Когда не взойдёт солнце

– Не дам я тебе денег…

В ответ последовал удар ногой по тому же солнечному сплетению. Максим Александрович выгнулся по-кошачьи, вскрикнул и разразился страшным кашлем, отхаркивая кровь.

– Ах ты мелкий… – совсем разозлился Андрюша. Поняв, что добровольно шурин денег ему не даст, он наклонился, чтобы осмотреть его карманы. Но Максим Александрович внезапно схватил его за ногу, отчего тот потерял равновесие и упал на спину. Наш герой быстро подполз к нему и навалился всем телом. На земле началась борьба. Но схватка быстро прервалась, когда послышалось осторожное и даже вежливое покашливание женщины. Застыв в связке на полу, зять и шурин подняли головы и увидели светловолосую женщину в годах, роскошно разодетую, увешанную драгоценностями, с коричневым платком на голове, коричневыми очками на лице, с коричневой кожаной сумочкой на плече и декоративной коричневой тросточкой в другой руке.

– Прощу прощения, молодые люди, – начала она, – не могли бы вы в другом месте кувыркаться? Такую пыль подняли, что и к двери не пройти! Только взгляните на моё платье – если придётся отдавать его в химчистку, оно непременно потеряет вид!

– Здравствуйте… Эльвира Моисеевна, – с одышкой проговорил Максим Александрович.

– Смирнов?! – охнула женщина. – Это что вы тут устроили, позвольте поинтересоваться?!

Парни поднялись с земли. Андрюша походил на пса, у которого из пасти вынули кошку и только что посадили его на цепь. Наш герой выглядел совсем неважно: волосы переплелись в кашу, с носа к губам спускалась кровяная дорожка, рубашка торчала из-под брюк, порванная в нескольких местах и со следами от крови, брюки испачканы землёй, обувь помята.

– Как вам не стыдно, Смирнов! – продолжила возмущалась интеллигентная дама. – Посмотрите, что вы сделали с молодым человеком! Скорую надо вызывать!

Андрюша не сразу понял, что имела в виду Эльвира Моисеевна. Рука его машинально потянулась к лицу, коснулась губ и измазалась кровью. Ещё пару мгновений и пальцы нащупали расшатанный кровоточащий зуб. Максим Александрович не понимал, когда успел дать в зубы зятю, но кто если не он? Андрюша мгновенно вскипел и прорычал в ярости:

– Это ему скорая понадобится, когда я убью его!

Он дёрнулся на Максима Александровича, но Эльвира Моисеевна встала между ними, протянула руку вперёд и остановила Андрюшу.

– Убьёте?! – возмутилась дама. – Да что вы себе позволяете, молодой человек?! Это вы-то мне потом заплатите деньги за квартиру, которые Смирнов мне благополучно выплачивает?! Это возмутительно! И такие речи я слышу в элитном районе нашего благородного городка! Нет, я вызываю полицию!

Когда Эльвира Моисеевна полезла в сумочку за телефоном, Андрюша угрожающе помахал кулаком нашему герою и побежал со двора.

***

– Эльвира Моисеевна, не горячитесь, он вечно тут прохлаждается, – успокаивал хозяйку Максим Александрович.

– Это вы тут развели всякую нечисть, Смирнов! До вас здесь ничего подобного не происходило!

Пока наш герой поднимался с хозяйкой по лестнице на квартиру, она посыпала его обвинениями и угрожала выселить. Когда они, наконец, поднялись на пятый этаж, Максим Александрович вдруг выкинул перфоманс: он отворил замок, быстро юркнул в квартиру и закрылся изнутри. Эльвира Моисеевна принялась колотить в дверь и кричать, что если он немедленно не впустит её, то она вызовет полицию. Но квартирант не заставил себя долго ждать и вскоре открыл дверь хозяйке. С виноватой улыбкой он объяснил, что спрятал лежавшее на виду бельё. Эльвира Моисеевна упрекнула его в бесстыдстве и бестактности, а затем влетела в квартиру и принялась кружить, точно пчёлка в палисаднике. Первым делом она заглянула в холодильник.

– Смирнов, вы в курсе, что колбасу и бананы на одной полке хранить не принято?! – с важным видом спросила она.

Максим Александрович промямлил, что если и продукты испортятся от неправильного хранения, то никто кроме него самого не пострадает. Эльвира Моисеевна поспешила объяснить, что её интересует нисколько судьба пищеварительного тракта квартиранта, сколько работоспособность её холодильника.

– А это что за свалку вы устроили на обеденном столе?! – дико возмутилась хозяйка. – Я ведь предупреждала вас о недопустимости нахождения компьютера на столе!

– А куда мне его ещё поставить?

– Простите, мне что полицию вызвать?! – распустила хвост Эльвира Моисеевна. – Напомните, пожалуйста, Смирнов, чей это стол?

Когда наш герой подтвердил, что стол принадлежит хозяйке, она добавила, что, в таком случае, ей и решать, что будет лежать на столе, а что нет.

– Может стол и вовсе лишний? – задумалась вслух она. – Раз ставите на него компьютер, значит, для еды он вам не нужен! И стулья у вас валяются как попало! А что, если вам подвинуть стол к кровати? Прекрасная идея! Как я раньше не додумалась?!

Максим Александрович молча выносил все нападки хозяйки, отчасти обоснованные, отчасти нет. Все эти упрёки были классической составляющей каждого её посещения, к чему он давно уже привык. Вскоре последовали нелесные комментарии о состоянии кровати, пыли на подоконнике и замусоленной люстре. А из ванной комнаты Эльвира Моисеевна испуганно выбежала, не успев и зайти.

– Смирнов! Вы напрашиваетесь! Я сдаю квартиру вам или свинье?! Как вам не стыдно!

Максим Александрович уже провожал хозяйку из квартиры, как вдруг ей захотелось заглянуть в шкаф. Наш герой заслонил собою громадную мебель и отказался показывать его содержимое.

– Бельё, Эльвира Моисеевна, бель-ё!

– Как вам не стыдно, Смирнов! Всё хотите тыкнуть меня носом в ваше… в ваше… Тьфу! Только кошку осталось завести, и я вас точно прогоню!

– Кошку? – наигранно возмутился наш герой. – За кого вы меня принимаете?

– Смотрите у меня! – пригрозила пальцем хозяйка, выходя на лестничную площадку. – Не то полицию вызову!

Максим Александрович закрыл дверь и с облегчением выдохнул. Некоторое время простояв у двери, он бросился к шкафу и открыл дверцы. Кошка улеглась калачиком и невозмутимо грызла зимние ботинки нашего героя.

– Морта! – воскликнул Максим Александрович и прогнал питомца из шкафа. – Какая же ты собака!

Глава 4: Синичка

Следующим днём оказалась суббота, и это не могло не радовать нашего героя. Наконец-то ему удастся отоспаться, отдохнуть от Магомеда, работы и вообще всего белого света. Свой диагноз он теперь воспринимал мягче, будто перескочив со стадии отрицания горя, на стадию торгов, пропустив между тему стадию гнева. Да и вряд ли он был способен проявлять истинный гнев, который хоть и плескался зачастую в чертогах его внутреннего мира, но наружу никогда не показывался. И вот, Максим Александрович уже принялся торговаться с самим собой относительно болезни: мол, рак и рак, и бог с ним! Всё же есть среди общего числа заболевших несколько процентов, успешно преодолевших этот злосчастный недуг. Да, процент совсем маленький, но ведь он есть, и кто-то же в него попадает! И кто, как не наш герой, молодой, некурящий, непьющий спиртное, но пьющий витамины?! Да, несомненно, он успешно излечится, и всё это станется забытым кошмаром. А сейчас есть дела поважнее: нужно выспаться и отдохнуть. Температура не поднималась, а аппетит удивительным образом прибавился. Поэтому он уже предвосхищал целых два дня, которые проведёт за просмотром сериала о ходячих мервтецах и поеданием всяких вкусностей. Все эти мысли витали в его голове в ночь с пятницы на субботу, когда он, улёгшись в кровать, пытался уснуть. Однако утро вечера мудренее: не было и восьми утра, когда Максима Александровича разбудил звонок с колледжа, где он числился в преподавательском резерве. Его вызывали как можно скорее явиться на работу и подменить заболевшего учителя литературы. На том его планы на выходные рухнули, и, не в силах воспротивиться ходу жизни, он собрался и поехал в педагогический колледж, который всю дорогу усиленно проклинал.

В аудитории на него смотрело три десятка молоденьких лиц, три четверти из которых составляли девушки. Все они видели Максима Александровича впервые, хоть и слышали, что он подменял иногда преподавателей в других группах. Он ознакомился с тематическим планом первокурсников, а затем начал расспрашивать студентов об их любимых произведениях литературы. Услышав об “Анне Карениной”, “Войне и Мире”, «Отцах и Детях» и «Муму», он разнервничался:

– Тут что, клуб любителей творчества Тургенева? Достоевского почему не читаете?

Первокурсники были обречены на выслушивание лекции о величайшем русском романисте, которого не любят свои, но обожают чужие. В итоге выяснилось, что почти все читали “Преступление и наказание”. Максим Александрович был рад и на том.

– Тварь ли я дрожащая или право имею? – цитировал он главную идею романа, при этом обращаясь с вопросом и к самому себе. Рассказывая студентам о старухе процентщице, он в то же время думал о храброй бабушке, отказавшейся от лечения и сбежавшей с поликлиники. Говоря о смелости Раскольникова, он не мог не вспомнить трусость, которая охватило его вчера в кафе от одной только мысли уйти не расплатившись. Наконец, ведя речь о последствиях, с которыми столкнулся в конце концов герой Достоевского, наш герой помнил о раке, который мог освободить его от ответственности за любое деяние.

Студенты поначалу мялись и не воспринимали нового преподавателя, но под конец пары его профессиональное обаяния и страстное обожание темы столь их поразило, что они бросились умолять его взять их группу на постоянной основе. Максим Александрович поспешил выбраться из окружившей его толпы и покинул аудиторию. Однако завуч не желала отпускать его домой. Она заявила, что ему надобно взять под свою преподавательскую опеку студентку, желающую участвовать в районной олимпиаде по литературе.

– Почему я? – негодовал он. – Почему не дадите другим?

– Другие уже отказались, – ответила завуч. – Не отказывайте и вы бедной сиротке. Девочка, итак, заикается.

Над нашим героем и без того нависала кипа собственных проблем, не хватало ему только несчастной заикающейся студентки вдобавок. Но мало кто интересовался его желаниями, и судьба бессовестно принимала за него все решения. Поэтому он принялся ждать студентку, пока у неё не закончатся пары.

– Здравствуйте, Ма-максим Александрович, – послышался тоненький голосок полтора часа спустя.

Низенькую, щупленькую и мелкую студентку звали Соней. Она руками прижимала к груди учебник и большую тетрадь, которые ещё не успела убрать в розовый рюкзачок на спине. Тонкие коричневые волосы складывались в короткий хвостик, а на кругленьком светлом лице блистали два глаза-полукруга.

– Кто начинает историю с описания природы? – сходу возмутился наш герой, не успев взять в руки сочинение Сони.

– П-п-природа – своего рода сцена… – начала было оправдываться она.

– В литературе так не работает. Сначала нужно разжечь огонёк, который завлечёт читателя, а уж потом выстраивать сцену вокруг. Надо дать понять, что человеку есть смысл тратить своё драгоценное время на твои измышления на бумаге. А уж тем более в начале книги, когда читатель только решает, читать ему книгу или нет.

– Но это не-не книга, это сочинение…

– Зачем на дереве сидит синичка, если она не выстреливает в конце? – спросил Максим Александрович, дочитав сочинение.

– П-п-простите, но зачем ей с-стрелять?

– Все детали, на которые ты обращаешь внимание читателя, должны иметь своё влияние на сюжет, так сказать «выстреливать» в определённый момент. И почему так много аллегорий, аллюзий и антитез? Их поймёт разве что филолог. Ты для филологов пишешь? Кто твоя читательская аудитория?

С горем пополам Соня объяснила, что никто не читал её произведений, что она пишет для себя и даже не задумывалась об аудитории.

– Нет, нет, нет. Для себя не пишут, Соня. Авторы, писатели, поэты – они творят для мира, но не для себя. Как ты собираешься зарабатывать, если не будешь продавать свои тексты?

Тогда Соня поспешила поправить Максима Александровича, что писать – это её хобби, а работать она хочет учителем начальных классов, ведь она всё же учится в педагогическом колледже.

– Я не понесу на олимпиаду сочинение, написанное только ради победы на конкурсе.

Соня бежала за Максимом Александровичем до самой остановки, умоляя не бросать её. Она пообещала сделать всё так, как он ей скажет.

– Что ж, – вздохнул наш герой, – напиши рассказ из тысячи слов, чтобы каждое предложение, каждое слово в нём имело своё значение. Если что-то получится, я подумаю над курированием твоего сочинения на олимпиаде.

Соня озадаченно смотрела ему вслед, но вместе с тем её охватило странное чувство. Чувство, когда встречаешь того, кто внесёт большие перемены в твою жизнь. Максим Александрович был тем самым чеховским ружьём, которое непременно должно выстрелить.

***

Пока Соня писала рассказ из тысячи слов, Максиму Александровичу снова пришлось выбраться из воскресного логова и ступить по тропе очередного понедельника – неприветливого, суетливого и беспощадного. Снова жизнь запускала старую пластинку, и наш герой, как заведённая машинка, пускался по знакомой и надоевшей траектории: полные и опаздывающие автобусы, назойливые покупатели в киоске, участившиеся упрёки Магомеда, чередования визитов Эльмиры Моисеевны и Гали с Артурчиком. Разве что Андрюша куда-то пропал. Зато в порочном круге серых будней Максима Александровича появились новые и куда более мучительные звенья: посещения онколога, пугающая томография всего тела, неприятная сдача анализов и болезненная процедура биопсии – и всё сопровождалось бесконечными очередями, утомительным ожиданием и неприятными перепалками. В этой суете одна неделя сменила другую, и оставалось переждать одну единственную ночь, по истечению которой наш герой наконец-то узнает от онколога результаты всех обследований и свой окончательный диагноз. Но вместо того, чтобы пролететь быстро и незаметно, ночь подготовила Максиму Александровичу не самый приятный вечер. Он непременно должен был наведаться в гости к родителям, где разгоралось празднование дня рождения его отца.

О подарке наш герой на этот раз и не задумывался, ведь все его прежние презенты терпели фиаско. В первом классе он сделал отцу на юбилей открытку, которую тот отказался принять, называя все эти нежности уделом женщин. В пятом классе Максим Александрович на протяжении месяца не тратил деньги, выдаваемые родителями на обед в школе, и скопил достаточную сумму, чтобы купить отцу на день рождения набор из качественной многоразовой бритвы, пенки для бритья и геля для ухода за кожей. Только вот вместо благодарности и гордости, последовало настоящее расследование: отец решил, что Максим Александрович выкрал деньги на такой дорогой подарок. Оправдания сына никто не слушал, а его матери было велено посетить школьную столовую и убедиться в истине. Когда продавщица подтвердила, что сын Смирновых и вправду давно не покупал ничего, волнения в их доме стихли, однако принести извинения мальчику никто не удосужился. Тяжёлый осадок этого случая постепенно смылся с годами, и, наш герой, будучи студентом, выделил деньги со стипендии и купил отцу дорогую зажигалку с золотистой огранкой, в которую был встроен циферблат не менее красивых часов. Александру Прокопьевичу подарок пришёлся по вкусу, только вот был потерян на второй же день. Позже Максим Александрович узнал, что отец проиграл зажигалку в карты коллеге по работе. Трубка, коллекционные сигары, банный халат, дорогие игральные карты, роскошные нарды – любые подарки нашего героя не оценивались по достоинству. И, подарив в прошлом году обувь, которая была высмеяна всей роднёй, он поклялся, что отныне отец не дождётся от него презента.

Впрочем, вряд ли Александр Прокопьевич ждал подарка, как и не ждал увидеть сына. Когда Максим Александрович вошёл в дом, полный гостей, взрослых и маленьких, трезвых и не очень, голодных и не наедающихся, никто не обратил на него ни малейшего внимания. Вот из гостиной на кухню прошмыгнула поддатая мама; тут же в коридоре на полу резвятся чьи-то дети; вот Маша увлечённо болтает с двоюродными сёстрами у плиты; напротив, в просторной гостиной, за накрытым столом выпивали именинник, его коллеги по работе, друзья, соседи и родственники. Ни единая душа не шелохнулась после появления нового лица в доме, словно не человек явился, а влетел лёгонький летний вечерний ветерок с окна и ласково коснулся тоненьких занавесок. Максим Александрович тихонько уселся за край стола и наложил в тарелку салата с картофелем фри. В это же время с рюмкой водки в руках поднялся дядя нашего героя, родной брат его матери, и произнёс тост:

– Ну вот, Саша, прогремело тебе шестьдесят! Но по твоим бессовестным глазам вижу, что твои усы ещё не растеряли молодого задора!

Гости расхохотались так, будто прежде никогда не смеялись. Именинник прозвал говорящего лисой и, с нескрываемым удовольствием, принялся слушать дальше.

–Когда-то в молодости меня остановили за пересечение двойной сплошной, – продолжил дядя нашего героя. – У меня было два варианта: либо лишиться прав, либо приобрести зятя! И вот, тридцать семь лет спустя, я всё ещё ежу за рулём, а моя сестра продолжает жить с этим твердолобым полицейским!

Снова пронеслась волна невероятного смеха. Именинник ответил, что за такую жену, говорящего нужно лишить прав пожизненно. Хохот увеличился в разы. Максим Александрович с дежурной натянутой улыбкой утолял голод, стараясь абстрагироваться от происходящего. А дядя его всё ещё продолжал тост:

–Я и не знаю, чего тебе пожелать, Саша. Всё у тебя как полагается: хорошая работа, верные друзья, любящая жена, дети, зять… кстати, где зятёк твой?

Андрюши и в правду не оказалось на дне рождении. Объяснили как сухо и скрытно: мол, дела у него срочные.

– Внуков тебе, Саша, только не хватает! – отметил дядя. – Наследники – они всем нужны!

В это время в столовую вошла Маша, прошла к отцу, приобняла его сзади и поцеловала в щёку.

– Есть у него уже наследник, – вставила она.

– Муженька-то своего в наследники протаскивает! – ухмыльнулась тётка за столом.

– Зачем же Андрюша, когда у папы законный наследник есть?! – озадачила присутствующих Маша.

– Да где же? – с хохотом спросил дядя, всё ещё стоящий с рюмкой водки в руках.

– Да вот же! – Маша кивнула в противоположную сторону стола, где в уголке притаился Максим Александрович.

Все за столом одновременно обернулись к нему.

– Смирнов?! – воскликнул дядя.

Пару секунд полного молчания, а затем все разом покатились со смеху. Кто-то даже подавился, и рядом сидящие принялись колотить по спине, продолжая хохотать. Маша обошла стол и приобняла сзади брата. Он, видя насквозь её лживую нежность, за которой скрывалось всяческое желание выставить его дурачком, отстранил её от себя.

– Да он и поздравить меня не удосужился, наследничек-то! – съехидничал отец, подкидывая дров в неугасающий огонёк смеха.

– А туфли где?! – вдруг с серьёзным видом спросил племянника дядя.

– Какие туфли? – смутился наш герой.

– Да те, что ты в прошлом году… – ответил дядя, но не успел договорить, как все начали усмехаться.

Вспомнили и позапрошлые подарки Максима Александровича, а там и остальные его промахи и неудачи, хоть и несвязанные с день рождением, но незабываемые никем. Родители подбрасывали анекдоты про сына, а дядя делал колкие акценты, усиливая комичность шуток. Наш герой в конце концов не выдержал и, намереваясь уйти, поднялся из-за стола, но его остановила сестра.

– Ты ничего не пожелаешь отцу?

Все молча уставились на Максима Александровича, а рядом сидящая тётка добавила:

– Скажи что-нибудь доброе родителю своему, что вскормил тебя неблагодарного!

– Ладно, – махнул рукой именник, – не дождёшься в наш век благодарных сыновей. Я уж смирился и…

– Я рад видеть тебя улыбающимся, отец! – громко заговорил Максим Александрович. – Хочу лишь, чтобы и впредь ты так улыбался. Может я и не… – тут голос его предательски поломался, а глаза начали промокать. – Может меня уже и не будет рядом, но…

– Горячие пельмешки! – прозвенел голос Ларисы Геннадьевной, ворвавшейся в гостиную с большой посудиной в руках

Гости накинулись на пельмени, полилась водка по рюмкам, зазвенели тосты и разразился праздничный шум. Пользуясь моментом, наш герой прошмыгнул в прихожую, надел ветровку и покинул отчий дом.

Он шёл по дороге, а сзади всё ещё виднелись огни дома, где продолжалось празднование дня рождения его отца. Глаза не унимались и плескались солёным дождём по лицу. Максим Александрович неустанно вытирал платочком слёзы и сопли, но то, что стекало по его сердцу внутри, к сожалению, нельзя было вытереть. Он всё спрашивал себя: как ему завтра, после посещения онколога, прийти домой и рассказать о смертельном диагнозе? Что он услышит от этих людей, именующих себя его семьёй? Способны ли они расправить родственные семейные крылья, заслонить ими его от внешних угроз, согреть теплом объятий и подпитать силами для борьбы? Или же они заклюют его раньше, чем это сделает злокачественная мерзавка, затаившаяся в его груди?

***

Максим Александрович не мог побороть дрожь, охватившую всё его тело с самого утра. Он сидел на скамье напротив кабинета онколога, держась руками за трясущиеся коленки, словно иначе они могли разбежаться в разные стороны. Его запись числилась на девять пятнадцать, так что оставался ещё целый час ожидания, длившийся дольше, чем все предыдущие часы его жизни вместе взятые. Рядом на скамье никого не было, а по коридору изредка проскальзывали медсёстры с чайниками и старушки с пакетами. За дверью в кабинете онколога вот уже пятнадцать минут скрывалась пациентка, которой должны были подтвердить рак молочной железы. Наш герой знал, что очередь к онкологу расписана на несколько дней вперёд, но только теперь он вдруг осознал, что не одинок в своём недуге. Каждый день на эту скамью садится какой-нибудь невинный человечек, которого вдруг выдернули из жизненной суеты; он всё ещё строит планы на грядущие годы и не оставляет надежд на будущие успехи; а потом он заходит в кабинет, где ему подписывают смертельный приговор, и выходит в коридор уже ходячим мертвецом. И сколько ходячих мертвецов каждый день могли случайно встречаться Максиму Александровичу, о печальной судьбе которых он и не догадывался? Может они подавали невербальные сигналы вроде потухшего взгляда, дрожащей улыбки, маскообразного выражения лица и неуверенных движений? Может ими были те, на кого наш герой злился, например, когда они в давке автобусе случайно наступали ему на ногу или дольше положенного стояли у кассы в аптеке, задерживая очередь? Теперь он ощущал себя частью этого тайного сообщества смертельно больных, о которых никто не догадывается и которым уже нет места в мире нормальных, здоровых людей. Но они не могут устраивать демонстрации в борьбе за свои права, ибо умирают раньше, чем эти права могут соблюстись. У них нет той мотивации, что есть у других – жизни. Они редко когда получают поддержку даже от своих собратьев по несчастью, ибо им невыносимо слышать о чужом раке, ведь тогда их собственный проявляется чётче и ярче во всём своём ужасающем обличии. Они предпочитают бежать, прятаться и забываться. И никто не хочет приобщаться друг к другу, к списку жертв, приговорённых к неминуемой смерти.

От мучительных измышлений героя нашего отвлекла парочка, присевшая рядом на скамье. Супруги улыбались и излучали воодушевляющую энергетику. Он – мужчина за сорок, с непримечательной внешностью, рано постаревший, но сохранивший юношеский блеск в глазах. Она – зрелая женщина, со здоровой кожей и улыбкой, с красивыми жёлтыми волосами. Один из них пришёл поддержать другого, но в глазах Максима Александровича оба не подходили на кандидатуру онкобольных. Они быстро разрешили его дилемму, мило вступив в беседу и рассказав всё о себе. Надежда была уверена, что у её мужа нет рака, поэтому предпочитала думать о хорошем и даже строила совместные планы на будущее. Сам пациент оказался тёзкой нашего героя. Максим Александрович шахтёр работал вахтовым образом на угольной шахте, где ему платили достаточно много, чтобы в отпускные дни они с женой вели чудесное, беззаботное и полное любви и радости существование. Конечно, угольная пыль плохо сказывалась на здоровье дыхательных путей, но, как сказала его жена, это ещё не гарантировало наличие раковой опухоли. Максим Александрович с удовольствием внимал их умиротворяющим и успокаивающим речам, а затем и сам поделился о своём здоровье. Как оказалось, у обоих Максимов наблюдались похожие симптомы, только вот нашего героя периодически беспокоили зуд и боли в области печени. Надежда поспешила успокоить его и заявила, что во всём виноват застой желчи из-за неправильного питания. Она поделилась, что они с мужем периодично принимают настои из кукурузных рыльцев, расторопши, тыквенных семечек и овсяного молочка, которые не только прогоняют скопившуюся желчь, но и выводят камни из почек. Максим Александрович получил приглашение приехать как-нибудь к ним в гости, где они с радостью поделятся с ним своими полезными советами по здоровому и счастливому существованию.