепринятом смысле «мегадуб» не имел. Но Максим вполне понимал собеседника.

Внезапно в тёмном небе возникла туча, и на лес, на дуб-великан, на башню (которая оказалась скелетом высохшего дерева-гиганта) обрушился ливень из огромных насекомых!

Это были восьмилапые и четырёхкрылые псевдошмели!

Максим отшатнулся от их струи, спикировавшей на него, сорвался с башни… и проснулся, осознавая, что находится в шалаше, один, на мягкой подстилке из приятно пахнущих трав и «тростника», а в щели накидного полога из того же «тростника» в шалаш просачивается утренняя светлень.

Снаружи было тихо: переселенцы в мир леса ещё спали, утомлённые после вчерашней суеты. Так как связь с земным миром могла быть осуществлена только над бывшим лагерем боевиков, решили далеко от него не уходить, выбрали лесок неподалёку от полуострова, напомнивший родной смешанный лес где-нибудь под Брянском: в опоясывающем болотце растительном кольце росли «берёзы» и «ивы», «тополя» и «лиственницы», «сосны», «ели» и «клёны».

Правда, болотце с леском и здесь окружали многоходульные «мангры», которых Костя-ботаник назвал плантоидами, древесными роботами-защитниками, но и к ним «попаданцы» в мир леса уже начали привыкать. Вероятнее всего, Костя был прав в определении функций этих растительных экзотов: они действительно выполняли роль защитников основного населения леса, состоящего из гигантских «секвой», «фикусов», «баньянов» и «пальм». Лес отгородился ими от множества небольших болот, образовавшихся, вероятно, вокруг воронок, оставшихся в свою очередь от бомбардировок неких налётчиков в стародавние времена, когда в этих краях шла война, закончившаяся тысячи, а то и десятки тысяч лет назад.

Идею подал тот же Костя, вспомнивший, что в российской Сибири тоже полно небольших озёр и болот, оставшихся после битв древних предков человечества, описанных в индийских хрониках «Махабхараты». Вполне было допустимо, что и в этом мире, заросшем великаньим лесом, тоже когда-то шла война. Максим даже хотел «поговорить» с лесом на эту тему, расспросить об истории возникновения жизни, но всё время мешали какие-нибудь неотложные дела. Теперь же, пережив новый сон, причём, скорее всего, наведённый, превратившийся в метаконтакт с лесом (повезло, что нервная система реагирует на пси-излучение местной фауны), Максим твёрдо решил в ближайшее время возобновить попытки установить с Заповедником (так он назвал лес) настоящий продуктивный контакт.

Костя нашёлся тотчас же, как только улетел вертолёт с членами экспедиции ЮНЕСКО. Из его сбивчивых объяснений можно было понять лишь одно: он не хотел возвращаться в родные пенаты, не изучив жизнь небывалого по масштабам леса. Набранного материала не хватало для диссертации (подтекст заявлений ботаника говорил именно об этом), и упустить шанс стать первым «лесным инопланетным академиком» он не хотел.

Разозлённый поведением парня, Редошкин (сержант невзлюбил его с первого взгляда) буквально приволок его за шиворот через полчаса после исчезновения вертолёта и швырнул под ноги вскрикнувшей Вероники со словами:

– Убить мало! Прятался в кустах у реки!

– Ничего я не прятался! – возмущённо огрызнулся молодой человек. – Я изучал водоросли!