Летаргия 3. Пробуждение
– Не могу, – простонал Фима. – Болит голова и живот.
Остап выглянул между сиденьями.
– Как болит?
Вместо ответа Фима вжал голову в колени и скрючился.
У Тымнэваката на лбу выступили капельки пота. В разговорах с животными он понял одно – с ними невозможно общаться с помощью речи, недостаточно имитировать звуки. Это скорее был язык жестов и поз, а также язык образов. Тым каким-то новым чутьём мог воспринимать далёкие образы, который видел вожак сохатых в последнее время. Человек видел его глазами и мог позволить зверю, заглянуть в свою память. Между этими несоответствующими образами и возникало нечто вроде вопроса.
Разговор с собакой давался ему гораздо проще, чем с лесным зверем. Возможно потому, что собаки много тысячелетий были ориентированы на человека, а лось нет.
Когда Тымнэвакат попробовал задать самый важный вопрос о причинах произошедшего в мире, вожак сохатых вдруг умолк. Между ними будто возникла тёмная пропасть, в которой не было ни образов, ни звуков.
Тым с усилием прервал контакт. И тут же услышал странный звук – будто вой, в котором слышался визг и треск расстроенных инструментов.
Вожак задрал голову и его глаза полыхнули лиловым светом. Тым попятился.
Со всех сторон затрещали ветки, застучали копыта об асфальт. Этот стук звучал и справа и слева, и позади него. Тым обернулся и увидел тёмные звериные тени, медленно выходящие из леса.
Их окружали матёрые жилистые лоси. Из чёрных звериных ноздрей вырывался пар. Шерсть на могучих телах местами облезла, на бледной коже слабо светились лиловые сосуды.
Вожак заревел и бросился на человека. Тым вцепился в ручку автомобильной дверцы. Она не поддалась.
Фима, сжавшись от сильной и одновременно сладостной боли в животе провалился в темноту. Ему снился сон. Какая-то старая игра, которую он проходил ещё в детстве. Сквозь игру, откуда-то издалека его по-имени звал голос. Но Фима не хотел просыпаться. И возвращаться не хотел.
– Фима, мать твою! Да нажми на кнопку! – проревел Логарифм.
– Он не слышит! – Остап протиснулся между сиденьями и нажал на кнопку захлопнувшейся двери, которая не давала Тыму проникнуть в салон. Одновременно с этим, Саблин жал на кнопки открывающие двери. И выходило – они мешают друг другу.
Остап выругался, но всё-таки сумел распахнуть дверь.
Тымнэвакат открыл дверь и тут же закрыл, прижавшись к машине, когда здоровенный лось, выставивший рога, пронёсся всего в сантиметре от его носа.
Снова открыл, но и на этот раз не смог попасть внутрь машины – закрылся дверью как щитом, спрятался за ней. Жуткий скрежет и хруст свидетельствовали о том, что от удара что-то сломалось: то ли рог, то ли внутренняя пластиковая панель дверцы.
Подумал – а не скользнуть ли ему под джип, где его не достанут звери. Но хорошо, что не успел этого сделать, машина резко рванула назад.
– Сдавай! – заорал Логарифм Саблину в ухо.
Никанор Степанович, только и ждавший команды, перестарался, и всех пассажиров швырнуло назад.
Тымнаваката потащило вслед за машиной. Ручку дверцы он так и не отпустил. Он пробежал несколько широких шагов, и когда машина резко затормозила, снова врезался в дверцу и захлопнул её. Услышал пыхтение за спиной, обернулся и увидел направленные ему прямо в живот рога.
Пух! Сухой треск выстрела прокатился по воздуху. Рогатое чудовище, лишь отдалённо напоминавшее лося, будто споткнулось на ровном месте. Как раз между глаз зияло отверстие от пули. Сохатый покачнулся, выдохнул облачко пара и припал на передние ноги, отчего его рога прижали Тыма к корпусу джипа.
Тымнэвакат обернулся, успел разглядеть Бэллу, целящуюся прямо из приоткрытого окна малолитражки.
– Внутрь живо! – скомандовала она.
Тым схватился за рога и оттолкнул от себя отяжелевшую голову лося, раскрыл дверь и влез в джип задом, круто треснувшись затылком.
Снаружи послышался жуткий скрежет. Ещё один зверь врезался рогами в полированный корпус, едва не пробил рогом покрышку.
Саблин дал газу.
– В ноги! – ударил в уши крик Логарифма. – Тарань в задние ноги!
Тяжёлый удар, будто на капот бросили мешок с песком. Звон разбитой фары.
Джип вылетел из живой блокады, оставляя на асфальте осколки и пятна лиловой флуоресцентной крови. За ним уже неслась «коробчонка» Бэллы, у которой, в случае тесной встречи с огромными обезумевшими животными, точно не было никаких шансов.
Тым развернулся на сиденье, подтянулся за ручку и припал к заднему стеклу.
Он видел, как стадо, словно по команде, повернулось и побежало вслед за автомобилями.
Видел, как, с земли на трясущихся длинных ногах встаёт сохатый, которому прострелили череп.
Звери бежали, мерцая лиловыми светящимися глазами долго, всё больше и больше отставая. И вдруг, огоньки вдали погасли.
Тым смотрел, как вожак остановился, огляделся и величаво пошёл в лес.
Вынужденная остановка
– Теперь ты доволен?! – кричала Кира. – Теперь твоё любопытство удовлетворено?!
Логарифм стоял рядом с пустым джипом, держа в руках обломок лосиного рога.
В покрышке осталась дырка, в которую можно было легко просунуть палец.
– Скоро стемнеет! У меня разбит нос! Тым чуть не погиб! – расходилась Кира. – А ты всё играешь! Всё ставишь свои эксперименты! С нами маленький ребёнок, хоть это ты понимаешь?!
– Я уже не ребёнок, – возразила Нелли.
– Речь не про тебя, а про Лизу! – выпалила Кира. Она ходила взад-вперёд, высокая как каланча. Её рыжие волосы разметались по плечам. Это походило на огонь.
Огонь на каланче – вышке для пожарников – незабываемое зрелище.
Все до единого пассажиры вылезли из машин, и молча наблюдали разгоравшийся скандал.
Логарифм, вопреки его отвратительной привычке задавать уточняющие вопросы разгневанным женщинам, задумчиво молчал.
– И что нам теперь делать? – обратилась к зрителям Кира. – Идти до Эльбруса пешком?
– Мне кажется, ты немного драматизируешь, милая, – попытался успокоить девушку Вешников. – Успокойся, подыши!
– Я подышу, когда мы выберемся из леса!
– У нас есть запаска, не вижу причин так нервничать, – заметил Саблин.
– А пока мы будем менять колесо, за нами придут они! – Кира ткнула пальцем в сторону пустой дороги.
Маленькая Лиза, спряталась за мамой. Майя молча вздохнула.
Кира бросилась к девочке, присела на колено.
– Прости, милая, я не хотела тебя напугать. Конечно, мы всё починим и поедем дальше, – она повернулась к взрослым. – Прямо к горе с огромной штукой, которая хочет убить всё человечество.
По щекам Киры потекли слёзы. Майя присела на корточки и обняла её.
– Ты начала уставать, – подал голос Логарифм. – Хотя раньше фактор на тебя не влиял.
Кира молниеносно вскочила и занесла руку. Доцент её опередил, осторожно, но крепко перехватив запястье.
– Один раз я уже получил этой ладошкой по щеке. Не буду подставлять правую.
Кира открыла рот и хотела разразиться новой тирадой, но Логарифм внезапно прошептал.
– Спи.
Девушка обмякла. Он успел подхватить её, и добавил:
– Кто-нибудь мне поможет?
Тым, Остап и Вешников осторожно перенесли Киру в салон.
К Логарифму подошла Майя:
– Зачем так? Девушка тебе доверяла. Ты дал слово, что не станешь применять свой дар против неё.
Логарифм продолжил разглядывать сломанный рог в руке.
– Во-первых, не против неё, а для неё. Во-вторых, нет, она мне не доверяла. Именно поэтому в состоянии шока первым делом кинулась на меня. И, в-третьих, сейчас нет времени на истерики. Нужно заменить колесо.
Майя, под градом аргументов отступила, без лишних слов открыла багажник.
С домкратом и запаской пришлось повозиться. Гайки поддались не сразу, и в какой-то момент даже показалось, что открутить их невозможно. Но общими усилиями пробитое колесо сняли и заменили на новое. Не обошлось без советов Никанора Степановича и охраны Бэллы, которая поглядывала на дорогу с заряженным револьвером в руке.
– Не так уж плохо для городских неженок! – заметил Логарифм, с хрустом распрямляя колени и удовлетворённо глядя на установленное колесо. – Так мы и до горы доедем!
Он обвёл всех насмешливым взглядом, но никто не улыбнулся, может потому, что всех утомила дорога, а может из-за того, что страх отнял последние силы.
– Нам стоит чаще сменяться, – предложил Остап. – И впереди пусть едет Бэлла. Так надёжнее.
– Что ж, если я кого подвёл, братцы, прошу простить, – сконфузился Саблин. – Годы дают о себе знать.
Остап вздохнул.
– Ничего не поделаешь, у нас мало водителей. И дело это утомительное. Мы должны были предвидеть такой исход.
– Какой исход? – спросила Нелли. – Нападение лосей?
– Ухудшение внимания, всеобщую рассеянность и…
– И всё-таки странно, что мы так дружно уснули, – перебил Логарифм. – Странно, что именно в этот момент на дорогу вышли звери. Только полный идиот не увидит в этом западню.
– Да, но западню неумелую, плохо спланированную, – подала голос Бэлла, всё ещё не сводившая глаз с дороги. – Это больше похоже на неумелую импровизацию.
– Именно! – поднял палец Логарифм. – Я бы даже сказал на игру.
– Игру? – в конец запуталась Нелли. – Вы хотите сказать – лоси пришли поиграть с нами?! Так, что ли?
– Я хочу сказать – кто-то управляет оставшимися живыми существами на земле, как фигурками на шахматном поле. Не трудно догадаться, кто именно.
Нелли взъерошила давно немытые волосы, насупилась:
– Но зачем? Зачем это Неглерии?
– Зачем? – Логарифм размахнулся и выкинул обломок лосиного рога в кусты. – Возможно, сам процесс игры приносит ей удовольствие.
– А мы не подчиняемся её командам… – вздохнул Остап.
– Верно, – Логарифм кивнул, в его глазах вспыхнул огонёк. – Но так ведь даже интереснее играть. Не правда ли? Неглерии только этого и надо.
Он заходил взад-вперёд, возбуждённо потирая руки, и рассуждая:
– Галилей был прав. Там в обсерватории он сказал нам, что Неглерия разумна. Но я не поверил ему. Теперь вижу – у этого существа развитый интеллект. Только высшие животные способны к игре.
– Можем ли мы вообще сравнивать её с животными? С кем-либо живущим на нашей планете? – нахмурился Остап. – Такое сравнение…
– Было бы неверным? Увы, исследуя что-либо, мы вынуждены пользоваться лишь знакомой парадигмой.
– Если вы закончили свою заумную дискуссию, – сурово перебила Бэлла. – Попрошу всех на борт. Если нас догонят, или ещё кто-нибудь выйдет из леса, не думаю, что вся эта игра нас повеселит.
– Минуточку! – выступил вперёд Логарифм. – Пока все мы не разбежались, нужно решить несколько важных задачек. Вопрос первый: все ли согласны с тем, что нам больше не следует делать остановок? Нужно прибыть в Приэльбрусье сегодня же.
Путешественники переглянулись, закивали.
– Я уж думал, наше мнение тебя не интересует, сынок, – проворчал Саблин. – Конечно, мы больше не хотим остановок. Это слишком опасно.
– Вопрос номер два, – продолжил Логарифм, – он касается только Тымнэваката. Сегодня мы рисковали не просто так. Мы пытались разузнать, как так вышло, что эти лоси не уснули. А точнее, что защитило их. Удалось что-нибудь выяснить?
Тым скривился и почесал в затылке.
– Удалось-неудалось, – ответил он в своей обычной манере. – Сначала вожак был хороший, добрый. Понимал меня. Отвечал мне. Потом, будто его подменили. Он позвал остальных, чтобы много-много убивать.
– Очень информативно, – кисло отметил доцент. – Ты как-то обидел этого милого зверя? Может неправильно перевёл с человеческого на лосиный?
Тым скрестил на груди руки.
– Ибрагима-Логарифма, не знаешь, что говоришь! Лезешь в ум женщина – я не спрашиваю как! Но лезешь и получается. Так и Тымнэвакат, если говорит со зверем, то говорит хорошо.
– Ладно, старина, не обижайся! Выходит, мы так ничего и не узнали.
– Узнали, – отозвалась стоящая рядом Майя, держа за руку вертлявую Лизу, которой уже наскучил этот взрослый разговор. – Враг точно определил, где мы находимся и куда направляемся. И он пытается нас остановить.
Она осеклась, когда все взгляды направились на неё.
– Майя, продолжай… – робко попросила Нелли.
Художница взяла Лизу на руки.
– До этого момента Неглерия не знала где мы…
– До этого? Пока мы не прокололи колесо?
– Нет, – Майя мотнула головой, на её лбу появилась страдальческая морщинка. – До момента, когда мы подобрали мальчика. Он как маячок или метка на карте.
Все разом загалдели, а учитывая усталость и нервное напряжение, галдели бы так ещё долго.
– Тихо! – рявкнула Бэлла, и продолжила в полной тишине: – Мальчик странненький, не спорю. Но и не исключаю, что он был таким всегда. – Она покрутила пальцем у виска и серьёзно посмотрела на Майю. – Ты так думаешь, потому что он тебе не нравится, или есть какие-то доказательства?
Майя только пожала плечами.
– Ищите доказательства? – робко отозвался Вешников, который всё это время стоял за их спинами. – А не хотите для начала узнать, куда делся мальчик?
И снова все заговорили одновременно, завертели головами.
Фима исчез.
Идти, кроме как в зимнюю чащу, мальчику было некуда. Разделились на группы. Так как никто не заметил, в каком направлении ушёл Фима и когда именно, пошли по двое, во все стороны.
Звали, но он не отзывался. Внимательно вглядывались в заросли и ничего не видели.
– Хотела бы я знать, – злилась Нелли, отталкивая от себя еловую ветку, мокрую от растаявшего снега. – Зачем мы его ищем, если он нас сдал? Шёл бы себе в лес, откуда пришёл!
– Мы даже не знаем, понимает ли он, что является меткой, – беспокойно озираясь, проговорил Остап. – Он ещё ребёнок, не стоит его винить.
– Если ребёнок, значит ему всё можно? – не унималась Нелли. – Видела я деток и похуже. Мерзких мальчишек, которые тыкают тебе в спину ручкой, пока не польётся кровь. Он как раз из таких. Да он меня младше всего на год! Вот блин! Я ботинок промочила! Идём назад, Остап. Плевать на него!
Молодой человек развернул Нелли к себе.
– Помнишь, что я тебе говорил? Мы не должны забывать, что мы люди. Утратим человеческий облик и мир окончательно рухнет. Сейчас Фима один из нас, неспящих, просто ребёнок, который напуган и устал. И мы должны ему помочь.
– Среди нас, неспящих, есть и мерзкие убийцы и прочий сброд, – Нелли высвободила плечо. – Я не собираюсь им помогать.
– Нелли, ты рассуждаешь как…
– Как маленькая? И кто из нас ребёнок? Благородный, наивный и глупый Остап пытается помочь всем на свете! – съязвила она. – Даже отмороженным чудовищам, которые хотят его убить! А ты не думал, что присутствие этого мальчишки угрожает всей нашей группе. А значит всем людям, которые ещё живы на земле!
– Думал, – Остап вздохнул, сжал в кулак ладонь и снова разжал. Рука дрожала. – Думал, и не готов платить его жизнью за жизнь человечества.
Нелли фыркнула, развернулась и пошла назад.
– Нелли…
– Что?
– Ты можешь применить свой дар? Услышать его издалека, почувствовать?
– Не могу. Наш поисковый отряд, как толпа сонных медведей – все шумят, орут, хрустят ветками.
– А если все вернутся и замолчат?
Нелли замялась.
– Возможно, я бы могла. Но ты же знаешь, как дорого нам обходится дар! А у меня и так трещит голова и тошнит всё время…
– Нелли. Один раз.
Девочка коротко кивнула и пошла назад, к дороге.
Майя и Бэлла, побродив по зарослям с хнычущей Лизой, вынуждены были скоро вернуться. Они подошли к машинам первыми, тихо переговариваясь, и вдруг замолчали: у джипа с открытой задней дверцей стоял Фима. Стоял и наблюдал за неподвижным телом Киры, спящей на заднем сиденье.
Заслышав их шаги, он медленно повернул голову. На женщин смотрели всё те же пустые глаза, как шарики из стекла на бледном, покрытым детским пухом лице.
– Она не похожа на остальных, – сказал Фима и почесал живот. – Мне совсем не хочется к ней прикасаться.
Бэлла скрежетнула зубами.
– Откуда это ты взялся и куда пропал?! Будь добр, расскажи тёте Бэлле, пока она не начала метать молнии из глаз!
– А ты умеешь метать молнии? – равнодушно спросил Фима.
Бэлла и Майя переглянулись. Бэлла медленно пошла навстречу.
– Мы ищем тебя по всей округе, мальчик. Где ты был?
Фима пугливо моргнул.
– У меня это… Скрутило живот. Я много съел той булки.
Майя внимательно изучала его лицо. Он лгал. Ловко и убедительно, как игрок в покер. Но Майя была многодетной матерью, она легко распознавала детскую ложь.
– Ты разве забыл, что нужно сообщать взрослым, когда уходишь?
Фима вяло пожал плечами.
– А зачем? Я ведь не в школе.
– Затем, поганец такой, что мы бродим по лесу и ищем тебя! – взревела Бэлла. – А на той стороне дороги могут в любой момент показаться те звери, которые хотели нас убить!
Глаза Бэллы сверкали, лицо исказилось. Фима открыл рот. Майя взяла Бэллу за локоть, дважды сжала. Затем наклонилась к Лизе и шёпотом попросила девочку сесть в машину.
– Фима, – добавила художница нежно, но требовательно, когда дочка забралась на сиденье и закрыла за собой дверь. – Ты помнишь, как ушёл в лес?
Мальчик удивлённо поднял брови, его нижняя губа задрожала. Затем он отрицательно помотал головой.
– Такое уже с тобой случалось? Ведь так?
Он тяжело сглотнул, как будто съел плохо разжёванный сухарь.
– Когда ко мне обращается голос.
Майю обдало жаром, она видела, что нечто подобное творится и с Бэллой.
– Голос приказывал тебе, заставлял что-то делать?
Фима снова помотал головой и ответил:
– Просто он хочет ещё немного поиграть.
– Это голос того существа на вершине? – спросила Бэлла. – Того лилового чудища, что прилетело из космоса.
– Оно не чудище! – губы мальчика капризно изогнулось. – Оно хорошее. Оно мне помогает!
– Конечно хорошее, – прошептала Бэлла, обращаясь к Майе. – Высосало из человечества последние силы, усыпило наших близких.
– Оно не сделало бы этого просто так! – Фима топнул ногой, упрямо сжал кулаки. Бэлла удивлённо моргнула – она была уверена, что мальчик её не расслышит. – Оно остановилось здесь, потому что вы этого сами заслужили.
– Вы? – Бэлла изогнула бровь. – Ты уже не с нами, малыш?
Майя снова сжала её локоть. Фима, словно не заметив её вопроса, пробормотал:
– Во всём виноваты города. Большие шумные города. И гонка, и суета. И ваша жадность. Вы не заметили, как кончились патроны. Как закончились жизни в уровне…
– Жизни? Мы, по-твоему в игре?
– Оно потому и выбрало вас, толпа дураков! – изо рта Фимы полетели капельки слюны. – Вы вымотались, раскисли. Вами легко управлять!
Он задохнулся от внезапно нахлынувшей ненависти, согнулся пополам быстро и громко задышал.
– Полегче, дружок! – шагнула к нему Бэлла, показывая ладони. – Тебя так и удар может хватить.
Из ближайшей рощи послышались голоса. Возвращались группы, отправившиеся на поиски.
Отойдя в сторону, неспящие, все, кроме Фимы, Лизы и Киры держали совет. Даже Клёпа принимала участие, подходя от человека к человеку, виляя хвостом и призывно заглядывая в глаза.
Бэлла кратко всем пересказала их странный диалог с Фимой.
Логарифм отозвался первым:
– Мальчик прав, человечество достигло точки невозврата. Своего предела. И в этот момент из глубины вселенной явилось существо, удачно воспользовавшееся этим. Совпадение? Вряд ли. Если хочешь разделять и властвовать, прежде измотай своего врага, а потом усыпи во всех известных смыслах.
– Возможно, нам только кажется, что Неглерия ищет мирового господства, – пожала плечами Бэлла. – Мы судим по человеческим меркам. Мотивы этой твари могут быть другими. Мальчик откуда-то знает, чего хочет это существо. И в этом плане он ценен для нас.
– Он также может знать лишь то, что захотело ему открыть существо. А в таком случае мы попадём в ловушку. В связи с этим предложение: так как наша группа неоднократно высказывала недовольство моими решениями, предлагаю проголосовать за то, как мы поступим с мальчиком.
– А какие у нас варианты? – нахмурился Остап. – Бросить его здесь мы не можем.
– Не можем, – кивнул Логарифм. – Но оставить где-нибудь в безопасном месте, с едой, водой и в тепле – нам под силу. Всего-то нужно будет сделать ещё один крюк.
– А второй вариант?
– Второй? Взять с собой и в любой момент ждать нападения его лиловоголовых дружков. Ведь мы выяснили, что он для них как навигатор.
Путешественники мрачно переглянулись. Логарифм развёл руками.
– Нужно что-то решать, господа. Итак, кто за то, чтобы взять мальчика с собой?
Подняли руки Остап, Майя и Саблин.
– Объяснять свой выбор нужно? – прищурился Никанор Степанович.
– Было бы любопытно узнать.
– Я окажусь последней сволочью, если под конец жизни брошу в этом жутком мире ребёнка.
– Мы не совсем бросаем его… – начал Логарифм, но Майя перебила его:
– Я не буду ничего объяснять. Просто не хочу, чтобы погиб ещё один мальчик.
Все посмотрели на Остапа. Он встретился глазами с Нелли, посмотрел в землю.
– А я не могу объяснить. Просто чувствую, что он должен ехать с нами.
– Убедительно. Взвешено. Рационально, – с кривой ухмылкой констатировал Логарифм. – От тебя я такого ответа не ожидал. Ну, каждый имеет право голоса. Кто за то, чтобы оставить мальчика в ближайшем населённом пункте и тем самым отвести от нашей группы преследователей?
Подняли руки Нелли, Бэлла, Тым, сам доцент и последним, ни в чём никогда не уверенный, – Вешников.
– Значит, решено, большинством голосов.
– Мы не учли голоса вашей студентки, Киры, – заметил Саблин.
– Она отдыхает, – вздохнул Логарифм. – Да и её голос тут ничего не изменит.
– Тогда давайте уже сядем в машины, – попросил Вешников, с беспокойством глядя то в лес, то на дорогу.
Доцент кивнул и добавил:
– В путь. Но мальчику пока ничего не говорим.
Незнакомцы
Пассажиры двух машин снова сменились. Правда, на этот раз перестановки коснулись в основном водителей.
Бэлла, как и договаривались, села за руль джипа, с которым она управлялась куда охотнее.
Джип по-прежнему ехал впереди. Он мог без проблем проехать там, где не могла малолитражка и упредить опасность. Также у него было куда больше шансов пробиться вперёд и освободить от физических препятствий дорогу, в случае внезапного нападения, как это случилось при встрече с лосями.
Бэлла, которая могла сутками не смыкать глаз, была надёжным гарантом того, что они не повторят прежних ошибок и не уснут все вместе, но и к ней на всякий случай приставили постовых – вдруг дар снова исчезнет и она отключится, как тогда у бизнес-центра. Остап и Логарифм всё время вели неспешную беседу, чтобы убедится, что никто из них не спит.
За рулём «коробчонки», ехавшей следом, посадили Майю. Ноги её ещё были слабы, но она вполне справлялась с вождением. Саблин пока отдыхал.
По бумажным картам выходило, что путешественники проехали больше половины пути. А когда им удалось съехать на платную трассу, настроение у всех улучшилось. По сторонам дороги исчез неприветливый лес, покрытие стало ровным и видимость хорошей. Потеплело, снег растаял, обнажился асфальт, а на дорогах по-прежнему не было ни души. Появилась возможность разогнаться.
Так они ехали пару часов. Бэлла отыскала диски со своей любимой музыкой, включила рок и в голос подпевала.
Первое препятствие они заметили заблаговременно и успели снизить скорость. Трассу пересекал грузовик-эвакуатор с краном. За ним, как сом на удочке, висел, наполовину оторвавшись от земли, легковой «Хендай Солярис», прикреплённый тросом. Похоже, он так и не успел встать на платформу.
Что пытались сделать с легковым автомобилем – убрать с дороги или отвезти на ремонт, так и осталось загадкой. Ни водителя «Хендая», ни пассажиров, видно не было.
Эвакуатор тоже пустовал. Правда у бордюра, на обочине, сидела тёмная фигура в рабочей униформе. По всей видимости, водитель решил сделать перерыв, и ему хватило сил выйти из машины, уйти с трассы, а потом он так и уснул на краю.
Жив он был или мёртв, путешественники не знали. И проверять не собирались. Лужа под ним и мокрая униформа, говорили о том, что ещё недавно, на его месте находился большой сугроб.
С того самого момента Бэлла снизила скорость, и они снова поехали осторожно, внимательно глядя по сторонам.
Как оказалось не зря. После первой брошенной машины на трассе появилась вторая и третья. Они приближались к большому городу.
Бэлла выключила музыку. Путешественники замолчали и нехотя, заворожено, уставились в окно. Перед ними как в музее-панораме проплывали сцены недавних событий. Каждая, рассказывала об одном и том же – смерть непредвзята и перед ней все равны. Смерти неважно, чем убивать: холодом, голодом или летаргией.