Подземелья неявной Академии
Не смотря на казус в конце, Степан получает довольно высокие баллы, и снова приветливо улыбнувшись мне, уходит из аудитории. Из абитуриентов я остаюсь здесь одна.
– Катерина Милоликова, – вызывают меня.
Я встаю из-за парты, душа где-то в пятках, поджилки дрожат, в голове пустота. Выхожу вперед, ни на кого не глядя, и простираю вперед ладонь. В последний момент решаю не выпендриваться и послушаться дядиного совета. Поочередно строю и наливаю энергией сферы четырех стихий. Могло получиться и лучше, и бодрее, зато без эксцессов. Моя конструкция продерживается пять секунд, и я ее аккуратно разбираю обратно. Взглянув, наконец, на экзаменаторов, вижу над их головами заслуженные 7-8 баллов и только над даркадарийцем горит позорная тройка! Я вспыхиваю должно быть ярче своих сфер.
Впрочем, он всем оценки занижал, так что черт с ним.
Уже подходя к двери, я вспоминаю о своей маленькой проблеме с материными хорьками, так что прислушиваюсь, приоткрываю дверь и выглядываю через щелочку в зал.
– И что вы рассчитываете там увидеть? – раздается голос одного из экзаменаторов позади меня, и я только сейчас понимаю, как глупо выгляжу.
– Ничего, простите, – я выскакиваю за дверь и притворяю ее за собой. В зале еще находится несколько инзраков из числа абитуриентов, в задумчивости стоящих перед свитками, висящими на стене. На каждом из этих свитков вверху написано название факультета. Необходимо вписать свое имя на два из них разными чернилами – то есть выбрать основной факультет, куда хочешь попасть, и запасной, если не пройдешь по баллам на первый. Я без колебаний подхожу, макаю перо в красную чернильницу и вывожу свое имя в самом низу свитка, соответствующем факультету Артефакторики. А вот если не пройду на него, что очень даже может случиться с моими невысокими оценками, тогда попробуюсь на магию Жизни…
– Как все прошло? – вдруг рядом со мной возникает все тот же парень в джинсах, я запомнила, что его зовут Степан.
– Неплохо, относительно, – отвечаю я в ожидании, когда освободится место у нужного свитка – кто-то там уже стоит, старательно вычерчивая свое имя крупными ровными буквами. – Правда я ничего не взорвала. – Улыбаюсь я ему дружески. – Решил, куда пойдешь?
– На боевую, а дополнительный вариант…
Я вижу, как под дверь из коридора просовывается чья-то лапка!
– Прости меня! – Через мгновение я уже толкаю дверь в противоположный коридор, выскакиваю из зала и, подхватив полу юбки, бегу вперед. Все демоны ада, я надеялась, что сегодняшний день будет посвящен интеллектуальным испытаниям, а не физическим!
Первое, что я понимаю, завернув за угол, это то, что я вполне могу сделать круг и вернуться в зал другим путем. Второе, что Степан зачем-то последовал за мной.
– Что ты делаешь?! Зачем ты побежал за мной? – спрашиваю на ходу.
– Хм, я только хотел пригласить тебя сходить выпить кофе, поговорить, раз уж экзамен закончен. Ты не подумай, я тебя не преследую, – чтобы продемонстрировать это, он даже открывает передо мной очередную дверь.
– Ладно, – решаю уступить его настойчивости, – только мне нужно перед этим еще записаться на второй факультет.
Наконец мы вылетаем обратно в зал; хорьков, которые должно быть побежали за мной, здесь сейчас нет. Я подбегаю к стене со свитками и зелеными чернилами поскорее пишу свое имя. Вот и все, теперь нужно скорее убираться из Академии.
Мы выбрали тихое кафе “Лягушка” в стороне от площади, на которую прибыли все так же через ристационную тарелку. Иным образом, насколько я знаю, ни попасть на остров Академии, ни выбраться оттуда нельзя. Садимся за столик рядом с окном, выходящим на освещенную фонарями улицу. Я заказываю капустный салат, а Степан котлеты с жареным картофелем и кувшин узвара на двоих.
– Расскажешь, почему ты так одет? – начинаю я, как только еда появляется перед нами на скатерти-самобранке.
– А что, у вас это считается неприличным? – Степан уже нацелился на котлету, но отвлекся.
– У нас? – переспрашиваю я. – Откуда ты?
– Из Явного мира, но я не совсем человек, – пытается он объяснить. – Может ты слышала, что давным-давно несколько семей инзраков сумели провести некий ритуал, позволивший им остаться жить в Явном мире?
– Слышала, – подтверждаю я, нахмурившись. – Но думала, это всего лишь слухи.
Жить в Явном мире для инзраков, а также для нечисти и нежити совершенно невозможно. Это знают все! Когда-то в стародавние времена наши далекие предки научились переходу между мирами, но обнаружили, что оставаться за гранью долго мучительно для нас, все окружающее быстро теряет свои краски, начинает казаться уродливым и мрачным, по телу разливается слабость, а иногда даже боль. Так что сподобиться каким-то образом спокойно жить в обоих мирах – это просто недостижимая мечта! И ее удалось исполнить только однажды нескольким семьям с помощью утраченного артефакта. И они выбрали жить в Явном мире, так что, должно быть, он на самом деле прекрасен. Неужели Степан один из их потомков? У меня с трудом получается удержаться от того, чтобы дотронуться до его руки – проверить, реален ли.
– Да я и сам с трудом свыкся с этой идеей, – признается Степан, – родители растили нас как людей и только, когда мы уже выросли, поведали нам, так сказать, нашу семейную историю. – Он отправляет в рот вилку с картошкой. – Так что не так с одеждой? – спрашивает он, прожевав. – Мне стоит прикупить сюртук?
– Ну, мы тоже иногда путешествуем в Явный мир, – говорю я, – так что у многих из нас есть какой-нибудь наряд по вашей современной моде. Просто редко кто носит что-то такое в повседневной жизни.
– Ясно. Так вот что я хотел тебе показать, – спохватывается Степан, – и достает из кармана смартфон. – Надеюсь, это тебя не шокирует? – он включает экран.
– С чего бы это могло меня шокировать? – немножко обижаюсь я и смотрю на экран из его рук. Там, по-видимому, отображается цифровая фотография портрета, о котором он мне говорил. На самом деле, изображение такое четкое и яркое, что я и вправду поражена! На портрете девушка, идущая под дождем по улице. Она оборачивается и смотрит с улыбкой на зрителя. И это не просто похожая на меня девушка, это я! Я узнаю этот портрет! Я помню, как его написали, я же сама позировала для него! Вот только он и сейчас должен висеть на стене в нашей гостиной. Невероятно!
Глава 3
Не дожидаясь заката Солнца, я тихо встаю с постели так, чтобы не разбудить младшую сестру Фросю – у нас с ней общая комната. Хватаю одежду, как всегда приготовленную заранее. Кое-как приведя себя в порядок и одевшись в ванной, спускаюсь вниз и, отворив засов, выхожу в холод сада. Иду вокруг дома по траве, чтобы не шуршать под окнами гравием на дорожке. С другой стороны нашего двухэтажного особняка уже стоит приставная лестница, ведущая на крышу. Последняя двускатная со слуховым окном над фасадом. Поднимаюсь по лестнице, а затем очень осторожно забираюсь выше и устраиваюсь на козырьке над окном. Рядом находится крепкий насест для птицы-почтальона – мне просто необходимо перехватить почту и письмо из Академии, как я надеюсь, о зачислении меня на факультет Артефакторики!
Отсюда с крыши я вижу весь наш сад, почти ровным кругом обступающий наш дом. Позади сада все утопает в тумане и кажется, что наш островок единственный, а мы с семьей одни во Вселенной. Но как только зайдет Солнце, и сияющий туман немного рассеется, появится улица с нашими дорогими соседями прямо там, где сейчас нет ничего и можно легко затеряться в этом нигде и самому стать ничем.
Птица-почтальон первый раз прилетает самым ранним вечером, но не в одно и то же время. Придется понадеяться, что в этот раз мне повезет, и она успеет до завтрака, когда соберется вся семья.
Сидеть на крыше очень неуютно, и я успеваю промерзнуть до костей, когда в рассеивающемся тумане я вижу большую птицу с размашистыми крыльями. Она быстро подлетает к крыше и садится на свою жердочку, обдав меня холодным воздухом. На этот раз это огромный орел, на груди которого висит сумка с почтой. Хорошенько устроившись возле меня, он стучит клювом по крыше и замирает, превращаясь в деревянную скульптуру. Птица, конечно же, не настоящая, а один из магических артефактов, которые я надеюсь научиться создавать.
Не тратя времени на разглядывание искусно вырезанного оперения, я быстро открываю сумку и выуживаю из обычного отделения нашу почту. Просматриваю ее, уже слыша, как по лестнице поднимается Фрося, посланная матерью за письмами. Не то, не то, еще раз не то. Вот оно! Зажав в руке нужный конверт, я запихиваю остальные обратно в сумку и, готовая снова спрятаться на козырьке, вдруг вижу небольшой фиолетовый конвертик, упавший на черепицу. Подхватываю его буквально в последнюю секунду.
Застыв на козырьке в не совсем удобной позе, вижу Фросину руку, открывающую сумку и достающую чуть смятые письма и газету. Затем она глядит перья птицы, отпуская ее, и орел вновь оживает, увеличиваясь в размерах, и взмывает в воздух. Слышу, как Фрося затворяет окно и уходит.
Так, теперь у меня есть совсем мало времени, чтобы прочитать письмо. С колотящимся сердцем, срываю печать и расправляю бумагу. Так… “Уважаемая такая то…рады сообщить…что вы зачислены в Академию…” – радости моей нет предела, но я дочитываю строчку до конца: “на факультет магии Смерти”.
Что, простите?! Куда?!
На факультет магии Смерти?! Как меня могло туда занести?! Еще и еще раз прочитываю несчастную строчку. Ладно, на популярную Артефакторику я не прошла по баллам, но мой запасной факультет был магия Жизни! Как они могли так перепутать?!
Или перепутала я? Я не посмотрела, не проверила, куда записываюсь впопыхах. Нужный мне свиток был вторым справа. Где была магия Смерти, я даже не помню!
Ой, горюшко-то какое! Как я там учиться-то буду? Черепа там всякие, косточки – не мое это совсем!
К сожалению, у меня сейчас совсем нет времени на одну из тех истерик, которыми славится мое семейство, поэтому я дочитываю письмо до конца. Там сказано, куда и когда мне надлежит явиться на посвящение в студенты. О, джины и драконы, сбылась моя мечта! Только как криво-то!
Я прячу свое письмо подальше в карман жакета и беру в руки тот фиолетовый прямоугольник, что выпал из сумки почтальона случайно. Должно быть он адресован матери, и мне нужно будет незаметно подсунуть его в остальную почту. Однако смотрю, а он адресован тоже мне. Распечатываю, а там прямо на конверте с внутренней стороны написано: “Добро пожаловать, неофит! Мы, студенты Академии, приготовили тебе свое собственное Посвящение. Приходи к Черной Скале в три часа ночи. И пусть Смерть благоволит к тебе!” Ну вот, видимо, меня приглашают на дружескую попойку в соответствующем факультету антураже. И это будут не зайчики-елочки.
Спустившись вниз по лестнице, захожу обратно в дом вроде как с вечерней прогулки по саду. Все мое семейство уже в сборе в столовой, все сидят за большим овальным столом. Дядя Евстрат что-то тихо мычит себе под нос, водя пальцем по скатерти рядом со своей тарелкой, значит он сейчас не в себе. Фрося, как обычно, быстро давится завтраком, надеясь поскорее убежать в школу – это она не из любви к учебе, а скорее из страха перед дядей, который может взбрыкнуть в любую секунду. Мама пьет чай из фарфоровой чашечки, казалось бы, невозмутимо просматривая почту.
– Ну, наконец-то! – восклицает мама, завидев меня в дверях. – Ты себе все по-женски застудишь, если будешь гулять в такую погоду!
Дядя внезапно что есть дури бьет по столу ладонью.
– Могу я побыть в этом доме в тишине?! – рявкает он. Мы с Фросей попрыгиваем от неожиданности, а мама спокойно продолжает, хотя и тише:
– Садись же. Я хотела серьезно поговорить с тобой.
Я сажусь на край стула, готовая, если что к любому повороту событий, но дядя продолжает писать пальцем свой наскатерный трактат.
– Мама, можно я… – Фрося, проглотив остатки чая, вскакивает с места, прося позволения уйти. Ей всего пятнадцать лет и она большую часть своей жизни провела у деда с бабушкой, пока им не стало совсем тяжело справляться. Несмотря на то, что она уже давно живет с нами, к дяде она так и не привыкла.
Я же провела у маминых родителей только первых три года своей жизни, когда те перестали справляться со мной. Говорят, характером я пошла в своего отца, который сгинул, когда мне не исполнилось и нескольких месяцев. Что ж, потому-то мы и живем с Фросей в одной комнате, что я могу дать отпор дяде, в каком бы тяжелом состоянии он в этот момент ни находился.
– Может быть, тебе пора выйти на работу? – твердым голосом предлагает мне мама, когда Фрося уходит. – Ты не подумай, мы не нуждаемся, но ты же знаешь, что в нашем сложном мире можно затеряться, если у тебя нет стоящей цели и задачи в жизни. Боюсь, этих твоих ежедневных занятий в читальном зале не достаточно. Вот, мне предложили для тебя место в соседнем департаменте, – она поднимает одно из распечатанных писем.
Мама работает секретарем в пожарном департаменте нашего конгломерата. Должно быть, мне прочат работу в роде этой, где не особенно нужно владеть магией.
– Я уже договорилась с Августом, мама, буду помогать ему в библиотеке, – проговариваю я подготовленный ответ.
– Что ж, тоже неплохо, – с сомнением качает головой она.
Хочу прийти на Посвящение пораньше, как и все остальные неофиты, и мы все вместе создаем длинную очередь на ристационную тарелку. Явившись, наконец, на площадь перед Академией, с интересом осматриваюсь вокруг, пытаясь понять, куда мне идти. Народ следует куда-то в сторону от главного здания, ну и я с ними.
– Катерина Милоликова? – окликает меня чей-то голос. Обернувшись, вижу молодого мужчину, одетого во все черное, но не вычурно, в отличие от девушки, стоящей рядом с ним. Та одета в красивое, но кричащее черное кружевное платье. Впрочем, мы же направляемся на праздник, разве не так? Ее странная стрижка придает ей немного ощипанный вид.
– Меня зовут Гидеон, – представляется мужчина, уставшим голосом. – Я – ваш с ней, – он указывает на девушку, – проводник на Посвящении. Следуйте за мной.
Так втроем мы и идем вслед за остальным народом куда-то в темноту ночи к другим зданиям позади Академии. Там все заросло, кроме узкой тропинки, ведущей в неизвестном направлении. Гидеон завязывает нам глаза черными отрезками ткани и, взяв за руки, тащит за собой вперед по этой дорожке. Идти таким образом тяжело, то и дело меня бьют какие-то ветки.
– Вот дьявол, а поосторожней нельзя?! – сетует девушка, идущая справа от меня.
– Нельзя, это все символично, пропитывайтесь атмосферой, – с усмешкой отвечает ей Гидеон. – Мать твою…! – вдруг ругается он и останавливается. – Какого черта?!
– Что?! Я же тоже чисто символически тебя пнула! – оправдывается девушка.
– Это УЖЕ часть Посвящения, идиотка! – рычит на нее Гидеон. – Вы проходите сквозь тьму незнания и порока и через собственный опыт, то есть все эти удары, ищите истину. Сейчас вы, неофиты, должны научиться работать, повиноваться и молчать! Вы еще пока ничего собой не представляете, так что будь добра заткнуться и следовать за мной или возвращайся назад к своей плебейской жизни, поняла?!
– Поняла! – огрызается девушка мрачно, и мы идем дальше тем же составом. Несмотря на то, что тащить нас за собой он нас стал еще более грубо, я порадовалась этой внезапной разъяснительной паузе. И моя будущая сокурсница мне начала нравиться.
Когда Гидеон развязывает нам глаза, мы оказываемся на поляне, заполненной другими неофитами. Перед нами очень близко друг от друга горят два мощных ярких костра.
– Сейчас вам предстоит первая часть испытаний, – предрекает Гидеон. – На страх перед опасностями, исходящими от четырех элементов: огня, воды, воздуха и земли. Вперед!
– Испытаний? – удивляется моя напарница и я вместе с ней только мысленно. Я думала, испытания закончились в день экзамена, и мы окончательно приняты в Академию.
– Да, и только попробуйте их не пройти. Все проходят, вы такие будете единственные, если что. – Успокаивает нас Гидеон.
Мы переглядываемся, и я решаю идти первой. Чего ждать-то? Задача в принципе ясна.
Только я делаю первый шаг к кострам, как Гидеон на секунду кладет свою ладонь мне на голову, и что-то странное происходит. Мир словно становится ярче, все чувства обостряются, и жар, исходящий от костров, становится едва выносим. Я нервно кошусь на других, ожидающих моих действий, и, поставив единственную защиту, которую умею, прохожу по узкому проходу между костров. В языках пламени я вижу лица, злорадные и торжествующие. Но то ли защита срабатывает, то ли все не так страшно. Воодушевившись, сразу же сигаю в бурлящий водный поток, протекающей позади поляны. Ледяная вода тут же проникает в мои ботинки, а поток пытается сбить с ног. Едва удерживая равновесие, пересекаю его и оказываюсь у обрыва. Дальше овраг, который можно преодолеть только по упавшему стволу дерева. Глубину оврага не оценить, но с обострившимися чувствами, кажется, что это бездонная пропасть.
– Все преодолевают его, – твержу себе, борясь с растущим страхом. – Это простое символическое испытание, будь смелой!
На дрожащих ногах я медленно иду по стволу, а в воздухе появляются лица элементалей, старающиеся напугать меня еще больше. Только этого у них не выходит, потому что куда уж больше. Здесь бы очень пригодилось заклинание левитации, и я его учила, правда-правда. Только с практикой немножко зависла. Потихонечку я преодолеваю препятствие и оказываюсь у каменного входа под землю. Последний раунд. С облегчением врываюсь под низкие своды в узкий проход, похожий на чей-то пищевод. Стены смыкаются вокруг меня и в конце приходится проталкивать себя, протискиваться… но я, по крайней мере, точно знаю, что это препятствие преодолимо, и я не останусь тут навечно.
Проползаю в какой-то уж совсем невнятный проход, гадая, что осталось от моего элегантного наряда, и смогу ли я его потом отстирать, и вдруг перед моими глазами возникает Гидеон – чистенький и немятый.
– Только не говори мне, что я ползу не в ту сторону! – умоляю я его.
– Здесь нет неправильной стороны, – говорит он, по-моему, лишь бы что-нибудь загадочное сказать. – Теперь тебе предстоит астральный этап испытания. Просто иди дальше.
Я бы хотела знать, сколько всего этих этапов, но учитывая, что в самом начале этого “прекрасного” путешествия мне предложили молчать, я остерегаюсь что-либо спрашивать.
По еще одному узкому проходу, который на первый взгляд тут единственный путь вперед, иду к свету, но идти тяжело. Ботинки то и дело наталкиваются на что-то, пока это что-то плотно не обвивается вокруг ноги. Прохромав ближе к свету, вижу змею, для которой моя конечность как жезл в изображении кадуцея. Падаю в обморок… нет нельзя! Даю себя мысленную пощечину. Гидеон сказал, что испытание астральное, значит это всего лишь мыслеформа, усиленная каким-то заклинанием. Ничего нет, ничего нет… пытаюсь идти как обычно, претворяясь, что на мою ногу ничего тяжелого не намотано.
Добравшись до освещенной комнаты, обнаруживаю, что действительно свободна. Но я поднимаю глаза и вижу… любовь всей своей жизни… правда, он был ей, когда я училась в четвертом классе школы. Этот мальчик явно вырос с тех пор, но у него все те же длинные ресницы и густые волосы до плеч, как тогда.
– Катерина, как долго я ждал этого момента! – проговаривает моя детская любовь с придыханием. Он говорит что-то еще, но я просто прохожу мимо. Мне, наверное, повезло, что с тех пор мое пылкое сердце подостыло. Мужчины мне теперь малоинтересны. Но на всякий случай прикрываю лицо ладошкой. – Еще не поздно вернуться назад, дальше будет только хуже! – кричат мне вдогонку.
– Вот еще, попрусь я назад через эти катакомбы! – ворчу я себе под нос, поднимаясь по лестнице, и, толкнув дверцу, вываливаюсь в большой заполненный инзраками зал, застывший в тишине. Хорошо, что я не сказала это громче.
– Поздравляю, неофит! Ты с честью прошла испытания, – раздается громогласный возглас откуда-то сверху. От неожиданности я чуть не шарахаюсь обратно в подземелье. Только потом до меня доходит, что над выходом на возвышении стоит ректор.
Поднявшись по ступеням от двери, я имею возможность оглядеться. Зал поделен на две части: большую перед этим выходом с трибуной, где стоят накрытые для празднества столы для студентов Академии, и меньшую, позади трибуны для преподавателей.
Ко мне подходит Гидеон и вручает черного металла браслет с шестью темными бусинами и одной ярко красной. Я надеваю его на руку, рядом с браслетом, подаренным матерью.
– Поздравляю, – буркает Гидеон и проводит меня до пустого стола с черной скатертью. Пока мы идем, из подземелья появляется еще один неофит только с другого факультета. Потом еще и еще. Каждому наш ректор находит, что сказать, и каждому вручается браслет, как у меня. Впоследствии ко мне за столом новичков присоединяется еще пять инзраков и один молодой даркадариец. В итоге кроме меня на нашем курсе женского пола оказывается только та девушка в черном, которая представляется Альбиной. Больше у меня из нее ничего не удается вытянуть. Кстати все шестеро моих новоприбывших сокурсника оказываются одеты во что-то темное и мрачное, так что я уже начинаю себя чувствовать белой вороной в бежевом жакете, хоть занятия еще и не начались.
– А вы знаете, что вести у нас введение в магию Смерти будет сам декан факультета? – слышу я краем уха. Поворачиваюсь, и вижу, что сказал это парень блондин в сдержанном черном костюме-тройке. – Семен, – представляется он не мне, но я тоже буду знать.
Неофиты выскакивают из подземелья один за другим, как пирожки из печки, и когда их поток иссякает, ректор тут же переходит в официальной части банкета, заключающейся в длинной и очень незапоминающейся речи, после чего предлагает приступить к торжественной трапезе и исчезает. Наскоро перекусив появившимися перед нами блюдами, оправляюсь на его поиски в надежде уговорить его перевести меня на другой факультет. В результате нахожу лишь Степана, сидящего за обширным столом факультета Боевой магии. Он кивает мне, как старой знакомой.
А позади, оказывается, накрыты еще столы, за которыми я вижу инзраков старшего возраста, должно быть, это какие-то приглашенные родственники новый студентов. Неужели, такое же приглашение пришло и моей матери? И когда я вернусь домой, она меня убьет?! Хотя нет, этих родственников слишком мало, на всех студентов явно не хватит. Значит, приглашены только избранные. Это обнадеживает. Нас с матерью никогда никуда не приглашают.
Глава 4
Возвращаюсь с очередной прогулки по залу, а рядом с нашим столом стоит декан – тот страшный даркадариец, что занизил мне оценку на экзамене. Он смотрит на меня пронзительно, словно уже знает, что я и его факультет, как коза и любой, в сущности, музыкальный инструмент. Остальные мои сокурсники, так и прилепленные к стульям, глядят на меня с интересом зарождающегося понимания, кто в нашем потоке будет козой отпущения.
– Декан, – говорю я, пропустив очевидно, как он представился группе.
– Если вы готовы, – ехидно говорит декан, – нам пора на вашу первую экскурсию по подземельям Академии.
Я пристраиваюсь в хвост тем, кто не заставлял декана ждать, и вслед за всеми выхожу из зала и спускаюсь на уровень ниже. Там нас ожидает сюрприз. Это больше не обычное здание, позаимствованное из Явного мира, это огромное помещение с каменными стенами, по центру которого находится широкая вертикальная шахта. По ее углам стоят четыре лифта.
Декан подводит нас к самому краю шахты и заглядывает вниз. Мы все следуем его примеру, выстроившись рядком. Шахта хорошо освещена, поэтому видно шесть балконов с замысловатой балюстрадой, проходящих по всему ее периметру на равном расстоянии по вертикали друг от друга. Дно шахты выглядит как черный прямоугольник.
– Семь уровней шахты соответствуют семи уровням обучения, которые вам предстоит пройти, чтобы получить диплом Академии, – мрачно изрекает декан. – В вашем случае, конечно, если сдадите выпускной экзамен, вам также вручат лицензию на использование магии Смерти. Напоминаю, использование магии Смерти без лицензии или без наставника с лицензией грозит жесточайшими наказаниями вплоть до смертной казни. Итак, на первый уровень подземелий вы можете попасть с помощью выданного вам браслета, а доступ на каждый новый уровень вы будете получать благодаря разысканным в процессе обучения ключам.
Это меня радует. Если я хочу раньше времени попасть на второй уровень, чтобы помочь дяде, мне нужно просто скорее найти эти ключи!
– Да заклинание левитации использовать и все, – недоуменно проговаривает один из моих сокурсников. Да, кажется, тот блондин, Семен.
– Не получится, но вы попробуйте, – резко подойдя к молодому инзраку, декан тихонечко швыряет его в шахту. Несмотря на, казалось бы, слабый толчок, тот отлетает чуть ли не на ее середину. Начав уже махать руками вместо предложенного самим же заклинания, он смачно приземляется на пятую точку. Похоже, над шахтой стоит невидимый барьер. Интересненько. Рискуя снова обратить на себе нежелательное внимание, я наступаю на этот барьер, чтобы убедиться в его вездесущности. Каблук гулко ударяется о препятствие. – А теперь давайте узнаем, что случится с тем, кто попробует войти на второй уровень без ключей, – уже бодрее предлагает декан. Видимо последствия его порадуют.