Превосходство Неодаренного. Том 2

Том 2. Глава 1. Сумма смерти

Ноги сводит судорогой. Еле стою на ногах. Последствия пробуждения? Слышу, как ломится наружу сердце Сэма.

– Не паникуй, – хриплю говорю ему в спину. – Все в порядке. Паника твой самый страшный враг!

Не отвечает.

Я с трудом подхожу к бледному Сэму. В кустах вижу дохлого силача, что крался за нами, слегка прихрамывая. Ну как крался. Этот слоновий топот инвалида я услышал за километр. Я не знаю, как зовут этого силача, но прекрасно помню, как воткнул ему вилку в ляжку. Это он тогда оттащил меня от трупа Клоуша. И, видимо, решил все-таки отомстить, дождавшись удобного момента. Плелся за нами с самой школы. Не, дружок. Сегодня ты меня не убил. А вот я тебя – да. И получилось это неплохо. Даже добивать не придется. Пуля попала прямо в висок. А ведь мы метили в район сердца.

Сэм еле выговаривает:

– Ты… меня подставил.

Прислушиваюсь. Очень тяжело с такой болью не акцентироваться на грохоте в районе школы. Но не слышу никаких выходцев. Но надо бы поспешить.

Сэм, похоже, в шоке.

– Да ну брось, – пытаюсь выдавить дружелюбную улыбку. – Он бы нас догнал, и мы бы не смогли спасти Акане. Слушай, надо торопиться…

Сажусь на корточки, переворачиваю силача. Стискиваю зубы от боли. Пуля прошла навылет. Из виска в висок. Ничего себе, Сэм снайпер. Встаю, пытаюсь понять, куда улетела пуля. Вижу дымящееся дерево. Стараюсь побыстрее волочить ноги, подхожу к нему. Пуля застряла неглубоко, достаточно подцепить пальцем. Что я и делаю. Кладу себе в карман важную улику. Сэму, конечно, ничего не будет. Но прямое убийство сыном консула Новусов члена клана Новая Сила… У-у-у, интернет взорвется новостями…

Сэм бледный, как статуя. Трясется, смотрит на труп. Он даже не замечает, что я делаю. Совсем мальчишка.

– Никогда… не убивал, да? – похлопываю я его по плечу.

– А? Что? – дёргается он. – Нет… Нет… Никогда. Видел много раз. Но сам… Думал, это легко… Я же не хотел. Это все ты. Подставил меня.

Перестаю улыбаться:

– Сэм, ты бы не смог его убить. А силач бы нас остановил. Может даже убил бы обоих, ты понимаешь? Я защитил нас. Никто не узнает, что это ты. Вот пуля – я нашел ее. Избавься от нее и все. И никто ничего не докажет в этом хаосе. Повзрослей уже.

Особый помощник Джунсиначи рассказывал мне про остаточную сумму, которая остается, если убить кого-то с помощью нее. Она теряет свою структуру через несколько минут и становится нейтральной. Из нее мало что можно понять. Так, общие моменты. Например, то, что убийца – рыжий или что он не постриг ногти.

Сэм дрожащими руками берет… совершенно не ту пулю, из которой был убит силач. А ту, которую я незаметно стащил из мешочка, когда он мне их показывал.

Еле сдерживаюсь, чтобы зловеще не улыбнуться.

Оставлю себе неоспоримое доказательство вины Сэма. Просто на всякий случай. А то вон он какой дерганный. Дуэли чести устраивает. Эта пуля в крови жертвы и заряжена лично Сэмом. Тогда, в проулке, из убитого Дэна Джуны вытащили все заряженные вилки и заменили их на простые, чтобы запутать следователей.

Азарт…

Как в старые добрые времена. Друзья – это хорошо. Но если есть компромат на друзей – еще лучше. Главное, чтобы они об этом не знали.

И вообще, что такое друзья?

Пытаюсь вспомнить, были ли у меня вообще когда-то друзья…

***

Опираюсь о Сэма. Мы ковыляем по тропе. Подальше от места неприятных событий. Прислушиваюсь, как могу. Вроде никто не преследует.

Что ж, признаю – это больно. Такая боль мне язык бы точно не развязала, но вот рассудок я бы потерял через пару часов точно. Ни один пыточных дел мастер не будет использовать такую боль. Должно быть больше страшно, чем больно. Или можно ничего не добиться.

– Что был за взрыв? – спрашивая я.

– Что-то в школе бахнуло. Осколки вон даже здесь. Чуть голову мне не расшибло. Быстрее, Киба! Отсюда надо валить.

– Меньше надо было на труп пялиться.

– Ты меня подставил!

– Не начинай. Мы уже это обсудили. Ты хочешь спасти свою Акане или нет?

Ставлю на Сэма метку «не бросает в беде». Очень хорошие качества для временного союзника и подчиненного. А ведь вполне мог.

– Надо уйти с дороги, – предлагаю я.

– Выходцам плевать на дороги… – тяжело говорит Сэм. Я навис на него почти всем весом.

Напряжение растет. Воздух тяжелеет.

– Надо найти Акане, – продолжает Сэм. – Какая-то дичь происходит. Походу школу в клочья разнесло. Что за хрень…

– Позвони отцу…

– Смысла нет. Он уже в курсе и едет. На моем телефоне слежка. Он знает, где я. Только время потеряем.

Слышу…

Тук! Тук! Тук!

– Сэм… – выдавливаю я с трудом слова. – У нас проблемы…

– Что еще? – белый, как кость мраморника, косится на меня парень.

– Кто-то несется в нашу сторону… Метров пятьсот… Нет, четыреста пятьдесят… Четыреста тридцать… Очень быстро. Очень.

– Сука! – в панике прибавляет ходу Сэм, не отпуская меня.

Болезненно усмехаюсь. Смотри-ка, а ведь и правда меня не бросает. Я бы его оставил. Смысл умирать обоим, если один может послужить приманкой? Сэм прекрасно понимает, что для этого выходца я сейчас самое вкусное блюдо. Ну или зачем им там одаренные нужны. И все же… Даже догадываясь, что я причина его разлуки с Акане, он продолжает меня волочить на шее.

Грустно усмехаюсь. Вспоминаю себя в его возрасте. Да… наивное дитя…

– Сэм, слушай меня внимательно. Осталось триста метров. Мы сдохнем оба.

– Ой, заткнись. Скажи еще «брось меня» и пусти скупую мужскую слезу, – надрывно хмыкает Сэм.

– Да не, – усмехаюсь в ответ. – Даже в мыслях не было. Вообще-то я хотел предложить тебе его задержать, пока я убегаю. Смысл умирать обоим.

– Да мы уже трупы, не парься, – дрожат губы Сэма. – Вертись как хочешь. Хоть ужом, хоть ежом, но этот мазафакер вынесет нас.

– Это он школу взорвал?

– Не, вряд ли.

– Че он тут вообще делает?

– Да я без понятия какого хера они сюда лезут, – стонет Сэм. – Вроде у них в радиоактивной области чуть ли не свой клан. Или шайка, не знаю. Но то, что они не разговаривать вылазят, это точно.

– Сворачиваем с тропы.

– Да нахера…

– Сворачивай, я сказал, – отцепляюсь от Сэма.

Тело понемногу приходит в себя, я прибавляю ходу, иду к гущу леса.

– Какого лысого, дружище?! Бежим к Элеоноре! У нее есть шанс…

– Она далеко! Мы не успеваем ни к ним, ни к школе. Хватит, Сэм, – останавливаюсь, смотрю ему в глаза. – Сдохни здесь один или слушай, что я сказал. Ты меня понял?

– Ты х…

– Ты меня понял?

Сэм тяжело вздыхает, разводит руками:

– Окей, босс. Покажи класс.

Мы бежим, что есть мочи. Ноги уже просто отваливаются. Сэм тренированнее меня, быстрее, сильнее. Часто обгоняет, останавливается, чтобы подождать. Выходец как минимум быстрее в два раза. И он уже совсем близко. Несется прямо на нас.

– Сэм, ищи сосну!

– Что искать?! Кому со…

– Не кому, а дерево! Сосну! Где есть тонкие сухие ветки, чтоб можно было дотянуться до них. Живее. Чем больше вопросов, тем меньше шансов выжить!

Сэм озирается, мы одновременно замечаем нужное дерево. Толстый ствол с сухими ветками, зеленые кроны высоко.

Бежим к нему.

– Забирайся!

– Какого бегемота?! Думаешь он лазить не может?!

– Если нет идеи лучше, делай, что я сказал!

Сэм подсаживает меня. Тощими уставшими руками я цепляюсь за ветку. Еле-еле подтягиваюсь, помогая ногами. Лезу вверх, посматриваю вниз. Сэм подпрыгивает, с легкостью забирается, но вот ветка под его ногами хрустит. Твою гниль…

Вроде удержалась…

Воздух пропитывается странным напряжением. Волосы на теле встают дыбом. Мурашки по коже непроизвольно озираются, не понимая, что происходит.

– Сэм! Ломай ветки! Драные ветки! Не дай ему забраться!

Надо отдать парню должное, он понимает, о чем я. Цепляется за ветку выше, прыгает.

Хруст!

Ветка под его ногами переламывается ровно в тот момент, когда из кустов выбегает…

Человек в рваных и грязных лохмотьях, с кривоватыми руками и ногами. Передвигается дерганно. А кожа из-под рваной одежды то ли серая, то ли в копоти. Вся в шрамах и покрыта волдырями. Это точно человек. Обычный, но изуродованный. Видел и похуже, но этому выходцу… досталось неслабо.

– Сэм, быстрее!!!

Выходец бежит и… пробегает мимо нас. Но вдруг останавливается, смотрит вверх. Замечает нас. Из-под капюшона на меня смотрит изуродованное ожогами лицо. Но вполне человеческое.

Слышу…

Я слышу метрах в пятиста топот десятков ног. Некоторые из них очень быстрые. Будут здесь через полминуты, не больше. Они все преследуют Выходца? Или бегут к нам на помощь?

– Ах ты ж, мазафакер страшный, – верещит Сэм, перебирая руками. – Дружище, выше!

– Не, постой, – останавливаю я его. – Это обычный человек.

Кричу, так как понимаю, что нас уже заметили:

– Эй! Мы тебе не враги! Мимо проходили!

– Ты спятил, Киба?! Мама, роди меня обратно!

– Успокойся.

– Как тут успокоиться, – шипит он. – Я и так стараюсь не устроить бомбометание.

Выходец издает звук. То ли хрюкают, то ли смеется. Оборачивается в сторону своих преследователей. Посмотрел снова на нас, на дерево и…

Вспышка!

Я даже не успел рассмотреть, что произошло. В глазах искры. В ушах гул, но они слышат хруст. Дерево накренилось. Быстро смотрю вниз заслезившимися глазами. Выходец пропал. Но нами он решил выиграть себе время сбежать от преследователей.

Во имя Шиилы, это плохо! Мы очень высоко!

– Слушай меня внимательно, Сэм! Вокруг одни сосны! Когда будем сваливать, постарайся уцепиться за другие ветки!

– Ты псих, это самоубийство!

– Слушаю твое предложение!

– Давай спрыгнем!

– Да ты гений!

Гниль подземная. Толку от этой суммы, если я без понятия, как ей пользоваться!

Краем глаза замечаю в лесу какую-то постройку. Она прикрыта сухими ветками и находится на отдалении от троп. Это что еще такое?..

Дерево кренится, жалобно хрустит по всему стволу.

– Сэм, готовься!!!

– Чизес Крайс!!!

Мы спрыгиваем одновременно. Сердце привычно замирает в полете.

Я лечу… В полете думаю, что знаю, что «чиз» по-английски означает сыр, но вряд ли перед смертью он имел в виду это…

В лицо бьются ветки, руки разрывает от боли. Они не могут уцепиться за колючие ветки. Больно ударяюсь, что-то хрустит, и это точно не дерево, а мои кости. Лечу дальше…

Уберечь голову не получается. Со всей дури падаю на ветку, размазывая лоб о жесткую кору. Во имя Шиилы! Опять!

Последнее, что замечаю перед тем, как вырубиться…

Это Сэма внизу, не земле. Он не слышит, лежит на земле. Лицо в крови, в плече торчит ветка, а нога неестественно вывернута.

Выходца нигде не видно.

Сознание улетает…

Тьма…

***

В голове плывут картинки из прошлого. Почему я не проснулся перед тем заданием? Первый раз за все время служения Шииле я так отчетливо услышал ее голос. Она сказала, что великий магистр храма предал ее. Я должен был узнать почему. Шиила хотела узнать, почему единственный человек, кто был старше меня званием предал нашу богиню. Ту, которая оберегала Варгон из теней. Ту, которая не страшилась самых ужасных методов ради благих целей.

Богиню меньшего зла.

Но я не успел. Что-то пошло не так…

На следующую же ночь я не проснулся.

Меня отравили? Невозможно. Я знаю все яды Варгона и то, что не учует нос человека, учует нос Альва. Меня убили во сне? Даже великий магистр не смог бы подкрасться ко мне так близко…

Так почему же… я не проснулся…

Почему я здесь?

Шиила, ты слышишь меня? Ответь…

Лишь тишина.

Никто не отвечает.

***

Свет…

Я открываю глаза. Гниль подземная, неужели опять?

Мозг тяжело приходит в себя.

Пи… Пи… Пи…

Ну точно. Опять. И это очень хороший знак. Значит, меня все же вытащили. Похоже, подмога подоспела вовремя. А может… отец Сэма? Стражи школы не знали где мы, поэтому я рассчитывал только на него. Надо было потянуть время. Консул Новусов узнал бы, что происходит в школе и проверил бы координаты Сэма. Выслал бы помощь.

Пи… Пи… Пи…

Мерзкие звуки. Отдаются головной болью. Вроде бы больничная палата? Тело не шевелится. Оно перемотано бинтами. Скашиваю глаза. Надеюсь, я не в картонной коробке?

Слышу голоса. Японская речь…

– Уже лучше.

Заходит низкорослый человек в медицинской форме. Азиат. Еле выговариваю:

– Г… де я?..

Японец уходит. Ну замечательно. Через минуту слышу шаги. И я знаю, чьи это шаги.

– Очнулся, сын Кибы Рио.

Хидан Мацуо собственной персоной.

Игнорирую вброс в мой мозг лишней информации о родственности.

– Почему… я тут?

– Крыло с лазаретом уничтожено. Моя дочь попросила меня перевести тебя к нам из клиники. Да и есть у меня к тебе разговор.

– Л… ласто… чка?

– После пробуждения нельзя несколько дней. Или умрешь.

– Что… случилось?

– На территорию школы забрался выходец. Прогремел взрыв.

Хидан до омерзения лаконичен. А у меня челюсть отваливается уточнять.

– Что за… взрыв?

– Мои чувства говорят мне, что выходец был лишь отвлечением. Но с этим уже разбираются.

– Сэм Б… лэк?

– Мне плевать на мальчишку. Не интересовался.

Больше не задаю вопросов. Хочу я или нет, тело говорит за меня. А ему сейчас нужно молчать. И желательно опять свалиться в обморок. Но я перебарываю это чувство.

Хидан говорит:

– С тобой, сын Кибы Рио, у нас еще есть дела. У меня к тебе вопросы. Много вопросов. В том числе, ты мне расскажешь, что произошло в доме главы Новой Силы. Но об этом потом. Я слышал от дочери, что ты хотел провести у меня тестирование? И я исполнил твою просьбу, – не вижу, но чувствую ухмылку Хидана. – У пробужденных оно намного дешевле, но не думай, что я не запрошу компенсации.

Вот оно что. Лучше бы я оказался в клинике. Вот мать сейчас бы могла и повоевать за меня. Если она в курсе, конечно. Не удивлюсь, если инцидент скрывают до последнего.

Сколько вообще прошло временя? Сколько я был в отрубе?

– Готов услышать свои направленности, сын Кибы Рио?

Вот ведь заладил. Принципиально не буду спрашивать пока про отца. Он прямо так и хочет, чтобы я задался этим вопросом.

– Д…да…

Хидан кивает.

– Ты везунчик. Или нет, ибо с твоим сосудом все не так просто. У тебя три направленности. Одна основная и две второстепенные. От отца ты унаследовал предметную сумму твёрдого. Это направление Джунсиначи. В этой направленности ты будешь эффективнее всего. Вторая направленность на удивление сумма тела выносливость. Ты доволен, сын Кибы Рио?

Не могу даже пошевелиться. Да и радость что-то не прет, хотя направленности очень неплохие.

– Пока не… знаю…

Кивок. Голос Хидана отдается металлом по вискам:

– А теперь послушай меня внимательно, дерзкий мальчишка. О третьей своей направленности ты будешь молчать, если хочешь жить. Это мой тебе совет как хозяина дома, в котором ты нашел себе кров и исцеление. Твоя третья направленность это…

Специально что ли тянет?

Я сглатываю, корчась от боли в горле.

Глава 2. Проигрышный дар

24 октября 2022 г.

Понедельник.

Время: 16:45

Комок встает в горле. Я даже дышать перестаю. Пафосный японец умеет держать в напряжении.

Пи… Пи… Пи…

Уверен, что сейчас случится одно из двух: либо его отвлекут и он не успеет рассказать о моей уникальной направленности, либо он скажет «ты избранный, Нео».

Я быстро моргаю три раза. Откуда в моей голове столько мусора?

– Твоя третья направленность… хм…

Морщусь. Японский менталитет мне перестает нравиться.

– Хм, – Хидан многозначительно смотрит в стену, словно видит там лик самого Будды.

– Гн… ль… не тя… ни…

– Твоя направленность: сумма разума: мудрость. Ответвление… хм, – Хидан опять многозначительно кривляется, – Я не уверен, как это назвать. О мудрости и так известно немного. Про ответвления тем более…

Пуффффф!

Воздух напряжения выходит из моих легких.

Хидан смотрит на меня непонятным выражением. По этим узким глазами вообще очень тяжело читать эмоции. В Варгоне не было таких. Поэтому для меня это в новинку. Японцы радуются и сердятся с одними и теми же глазами. Ну, разве что, иногда не понятно подглядывают они или и правда закрыли глаза.

– И ты никому об этом не расскажешь, сын Кибы Рио. Потому что это самая редчайшая направленность из всех. Я скажу по-другому. На сегодняшний день известны лишь два человека с этой направленностью. Это один из трех глав клана Филзели и… один психопат из клана Фрагор.

Какой еще Фрагор? Первый раз слышу о таком клане. Да, я знаю, что ответвлений много. И есть кланы которые не учатся в нашей школе, воспитывая своих одаренных самостоятельно.

Но судя по виду Хидана, рассказывать о них он не планирует.

– Как… работает?

Да что же у меня с челюстью-то? Заходит низкорослый медбрат, вкалывает мне что-то. Почти сразу становится чуть легче, а падать в обморок уже хочется не так сильно.

– Не перебивай меня, – спокойно говорит Хидан. – Тебе известно, что чаще всего направленность наследуется по крови. Наша раса определяют нашу судьбу. Но бывают и исключения. Тебе уже должны были рассказать, что у случайного одаренного азиата может быть и предрасположенность африканца. Джунсиначи считают, что это идет не только от крови, но и отсюда, – Хидан несколько раз бьет себя в грудь кулаком. – От сердца. Скажи мне, сын Кибы Рио, что в твоем сердце? Единственная понятная особенность твоего ответвления мудрости – твой сосуд по-другому воспринимает сумму.

Слишком много слов. Голова хоть и не так сильно, но снова начинает болеть. Хидан продолжает философствовать:

– Мудрость – это истина, но для каждого своя. И только ты сможешь разобраться в себе и понять, как твоя истина связана с твоим новым проклятьем или силой, – Хидан мрачнеет. – Теперь моя семья заинтересована в тебе еще больше.

Через силу хмыкаю:

– Теперь я… избранный и… всесильный?

Хидан странно пялится на меня, вздыхает, кивает куда-то в сторону:

– Объясни ему, Ичиро-сан.

Подходит целитель, которого я увидел, когда очнулся. Кивает мне:

– Представьте сосуд. Не эфемерный, а настоящий. Большинство одаренных имеют сосуд на десять литров прямоугольной формы с отверстием для пополнения. Ваш сосуд другой. Он искорежен, изогнут под неправильной формой, имеет несколько отверстий, которые служат не только для пополнения, но и расхода и протечки. Если сравнивать сосуд с диагнозом, то это легкая форма аутизма. И аутисты могут быть в чем-то гениальными. А могут просидеть в углу и умереть от старости, так и не сказав ни слова. И ни одно тестирование не определит, что в их головах. Так же невозможно понять, во что превратились вы. И с разрешения Мацуо-сама и вашего желания, я бы с радостью провел несколько… экспериментов. А потом, когда мы точно определим, на что вы способны, то можно будет придумать вашему ответвлению название. Что думаете?

Азиатский доктор с остервенением фанатика переводит глаза то на меня, то на Хидана.

– Я дозволяю, – надменно кивает Хидан. – И повторяю еще раз. Новые ответвления появляются очень редко. Особенно в не менее редких направленностях разума. Клан Джунсиначи не пачкает свои руки таким бесчестьем, но, если не хочешь стать чьей-нибудь подопытной крысой, держи свой язык за зубами.

Перед тем как погрузиться во тьму бессознательного я успеваю подумать лишь одну мудрость на современный лад: хрень какая-то…

***

Сутки я отлеживался. Сутки я прислушивался к себе, не понимая сплю я, или это очередные глюки. Но удалось прощупать так называемый сосуд суммы. Если представить, что в тебе есть что-то инородное, то получается легче. Закрываешь глаза, представляешь. И он будто отзывается где-то в области сердца. Его можно ощутить мыслями. И почувствовать, будто щупаешь что-то настоящее.

Скажу честно. Пока я разочарован. Изогнутая во все стороны штуковина в целом имеет средний размер. То есть вмещает в себя ману, объемом не более пятидесяти единиц. Но, как и сказала тестировщик – он дырявый.

Кап…

Кап…

Сумма медленно, но верно расходуется, хотя такого быть не должно. Сейчас у меня протечка такая, что полный сосуд к вечеру протечет примерно на половину. Если одаренные стараются экономить, чтобы осталось что-то на ночь, когда умения требуют в десять раз больше суммы, чем в полдень, то у меня такое не сработает. Даже если я не высвобожу сумму ни разу, то к полночи останусь только с половиной запаса.

Бедааа…

Смысл от какой-то уникальности, если у тебя нет сил ее раскрыть. Скажу по-другому, я даже не знаю как тренировать новое ответвление мудрости. И мало кто вообще знает. Значит придется акцентироваться на предметной сумме. И выбрать себе холодное оружие ближнего боя, если ответвление предметки у меня постоянное. Или огнестрельное оружие, если выпадет остаточное.

Если подумать, то огнестрел я вряд ли выберу. С ним мне нужно учиться обращаться с нуля. В Варгоне такого не было. Максимум из дальнобойного – арбалет. Им я владею лучше всего. Луком тоже неплохо. По меркам людей даже идеально. Но похуже, чем с арбалетами. Можно, кстати, подумать. Такого оружия я не видел в торговых автоматах. Кто будет стрелять стрелами, если можно пулями. Да и объем стрелы больше. И из однородного материала ее не сделаешь. Оперение. Древо. Наконечник. Кто будет с этим возиться если с таким же успехом можно усилить разрывной патрон для крупнокалиберной винтовки.

26 октября 2022 г.

Среда.

Время: 10:11

Почти двое суток я пролежал в бинтах, гипсе и под обезболивающим, пока целитель наконец-то не разрешил дать мне «Ласточку-2», которую записали на мой счет. Серьезно, Хидан, несмотря на всю честь, приказал своему казначею записывать стоимость каждого метра бинта и укола с обезболивающим.

А вот хер я ему заплачу. Меня против воли вытащили из бесплатной клиники и принудительно еще долги записывает. Я согласен возместить за тестирование, потому что сам это предлагал. И еще может «Ласточку» оплачу. Но не более. Совсем уже оборзели жадные азиаты.

Говорят, меня посещали мать с сестрой и даже Акане. Но я этого совсем не помню. Потому что только спал, спал и спал. Даже того, как мать кормила меня мисо-супом. Но это и к лучшему. Не пришлось ничего объяснять. Надеюсь, Хидан придумал, что навешать ей на уши. Наверное, такими темпами у нее скоро случится инфаркт. За десять дней ее сына несколько раз избили, один раз похитили. И вот теперь он чуть не убился…

Время: 18:50

Только сейчас я могу нормально двигаться, а мисо-суп не стремится вырваться наружу из-за побочек ласточки. Осматриваюсь.

Целебная палата Джунсиначи большая. Десятка два кроватей, много навороченного оборудования. Совершенно иной уровень.

Одеваюсь. Мне выдали одежду. Не кимоно. Просто белую рубаху, брюки и носки. Чистые выглаженные, но потертые. Видимо, мать принесла. Ищу свой телефон – нету. Ищу зубочистки – тоже нету. От последнего я расстраиваюсь чуть сильнее.

Через полчаса у меня начнется какое-то тестирование. Несмотря на нежелание раскрывать свои умения Джунам, я все-таки пошел на этот риск. Пусть лучше это сделают они, чем школа. А других идей, как я могу раскрыть свой новый потенциал, у меня нет.

У входа меня встречает азиат в коричнево-белом кимоно. С двумя мечами на поясе – коротким и длинным. Строгой черной прической. Вроде таких тут называют самураями. Или называли раньше.

Он сопровождает меня по знакомому маршруту:

– Куда мы идем?

Самурай не отвечает. Может, языка не понимает?

Выходим во дворы. Осень встречает желтой листвой на крыше додзё. Что, опять с кем-то драться? Нет уж, увольте. Откажусь от таких экспериментов. Только восстановился и хоть как-то поспал.

На мое удивление, мы проходим в додзе и проходим мимо тренирующихся людей дальше. Открываем боковую дверь. Вижу монолитную стену и еще одну дверь – уже не бумажную, а из металла. Над ней сразу три камеры. По бокам… хм, не знаю, что это такое. Но похоже на автомат на шарнирах. Ствол двигается в такт нашим движениям. Вроде это называется турель, но сейчас я не уверен в памяти Константина Кибы. Слишком уж досталось этой голове в последние дни.

Дверь с металлическим лязгом открывается. И опять ступени. Спускаемся вниз. Любят же здесь люди все прятать под землей. Наверное, после Новой Смуты это стало некоторым комплексом. Кто знает, когда на голову полетят очередные атомные бомбы. Вот такие вот бункеры – единственный шанс спастись.

Самурай останавливается, кивает вниз. Мол, иди вперед.